Есть только одна преисподняя, и мы в ней живем.
© Игра престолов
Джейме никогда не видел столь болезненно-бледного цвета, кой сейчас приобрела кожа его жены. Ее широко открытые глаза смотрели куда-то в пустоту поверх златой головешки короля Джоффри, губы были слегка приоткрыты, а сама она застыла, словно мраморная статуя в саду. Мужчина и сам не сразу понял, что произошло. На него словно внезапно вылили ушат холодной воды, огрев при этом этим же ушатом по затылку. «Боги, вроде же хорошо день начинали», — Джейме облизнул пересохшие губы, взглянув сначала на довольного Джоффри, а потом на Мэйвис, тихо стоящую рядом. Ее голова, а следом и тело вдруг плавно качнулись, ноги слегка подогнулись, и она, словно птичье пёрышко, начала медленно падать на пол. — Госпожа! — истошный вскрик дрожащей в углу Элизабет отрезвил его. Джейме, спохватившись, поймал Мэйвис за талию, удерживая ее в вертикальном положении, а после аккуратно усадил в кресло, стоящее позади нее. Служанка, заламывая руки, подбежала к ним и резко опустилась на колени. Она, судорожно вдыхая и выдыхая, приложила тыльную сторону ладони ко лбу своей миледи и начала что-то бормотать себе под нос, от чего Джейме почувствовал нарастающее раздражение. — Приведи мейстера, сейчас же, — прошипел он ей сквозь стиснутые зубы, от чего она испугано подскочила и, кивнув, скрылась за дверью. — Вижу, вам веселья хватает и без меня, — Джейме медленно повернул голову в сторону ехидного голоса. Раздражение стремительно перерастало в ярость. — Ну что же, тогда я вынужден вас покинуть, — Джоффри стал медленно разворачиваться к выходу, — однако, дядя, я жду вас сегодня на праздничном ужине. Этот день нужно отметить, — за королем захлопнулась дверь. «Ведь это чудище пошло от моей крови, от моего семени. Это чудище — мой сын. Неужто это и есть наказание богов за нашу с Серсеей связь?», — рядом шумно сглотнула Мэйвис. Джейме взволнованно перевел взгляд на нее, оторвавшись от своих гнетущих мыслей. Ее веки были прикрыты, темные ресницы слегка трепетали, а бледные длинные пальцы снова скручивались в узлы, шурша тканью платья. Мужчина нахмурился и взял ее за руку, прервав это кольцо самоувечья. Девушка дрогнула, распахнув веки, и глянув на него своими бездонно-черными глазами. В них не было того лукавого прищура, и Джейме они показались такими большими и грустными. — Воды? — спросил он, все ещё крепко держа ее за пальцы и не давая выворачивать их в разные стороны. — Да, — сказала она тихо, едва приоткрыв губы, но он ее услышал. Джейме мигом метнулся к кувшину с водой, наполнил кубок до краев и, разлив пару капель себе на бриджи, подал жене. Она взяла его все ещё трясущимися руками, жадно сделала пару громких больших глотков и всучила обратно Джейме, вытерев рот тыльной стороной ладони. В эту минуту вошёл кряхтящий мейстер Пицель вместе с Бет, что вбежала прямо перед ним, держа в руках юбки. Старик осмотрел Мэйвис, повертев скрюченными пальцами ее лицо и побубнев что-то себе под нос, пока она безучастно смотрела куда-то мимо него пустым взглядом. — Обычный шок, — констатировал он скрипучим голосом. — Пускай миледи отдохнёт пару часов, а сегодня перед сном, во избежание кошмаров, пускай выпьет бокал сонного вина, — кратко кивнув Джейме, он молча зашаркал в сторону выхода. Когда дверь за ним закрылась, служанка снова очутилась на коленях перед Мэйвис. — Моя леди… — ее голубые глаза были широко открыты, а светлые брови страдальчески встали домиком. — Бет, прошу тебя, оставь нас, — сипло перебила ее Мэйвис, и служанке ничего не оставалось кроме как откланяться и уйти вслед за мейстером. Джейме проводил ее взглядом, после со скрипом поставил стул напротив жены и уселся на него, громко втянув носом воздух. Он молчал, лишь внимательно смотрел на застывшую фигурку в кресле напротив, что устало склонила голову. Он знал, что сейчас она начнет говорить, и не прогадал. — Бран и Рикон…они ведь совсем ещё маленькие мальчики, — ее черные глаза заблестели слезами, но ни одна из них не скатилась по щеке. Девушка быстро заморгала. — Я помню, как мне дали подержать новорожденного Рикона на руках, помню, как он впервые пролепетал мое имя, помню, как играла с ним, Браном и Арьей в прятки, пока Робб уезжал куда-то с дядей Недом. Бран и так ведь натерпелся… — Джейме почувствовал как в груди что-то сжалось, а в горле резко пересохло. «Ведь когда-то она узнает всю правду. Узнает ее, и я больше никогда не увижу в ее глазах тепло — там останется лишь ненависть», — он ощутил, как бешено забилось его сердце. — Бран мечтал научиться стрелять из лука, — продолжала дальше Мэйвис, не обращая внимания на мужчину и смотря куда-то в сторону. — Хотел бегать по лесу и лазить по крепостям, чтобы оттуда стрелять птиц на ужин, — она грустно улыбнулась, а Джейме понял, что ещё одно ее слово — и он сопьется в этот же день. Тогда, в моменте, он не ощущал ничего кроме облегчения и, возможно, лёгкого триумфа. Тогда он рассматривал Брана как помеху, вредного мальчишку, что растрепет всему двору о его порочной связи с королевой, с сестрой. Позже, правда, до него дошло, каких проблем он себе нажил. Да и какой разговор мог быть о его блестящей чести, когда обещая защищать невинных, он скинул ребенка с башни. Однако, совесть его почти не мучила, а после началась война, битвы, плен, и Джейме, можно сказать, забыл об этой всей канители. А потом он встретил черноволосую леди Блэквуд, что вскоре стала леди Ланнистер и заново пробудила в нем ошметки совести. К его счастью Мэйвис не стала продолжать, сменив тему: — Я знала, знала, что во время войны могу потерять родню. Но я даже и подумать не могла, что сама родня станет тому причиной, — она была похожа на лебедя, с опущенной головой, длинной бледной шеей и орлиным носом. — Тебе, наверное, сложно будет понять меня, но Теон правда был мне словно брат, — он прекрасно понимал ее, годы службы в гвардии с погибшими товарищами по ремеслу научили его ценить не кровную родню. — Он был пленником, да, но ел он с нами за одним столом, играл в те же игры, учил те же науки. И если бы сегодня утром кто-то сказал мне, что Теон Грейджой способен на… — Мэйвис тряхнула волосами и издала какой-то странный сдавленный вдох. — Видят боги, я не поверила бы ни единому слову. Даже сейчас не верю… — какое-то время они сидели в абсолютной тишине, но Джейме словно прилип к стулу, не решаясь встать. Он не умел успокаивать, понятия не имел как это делать, особенно с женщинами, ведь Серсея так его никогда не подпускала, но он знал, что должен позволить ей говорить и, хоть и немного, но разделить ее страдания вместе с ней. Наконец Мэйвис подняла голову, и Джейме слегка вздрогнул. Ее глаза покраснели, а на щеках сверкали две дорожки пролитых слез. — Прошу, оставь меня одну, — сказала она сипло, а он не имел права не повиноваться.***
