Наследники. Пораженные тьмой

      Тимофей молча стоял на кухне, дожидаясь, пока Елена успокоится. Девушка взяла себя в руки довольно быстро. Через пару минут она сделала глубокий вдох, одним движением стёрла с лица влажные дорожки. Тимофей, всё также не говоря ни слова, присел рядом с ней.       — У меня нет желания сейчас с тобой разговаривать, — тихо проговорила Елена.       — Молодец, нашла виноватого.       Елена даже не взглянула на брата. Она поднялась на ноги и направилась в свою комнату, но в дверях кухни всё же обернулась.       — Никита прав, ты мог хотя бы позвонить и предупредить, что появишься сегодня.       — Ну, знаешь, — возразил Тимофей. — Ты тоже хороша. Могла бы и предупредить, что собираешься на свидание. Я ведь сказал, что могу заехать сегодня вечером.       Елена осеклась. Тимофей тоже был по-своему прав. Она действительно его не предупредила. Сначала просто забыла, а потом решила, что и не стоит этого делать. Боялась, что может произойти нечто подобное. Правильно говорят, выбирая путь, по которому стремимся избежать неприятностей, мы именно там их и встречаем.       Ничего так и не ответив, Елена покачала головой и снова отвернулась от брата. Но в следующую секунду почувствовала, как его руки коснулись её талии. Он привычно обнял её со спины, как делал прежде, до того рокового поцелуя, после которого их отношения пошли кувырком.       Первым желанием Елены было оттолкнуть его подальше от себя и скрыться в своей комнате. Но когда она попыталась это сделать, а он крепче прижал её к себе, поняла, что не так уж и сильно этого желает. Елена скучала по прежнему Тимофею, по прежним отношениям с ним. По тем самым, которые у них были до того момента, когда она почувствовала к нему совсем не сестринские чувства. Их многое связывало. И что уж греха таить? Ей действительно не хватало его рядом. Да, взбалмошного, ревнивого, постоянно влипающего в неприятности, но такого родного, заботливого, понимающего. Ведь первые четырнадцать лет жизни именно Тимофей был рядом с ней и днём, и ночью. Все радости и беды они делили на двоих и было не так тяжело.       Елена почувствовала, как Тим прижался щекой к её щеке. Она не хотела его отталкивать. Больше не хотела. Несмотря на всё то, что происходило с ним в последнее время, он был её братом и она по-прежнему его очень любила.       — Не знаю, что со мной происходит, — выдохнула она. — Но когда ты так меня обнимаешь, я готова простить тебе всё на свете.       — Елена, — устало вздохнул Тимофей, — я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И встречаясь с парнем, не думала, действительно ли у него всё закончено с его бывшей или это так, временная передышка.       — Как же ты не поймёшь, — тихо отозвалась Елена и всё же освободилась от объятий брата, но лишь для того, чтобы заглянуть ему в глаза. — Эта моя жизнь, Тим. Я хочу прожить её так, как считаю нужным, с ошибками или без. Но самостоятельно. Я уверена, что ты и раньше хотел для меня только счастья, но прежде ты не вмешивался в мою личную жизнь так сильно. Зачем ты это делаешь?       — Да потому что люблю тебя, глупая, — едва слышно признался Тимофей.       Хмурое выражение вмиг исчезло с лица Елены. Она мягко улыбнулась и прижала ладонь к его щеке.       — Я тоже люблю тебя, Тима, — проговорила Зверева и на этот раз сама обняла брата, прижавшись к его груди.       Они простояли молча ещё какое-то время, после чего Тимофей сам отстранился и взглянул в глаза сестре.       — Так что, готова меня выслушать или выставишь из дома? — поинтересовался он.       — Можно подумать, от тебя так просто отвязаться, — фыркнула Елена. — Пошли в гостиную. Только чур ты угощаешь меня пиццей.       — Что, Никита не удосужился тебя даже покормить? — усмехнулся Тимофей.       Елена ничего не ответила. Но один её взгляд заменил тысячу слов.       — Ладно-ладно, я замолкаю, — вскинул руки Тимофей.       Через полчаса, расположившись в гостиной прямо на толстом пушистом ковре, они уже распаковывали коробки с пиццей. Елена делала это чисто автоматически, все её мысли были о том, что Тимофей ей уже успел рассказать. Откусив кусок, она принялась задумчиво жевать.       — Значит, — проговорила она, потянувшись за стаканом сока. — Галина нашла это всё в архивах океанологического университета?       Тимофей неуверенно кивнул.       — То ли в архивах университета, то ли в библиотеке зоологической станции. На станции имеется небольшая библиотека, и если я правильно понял, там и библиотека, и архив в одном помещении.       — Любопытно, — протянула Елена и отложила пиццу и сок. — То есть получается, что почти восемнадцать лет назад там проводилось исследование, которое было строго засекречено? А сейчас, после смены руководства, документы всплыли наружу?       Тимофей кивнул.       — Галина нашла все эти бумаги случайно. Ты ведь в курсе, что они с близнецами Журавлёвыми так и не оставили попыток разыскать Глубинные Империи?       — Да, она мне об этом говорила не единожды. Я им даже давала пару зацепок, которые мне предоставляла Таисия из архивов «Белого Ковена». Но какое отношение Глубинные Империи имеют ко мне?       — Не Глубинные Империи, — покачал головой Тимофей. — Помнишь то исследование про дельфинов и золотую кровь, о котором она тебе рассказывала год назад?       — Конечно, помню.       — Так вот, судя по всему, оба этих исследования были каким-то образом связаны. В числе прочих документов, которые Галина там нашла, оказались страницы какого-то древнего манускрипта. Тексты на этих страницах были написаны на языке, очень похожем на «мертвый». А конкретно — на латынь.       — Ты случайно их не сфотографировал? — поинтересовалась Елена. — Мне было бы интересно взглянуть.       Тим качнул головой.       — В общем, если это действительно была латынь, то перевод, сделанный Галиной, оказался приблизительно таким, — юноша нахмурился, стараясь припомнить дословно всё, что услышал. — «Вошедшая в море принесёт ему спокойствие. Семь дней она пробудет под водой, пока род её не будет продолжен. В услужении у неё будет тварь морская. Пометит она его кровью своей. И кровь её будет ему кожей второй, пока не прибудет к нему следующее поколение. По истечении семи дней выйдет она из моря с продолжателями рода своего. И ещё семь дней будет выхаживать их у края моря. И не посмеют тогда ни ветры дуть, ни волны бушевать вокруг неё. Установится над морем спокойствие и тишина на это время…» Вот как-то так.       Тимофей перевёл дух и снова впился в кусок пиццы зубами. Елена нахмурилась. Она так и не притронулись больше к еде. Помолчав какое-то время, девушка медленно проговорила:       — Я понимаю, каким образом Галина связала эту информацию с другим исследованием. Тварь морская, для которой золотая кровь стала второй кожей. Наверное, она думала, что это был тот дельфин, который пропал с радаров, а потом объявился и через какое-то время пропал окончательно. Но что это были за новые исследования?       — Исследования морского дна, где было найдено странное сооружение, по виду очень напоминающее птичье гнездо. Само оно было из водорослей, ракушек и кораллов. И ещё в него были вплетены ветки можжевельника. А размер оно имело около двух метров в диаметре. Учёные тогда полагали, что столкнулись с каким-то доселе неизвестным видом морских существ.       — И почему же это исследование оказалось засекречено? — поинтересовалась Елена.       — Потому что всё это «гнездо» оказалось перепачкано той самой кровью с нулевым резус-фактором. Человеческой кровью.       Елена тихо охнула и прикрыла рот ладонью. Она снова надолго замолчала. Тимофей пристально следил за её реакцией.       — Подожди-ка, — выдохнула Елена. — Семь дней спокойствия на море… Птичье гнездо под водой… Есть одна древнегреческая легенда о девушке по имени Алкиона, которая так горевала по утонувшему мужу, что тоже решила броситься в море, но боги сжалились над ней и обратили в птицу — зимородка. По одной из версий в славянской мифологии есть прототип этого мифического персонажа — Алконост, который живёт возле райского сада и несёт яйца на краю моря, а затем погружает их в морскую пучину на семь дней, после чего забирает их из моря и ещё семь дней высиживает на берегу, пока птенцы не вылупятся. Все это время на море устанавливается штиль. Нет ни волн, ни ветра.       — Алконост? — удивился Тимофей. — Птица с человеческим лицом? Как на воротах «Пандемониума»?       — С человеческой головой и руками, — поправила Елена. — Птица с человеческим лицом — это Сирин. Сестра Алконоста. Алконост несёт радость и счастье своим пением. А Сирин пением убивает. Они как две половинки одного целого. Печаль и радость, добро и зло, солнце и…       Елена осеклась и схватилась за кожаный шнурок, на котором она носила материнское кольцо.       — Как солнце и луна, — тихо закончила девушка, уставившись на своё кольцо.       