Наследники. Пораженные тьмой

      Работа в лаборатории заняла почти весь оставшийся день, поэтому Елена ощутила что-то вроде чувства освобождения, когда закончила отчёт и поставила его на распечатку. Первые анализы уже были готовы к концу рабочего дня, и в этот раз было тоже кое-что необычное. Однако, девушка всё же решила дождаться подтверждения своей теории, прежде чем оглашать её на планёрке.       Елена едва держалась. Перед глазами уже давно всё плыло, они закрывались сами собой, а голова нещадно болела с самого утра. Девушка поднялась на ноги. Ей определённо нужно было проветриться, иначе она рисковала уснуть прямо на рабочем месте.       Еле передвигая ноги, Елена добрела до кофейного автомата несколькими этажами ниже. И только потянувшись к кнопке, поняла, что забыла сумку с деньгами в лаборатории.       — Чёрт, — в сердцах выругалась Елена.       Она уставилась на разнообразие кнопок с кофейными напитками да так и замерла перед автоматом.       — Зависла? — поинтересовалась подошедшая Татьяна.       Она заметила Елену, как только поднялась на свой этаж. Зверева просто стояла и таращилась на кнопки, ничего не делая.       — Да вот прикидываю, какой кофе он может дать мне взаймы, — усмехнулась Елена. — А вы уже вернулись?       — Нет, ты видишь мой призрак, потому что я умерла от переработки, — хмыкнула Татьяна.       — Понимаю, — кивнула Елена. — Очень даже правдоподобная версия. Я всегда знала, что меня будут дергать на работу и после смерти.       Татьяна прыснула. Зверева лишь устало дернула уголком губ.       — Мне срочно нужен кофейный допинг, — выдохнула она. — Иначе моя голова просто взорвётся.       — Опять мелочь забыла? — поинтересовалась Таня.       Елена молча кивнула и устало привалилась спиной к стене рядом с автоматом.       — Так пойдём к нам в кабинет, я тебе его бесплатно налью. Этот автомат выдаёт редкостную гадость. У нас, конечно, тоже не напиток богов, но повкуснее этой пародии.       Татьяна презрительно махнула рукой в сторону кофейного аппарата. Елена, собрав последние силы, отлепилась от стены. Подруги направились в кабинет, где обитал первый отряд «Авангарда». Елена нашла предложение Татьяны неплохим, а заодно можно будет и перед Никитой извиниться.       — Вы давно приехали? — поинтересовалась Зверева.       — Не очень, — качнула головой Пожарская. — Сразу же по возвращению в буфет заглянули, а то с этими происшествиями и поесть сегодня некогда было. Я как раз из буфета шла, когда тебя увидела. Кстати, по моему скромному мнению, самый вкусный кофе делают именно у нас в буфете. Но мне не хочется туда возвращаться.       — Что так?       — Там Никита остался, а я пытаюсь сегодня проводить в его компании как можно меньше времени.       — Что-то случилось? — насторожилась Елена.       — Да он сегодня злой, как тысяча чертей! Сколько мы с ним знакомы, а таким я его видела раза два от силы. Даже представить себе не могу, какая муха его укусила.       В этот момент девушек нагнал Антон Василевский. Он на ходу жевал огромный бутерброд и тоже выглядел изрядно помятым и невыспавшимся. Что и говорить? В отделе «Авангард» никогда скучать не приходилось. Это Елена уже успела прочувствовать на собственной шкуре.       — А какая его муха может укусить? — еле проговорил Антон с набитым ртом.       Он сделал мощный глоток и снова впился зубами в бутерброд. Девушки удивлённо на него уставились.       — Вы в курсе, что скоро будет новое полнолуние? — поинтересовался Антон. — И мало того, что полнолуние, ещё и суперлуние какое-то. Причем второй раз подряд.       — Что ещё за суперлуние? — спросила Татьяна.       — Это астрономическое явление, когда Луна и Земля максимально сближаются друг с другом на элептической орбите, — бездумно бросила Елена. — Это неофициальный термин.       — Вот-вот, — кивнул Антон и, отправив в рот последний кусок бутерброда, выудил из кармана чупа-чупс. — Что-то вроде того. Конфетку будете?       Елена с Татьяной покачали головами.       — Ты думаешь, Никита из-за этого такой злой? — спросила Зверева. Почему-то ей после слов Антона стало совсем не по себе. — Мне казалось, он уже справился с этими своими особенностями. Столько времени прошлo…       — Понятия не имею, — пожал плечами Антон. — Но Никита сегодня действительно ведёт себя странно. Он сейчас в буфете чуть Панкрата не послал, когда тот ему выволочку сделал по не вовремя сданному отчёту.       — Что?! — в один голос воскликнули подруги.       