Когда дверь за Джейме закрылась, она громко всхлипнула, пытаясь подавить отчаянно рвущиеся наружу горестные рыдания. Мало что могло вывести ее на слезы. Раньше она была этим горда, ведь ей нельзя было заявить, что: «все девчонки — плаксы». Но сейчас, сейчас, казалось, слезы были единственным выходом. Боль захлестнула ее с головой, утянув в свои глухие тернистые дебри, и чтобы она не смогла выжечь своим ядом все нутро Мэйвис — приходилось плакать, выплескивая все наружу всхлипами, пекущими солеными дорожками на щеках и дрожащими губами. Она просидела так час, а может и два, постепенно затихая. Слезы закончились, а за ними и иссякли все ее силы. Девушка не могла больше ни плакать, ни шевелится, ни думать. Зачем она только рассказала все Джейме? Ему не следовало слышать ее прерывистые вздохи, не следовало слушать ее речи. Мэйвис словно выложила перед ним кусок своей уязвимой души, о чем, несомненно, жалела. Однако, он был с ней, такой внимательный и готовый защитить, и, в чем она ещё не была уверена, но, возможно, это помогло. Теперь, хотя бы, грудь ее не сдавливало так сильно. Мэйвис казалось, будто она находится не в своем теле. Словно чей-то кокон въелся ей в кожу, заставляя ее смотреть сквозь пелену чужих глаз. Тошнота подкатила к горлу, и девушке ужасно сильно захотелось помыться, правда она не знала, куда могла уйти ее служанка. Проведя ладонью по груди, Мэйвис рвано вздохнула и медленно поднялась с кресла. Ноги ее не слушались, но она смогла доплести до дверной ручки. Дверь перед ней резко распахнулась, от чего девушка слегка пошатнулась и схватилась за дверной косяк. Перед ней, моргая своими длинными ресницами, стояла Бет с полным подносом еды. Проскочив внутрь, служанка предложила накрыть на стол для обеда, но Мэйвис лишь отрицательно покачала головой, быстро приказав наполнить теплой водой бадью. — Волосы мыть будете, моя госпожа? — спросила Бет, открыв сундучок с различными мылами и маслами, что приятно пахли. — Пожалуй…пожалуй, да. — служанка молча кивнула, скрывшись в солярии. Мэйвис, тем временем, поглядела на стол. На подносе лежали вкусно пахнущие блюда: баранина под соусом, рис, фруктовый салат, а рядом с ними стоял графин с вином, но запах лишь усилил ее тошноту, от чего она, зажав рот рукой, отвернулась и отошла от стола подальше. В это время красный Подрик, кряхтя, приволок бадью и поставил ее в центре комнаты. Мэйвис мало знала об этом стеснительном мальчишке, известно ей было лишь то, что то ли в качестве свадебного подарка, то ли по доброте душевной, Тирион Ланнистер приставил Подрика в оруженосцы своего брата, зарекомендовав его как очень послушного и милого мальчика. И не соврал. Подрик и правда был мил и учтив, однако, не прятался ли под этой маской пугливого, неуклюжего паренька шпион карлика. Это то Мэйвис и настораживало, хоть она этого и не показывала, ведя себя так же вежливо и приветливо. Однако, такого доверия, как к Элизабет, мальчишка, по ее мнению, ещё не заслужил. В каждом человеке она видела угрозу, пытаясь держаться от всех на ледяном расстоянии формальности и щетинясь, когда кто-то смел переступать эту черту. Но сердце ее было иным. Оно всё ещё было по-детски наивно и добродушно, отзываясь на любое проявление малейшей заботы и чувственности, и, к сожалению, оно всё ещё имело достаточно сил, чтобы взять верх над холодным разумом. Мэйвис замечала, что хоть она и пыталась все контролировать, подбирала слова, вела себя не столь податливо и доверчиво, старалась не болтать лишнего, однако, душа ее внутри пела. Пела она, откликаясь на любую оказанную помощь или доброту, отчего девушка, сама того не осознавая, медленно теряла свой крепкий хват, постепенно слабея. И, возможно, Джейме все же смог задеть кусочек ее нутра, слегка в нем увязнув. И как бы Мэйвис не пыталась тому противится, сердечное нутро ее с раскрытии объятьями было готово принять мужчину, а сама девушка, особенно в этот момент, когда она чувствовала себя настолько уязвимой… О, да, кажется, она готова была дать лёгкую слабину и опереться на подставленное ей плечо помощи, когда в спину ей вогнал нож близкий человек. Глаза Мэйвис опять защипало, отчего она резко зажмурилась и подняла голову наверх, чтобы слезы снова не потекли по ее щекам. «Ну же, соберись! Не при других, прошу, не сейчас…», — мысленно взмолилась она. Мэйвис была одета, но чувствовала себя голой. Она чувствовала себя грязной и будто бы совсем чужой. Кожа ее была холодной и, казалось, облепила девушку, словно мокрая одежда. Бет, выгонявшая Подрика за дверь, заставила ее слегка встрепенуться. Мэйвис сняла обувь, бросив ее на полу с грохотом. Босые ноги мягко ступали по холодному полу. Подойдя к кровати, девушка бросила на нее снятый халат, что ловко соскользнул с ее плеч. Ей было все равно, видит ли ее Подрик или нет. Стыд словно ушел вместе со слезами, от того Мэйвис казалось, что сейчас она с лёгкостью сможет пройтись голой по замку, даже не покраснев. За халатом на простыни опустились панталоны. Холодный ветер из окна окрыл ее обнаженное тело лёгкой простыней, от чего она