Тонкий серебряный ободок переходил в изящно раскинутые крылья птицы, которая поддерживала своей головой маленький резной круг.       — Боже мой… — прошептала Елена и вскинула голову на брата. Тимофей продолжал заинтересованно наблюдать за сестрой. — У тебя нет фотографии того символа, который Алекс показывал Феофании?       Тимофей покачал головой.       — Феофания тогда выставила нас так быстро, что мы даже опомниться не успели. Но там были две точно такие же птицы, как у тебя на кольце. Немного кривовато наложенные друг на друга, одна, как и у тебя, держала над головой красный круг, похожий на солнце. Ну, знаешь, как в Древнем Египте Гора рисовали с солнцем над головой? Вот что-то похожее. Другая держала в лапах что-то круглое и серебристое, — и тут парень сам осёкся. — Как же я сразу не догадался? Она держала в лапах луну!       Елена схватилась за голову. Два наследника на престол. Две половинки: солнца и луна, свет и тьма. На престол заходит тот, кто победит. Свет или тьма. Ей тут же вспомнились слова пророчества Феофании, которые Тимофей ей пересказал: »…Если же победит Тёмная, та, кто должна была сиять подобно солнцу, обрушит на мир вечную мглу и погрузит всё вокруг в неуправляемый Хаос…».       Что, если текст, который удалось найти Галине, оказался в Новом Ингершаме не просто так? Как и фотография её настоящих родителей в Зерцалии?       Первому исследованию, по словам Галины, около двадцати лет. Но точное время она не назвала. То есть ему вполне могло оказаться и чуть меньше. Лет так восемнадцать. Почти восемнадцать лет назад её мать снова оказалась на Земле. И тогда она была в положении, на последнем месяце…       Второе исследование проводилось почти в это же время. По словам Ангелины, ребёнок у Алиры родился один и в больнице, не в море…       Что-то здесь явно не сходилось. Но Ангелина лгала Елене так долго и так правдоподобно, что девушка вполне допускала мысль — она могла соврать и тогда, в своей квартире, когда они с Егором пришли к ней за ответами. Однако Егор говорил, что забрал Елену к себе из больницы практически после рождения. Папе она верила, знала, что тогда он её точно не обманывал, ведь обещал больше не врать. От всех этих мыслей голова девушки шла кругом.       — Слушай, — проговорила Зверева, решив сменить тему. — Вы тогда так быстро уехали в Новый Ингершам, я даже не успела спросить, удалось ли вам найти что-то об этом цветке? «Оке дьявола»?       Тимофей замялся.       — Вообще-то отец строго-настрого запретил обсуждать это с тобой, — виновато проговорил он.       — Да ладно тебе, он даже не узнает о том, что мы с тобой говорили на эту тему.       Тим ещё немного помялся, но в конце-концов всё же заговорил:       — Да собственно и говорить не о чем вообще-то. В архивах «Белого Ковена» мы нашли только ту информацию, о которой и так уже знали. В наших же архивах нашли ареалы распространения этого цветка в прошлом. В самом Санкт-Эринбурге и области они все выжжены подчистую. Зодиак уже проверил. Так что скорее всего это или завезённый экземпляр, или результат из подпольной лаборатории. Хорошо бы Легостаев вспомнил, где он видел этот цветочек. А вообще отец прав, держись от этого подальше. Не нужно тебе ввязываться в это дело.       Брат с сестрой ещё какое-то время просидели в гостиной. Елена, в конце-концов, уверила себя в том, что это никоим образом не может её касаться. Все логические цепочки, которые она выстраивала между собой и этими исследованиями, оказывались провальными и почти сразу же обрывались. Вскоре девушке удалось успокоиться настолько, что у неё снова появился аппетит, и она всё-таки доела свою пиццу.       Стрелки часов показывали уже начало третьего, когда Елена с Тимофеем наконец разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи. Тим валился с ног от усталости, и Зверева предложила брату переночевать у неё. Он не стал отказываться и через несколько минут уже тихо посапывал в комнате, где спал, когда они с Еленой вместе жили в этой квартире.       Девушке же так быстро уснуть не удалось. Несмотря на то, что она уверила себя — всё то, что ей сегодня открылось — это не более, чем обычные совпадения и случайности, на душе было неспокойно. Она долго вертелась с бока на бок. Пока не вспомнила, что не записала в тетрадь, как прошёл её день. Сделав запись, Елена наконец-таки уснула.       