Антон лишь развёл руками.       — Вот этими самыми глазами только что видел, — Василевский указал на глаза, которые сегодня были ярко-голубыми. — Сам в шоке.       — Может, у него что-то случилось? — забеспокоилась Татьяна.       — Пойдём, узнаем, — предложил Антон. — А то сегодня даже поговорить толком времени не было.       — Э, нет… — притормозила их Елена. — Тут, пожалуй, я сама.       И прежде, чем Антон с Таней успели что-либо сказать, Елена скрылась в боковом коридоре, оставив друзей удивлённо смотреть ей вслед.       — Я так и знал, что между ними наконец начались какие-то шуры-муры, — усмехнулся Антон, выйдя из ступора.       Татьяна смешливо фыркнула.       — Давно пора.       Елена совершенно забыла, что обещала поговорить с Ратмиром, когда он вернётся в Департамент. Всё, что её сейчас волновало — это Никита и его состояние. Ночью действительно произошла очень некрасивая ситуация, но она и подумать не могла, что он так сильно разозлится на неё. Девушку немного потряхивало на протяжении всего пути до буфета. Она так и не смогла придумать, с чего начать разговор, и решила действовать по обстоятельствам.       В буфете было немного народа, как всегда перед самым закрытием. Никиту она увидела сразу же, как только вошла. Он сидел одинокой угрюмой фигурой в самом дальнем углу. Елена поздоровалась с буфетчицой Прасковьей Ивановной — невысокой, полненькой и добродушной старушкой — и, робея, направилась к нему.       — Привет, — тихо поздоровалась она. — Я могу присесть?       Никита хмуро кивнул в ответ и одним глотком допил кофе. Елена присела на стул рядом с ним.       — Я как раз собирался уходить.       — Задержись, пожалуйста, на пару минут. Понимаю, ночью произошла очень неприятная ситуация, и ты имеешь полное право на меня злиться, поэтому я бы очень хотела с тобой объясниться и попросить прощ…       Но Никита вдруг помрачнел ещё больше и перебил Елену, кивком головы указав ей за спину.       — Это, кажется, к тебе, — буркнул он и скрестил руки на груди.       Елена резко развернулась. Она была уверена, что к ним приближается Тимофей, но это оказалось не так. В буфет зашёл Панкрат Легостаев, и он действительно направлялся к их столику.       — Елена, я как раз тебя и ищу, — подойдя к ребятам, проговорил начальник.       — Боже мой, — Елена устало провела рукой по лицу. — Панкрат, прости, пожалуйста! Я совсем забыла, что ты просил меня занести тебе прошлый отчёт. Он готов, лежит у меня в лаборатории. Можно я принесу его тебе минут через десять?       Панкрат тяжело вздохнул.       — Елена, это отчёт мне нужен был ещё несколько часов назад. Ты же знаешь, я пытаюсь на тебя не наседать, потому что прекрасно понимаю, что у тебя работы по горло. Но Ференци спустил с меня уже три шкуры, а у меня нет сверхъестественной способности быстро восстанавливаться.       — Что-то незаметно, — хмыкнул Никита.       — Ну хватит уже, Никит, — взмолился Панкрат. — Это не моя прихоть! Елена, мне нужен отчёт! — сторого закончил он, повернувшись к девушке.       — Хорошо, — кивнула Елена, она снова поднялась на ноги. — Мы можем поговорить после работы?       Последняя фраза уже была адресована Никите.       — О чём?       — Ты настолько зол, что даже двадцати минут мне уделить не можешь? — удивилась Елена.       Никита немного помолчал, а затем медленно кивнул.       — Хорошо, — нехотя, произнёс он. — Набери мне, когда закончишь.       И, не дожидаясь ответа, он поднялся на ноги и поспешно покинул буфет, даже не взглянув на Панкрата и Елену.       — Какая муха его укусила? — поинтересовался Легостаев-старший.       — Это я и собиралась выяснить перед тем, как ты пришёл.       Вдвоём они направились в сторону криминалистической лаборатории.       — Меня скоро уже все будут ненавидеть, — вздохнул Панкрат.       — Если тебе будет от этого легче, то я не ненавижу тебя, — пожала плечами Елена. — Просто ответила на твой вопрос.       — А как тебе вообще у нас работается? — решил сменить тему Легостаев.       Елена пожала плечами и вдруг впервые за сегодняшний день широко улыбнулась.       — Очень весело и непредсказуемо.       Панкрат усмехнулся.       Поднявшись на нужный этаж, Елена открыла лабораторию ключом и пропустила Легостаева вперёд. На рабочем столе Зверевой лежал довольно внушительных размеров отчёт, ещё один успел допечататься за время её отсутствия. Он всё ещё был горячим и находился в лотке принтера.       