поежилась и обернулась к двери. Подрик куда-то делся, перед ней стояла лишь Бет, что мигом опустила глаза в пол. — Вода быстро остывает, госпожа, полезайте в бадью. — Мэйвис осторожно опустилась в горячую воду, над которой плавно поднимался пар. Стало немного легче. Слегка грубоватые руки служанки стали медленно и аккуратно намыливать ее кожу, от чего девушка удовлетворенно выдохнула, прикрыв глаза. Мыло вкусно пахло сладкой вишней, от чего Мэйвис начало клонить в сон. «Стало бы мне лучше, если бы я не проснулась?» — она всё ещё не могла расслабиться. Ей с трудом помнилось, как она пережила смерть Неда, — «Но тогда ты была не одна, с тобой была Санса», — ей вдруг стало не по себе. Нед, Бран и Рикон мертвы, Арья сейчас где-то далеко, возможно, тоже совсем одна, возможно, уже мертва. Как бы не были оптимистичны надежды, такое нельзя было исключать. Санса где-то с Псом Клиганом, и, Пекло его знает, в безопасности ли. Теон… Про него она даже думать не могла. Оставались лишь Робб, Кейтилин и Джон, хоть и от последнего вестей она не слышала уже очень давно. Робб и тетя Кейтилин… Они же за тысячи миль отсюда. Знают ли они, что ее выдали замуж? Были ли они в ярости? Собираются ли они как-то ее освобождать? Тревога теснилась с грустью в ее душе, царапаясь, словно кошка. А если она всё-таки забеременеет от Ланнистера? Не может же все это длится вечно. Рано или поздно Тайвин узнает про их выходки, а может и у самого Джейме лопнет терпение. И тогда никто не протянет ей руку помощи, когда он силой будет брать её на ало-золотых простынях. Нет. Мэйвис ничего не могла сказать о совести Джейме, но уж она то знала наверняка, что Серсею Ланнистер она затмить не в силах. «Джейме, верно, скорее уйдет в евнухи, чем изменит любимой женщине с коротковолосой девчонкой, семью которой он ненавидит», — от этой мысли ей, почему-то, стало тоскливо. Но если, если что-то пойдет по иному пути и в ее чреве прорастет его семя? Примут ли ее такой? Может посчитают ее ребенка бастардом? А может заставят избавится от него? Мэйвис знала о всяких мейстерских варевах, благодаря которым можно было избавиться от плода даже на поздних сроках, хоть и весьма болезненно. Смогла бы она убить своего ребенка ради успешных политических ходов в пользу своей семьи? «А может Робб просто не будет церемониться со мной. Ведь ради удачного шанса удержать север и корону от меня будет легче просто отречься. Забыть про меня, вычеркнуть мои притязания на унаследование земель и оставить меня на растерзание Ланнистерам», — Мэйвис судорожно вдохнула, резко открыв глаза. Отчаяние загоняло ее в свою клетку, заставляя беспомощно жаться в холодном углу. Пальцы Бет успокаивающе намыливали ее волосы, перебирая короткие черные пряди. «Кому я могу довериться? Бет? Джейме? Тирион? О, прекрасно, из доверенных у меня остались лишь служанка и Ланнистеры», — ей захотелось расхохотаться. — «Как бы это не было страшно осознавать, но сейчас я одна. Одна, так ещё и заперта в златой темнице. Однако, прямо сейчас быть сильной и храброй я не могу. Несколько дней мне нужно побыть слабой, иначе я сломаюсь пополам. Но когда мои слезы наконец иссякнут, я должна взять себя в руки, если хочу выжить. Я должна хотя бы попытаться держать хоть что-то в узде, чтобы не утратить вообще все», — Бет аккуратно провела ладонями по ее плечам и плавно скользнула к маленьким грудям. Мэйвис слегка грубовато убрала ее руки в сторону. — Дальше я справлюсь сама. Прошу, исчезни куда-то на время. Когда мне понадобится одежда и твоя помощь, я тебя позову, — она не видела лица служанки, почувствовала лишь холод на местах, где были ее руки. — Как скажете, миледи, — она услышала шуршание ее юбок, стук каблуков и жалобный скрип двери каморки для слуг. Мэйвис встала. Капли воды стекали с ее мокрых вороных волос, собирались в ямочке меж выпирающих ключиц, катились по бледным рукам, длинным ногам, узким бёдрам и животу. Девушка растерла вишневое мыло в руках и начала намыливать тело. Пахнущая пена покрыла ее всю. Плеснув водой, Мэйвис неловко поставила ногу на край бадьи и тщательно растерла ее намыленными тонкими пальцами. Тоже самое она проделала и со второй. Ей казалось, словно липкий кокон тьмы, окутывающий ее с головы до ног медленно уходит с мыльной водой прочь. Жаль того же нельзя было сделать с ее сердцем. Его бы она тоже с удовольствием начистила до блеска. Мэйвис, устало прикрыв глаза, опустилась на слегка дрожащих ногах вниз. Сейчас она бы все отдала за морозную зиму в серых стенах Винтерфелла, нежели жаркое лето среди шелков и золота Красного замка. Теплая вода укрывала ее по пояс, дальше же все надёжно прятала вишнёвая белая пена. Девушка сосредоточилась на своем глубоком дыхании, все ещё не открывая глаз и обняв себя намыленными руками. Дверь скрипнула, прервав ее идиллию наедине с собой, от чего Мэйвис раздражённо раскрыла глаза, готовясь отчитать служанку за ее непослушание, но перед ней стоял Джейме. Ее зло суженные глаза удивлённо расширились, складка меж бровей исчезла, а недовольное ворчание так и осталось томится в горле. Ее муж тоже выглядел растерянно. — Я подожду снаружи, когда оденешься — позовешь меня, — буркнул он и развернулся к двери. — Стой, — властно сказала ему Мэйвис. — Не будем терять времени. Позови Элизабет, пожалуйста, она мигом поможет мне одеть халат и мы продолжим, — Джейме удивлённо вскинул брови, но покорно исполнил ее просьбу, приведя за собой служанку, что несла в руках полотенце. Бет подошла к ней, протягивая руку, чтобы помочь подняться, пока мужчина, облокотившись спиной на стену напротив, внимательно наблюдал за этим, слегка прикрыв веки и сложив руки на груди. Мэйвис насмешливо вскинула бровь. — Что, даже не отвернешься? — спросила она, пряча настороженность за шутливым настроем. Джейме лишь дерзко ухмыльнулся ей и повернулся лицом к стене. Мэйвис показалось, будто в его глазах промелькнуло неудовольствие. Выскользнув из бадьи, девушка отняла