Но уже в три часа ночи вскочила от жуткого многоуровневого кошмара, в котором собственными руками вырвала сердце у Никиты. Девушка несколько раз перечитала запись, сделанную в тетради. Но даже понимание того, что это был лишь сон, от которого она точно проснулась, нисколько не успокоило её. Зверева снова набрала номер Никиты, но, как и в прошлый раз, он не ответил ей на звонок. Волнение девушки кратно усилилось.       Елена прошла к письменному столу и включила ноутбук. Она была абсолютно точно уверена, что уснуть у неё теперь вряд ли получится. Девушка загрузила свою страницу в социальной сети. Никита был онлайн. Елена выдохнула с облегчением и снова попыталась ему позвонить, но парень не взял трубку, в этот раз его телефон вообще оказался выключен.       Недолго думая, Зверева открыла их переписку и начала набирать сообщение. Но как только это произошло, Никита сразу же вышел из сети. Елена тяжело вздохнула. Как же всё-таки нехорошо получилось. Просто какая-то дикая ситуация. Никита наверняка сильно обиделся. Но ничего, если с ним так и не удастся связаться по телефону, она поедет в Департамент и отыщет его там, объяснит ситуацию и попросит прощения.       Не успела Елена как следует обдумать то, что скажет Никите, как её ноутбук издал тихую трель, оповещая о пришедшем сообщении. Девушка встрепенулась, ожидая увидеть сообщение от Легостаева, но её ожидания не оправдались. Новое сообщение действительно пришло, но пришло от Галины.       «Привет, Елена! — писала Легостаева. — Я тебе на почту сбросила кое-какую информацию, которую мне удалось отыскать в архиве зоологической станции. Думаю тебе будет интересно. Мы с Максимом, Лерой и Дэном завтра вечером снова уходим в экспедицию. Ближайшие три недели с нами не будет связи. Если что, пиши сюда, отвечу, как только появится возможность».       Елена решила в начале залезть в почту, посмотреть, что именно Галина прислала, а потом уже ответить. Хотя и догадывалась, что скорее всего это именно то, о чём они говорили с Тимофеем полчаса назад.       С Галиной Елена продолжала поддерживать приятельские отношения, они часто списывались в соцсетях и разговаривали по видеосвязи. Елена лучше узнала и Максима Журавлёва — сердечного друга Галины — который чаще всего оказывался рядом с ней, когда девушки разговаривали по видеосвязи. Поиски Глубинных Империй ребята не забросили, но даже в Санкт-Эринбурге информации о них оказалось не так много, как хотелось бы, и поэтому ребята больше узнавали методом проб и ошибок. Чаще всего они просто отправлялись на то место, куда Бестужев привозил Дэна в поисках обскурума, и исследовали морское дно. Но за прошедшие месяцы им ни разу так и не улыбнулась удача. К тому же, они начали сотрудничество с Королевским Зодиаком и время на экспедиции пришлось немного сократить. Ведь по договоренности, заключённой с магами Зодиака, они должны были оказывать помощь в патрулировании города и наблюдении за домом старой ведьмы.       Открыв почту, Елена сразу же увидела письмо от Галины и поставила файлы, которые она прислала, на загрузку. Интуиция Елену не подвела, это действительно были цветные сканы старых, ветхих, пожелтевших от времени страниц. К файлу прилагалось текстовое сообщение перевода этих страниц. Елена пробежалась по нему глазами просто из любопытства. Латынь она начала изучать ещё когда училась в школе и знала достаточно неплохо. Поэтому сразу после скачивания открыла первое изображение.       Язык действительно напоминал латынь, но некоторые слова и сочетание звуков девушке были не знакомы. Тогда она ещё раз пробежалась глазами по сообщению от Галины. По всей видимости, она тоже не смогла их перевести. В некоторых предложениях имелись небольшие пробелы. Несмотря на это, Елене всё же удалось по смыслу догадаться, о чём идёт речь в тексте. И текст этот соответствовал тому, о чём рассказал ей Тимофей.       Только вот текст на пожелтевших листах не заканчивался описанием рождения потомства в морской пучине. Дальше шло описание способностей существ, которых неизвестный автор, если Елена правильно перевела, назвал «Приручившие огонь».       «Существа, опасные во всех смыслах, имели кровь необычную. Золотом отливающую. У мужчин племени того способность была. Даром или проклятием величать её — неизвестно. Да только умели они в ситуациях смертельных для жизни драконами перекидываться, и текла тогда по венам кровь их из чистого золота. Дорогая кровь. Редкая. В опасных ритуалах тёмных ключом главным являющаяся. Стихия разрушительная была почти не властна над драконами, но подчинялась одной лишь их мысли, коли они обладали достаточным умением и силой. По венам вместе с золотом бежала, из пасти они её изрыгали.       