Подхватив стопку бумаги со стола, девушка протянула её Панкрату.       — Это прошлый, — пояснила она, а затем вытащила листы из принтера. — А это сегодняшний. И угадай, что?       — Что? — вскинул брови Легостаев.       — Они абсолютно идентичны. Во всяком случае, та часть сегодняшнего отчёта, по которой я уже успела получить результаты анализов. И ещё… Взгляни вот сюда, — Елена придвинула Панкрату три осколка на железном подносе. — Мне их доставили с разных мест: один я взяла с того, где работала сама, остальные привезли ребята-криминалисты с двух других мест. И я не могу сказать, какой откуда.       — Как это?       — Они абсолютно одинаковые. Посмотри сам: ромбовидные, все три осколка имеют зеркальный эффект и на всех имеются абсолютно идентичные царапины.       Панкрат подтянул поднос поближе к себе и склонился над осколками. Он долго разглядывал их так и эдак, даже попросил у Елены лупу. В конце концов, он был вынужден согласиться с тем, что девушка права. Осколки были сделаны словно под копирку.       — А что по поводу пятен на них? Снова плазма? — поинтересовался он.       — И плазма тоже, — кивнула Елена.       — А что ещё?       Елена покачала головой.       — Это лишь пока моё предположение, я уже отправила образцы на экспертизу. Давай дождёмся результатов, не хочу быть голословной.       — Ты всегда так говоришь, когда сталкиваешься с чем-то, что с рациональной точки зрения не объяснить, — насторожился Панкрат.       — Это правда, — согласилась Елена. — Поэтому я и не делаю поспешных выводов. Завтра утром придут результаты, тогда и поговорим.       Оба, как по команде, тяжело вздохнули. В лаборатории ненадолго воцарилась тишина. Но вскоре Панкрат её нарушил.       — Знаешь, а у меня ведь для тебя есть хорошая новость, — начал он.       — О, нет, — выдохнула Елена. — В прошлый раз, когда ты мне говорил то же самое, я оказалась втянута в погоню, в ходе которой моя машина превратилась в груду искарёженного металла!       — Вообще-то в тот раз ты сама проявила инициативу. Я ведь строго-настрого тогда запретил тебе лезть на рожон! — возмутился Панкрат.       — Ладно, — осторожно кивнула Елена. — Тут не могу не согласиться.       — То-то же.       — Так что за новость?       — В общем, через пару недель тебе выделят в нашем отделе помощника. Он уже сейчас проходит стажировку под личным контролем Соколовской. Она о нём очень лестно отзывается, говорит, парень настоящий ас в своём деле.       — Вот это я понимаю действительно хорошие новости, — обрадовалась Елена. — Неужели мне не придется больше ночевать на работе?       Панкрат усмехнулся, но отвечать ничего не стал.       — А он в курсе всех этих тайн, которые крутятся вокруг «Авангарда»? — поинтересовалась Елена.       — В курсе. Ференци, через которого, естественно, его оформляли в наш отдел, говорит, что он тоже посвящен в тайны этого мира также глубоко, как и все следователи «Авангарда». Хотя это и удивительно, потому что я слышал, что он приехал из Европы.       — Из Европы? — нахмурилась Елена. Слышала она об одних колдунах из Европы, которые тоже были в теме более сложного устройства мира и не так давно устроили резню в Ягужино, обратив половину местных жителей в вурдалаков. — А чем же Ференци не устроили наши криминалисты? Обязательно тащить заграничных?       Панкрат пожал плечами и снова бросил взгляд на осколки. Елена проследила за ним и вдруг нахмурилась. Панкрат перевернул поднос так, что теперь осколки лежали относительно Елены под другим углом. Сердце девушки пропустило удар.       Вскоре Легостаев-старший покинул лабораторию, и Елена, оставшись одна, заперла дверь изнутри на ключ. Настенные часы показывали, что до конца рабочего дня оставалось чуть меньше часа. Елена успела сделать всё, что от неё зависло, даже быстрее, чем планировала. Однако, перед самым уходом Панкрата её вдруг посетила интересная мысль, и она решила провести ещё один эксперимент, в котором собиралась задействовать свои особые способности. Не зря ведь они так вовремя снова начали в ней просыпаться.       Елена ещё раз внимательно посмотрела на осколки. Теперь, когда она разглядывала их под другим углом, она ясно видела, что царапины на них были нанесены не абы как, а складывались в определенный символ, который Елена не единожды видела в записях Ангелины. Правда о нём ей открылась уже после того, как она узнала о мире Первородных. И символ этот означал чистый разум и здравый рассудок.       