полотенце у служанки, приказав той принести халат, а сама быстро стёрла капли воды и остатки мыльной пены с бледного тела. Когда мягкая ткань коснулась ее плеч, Мэйвис, кивнув Бет, мягко протянула: — Я готова, — она гордо приподняла подбородок, когда Джейме демонстративно медленно повернулся к ней. — Элизабет, прошу, оставь нас одних на пару мгновений, — когда дверь за служанкой закрылась, Мэйвис приказала себе говорить твердо. — Что ты хотел? — она смотрела в его кошачьи зелёные глаза прямо, с напускным ледяным спокойствием, словно это заставит его забыть то, что она наговорила с утра. Словно от этого он забудет вид ее слез, стекающих по покрасневшим щекам. — Что я хотел? — губы Джейме искривились в полуулыбке. — Неужели я теперь должен посылать ворона, дабы прийти к себе в опочивальню? «И правда, что за глупость сморозила. Ну и дела», — Мэйвис легко покачала головой, едва заметно приподняв уголки губ, и проследила за тем, как Джейме плавно прошёлся к накрытому на обед столу. В какой-то сумасшедший миг она снова увидела в нем того Джейме Ланнистера, которого она помнила из Винтерфелла. Самоуверенного, дерзкого, с насмешливым блеском в изумруде глаз и брезгливой ухмылкой на губах. Тогда в нем были заметны явные черты Джоффри. Сейчас же он больше походил на своего отца. Спокоен, более расчетлив и вежлив, но отнюдь не холоден. Скорее наоборот, вполне заботлив и внимателен, как примерный лорд-муж из рассказов септы. Что изменило его? Свадьба? А может плен? Нет, скорее всего он пытался создать с ней сносные отношения, все-таки они супруги, что, скорее всего, немало времени проведут вместе. Это был весьма умный ход, но Мэйвис знала, что за этим стояло что-то ещё. Джейме развалился на стуле. Солнце сверкало в его золотых волосах, чем Мэйвис неосознанно залюбовалась. Он посмотрел на нее, внимательно пройдясь взглядом по ее фигуре и нахмурив брови. — Ты поела? — спросил он настойчиво. — Нет, — спокойно ответила ему девушка. — Тогда сядь и поешь. Тебе нужны силы, — Мэйвис поморщилась от этой фразы. — Хоть и эта чертовщина, — Джейме положил кусок мяса в рот и с отвращением скривился, — уже совсем остыла. — Я не хочу, — ей вдруг послышался каприз в собственном голосе, от чего она широко раскрыла глаза в удивлении, ожидая нутром раздражённой реакции мужа. Но тот лишь шумно выдохнул, поиграв желваками. — Ладно, но чтобы потом… — Да-да… — Мэйвис почувствовала себя снова маленькой девчонкой, которую заставляли съесть кабачковый суп. Она уж было развернулась в сторону кровати, как вдруг сквозь ее тело словно прошла молния. — У нас ведь… У нас ведь сегодня ужин, да? Семейный ужин, — голос предательски дрогнул, пальцы крепко сжали друг друга, а черные глаза растерянно заглянули в зелёные.***
Джейме пару мгновений стоял столбом в коридоре, совершенно не понимая, что же стоит делать дальше. Он мог оставить Мэйвис одну, мог молча ее выслушать, дать стакан воды и утереть платком слезы — это был потолок его умений в утешении женщин. Было ли этого достаточно? Закрадывались сомнения. Джейме думал, что знает, как следует обращаться с женщинами — в итоге же он знал лишь как вести себя с Серсеей. Но Серсея никакая не женщина, Серсея — это коварная, самовлюбленная, но божественно прекрасная фурия, успокоить которую могли секс, по всей видимости, вино, ну и, может, пара комплиментов, но и в этом он был не уверен, ведь сестра никогда не страдала при нем настолько открыто. Почесав пятерней затылок, мужчина не смог придумать ничего лучше, чем: «Тирион», — такой же провальный эксперт в тонких девичьих натурах, как и он сам, но ему казалось, что остроумие младшего брата не подведет. Да и на ситуацию со стороны смотреть всегда намного проще, ведь так? Оббежав весь замок вдоль да поперек и расспросив каждую собаку о том, куда же заделался клятый мастер над монетой, Джейме наконец нашел Тириона в садах, сидящим в беседке и беседующим о чем-то с Бронном. — Тебя попробуй-найди, — буркнул Джейме, устало развалившись на деревянном стуле. — А ты-то думал, — криво усмехнулся ему Тирион, — я ведь маленький. — Нам надо поговорить, — Джейме криво взглянул на скучающего Бронна. — Наедине, — Тирион на это лишь кивнул наемнику, что вальяжно убрался прочь, и подозвал слугу. — Налей-ка нам арборского золотого, мальчик. Да исчезни отсюда поскорее, — слуга, мальчишка лет четырнадцати от силы, покорно наполнил два бокала вином, разлив пару капель на стол, и, под грозный взгляд двух мужчин, утер все смущенно салфеткой, смывшись куда-то в кусты. — Ты уже слышал? — Джейме с удовольствием почувствовал сладкий привкус у себя на губах. — О маленьких Старках? — Тирион сделал большой глоток из бокала, нахмурившись. — Да об этом уже весь двор галдит. Джоффри сегодня ни свет ни заря созвал Малый совет, очень радостно всех нас об этом оповестил, а дальше… «Вот ведь маленькое чудище. Серсея точно была права. Это какое-то клятое проклятие богов», — сердито подумал Джейме, но из мыслей его вывел голос младшего брата. — Я полагаю, — сказал он, причмокнув губами, — наша дражайшая сестрица сразу же растрепала все своим дамам, служанкам и горничным, ну а потом сам знаешь. Ведь даже Бронн сегодня завел об этом разговор, а он общается только со мной, элем и шлюхами, — Джейме сидел, словно нахохлившийся индюк, отхлебывая понемногу алкоголь. Не нравились ему эти новости. — Чуть не забыл спросить, — продолжил Тирион, поставив бокал на стол. — Как там моя другая сестрица? — Я, вообще-то, за этим и пришел, — сладкое вино обожгло ему горло, от чего он пару раз кашлянул в кулак. — Сначала она чуть не потеряла сознание. Я усадил ее в кресло, дал воды, выслушал, а потом… Потом она начала плакать и попросила меня уйти. Ну вот я и ушел. Теперь сижу здесь, без малейшего понятия, что делать дальше, и жду от тебя совета, — он с надеждой взглянул в разномастные глаза младшего брата. — Плохи дела, но не потеряны, — Тирион задумчиво почесал подбородок. — Во-первых, ты