Женщины же в этом племени испокон веков с темнотой внутри себя боролись. Оставили им предки наследие про́клятое. Хаос и Свет в теле особом. «Двоедушником» кличащимся. За всё племя Двоедушник лямку наследия тянул, ежели две половины примирить в себе мог. Примирить мог и примирял, но доколе продолжаться это будет? Даже в летописях их сказано, что настанет день роковой, когда Тёмная половина из подчинения души своей тени вырвется, не захочет больше делить тело с душою Светлой. Призовет она разрушительную силу тьмы и покроет ей всё вокруг.       Но и на этом страсти не заканчиваются. Насколько бы не были опасны мужчины племени сего, женщины ничуть им не уступали. Дадены им были умения особенные. Разумом сущим развлекаться. Играть им, словно хищник с жертвой ничтожной. Водить, путать и управлять другими, будто детьми неразумными. И управлялись они с этим умением прекрасно, особливо когда враг их к границе подступал. В другие дни мирно жили, умения свои скрывали. Кровь, текшая по жилам их, тоже несла в себе особенности чудные, золотом поблёскивающие. Да только не была она столь же ценой, хоть по слухам и имела силы магической больше. А только никто почему-то не хотел с нею связываться».       С каждым новым переведённым предложением Елена чувствовала, как внутренности её покрываются очередным слоем льда. И слои эти становятся всё толще и толще. Если она пару часов назад смогла себя убедить, что это лишь совпадение, то теперь, сопоставляя все известные ей факты, во всём этом начала прослеживаться закономерность. Клан Золотых Драконов и Хранительниц Огня, о которых говорила ей Ангелина, пророчество Феофании, способности Сапсан, способности самой Елены, в конце-концов. И заключительным штрихом во всём этом сумасшествии стал знак, изображенный в конце страницы с описанием способностей женщин племени «Повелевающих огнём».       Елена тихо выругалась, прикрыв глаза рукой, когда увидела загрузившееся изображение. Две птицы с распростёртыми крыльями, наложенные одна на другую. Над головой одной — солнце, в лапах другой — луна.       Девушке с трудом удалось хоть немного успокоиться и продолжить чтение, у неё осталась ещё одна страница, присланная Галиной. Однако она была совсем маленькая. Скорее, это даже был клочок, который вырвали из страницы. И текста на нём было всего два предложения.       «Были в рядах племени этого удивительного и другие существа, порядком более высоким. Имели они власть своеобразную над детьми Избранных…»       На этом текст обрывался. Недолго думая, Елена снова открыла переписку с Галиной. Зверева собиралась ей написать огромное сообщение, но увидела, что девушка всё ещё в сети, и решила, что лучше позвонить по видеосвязи. Общаться текстовыми сообщениями она вообще не любила, а в нынешнем состоянии, скорее всего, и не смогла бы. Её руки нещадно дрожали, а сердце готово было выскочить из груди в любую секунду.       Елена нажала на кнопку вызова и почти сразу же услышала длинные гудки. На звонок ответили не сразу. Зверева уже собиралась сбросить, когда вдруг на том конце тоже включилась веб-камера. На экране показался симпатичный зеленоглазый парень. На шее у него висело полотенце, а тёмные волосы были влажными и торчали во все стороны. Парень не выглядел сонным, скорее, сильно уставшим.       — Привет, Елена, — поздоровался он. — Какими судьбами в такую рань?       Зверева невольно скосила глаза к часам. Шесть утра. Действительно, рань.       — Привет, Максим, — улыбнулась Елена. — Я увидела, что Галина в сети. Подумала, что она уже не спит. Надеюсь, не разбудила?       — Смеёшься? — фыркнул Журавлёв. — Мы два часа назад только с универа вернулись. Вечером отправляемся в очередную экспедицию. А у нас всё как обычно, самое важное всегда откладывается на последний момент.       — Как и у большинства нормальных людей, — усмехнулась Елена. Девушка всеми силами старалась не показывать своего беспокойства. Максим насмешливо хмыкнул.       — В общем, подготовка затянулась до глубокой ночи.       — Понятно. А Галина спит уже?       Максим покачал головой.       — На кухне чай заваривает. Погоди, сейчас позову.       Парень вышел из комнаты и спустя несколько секунд вернулся уже с Галиной.       — Елена, привет! — воскликнула она, когда увидела на экране лицо подруги. — Я уже думала, мы не пообщаемся до нашего отбытия. У тебя какие-то проблемы?       — Да не то чтобы проблемы, — отозвалась Зверева. — Я хотела с тобой переговорить по поводу тех документов, что ты мне скинула на почту.       — Уже ознакомилась? — усмехнулась Галина. — Не знай я кое-какой подноготной этого мира, решила бы, что у автора больная фантазия или что он сочиняет очередной бестиарий.       — Это уж точно, — согласилась Елена. — А что это вообще за страницы?       — Честно говоря, я и сама в догадках путаюсь, — призналась Галина. — Но судя по состоянию листов, я бы сказала, что это был какой-то очень древний Гримуар, который был создан на материале, похожем на папирус, и лишь каким-то чудом дошёл до наших дней. Обратила внимание на язык?       Елена кивнула.       — Латынь, но как будто на каком-то неизвестном диалекте. А что по поводу последней страницы? Информация на ней явно не полная.       Галина кивнула головой.       — Это всё, что удалось спасти. Страницы были очень ветхими и буквально рассыпались в руках. Не знаю, поможет ли тебе это как-то или нет, я смогла на той странице разобрать ещё одно слово, прежде чем она рассыпалась. Иерофант.       — Иерофант? — удивилась Елена. — Как жрец? Или наставник?       — Понятия не имею, — пожала плечами Галина. — У этого слова очень много вариантов прочтения, и каким из них пользовался автор текста, понять невозможно. К тому же, нам достался не весь текст, а всего несколько страниц. Я искала остальное, но в наших архивах больше ничего не нашла.       — Тогда ещё один вопрос, — проговорила Елена. — Исследование про исчезающего дельфина с пятнами золотой крови. Ты мне тогда сказала, что ему около двадцати лет. Можно ли узнать, сколько точно лет назад оно проводилось?       — Почти восемнадцать, — кивнула Галина. — Эти два исследования велись почти параллельно, между ними была разница всего в несколько недель.       Елена тяжело вздохнула.       — Что ж, спасибо тебе большое, что держишь в курсе. Мне сегодня Тимофей передал то, что ты ему сказала, но рассказал только половину из того, что ты прислала сейчас. И у меня теперь голова вообще кругом идёт.       — Не думал, что ты так близко к сердцу это примешь, — усмехнулся Максим. — Так переживаешь, как будто это касается лично тебя.       Елена невесело усмехнулась. Галина знала о том, что у Елены золотая кровь, наверное, именно поэтому и послала эти сканы, но, видимо, Максиму об этом ничего не было известно.       — Погоди-ка, — вдруг встрепенулась Легостаева. — О каком Тимофее идёт речь?       — О том самом, который мой брат, — осторожно заметила Елена. — Они с Лизой на этой неделе дежурили… Ну, вы понимаете… У того дома.       Галина нахмурилась сильнее.       — Милана мне говорила, что они с Лизой сменят их с Сергеем, но на этой неделе у нас никаких происшествий не было, и я ни с кем из… Них не общалась. Может быть, ты что-то неправильно поняла?       Елена тоже нахмурилась. Ей всё меньше нравились то, что открывалось этой ночью и утром. Но при Галине и Максиме она попыталась напустить на себя беззаботный вид.       — Да, наверное, мы с ним друг друга недопоняли, — кивнула Елена. — Ну что ж, не буду вас больше отвлекать. Вы наверняка планировали ещё хоть немного отдохнуть. Удачи в экспедиции. Если что, я остаюсь на связи.       Попрощавшись с Галиной и Максимом, Елена устало откинулась на спинку кресла. Час от часу не легче. Зверева прикрыла глаза и глубоко вдохнула. В этот самый момент у неё в ушах снова прозвучал клёкот хищной птицы.       Девушка дёрнулась и резко обернулась. В комнате стояла тишина. В незашторенное окно — от пола до потолка — мягко лился свет неполной луны. Елена поднялась на ноги. Её что-то тянуло, и она не хотела этому сопротивляться. Внимательно оглядев окно, она вдруг с удивлением обнаружила сидящую на карнизе неподалёку птицу. По виду она напоминала кречета. Около полуметра длиной с белой головой и грудкой и рябыми крыльями и хвостом, с аккуратненьким загнутым клювом. Птица, не мигая, смотрела на Елену своими тёмными, почти чёрными глазами. Зверева приблизилась к окну вплотную и присела на пол прямо напротив птицы. В Санкт-Эринбурге она таких ещё не видела. Да и откуда здесь могли взяться кречеты? Для них здесь и еды-то нет.       — Ну, привет, красавчик, — улыбнулась она.       