Ведьма третьего поколения.

      В ночи лес особенно выделялся. Он не такой, как днём: попросту сорвать с себя маску свежести и дружелюбия было достаточно для того, чтобы нагнать страх. В темноте собрание деревьев наполнялось жизнью тех, кто спит днём. С самого вечера и до начала утра глаза из темноты непрерывно наблюдали, высматривая жертв, подбирая самый удачный момент для нападения.       За темнотой веток могло прятаться нечто большее, чем опасность, а могло не находиться ничего вовсе. В таких случаях мозг пугал себя, вынуждая спешить, а поводом для страха могло стать всё, что угодно. Хруст веток, движение листьев, окутанных тьмой, от ветра, якобы «шаги», являвшиеся плодом воображения. И многим не по душе ночь из-за этой мрачной атмосферы.       Я научилась справляться с этой неприятностью ещё со второй поездки, ведь я же ведьма, и мне необходимо добираться до заказчиков как можно быстрее, а значит, ночью мне также пришлось путешествовать. Однако во сне я нуждаюсь не меньше заказов, поэтому сплю я «два через два».       До утреннего блеска неба, до выжигающего тепла и привычного света меня разделяли лишь жалкие минуты. Редкие птицы просыпались и пробуждали остальных своим полётом, пением на высоких нотах. Стоял штиль: ветра не было от слова совсем, и шум листьев не мешал тишине. Ветви сбросили свои тёмные стороны, вновь не вызывая страха. Всё вернулось на свои места.       Я услышала лёгкие шорохи в повозке: проснулся Ласвэлл и тихо заворочался.       — Доброе утро… — проклюнулся его ещё сонный голос. Я повернулась к нему лицом, оставляя поводья и зверей.       —Доброе. Как спалось? — за ночь мне удалось преодолеть весь путь, и это не могло не радовать. Лёгкая улыбка озарила как мое, так и лицо лешего. Наверняка он вспоминал создание своего воображения.       — Отлично. У тебя удобно спать, — Ласвэлл лениво подтянулся и сел, осматриваясь. — А ты спала?       — Нет.       В воздухе повисла тишина, и я отвернулась, вернув поводья в свои руки. Ровная дорога устремлялась через лиственный туннель до обширной опушки с множеством полевых цветов перед городскими ларьками дриад. Рядом с ларьками стояли кафе со всеми удобствами, в своем большинстве для ведьм. Здесь мы могли вполне отдохнуть и прервать путь на некоторое время. Мои ноги затекли настолько, что я едва смогла бы ходить. Стоило сделать остановку пораньше.       — Аст… — легонько потормошил меня парень за плечо, и я поняла, что он не в первый раз произносит мое имя. — Слышишь меня? Ау-у…       — Да, — через силу спокойно и сдержанно ответила я, перед этим глубоко вздохнув.       Ласвэлл пересел ближе ко мне, на место возле, и посмотрел по сторонам. Его грация лесного жителя каждый раз восхищала меня: аккуратно переставляя ноги, он мог ходить абсолютно бесшумно по веткам и сушёным листьям, как делал это в первую встречу.       — Сколько мы проехали? — поднялся небольшой ветер. Я остановила повозку у начала лесной опушки, распустила фамильяров и захватила мою небольшую сумку.       — А ты не узнаешь? — помедлила я, спускаясь с повозки. Дымка витала вокруг, словно туман. — Мы у границы Плесеи!       Я улыбнулась, расставляя руки в стороны, пока Ласвэлл спускался вниз и оглядывался на дымку зверей.       — Я думал, они настоящие…       — Конечно настоящие, — я медленно направилась к дриадам.— Иногда. Это фамильяры.       — Жаль… — он вздохнул, шагая за мной. — А откуда они у тебя?       —Ну… Тигр — мой любимец, достался от бабушки. Я ее очень любила, и она была могущественной ведьмой. А лев от матери.       — Ого… Знаешь, звучит странно, но я всегда хотел больше узнать о ведьмовских фамильярах.       Небольшие сооружения из дерева в виде шалашиков и одноэтажных зданий теснились на поляне. Окружённые ромашками и одуванчиками дриады приманивали посетителей: считалось, что у кого красочнее букеты, к тем чаще гости и подходили. Медовые ароматы звучали в воздухе так славно… Им отлично аккомпанировали оркестр пчёл, цикад и сверчков.       — Как вообще фамильяры появляются? Они что, оказываются у вас в руках с рождения? — спросил Ласвэлл, вдохнув полную грудь, и присел на некоторое время в колючую и мокрую траву: на ней мягко перекатывалась мелкими каплями роса. Вдалеке слышалось журчание бурной речки, и леший подёргал оленьими ушками, прислушиваясь.       — Нет, фамильяры не рождаются вместе с ведьмами. Они появляются на пике их мощи. Как бы… — я замешкалась, подбирая слова. Мой взгляд приковала дриада возле полноценной хижины, и мы двинулись туда. — Когда ведьма достигает своего пика могущества, она изготавливает свой особый предмет. Будь то клыки животных или простейшие камешки. А затем в полнолуние часть сил призывает одного фамильяра в зависимости от могущества. Вот и всё.       На дубовом пороге с лесенкой мирно спала лиса, вокруг которой посапывали её дети. Гвоздики и розы, высаженные в горшочках, стояли на аккуратно обрамлённых перилах; с потолка свисали виноградные лозы, местами бережно хранившие еле спелые плоды, а на крыше цвели голубые дождецве́ты; отдельно стоял улей с надоедливым жужжанием пчёл.       Дверь была открыта нараспашку, и я, позвав Ласвэлла, прошагала внутрь.       — Миленькая, конечно, история появления. А ты ещё не достигла своего пика, да? — тихо произнёс леший, переступая порог.       Тёмные стены, горшки с цветами и полки с натуральным товаром составляли интерьер дома. На деревянном стуле сидела молодая жительница с зеленоватыми дредами, заплетёнными в короткий хвост, и пила медовый чай.       — Еще нет. Buenos dias, señorita! — улыбнулась я дриаде. Её ушко дернулось, а сама она встала со стула и, улыбаясь, прошла ближе к нам. Леший перестал задавать вопросы, присел около одной из полок и начал разглядывать товар. — Нам бы воду чистую, умыться и завтрак.       — Buenos dias. Завтрак сегодня состоит из черничного смузи, омлета с грибами и чаши ягод. Получится всего пятьдесят фортун.       — Годится, — я достала золотые монеты из сумки на плече и передала их даме. Та с удовольствием положила их в коробку с остальными сбережениями и открыла маленьким ключом дверцу в комнату.       — Уборная. Вода в баке чистая, — дриада вернулась за стол, чтобы по-быстрому допить чай, но уже с любопытством стала наблюдать за лешим и мной: иногда ее взгляд менялся, иногда подергивался носик. — Куда направляетесь?       Мы переглянулись с юношей, а после я быстро скользнула за дверь, оставляя лесных жителей для диалога, и принялась чистить зубы.

***

      После лёгкого и почти непозволительного для меня отдыха мы приближались к Плесее: вывески с желтоватыми светлячками, хорошие тропы, переходившие в полноценные широкие дороги, редкие дома (что несвойственно для Дреорона).       Столица начинала встречать нас по-настоящему красочными путями. Дома из лакированных дубов, берёз и тополей, на стенах которых переливались лучи солнца, встречались все чаще. Зелёные травы и цветы росли везде, будь то тропы для дриад или веранды с фонарями. Казалось, что листва нигде больше не выглядит так насыщенно: чистый хлорофилл тёк по их «венам». Невероятно свежий воздух вскружил голову. Ласвэлл прикрыл глаза, наслаждаясь этим сиюминутным ощущением и вдыхая полные лёгкие ароматов.       — Что чуешь? — мягко спросила я, разглядывая, как его кожа становилась менее твердой и насыщалась, а рога покрывались еле заметными листьями. Леший разлепил веки, и его глаза приобрели заметный изумрудный оттенок с каштановыми линиями вокруг широкого зрачка.       — Мёд и кедровые орехи, — клыки стали чутка длиннее, и по виду юноши можно было с уверенностью сказать: он напитался магией. —Как вкусно тут всё пахнет!       Местные дриады и лешие мелькали на путях, продавая лекарства из трав, березовый сок, смолы и сладости. Мимо нас проезжали и другие торговцы, спеша в самый центр Плесеи: на главной площади никогда не бывает пусто, даже в дождь. Он, кстати, намечался с удвоенной силой — тёмные грозовые тучи опасно приближались, забирая свет. За ними поднялся неслабый ветер, и лениво начинал покрапывать грибной дождь. Я завернула повозку влево под деревянные козырьки, усыпанные дождецве́тами. Эти ребята забирали всю влагу себе, не позволяя промокнуть спешившим под ними жителям.       — А мы куда? — спросил леший, увидав, что я съехала с дороги на главную улицу, однако улыбнулся, поворачиваясь ко мне.       — Мне необходимо доставить вещи некоторым существам, — мягко произнесла я, передавая юноше поводья. —На, подержи пока.       Ласвэлл принял управление и начал наблюдать за мной. Тем временем я начала вытаскивать предметы для первого на пути заказчика: рог единорога, который я не покажу парню ради его же психики, семена дождецве́тов, парочку образцов электроники вампиров и медицинские препараты. Все это мирно лежало в своеобразном подвале за дверцей в полу повозки. Подушки и тёплые ковры я откинула в стороны, зацепившись за железную кольцевидную ручку люка.       — Погоди. А кем ты работаешь? — голос лешего совпал с лёгким шумом открытия погреба, и я взглянула на него, прежде чем достать вещи.       — Наконец стал задавать умные вопросы, — хихикнула я и аккуратно вынула мешочек с пришитой биркой. Быстро пробежав глазами по полустёртой надписи, я захлопнула дверцу и перевела взгляд на юношу: удивлённого, немного настороженного и непонимающего. — Развозчица я.       — Надеюсь, ты не продаешь «запрещёнку»? — глаза его забегали и засветились ярче. Теперь парень пугался своих вопросов, и ещё больше — ответов на них. Дыхание участилось, а зрачок сузился; носик стал дёргаться, делая его похожим на оленёнка. Забоялся. Я расстелила ковры и подушки, поджимая губы, а затем глубоко вздохнула.       — Пойми, Ласвэлл… В жизни каждого развозчика существуют не совсем легальные заказы, — я помедлила, улыбнулась и забрала поводья. — Но тебя в моих заказах нет, так что не парься.       Леший улыбнулся и довольно быстро расслабился, хотя мне показалось, что не до конца. Я зачеркнула имя в списке и свернула ещё раз налево. Медленно путешествуя по району, выполненному в мрачном стиле, я огляделась. Путь вёл в никуда, всё не заканчиваясь, как и надоедливые дома из тёмного дуба. Переулок так же был украшен тёмными и тусклыми цветами, но некоторые из них засохли, а другие уже стремились к этому. Слабое освещение делало это место более пугающим. В воздухе витала пыль и неприятный запах.       — Мне уже писать завещание или не все так плохо, как кажется? — Ласвэлл боязливо поджал ноги к груди, пока некоторые из местных жителей махали ему, жутко улыбаясь.       — Мы здесь ненадолго. Можешь пойти со мной, если боишься, — хитро подметила я, и юноша показательно нахмурился.       — Не боюсь, но все же пойду, — он вздохнул, прикрывая глаза. Я заметила нужный трёхэтажный дом и остановила повозку около него.       С крыши свисали лозы и ползшие по ним дождецве́ты — видимо, дождя здесь уже давно не было. Окна были тонированы, а с внутренней стороны висели шторы, препятствовавшие любопытному народу разглядеть что внутри. Удивительно — мы отъехали не так далеко от Плесеи, однако как сильно поменялась атмосфера. Здесь она напоминала средневековье и живших там вампиров, а ливень, сопровождавшийся громом и вспышками молний, только дополнял этот образ.       — Слушай, Ласвэлл, здесь ты мой подмастерье, запомнил?       — Че-его? — с вопросительной интонацией протянул юноша. — С какого перепугу?       — Иначе тебя не пропустят, —прошептала я. —Просто делай так, как я скажу, и всё.       Он кивнул. Одновременно спрыгнув с повозки, мы прошли к двери, и я три раза постучала в нее. К слову, мы отправились туда не совсем вдвоем: один из фамильяров дымкой тумана поспешил за нами, иногда подавая голос. К нам вышла старушка и поприветствовала меня на ломаном английском, читая с бумажки.       — Hallo, dear guest! Sorry, but I don't know Spanish , — она поглядела на нас, и мышцы моего лица дернулись: от неё несло протухшей рыбой и потом, половины зубов не было, а оставшиеся чернели, сливаясь с зияющими дырами в дёснах. Одета старуха была в старые вещи, покрывшиеся где-то плесенью, а где-то порванные и замаравшиеся настолько, что отстирать их не представлялось возможным. Ростом она была намного ниже нас, как и все люди в принципе, но именно эта тетка казалась карликом. Она была эмигранткой в поисках лучшей жизни, которую «приютил» Рассл — он являлся моим постоянным клиентом, которому я завезла товар.       — Мне нужно к Расслу, тетушка Маргарита, — выдавила я из себя улыбку через силу, игнорируя смердевший кожаный мешок с костями. Тетка кашлянула, сплевывая кровь в сторону.       — Минора! Я помню тебя… А это кто? — карга ткнула самодельной тростью под дых лешего, и тот склонился, издав стон боли.       — Я ее преемник, тетушка… Учусь у Миноры быть развозчиком…       — Я так и поняла, милый леший. Ну, пройдёмте. Рассл у себя.       Она открыла дверь и уселась на ступень холодной трухлявой лестницы, а когда мы прошли внутрь, захлопнула дверь за нами. Я тихими шагами прошла по скрипучим доскам, кое-где провалившимся и сломанным, крепко схватив руку Ласвэлла. Тусклые лампочки слабо мерцали вдоль коридора с дверями, на каждой из которых висела табличка с именами проживающих. Несмотря на мрачность дома, в воздухе не витали клубы пыли и сигаретного дыма, даже не было запаха алкоголя. Как только мы отошли от Маргариты и молчаливой тётки на входе дальше, чем на двадцать футов, я шепнула юноше:       — Не выходи из роли. Для них я Минора.       И тот кивнул, судорожно выдыхая. Я могла предположить, что он понимал, к чему эти фальшивые имена и такой выбор заказчиков, но надеялась на принятие. За такие деньги я и живу. За нечестные. Из-за обычных товаров я бы не выжила в этих суровых условиях жизни.       Пытаясь смириться с мыслями, я заметила, что остановилась у двери без таблички, и, медленно поднеся кулак, стукнула три раза по доскам.       — Войдите, — послышался из-за двери слегка глуховатый, но басовитый голос заказчика, и я слегка подтолкнула своего попутчика.       — Не бойся, он только с виду пугающий, а так не сделает ничего, — я улыбнулась, готовясь открыть дверь из тёмного дерева, а леший встрепенулся, выправив плечи, и героически улыбнулся.       — Я и не боюсь, Ас…хм, кхм… Минора.       Я порадовалась его смелости, открывая дверь, и запустила лешего внутрь. Плетёный мешочек с необходимым Расслу товаром мирно лежал в моей сумке — значит, обмен пройдёт как надо. В этой комнате, как и в прошлые разы, пахло благовониями и смолой. Под потолком в тридцать три фута порхали тусклые светляки, а по самому потолку ползли виноградные лозы, свисая вниз. Тут и там сновали люди — вытирали пыль, мыли полы, переставляли вещи по комнате, носили еду. Старинная мебель-антиквариат украшала комнату: по левой стене растянулась домашняя библиотека из тёмного дуба со старыми корешками книг на полках, справа располагались комод с телевизором, посередине стояло обитое красной тканью кресло со столом, в котором восседал он. Рассл наблюдал за нами медленно, храня молчание. Ореховые глаза слегка сияли в темноте, раскидистые рога указывали на его зрелость и принадлежность к лешим.       — Я уже задался тебя, Минора, — протянул моё фальшивое имя мужчина, словно катая его на языке. — Маргарита сказала мне, что ты не одна.       Рассл вальяжно встал, скрипнув креслом, и приблизился к нам. Он был выше всех здесь присутствующих. Его древовидные отростки, украшенные золотистыми кольцами и серьгами, почти касались потолка, а с головы свисали каштановые волосы с редкими черными прядями. Роскошный белый тигр материализовался в углу комнаты возле горшка с цветком, наблюдая за нами и вылизывая шёлковую шерсть. Этот леший владел всеми людьми, которые находились здесь, обеспечивая им дом, еду и питье — они же выполняли любые просьбы мужчины, ведь ситуация фактически была безвыходной для них. Людей в Дреороне не приветствовали после того, что они сделали с их природой. Краем глаза я заметила, что Ласвэлл принюхивался, почуяв запах сородича.       — Леший лешего издалека, как говорится, — он качнул головой в сторону моего попутчика, прищуриваясь, что было тяжело видно в полумраке. Лианы и волосы повернулись за ним. — Не припомню никаких подмастерьев у тебя.       — А я не припомню людей у тебя, чистых от этой гадости.       Мужчина недовольно фыркнул. Мы оба понимали, что такое «гадость». Единорожья пыльца действовала на людей как наркотик и вызывала сильную зависимость. Ее побочные эффекты до сих пор не полностью выявили лучшие учёные Дреорона, но точно можно было сказать, что этот действие этого препарата сокращало жизнь человека, ускоряя ее и усиливая физические способности на максимум. Есть даже пример того, что станет с человеком после — старушка Маргарита. Противно аж.       — Вон вышли! — крик предназначался людским особям. Мне прекрасно известна вспыльчивость заказчика: быстро злится и ещё быстрее остывает. Вскоре в комнате остались только я с двумя лешими. — Принесла всё, что я просил?       — А как иначе?       Рассл отошёл от нас к столу, опираясь о него обеими мощными руками — на секунду мне показалось, что он сломает его, а затем показал пальцем принести товар. Мешочек ингредиентов опустился на дубовые доски из моих рук, и я терпеливо стала ждать оплаты за труды, вглядываясь в сверкающие глаза. Мужчина уже не злился, он был рад вещам, которые я принесла, поэтому открыл столешницу, доставая ровно пятьдесят тысяч фортун — довольно большая сумма на сегодня. Деньги из его рук повторили судьбу мешка, и мы обменялись: я забрала заработок, пересчитала его и убедилась с помощью зелья, что купюры настоящие. Леший открыл мешок, для уверенности вытащил парочку из товаров, рассмотрел их и положил на место. Ласвэлл стоял тише воды ниже травы, поглядывая на нас любопытным взором. Это заметил и Рассл.       — Твой леший точно не трепло?       — Конечно. Скоро сам будет твои заказы принимать, — моя улыбка должна была отбить интерес к мальцу, однако мужчина, улыбаясь и осматривая зеленоглазого жителя, приблизился к нему.       — Будьте уверены в этом сэр… — произнес Ласвэлл, искоса глянув на меня.       Заказчик обошёл юношу с разных сторон, оглядывая его. Зрачок Ласвэлла сузился, а сам он слегка напрягся, часто переводя свой взгляд с него на меня. Я заволновалась не меньше, чем он. Рассл что-то задумал, а парень мне нужен живым.       — Какой замечательный леший… — раздался голос старшего лешего, и он, словно по щелчку пальцев, стал хищником, торговавшимся со мной за жертву. — За сколько отдашь?       Мужчина обошел юношу, распространяя вокруг себя магию, и Ласвэлл съёжился, поник, пытаясь справиться с ощущением опьянения. Глаза Рассла прищурились. На его лице появился интересный оскал, а голова повернулась чуть вбок. Ласвэлл поднял глаза на меня, мол, «спасай!». И я медленным мягким, словно кошачьим, шагом направилась к нему.       — Сама ещё не наигралась, Рассл, — произнесла я, и мое обаяние заставило отступить Рассла. Он чуть отошёл, взгляд его поменялся, а с губ сорвался тяжелый выдох.— Ну, ты понимаешь.       Мужчина кивнул, снова обиженно выдохнул и махнул рукой, созывая прислугу обратно. В воздухе чувствовалось разочарование и нараставшая злость. Меня охватило предчувствие собиравшейся за нами погони. Тигр соскочил с места, направляясь за нами, но остановился в один момент. Я не смотрела на него, а шла дальше, держа за руку Ласа. Стены со злобно смотревшими прямо на нас картинами, люди, обходившие нас и намеренно толкавшие обратно к комнате плечами, тяжёлый спёртый воздух и сырость давили со всех сторон.       — Аст… — Ласвэлл остановился, оперевшись на стену, и опустил голову. Он был больше похож на слабое и запинающееся существо. — У меня голова кружится и болит, я идти не могу…       — Держись! Нам нужно идти! — я перекинула руку опьянённого лешего через плечо, подхватывая, и постаралась помочь ему шагать к выходу.       Дверь все никак не хотела приближаться к нам, а дом всеми способами не выпускал наружу. Я не хотела оглядываться: главное, чтобы мы переступили порог и наконец забыли о этих чёртовых психах. Мой темп сменился на полубег, дыхание перехватило, и бросило в пот. Сзади раздались отчаянные крики умиравших людей, злобный голос Рассла и яростный рык фамильяра. Я без понятия, как поспевал за мной парень, однако я вместе с ним вырвалась наружу. Маргарита безжизненно лежала на входной ступеньке. Дождь иглами пронзил разморенное жаром лицо, а Ласвэлл совсем потерял силы, падая на мои руки. Глубоко вдохнув пару раз желанный кислород, я прикрыла глаза. Одежда промокла, прилипая к телу.       Да, на нас странно смотрели прохожие.       Да, мне было плевать.       Да, сейчас я радовалась жизни больше, чем когда-либо.       Понимая, что я действительно стою просто так около минуты с лешим на руках без сознания, я дотащила его до повозки, закинула внутрь и, увидев выбегающего белого тигра в крови, побыстрее запрягла его. Повозка тотчас сорвалась с места — главное вырваться из этого города поскорее.