уже немало сделал, это хорошо, во-вторых, если она пережила смерть приемного отца, то сможет пережить и это. Нужно лишь поспособствовать облегчению данного процесса. — Да понял я, но как это сделать? — немного раздраженно спросил Джейме. — Первое время давай ей побыть одной, но не затягивай. Води ее на прогулки по саду, к морю, можно отвести в Богорощу, чтобы она помолилась своим деревьям, как все Старки. Подари ей что-то, необязательно драгоценности, животинка какая-нибудь будет отличным вариантом. — Думаешь, ручной котенок ей жизнь скрасит? — ухмыльнулся мужчина, отхлебнув из бокала. — Может и не скрасит, но вот своя лошадь в дорогу и вообще на будущее, я уверен, ее порадует, — Джейме удивленно понял, что слова брата имеют в себе большую долю правды. — Следи, чтобы она больше ела, да хотя бы ела вообще, ну и… Ах, да! Не води ее пока на эти убогие ужины. — Да я и не собирался, — фыркнул мужчина. — Но спасибо тебе большое. Пекло знает, додумался бы я до такого. — Не стоит благодарностей, братец. Лучше передай Мэйвис мои соболезнования.***
Джейме шел в слегка подавленном настроении. Раньше ему казалось, что его жизнь не была такой уж и простой. Кровавые битвы, ее долгие планирования, плен, угроза смерти и невозможность часто видеться с любимой женщиной, у которой есть законный муж, на законных правах делящий с ней постель. Но сейчас все стало ещё сложнее. У него появился замок, которым надо было хоть попытаться верно управлять, сидя на заднице ровно и копаясь в списках, счетах и отчётах, появилась жена из вражеской семьи, которая в любой момент может вставить нож ему под ребра. А чтобы этого не случилось, чтобы жить в собственном доме было более-менее сносно и чтобы его жена когда-то добровольно легла ему в постель (и его отец их обоих не прирезал за отсутствие наследников), нужно было пресмыкаться ужом, заботясь о том, как бы жена не слетела пёрышком от горя с наивысшей башни. Хотя, как бы он пытался об этом не думать, но жить тогда, возможно, стало бы легче. Пока отец не нашел бы ещё худшую партию. Исходя из его безумных планов развесить льва Ланнистеров по всему миру — поженил бы его, наверное, и с Роббом Старком. Поэтому приходилось заткнуть свои хотения и жить с тем, что судьба дала. Как бы он с этим не был согласен. Что же касается любимой женщины… Женщины, о которой он думал день и ночь, лишь бы не сойти с ума в смердящих темницах Риверрана, женщины, ради которой он буквально заставлял себя жить, лгать и убивать, а она тем временем упивалась ласками в объятиях другого. «Пекло, да я ведь скоро стану как клятый старина Нед Старк. Тоже буду угрюмо пить воду вместо вина, сидя среди сырых, поросших мхом стен на севере, молиться деревьям и меня казнят за попытку всем что-нибудь доказать» Вишневый запах лёгким флером окрыл его, когда он распахнул двери опочивальни, от чего он на миг замер на пороге, удовлетворённо прикрыв глаза. Войдя внутрь, он слегка растерянно застыл на месте, увидев Мэйвис с вытянувшимся от удивления лицом, что сидела по пояс в воде, намыленная с ног до головы. Однако, она не прогнала его прочь, лишь попросила отвернуться, от чего Джейме, к своему удивлению, вдруг почувствовал лёгкий укол разочарования, но лицом к стене все равно стал смирно. Он с любопытством заметил ее бойкий настрой, хотя, очевидно, это было наигранно. Возможно даже слегка чересчур. Джейме сделал попытку уговорить ее пообедать, однако, девушка упрямо отказывалась. Он решил не настаивать и потерпеть до ужина, обратив все свое внимание на остывшие блюда. Но в последний момент он заметил, что что-то идёт не так. Ее бездонные глаза, прежде холодно прищуренные, широко раскрылись, бледные пальцы снова скрутились в ненавистные ему узлы, а ее твердый голос сломался напополам. «У нас ведь… У нас ведь сегодня ужин, да? Семейный ужин…», — в ее взгляде он видел отчаяние и ощутил ее мимолётную уязвимость, от чего почувствовал жалость, занывшую где-то у него под ребрами. «Я защищаю женщину Старк, семья которой почти смогла уничтожить меня, от собственного сына. Или я защищаю свою молодую жену от короля-изверга?», — Джейме шумно выдохнул. — Так, никто никуда не пойдет, — сердито сказал он, с долей удовольствия наблюдая как пораженно стали домиком черные брови Мэйвис. — О… — тихо молвила она, едва приоткрыв губы. Бледные пальцы перестали терзать друг друга и затерялись среди синих шелковых складок халата. — Но ты же знаешь, что Джоффри нам этого не простит. Он буквально приказал нам сегодня ут… — Значит пойду я, — перебил ее Джейме, чувствуя, что злость на собственную семью на мгновение пересилила злость на семью врагов. Это его испугало, но виду он не подал, а только лишь стиснул зубы. — Но пойду я один и только один. Как бы там ни было, пару деньков из-за недомогания пропустить можно, тем более, что Пицель назначил тебе отдых. А рекомендациям мейстера даже королю тяжело перечить. — Спасибо, — тихо отозвалась девушка, и Джейме, к своей неожиданной радости, заметил на ее лице лёгкую грустную улыбку. — Да не за… — эти слова вдруг показались ему глупыми, — Э… Ну, тебе и правда стоит отдохнуть. А мне нужно заняться бумагами, — чувствуя, что аппетит пропал, Джейме принял решение скрыться в стенах солярия и отвлечь свои мечущиеся из стороны в стороны мысли на расчеты и списки. Тихо встав из-за стола, он быстро прошел мимо Мэйвис, боясь взглянуть в ее черные нежные глаза, чувствуя у себя меж лопаток ее внимательный взгляд. Но, к счастью, дубовая дверь его спасла. Спустя несколько часов к нему пришел мнущийся на пороге Подрик с известием, что скоро начнется ужин. Стеснительность слуги бесила его, но виду он старался не подавать. — Иди, подготовь мне наряд к ужину, — Джейме склонился над пергаментом, как вдруг в его голову пришла сумасшедшая мысль. — Хотя нет, стой. Сегодня никакого красного и золотого в одежде. Только черный, понял? — Да, милорд, — проблеял Подрик и скрылся за дверью. Джейме ощущал безумство