Кречет, словно поняв её, проклекотал что-то в ответ, а затем резко сорвался с места и стрелой унесся прочь, быстро растворившись в небесной вышине.       Очередной день для эксперта-криминалиста отряда «Авангард» начался ни свет, ни заря. И уже по сложившейся традиции, непременно в выходной день. Спать Елена так и не легла, голова девушки раскалывалась и шла кругом от всего того, что она узнала за последние несколько часов. Новая информация очень настораживала, если не сказать — пугала. Ещё Елена думала о Никите. Он действительно ей очень нравился, и теперь она не боялась признаваться в этом даже себе, но то, что произошло ночью, очень её расстраивало. Она собиралась ещё раз ему набрать, но телефон сам издал приятную трель.       Елена бросила на него взгляд. Звонил Панкрат. С замиранием сердца, Зверева приняла вызов.       Снова окровавленные осколки в трёх разных частях города. Три взрыва или просто вспышки, которые увидели случайные задержавшийся на улице допоздна прохожие. Услышав это, Елена поняла, что ничего хорошего её сегодня явно не ждёт. Повторившееся происшествие теперь уже абсолютно точно не могло быть случайным совпадением. Это было похоже на колдовской ритуал, который, скорее всего, проходил в несколько этапов.       Елена чувствовала себя отвратительно. Она почти не спала ночью. И теперь, после всех событий, у неё ужасно болела голова. Но всё же, собрав остатки сил, девушка поднялась на ноги и поплелась на кухню. Тимофей уже был тут и варил кофе. Выглядел он не лучше. Елене сразу же вспомнились слова Гали о том, что она не встречалась с Тимом, и Зверевой отчего-то стало не по себе.       — Ужасно выглядишь, — хмуро поприветствовал сестру Тимофей, протягивая ей большую кружку кофе.       — На себя посмотри, — беззлобно огрызнулась Елена и кивком поблагодарила за кофе. Сделав большой глоток, она почувствовала, как живительная сила кофеина растекается по её организму. — Тебя тоже вызвали?       — Да, подкину тебя. — Тимофей помолчал немного, а затем нехотя добавил. — С Никитой вчера скверно вышло. Даже не знаю, что на меня нашло. Надо бы извиниться перед ним.       — Хорошая мысля приходит опосля, — мрачно отозвалась Елена.       — Он тебе действительно так сильно нравится? — поинтересовался Тимофей.       — Не лезь в это, Тима! — припечатала Елена не терпящим возражения голосом.       Остаток завтрака, как и дорога до места происшествия, прошли в молчании. Елена украдкой посматривала на брата по пути, думая, как бы лучше спросить его о разговоре с Галиной.       Через полчаса Тимофей припарковал машину недалеко от того места, где уже работали их коллеги из «Авангарда», и заглушил двигатель. Он хотел было выйти из машины, но Елена его придержала.       — Погоди, я хотела ещё кое-что спросить у тебя.       Тимофей заинтересованно посмотрел на сестру.       — Ты мне сказал, что говорил с Галиной. Но… Я с ней разговаривала с утра по видеосвязи, и она говорит, что не видела тебя в Новом Ингершаме.       Тимофей удивлённо вскинул брови.       — Я не говорил с ней, — покачал он головой. — Я сказал, что новости от неё.       — А разве это не одно и тоже? — растерялась Елена.       — Нет, сестрёнка, — усмехнулся Тимофей. — Я разговаривал с Дэном, он мне и рассказал об этом. А так как новую информацию нашла Галя, я и сказал, что новости от неё.       Елена слегка расслабилась. Похоже, она уже превращается в какого-то параноика. Если Тимофей действительно говорил с Дэном, то это могло бы объяснить и то, почему он не рассказал про другую часть текста найденных страниц. Возможно, Дэн сам ещё не знал об их существовании, когда говорил с Тимофеем. Елена глубоко вдохнула, успокаиваясь, и потёрла переносицу.       — Прости, — улыбнулась она. — Я уже с ума схожу от всего происходящего.       — Мне-то об этом не рассказывай, — невесело усмехнулся Тимофей.       Он вышел из машины, обошёл её, открыл дверцу Елены и протянул сестре руку. Девушка вскинула брови, но помощь всё же приняла.       — Джентльмены нынче снова вошли в моду? — усмехнулась она.       — Пользуйся, пока я добрый, — улыбнулся Тимофей.       Елена огляделась по сторонам. На месте происшествия работали оба отряда «Авангарда». Девушка поискала глазами Никиту. Когда выходила из машины Тимофея, ей показалось, что она видела его мельком. Однако за всё то время, пока оперативные группы работали на огороженной территории, так его и не встретила. Зато успела переброситься парочкой фраз с Татьяной Пожарской, которая ей и сообщила, что Никиту отправили на подомовой обход и опрос свидетелей.       — А с ним всё в порядке? — поинтересовалась Елена.       Татьяна пожала плечами.       — Вроде, как всегда. Нервный только какой-то. А чего это ты интересуешься? — Пожарская хитро прищурилась.       — Да так, — отмахнулась Елена. — Сон плохой про него приснился.       Татьяна если и удивилась, виду не подала и дальше расспрашивать не стала.       В этот раз Панкрат решил отправить свои группы на место происшествия в старый город, а отряд, подвластный Ференци, в другую часть города. Он договорился с Константином, что третье место происшествия осмотрит та группа, которая справится быстрее. Оказалось, что на том месте, где работала Елена с двумя отрядами «Авангарда», взрыв-вспышка произошёл около двенадцати ночи, но сообщили о нём только утром, и то потому что жители соседних домов пожаловались на шум, а утром увидели, что дороги покрывает слой битого окровавленного стекла.       Полдня криминалистическая группа работала на месте происшествия, исследовала все закутки, заглядывала под каждый камень. Но кроме осколков не нашли больше ни одной зацепки. Елена упорно собирала в чемоданчик материалы для анализов, не оставляя надежды найти в этот раз хоть тоненькую ниточку, за которую можно было бы ухватиться. Но удача никак не хотела поворачиваться к ней лицом.       Через пару часов Панкрат отправил на третье место происшествие двух человек из второго отряда, объяснив это тем, что оставшиеся здесь ребята справятся и без них. Жребий того, кто отправиться в другую часть города, выпал в том числе и на Тимофея. Узнав это, Елена сразу же направилась к нему. Криминалистическая группа закончила свою работу раньше следственной.       — Подбросишь меня по пути в Департамент? — попросила Зверева.       — Поехали, — кивнул Тимофей. — Только со мной ещё Ратмир едет.       Князев с сигаретой в зубах тут же материализовался рядом, словно услышал, что о нём говорят. Елена снова почувствовала лёгкий запах можжевельника.       — Помяни чёрта, — усмехнулся Тимофей и тут же предупредил. — В машине вонять этой гадостью не позволю.       Ратмир скорчил недовольную рожицу.       — Сам чёрт, — кисло отозвался он и щелчком откинул окурок сигареты в сторону. — Чур я еду спереди.       И не успели брат с сестрой отреагировать, он запрыгнул на переднее сидение.       Дорога до Департамента безопасности не заняла много времени. Тимофей с Ратмиром оживлённо беседовали и много смеялись. Наблюдая за ними, Елена тепло улыбалась. Совсем ещё мальчишки, которые ввязались в такой переплёт.       Похоже, у Ратмира за несколько дней получилось наладить неплохие отношения с некоторыми работниками Департамента. Он всё также вёл себя несколько нахально и нагловато, но многие, особенно девушки, тянулись к нему. Елена не раз это замечала и диву давалась, как просто у него получилось влиться в коллектив.       Тимофей остановил машину у главного входа. Елена, пожелав ребятам удачи, вышла из автомобиля, подхватив криминалистический чемоданчик, и направилась к высоким стеклянным дверям.       — Елена, постой! — вдруг услышала она и, оглянувшись, увидела Ратмира. Он нагнал её в два больших шага. — Нет желания сегодня продолжить наш разговор?       Елена удивлённо вскинула брови.       — Может, я тебя провожу сегодня домой после работы? — предложил вдруг Князев.       Девушка хитро прищурилась.       — Что, уже наскучили тебе твои увлечения?       Ратмир усмехнулся.       — Я же вроде тебе говорил, что ты не интересуешь меня, как девушка. Просто у меня к тебе есть важный разговор.       — Ну, знаешь, до дома меня есть, кому провожать. Но если уж действительно такой важный разговор, то заходи ко мне в лабораторию, когда вернёшься в Департамент. Я наверняка сегодня задержусь допоздна.       — Договорились, — кивнул Ратмир и снова вернулся к машине Тимофея.       Елена проводила его взглядом и встретилась глазами с братом. Тим улыбнулся ей, махнув напоследок рукой, завел двигатель и сорвался с места. Елена задумчиво посмотрела вслед машине.       Она только сейчас поняла, что Ратмир с Тимофеем вели себя, как давнишние приятели. Это было странно. Обычно Тимофей какое-то время присматривался к новым знакомым, прежде чем вот так начинал с ними общаться. Может быть, он тоже узнал Ратмира и вспомнил, что тот не мешал им скрыться из исторического музея во времена «Пентакля»?