идеи, но это словно наоборот раззадорило его. «Я пожалею об этом, но это будет потом», — ухмыльнулся он про себя, а после заметил, что вымазал всю руку в чернилах и громко ругнулся. Смотря на свое отражение в траурных одеждах, он чувствовал, словно идёт в Дозор на Стену, а не на семейный ужин. Правда, теперь это не сильно отличалось. Когда он вышел из-за ширмы, то наткнулся взглядом на Мэйвис, лежащую на кровати с книгой в руках. Она не читала, глаза смотрели в пустоту мимо букв и расписных строк, а на ее лице застыла непонятная ему маска. Ощутив его присутствие, она подняла на него свой усталый взгляд, что резко превратился в удивленный. — Что, черный мне не идёт? — попытался пошутить Джейме, но она словно и не услышала его слов. — Джейме… Ты не должен был… — сказала она пораженно, уронив тяжёлый томик на колени. — Ещё как должен, — спокойно сказал он, вложив книгу обратно в бледные руки. — Ты теперь тоже моя семья.***
Джейме, словно идя на казнь с драматичным звоном колоколов, вошёл в обеденный зал. Гвардейцы услужливо распахнули перед ним двери, и теплый свет свечей окрасил его высокую фигуру. Каждый его шаг будто бы разбирали по частям пару десятков любопытных взглядов, от чего мужчина даже слегка пожалел, что сегодня надел черную одежду. Молча усевшись между Серсеей и пустым стулом, на котором должна была сидеть его жена, Джейме, вздохнув, приподнял брови и осмотрел всех присутствующих взглядом, ожидая водопад вопросов, который он, каким-то чудом, должен был пережить. Так и случилось. — Сир Джейме, — встревоженно промолвила Маргери своим перезвончатым, певучим голоском, от чего мужчина крепко сжал зубы, — а где же леди Ланнистер? Мы все беспокоимся о ее самочувствии. «Никакой я уже не сир!», — хотелось взвыть ему. — Моей жене нездоровится, поэтому мейстер Пицель назначил ей полный покой. Я передам ей ваши соболезнования, уверен, она будет рада их услышать, леди Маргери. «Ох ты, и когда я эдакому научился-то?», — удивлённо подумал Джейме, услышав свой бесцветный голос, что сочился холодными формальностями. — О, конечно-конечно, передайте обязательно, я сегодня вся в переживаниях о леди Мэйвис, — Гарлан и Лорас дружно закивали, поддерживая слова сестры, что вся сочилась дружелюбием и встревоженностью. В отличии от Серсеи, которая с каждым словом кривилась все сильнее. — Мой дорогой братец, — ядовито процедила она, — изволь же нам всем объяснить, отчего же ты сегодня в черном одеянии. «Недолго музыка играла», — подумал мужчина, готовясь отбиваться от летящих, словно стрел, сестринских нападков. — Неужели ты носишь траур по семье предателей и врагов? — Серсея казалась одновременно злой и довольной собой. — Я ношу траур по семье моей жены, — коротко буркнул он ей, не намереваясь продолжать этот разговор дальше. В зелёных глазах сестры сверкнула жгучая ярость. — Твоя жена — изменница! — рявкнул ему Джоффри, отчего Серсея, горделиво приподняв подбородок, глянула на сына с еле заметным одобрением. — А для ее волчьей своры уже припасены пики на стенах замка, пускай не забывает об этом. — От этого леди Мэйвис не перестает быть моей женой, Ваше величество, — Джейме слышал в своем голосе ледяные осколки собственного отца. Раздражение клокотало у него в груди, перерастая в злость, что была готова огромной волной выплеснуться наружу, затопив все вокруг, но он не давал ей завладеть его телом и разумом, нацепив на себя кривой колпак холодной вежливости. Джоффри от его слов раскраснелся, но, благо, пока замолчал, засопев и заработав вилкой, злобно ковыряя жаренную свинину с фасолью под соусом у себя на тарелке. Джейме медленно оглядел остальных присутствующих, недовольно приподняв бровь. Справа от него Серсея метала своим прекрасным изумрудным взглядом молнии направо и налево, сжав в руке бокал с вином. Дальше, возле Джоффри, сидели Маргери и ее братья, что выглядели заинтересованными, но старались не подавать виду, рассматривая блюда. Возле них были крайне раздраженная Оленна Тирелл и пузатый Мейс, что перепуганно уставился в свою тарелку. Томмен, которого посадили между матерью и братом, приуныл и с долей отвращения смотрел на свой ужин. Тирион, сидевший слева от Джейме, с крайне насмешливым видом потихоньку отхлебывал арборское из своего бокала. И только Тайвин Ланнистер, сидевший дальше всех, не выражал абсолютно ничего, спокойно жуя свинину будто бы перепалки и в помине не было. Джейме пристально посмотрел на отца, словно ожидая от него какого-то ответа, но тот лишь молча глянул на него и вернулся к ужину. Но за этот миг Джейме показалось, что он увидел в глазах Тайвина лёгкую гордость за своего сына. А может это просто так легли тени от свечей. Дальше ужин прошел спокойно. Тиреллы принялись обсуждать тему свадьбы, в деталях описывая каждую шёлковую занавеску и серебряную вилку, которые надо было заказать. Серсея выражала деланную заинтересованность, натянуто улыбаясь и неискренне смеясь. Джоффри во всю слушал певучие речи Маргери, не обращая ни на что внимания. Тирион пытался развеселить Томмена, рассказывая какую-то байку про валирийских драконов, которую, скорее всего, выдумал на ходу. Тайвин вел лёгкую словесную перепалку с Оленной, которая его, кажется, только забавляла. Джейме же почти все время сидел молча, иногда вставляя что-то в диалог Тириона и Томмена, улыбаясь мальчику, и пересекался взглядом с сестрой, что смотрела на него томно, из-под опущенных ресниц, от чего Джейме старался не глядеть в ее сторону. Наконец он буркнул что-то про головную боль, пожелал приятного вечера и поспешил удалиться с ужина. Когда он отошёл на несколько шагов, он услышал, как дверь за ним снова громко скрипнула и захлопнулась, а чья-то женская рука мягко легла ему на локоть. Джейме почувствовал ее сладкий запах роз, снова смешавшийся с вином. — Пойдем, нам нужно поговорить, — маняще сказала Серсея, своим тягучим голосом, что окрыл волной Джейме с головы до ног и не дал уйти. Они дошли до ее покоев, на двери тихо зазвенела медная защёлка. Внутри было темно и пусто, за исключением лунного света, что пробирался на мирийские ковры сквозь шелковые занавески. Прислуги нигде не было, и Серсея начала самостоятельно зажигать свечи, медленно проходясь по комнате и иногда кидая на Джейме хитрые взгляды, что в приглушённом позолоченном свете казались соблазняющими. Сам Джейме стоял посреди спальни столбом, сложив руки на груди, с долей скептицизма наблюдая за действиями сестры и не понимая, какого лешего он тут забыл. В планах у него было проследить, поела и выпила ли наверняка сонного вина его жена, ещё немного покорпеть над бумагами из Кастерли и лечь спать, дабы завтра встать пораньше и прогуляться к конюшням, но тут, видите-ли, Серсея решила устроить ему представление из фокусов с огнем. «Ну тебя тоже за шкирку никто не тащил», — мужчина нервно глянул на защёлку, думая, как бы ее эдак быстро открыть, как вдруг теплые пальцы подошедшей сестры на его щеках заставили его повернуть на нее голову. — Я за тобой соскучилась, — томно шепнула ему она, оставив невесомый поцелуй у него на шее и отойдя на шаг. Глядя на него своим изумрудным взглядом из-под полуприкрытых век, она, прикусив губу, начала медленно распускать узлы на своем платье. Шелка плавно сползли с ее плеч, и Джейме почувствовал, как бешено заколотилось его сердце, кровь застучала в ушах, а желудок слегка сжался при виде ее полностью обнаженного тела. «Она знала. Она знала, что Мэйвис будет подавлена смертью братьев и не прийдёт, поэтому она подготовилась, не надев белья под платье. Она хочет соблазнить тебя, воспользовавшись положением», — неистово вопил голос внутри него, от чего ему стало слегка дурно, но взгляда отвести он не смог. Золотые волосы, отдающие жаром в свете свечей, змеями вились на ее плечах. Серсея слегка располнела, а груди ее, как и живот, обвисли и утратили упругость без корсета. Юность медленно покидала ее, тяжело ранимая алкоголем, стрессом и тремя нелегкими родами, но Джейме всё ещё считал ее самой привлекательной женщиной на всем белом свете. Словно дикая лесная кошка она, крадучись, подошла к нему, медленно проведя белыми руками по его плечам и шее и огладив пальцами скулы, от чего Джейме, шумно выдохнув, закрыл глаза. Она была здесь, она была с ним, такая ласковая, податливая и любимая, как и прежде. Нежные пальцы ловко забрались ему в золотые локоны, а сама Серсея плотно прижалась к нему, тяжело дыша. Джейме не мог больше терпеть. Сжав ее талию, он прижался к мягким женским губам, глубоко целуя ее, от чего Серсея задрожала в его руках. Ему показалось, что сейчас он сойдёт с ума. Он знал каждую линию, родинку и изгиб этого дивного тела, знал, как заставить все это трястись и извиваться от удовольствия, знал, как долго его от этого удерживали, заставляя наслаждаться лишь мыслями, обрывками воспоминаний, потихоньку гния в мокрой каменной темнице среди дерьма и ожидая, когда же клятый Робб Старк перережет ему глотку. Медлить не было сил. С силой сжав правой рукой мягкую грудь Серсеи, чувствуя ладонью, как ее сосок мгновенно твердеет, Джейме, не разрывая поцелуй, просунул левую руку меж ее сжатых ног. Его два пальца мигом очутились в ней, окрывшись ее влагой и теплыми, хлюпающимися стенками. Серсея издала жалобный всхлип, с характерным звуком оторвавшись от его губ, а Джейме словно засунули снега за шиворот. «Она спала с Ланселем. Да-да, с твоим юным неуклюжим кузеном. Но ты все ещё будешь ее так слепо любить, верно же я говорю, братец?», — прогремели слова Тириона в его голове, но он постарался засунуть эти внезапные мысли куда-то глубоко, сосредоточившись на ощущениях. Серсея протяжно застонала, прикусив губу, но Джейме словно окаменел, перестав двигать руками. Сестра же будто этого и не заметила, продолжив самостоятельно насаживаться на его пальцы, издав ещё один стон. Его будто приложили затылком о камень. Залитая солнечным светом комната. Эта же комната. Задранные юбки. Над ее белым прекрасным телом дёргается заросший косматой черной бородой Кэттлблэк. А она, став на колени и прогнув под ним свою спину, стонет так же сладко, как и сейчас. «Это все ради семьи…», — сердце пропустило удар. «Чего не сделаешь ради любви?», — второй. Джейме почувствовал себя так, словно его заставили выпить ведро конской мочи. Он резко оттолкнул удивленно охнувшую Серсею от себя, с отвращением вытирая руки об одежду. Что он тут делает? Где его златовласая мечта? Где его звонко смеющаяся и игривая красавица-сестра? Где женщина, которую он любит? Неужели эта самовлюбленная, коварная интриганка, изменяющая ему с каждым встречным, что стоит перед ним и есть она? Неужели она была такой всегда? Он не верил, не верил до сих пор, но разум твердил ему, что он прав. — Что с тобой? — мягко спросила Серсея, подойдя ближе и положив руки ему на лицо, от чего Джейме передёрнуло. — Не трогай меня, — рявкнул он ей, резко стряхнув ее руки. Мягкость, словно маска, треснула на ее красивом лице, и под ней проступила ядовитая ярость. — Ох вот оно что. Это она да?! Это та мелкая пигалица тебя настроила против меня? — Серсея стала похожа на демоницу из Пекла, беснующуюся в алом огне. — Видно времени даром не теряла, клятая маленькая змея! Поди не лежала под тобой пустым брёвнышком. Раздвинула свои худые ножки, постонала тебе на ухо и пригрела под своим теплым боком, аки домашняя кошечка, после? А ты уже и рад бежать за ней, словно ручная псинка. Я должна была предвидеть это, — Джейме почувствовал, как его гнев начинает охватывать его своими липкими ручищами заставляя задыхаться. — Сначала ты спишь с ней, потом носишь траур по ее семье, а дальше что? Может сразу уедешь в Винтерфелл и начнёшь молиться деревьям? — Не смей… Не смей так говорить о ней! И не смей, блять, даже словом обвинять меня в чем-то, после того как ты перетрахала всю Королевскую гавань, — зашипел на нее Джейме, сузив глаза, от чего она попятилась, но лицо ее всё ещё выражало ярость. — О, боги, как я любил такую ядовитую, злобную стерву?! — она громко расхохоталась, от чего он опешил. — Любил? О, милый мой, ты до сих пор любишь меня. И будешь любить всегда. Потому что мы с тобой слишком похожи, потому что частица меня всегда будет жить в тебе, — Серсея, хищно улыбнувшись, огладила его лицо руками. — Нихера подобного, — сплюнул он, снова отпихнув ее от себя и, чуть было не оторвав защёлку, вылетел из покоев слыша у себя за спиной ее громкий злобный смех. Идя по полупустым коридорам, освещённым струйками лунного света и пылающими факелами, Джейме чувствовал острое желание укусить себя в зад. Он ощущал злость, раздражение, ярость, отвращение, унижение, грусть и обиду, что в итоге переросло в то, что он сам не знал, что чувствовал на самом деле. Все эмоции, мысли и переживания наложились друг на друга, смешались и запутались в клубок, который превратился в огромный жужжащий рой пчел у него в голове. Схватившись за виски, мужчина поморщился, пытаясь унять бушующий шторм собственных мыслей. «Надо выпить. Срочно. Срочно надо выпить», — он быстрыми шагами подлетел к своей опочивальне и, как только деревянная дверь с грохотом за ним закрылась, он прижался к ней спиной, шумно выдохнув и устало потерев переносицу. Наконец, подняв глаза, он, внезапно, наткнулся взглядом на кровать, на которой, раскинув руки в стороны, громко сопела Мэйвис. Джейме усмехнулся. «И как я только ее не разбудил?», — потоптавшись у порога ещё немного и порассматривав свою жену, что безмятежно лежала на смятых простынях, Джейме решил, что хватит стоять столбом. Выйдя в коридор, мужчина вдруг наткнулся на Аддама Марбранда, который стройно стоял в красных доспехах с шутливой ухмылкой на лице. — Дружище, — слегка ошарашенно, но уже более весело отозвался Джейме, — чего это ты, позволь спросить, тут забыл? — Ты так пролетел мимо меня, уж подумал, что не узнал меня вовсе, — улыбаясь произнес гвардеец. — Да я что-то… В общем, неважно, — махнул Джейме золотой копной волос. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Авось жену мою соблазнять пришел, подлец? — Аддам расхохотался. — Куда уж мне с тобой тягаться. В бою за сердце леди Ланнистер я пропащий молодец, — тут пришел черед усмехаться Джейме. — Милорд Тайвин назначил меня командиром войска Утеса Кастерли, но пока мы не приедем туда, я обязан охранять ваши покои ночью. — А днём кого приставили? — Э… А! Да единорога этого, Флемента Бракса, — Джейме облегчённо выдохнул. — Туповат конечно, но сойдёт. Лучше чем те два брата-акробата на побегушках у моего отца. — Ты про Ульвика и Ульрика? — Джейме лишь пожал плечами. — Они и в самом деле братья. Правда хер его знает откуда милорд Тайвин их достал. Молчат, словно рты позашивали, — рассерженно буркнул Аддам. — Мы поначалу думали, что они немые. Я уверен, что это какие-то плешивые наемники, но, слава богам, в Утес они не поедут. — Ну что же, не буду вас отвлекать, сир, несите же свою службу. Но смотрите мне… — насмешливо пожурил его пальцем Джейме и скрылся в покоях. Отыскав полусонных слуг в их затхлых, тесных каморках, мужчина, выстроив их в ряд, словно лучников на стенах замка, спросил громким шепотом, пытаясь выглядеть максимально серьезно: — Моя жена поела? — он внимательно вглядывался в их заспанные лица. — Да, мой лорд, — ответила ему Бет устало. — Сначала миледи отпиралась, но мне удалось уговорить ее поужинать. Она съела не все, но большую часть. — Несказанно радует, — буркнул Джейме покосившись на Подрика, что, казалось, уже спал стоя. — Сонного вина дали? — Конечно, мой лорд. Миледи не отказалась и от обычного, а после уговорить ее было не сложно. «На то оно и вино. Волнует лишь то, что Мэйвис так легко на него согласилась», — мрачно подумал Джейме. — Ладно, идите спать, — он вальяжно махнул слугам рукой, и они покорно поплелись к выходу. — А, и чуть не забыл. Разбудите меня завтра на заре. — Будет сделано, милорд, — вяло пробубнели они. Проводив слуг взглядом и подождав, пока двери закроются, Джейме ринулся к столику, где стоял неубранный графин с вином. Щедро налив себе в бокал по самые края, мужчина выпил все чуть ли не залпом, задохнувшись от того, как алкоголь обжёг горло. Вкус и запах напомнили ему сестру, от чего он, грязно выругавшись, отставил бокал подальше от себя и скрылся в солярии. Работа не шла, как бы сильно он не корпел над скрипящей под пером бумагой. Свет свечей тускло мерцал в цифрах и буквах, превращая их то в золотые локоны, то в манящие изгибы тела. «Частица меня всегда будет жить в тебе…» Джейме раздражённо вскочил на ноги, потом резко сел обратно, устало развалившись на стуле и прикрыв глаза. Хватит на сегодня с него. Выйдя из солярия, он почти бесшумно переоделся в одежду для сна и лег в кровать. Мэйвис все так же мирно посапывала, повернувшись лицом к нему и заняв правой рукой большую часть его половины кровати. Джейме аккуратно отодвинул ее в сторону, бережно держа рукой ее тонкое бледное запястье, словно это была фарфоровая расписная статуэтка. Накрывшись одеялом, он ещё раз поглядел на ее безмятежное лицо, что выражало крайнюю степень спокойствия. На лбу и меж тонких бровей не было сердитых и тревожных складок, ресницы слегка трепетали, вокруг глаз не было сеточки морщинок, что появлялась, когда девушка опасно сужала глаза, губы ее не сжимались от горечи, а лишь были слегка приоткрыты. Джейме проследил взглядом от плавной линии изгиба ее носа до длинной, точно выточенной шеи, где заметил яркое багровое пятнышко, гордо сверкающее на белой коже. Засос, ещё вчера оставленный им же, от которого она трепетала, словно шелк на ветру, в его руках, от которого он… Рой в его голове снова возмущённо заметался из стороны в сторону, от чего Джейме раздражённо отвернулся от жены и, сердито пошуршав одеялом, устало закрыл глаза. Темнота медленно окутывала его своим мягким покрывалом. Неужели теперь только во сне он сможет чувствовать себя свободным?