Елена проверила ещё несколько осколков из привезенных с места происшествия. На них тоже оказались царапины, которые складывались в похожие символы. Значило ли это то, что на осколках было написано заклинание, или то, что сами эти осколки имеют некое подобие разума, Елена не знала. Но в её силах было это проверить.       В конце концов, что она теряла? Ну помучается чуть дольше с головной болью или снова пойдет носом кровь. Не слишком высокая плата. Зато, глядишь, и дело с мёртвой точки сдвинется. Елена подхватила осколки со стола, разложила их на полу и села напротив, скрестив ноги по-турецки. Закрыла глаза и сосредоточилась.       Какое-то время ничего не происходило, и Елена даже подумала, что и впрямь спятила, поверив в то, что у этих осколков действительно есть разум. Девушка глубоко вдохнула, открыла глаза и вдруг…       Оказалась на пустынной улице старой части Санкт-Эринбурга. Елена сразу же узнала место, в котором работала несколько часов назад, только теперь дорогу, посреди которой она стояла, не покрывал слой битого стекла.       Окраина города была погружена в тишину и ночную темноту, и лишь в небе, прямо над головой девушки, сияла неполная луна. Елена не знала, как здесь очутилась. Её мыслями завладели настоящие паника и страх. Только что она была в совершенно другом месте, а теперь стояла посреди дороги. Она не помнила, как попала сюда, из её жизни словно был вырван целый кусок.       В какой-то момент Елена поняла, что это не её мысли. С ней что-то происходило, но она не могла понять, что. Это напоминало сон, в котором она видела всё глазами другого человека. Именно его чувства она сейчас испытывала сама. По телу девушки прошла тёплая волна, и сразу же за ней навалилась слабость. Сначала небольшая, но постепенно она начинала усиливаться. В конце концов дошло до того, что Елене пришлось даже присесть прямо на дорогу, потому что она всерьёз начала опасаться, что ноги её не удержат. Перед глазами заплясали красные всполохи.       А затем вдруг появился уже до боли знакомый хрустальный перелив. Будто множество мелких хрусталиков ударялись друг о друга.       Собрав остатки сил, Елена заставила себя не прерывать видение, а смотреть, что будет дальше. Между тем звук всё нарастал. Вскоре он перестал быть приятным и стал похож на жужжание разгневанного роя стеклянных пчёл.       В какой-то момент в поле зрения девушки появились длинные сверкающие ленты. Они вились вокруг, как живые змеи, подступали всё ближе, создавали вокруг неё что-то наподобие кокона. Вместе с девушкой сверкающие ленты запирали на этом участке дороги и взявшуюся неизвестно откуда клубящуюся тьму.       Елена попыталась вскочить на ноги, но одно из щупалец тьмы вдруг хлестнуло её по спине. В тот же момент запахло озоном, и девушка почувствовала, как всё тело, от макушки до пяток, прошил сильный электрический заряд. Боль была адская, Елена почувствовала, что сознание ускользает от неё. Но следующая ударившая прямо перед её носом молния вернула девушку обратно в реальность. Ту жуткую и смертельно опасную реальность, которая разворачивалась теперь перед ней.       А сверкающих лент становилось всё больше, они теснее сжимали вокруг Елены свой кокон, в центре которого тьма становилась всё более осязаемой. Периодически из неё вырывались ослепительные молнии. Лишь каким-то чудом они не били по Елене, промахиваясь на жалкие пару-тройку сантиметров.       Складывалось ощущение, что кусочек грозового неба опустился на землю и рассыпал внутри себя ослепительные всполохи. И Елена находилась прямо в центре этой грозы, и ей становилось от этого все страшнее и страшнее.       Ленты вились и звенели, кокон полностью отделил Елену от того, что происходило снаружи, и плотно сомкнулся вокруг неё. Шум ударяющихся друг о друга осколков усиливался. Зверева вдруг поняла, что ленты, из которых состоял кокон, ничто иное, как осколки, которые в её реальности остались после ночных происшествий прямо посреди дороги. И каким-то непостижимым образом она попала в водоворот событий, произошедших здесь прошлой ночью.       Елена чувствовала животный страх, её бешено колотящееся сердце готово было выпрыгнуть из груди в любой момент, но она заставляла себя смотреть, что случится дальше. Одновременно с этим ощущая эмоции того, чьими глазами она сейчас видела всё происходящее вокруг. Она чувствовала, как её волю пытаются подавить, чувствовала, как осколки, вдруг начавшие вырываться из сверкающих лент, больно царапали кожу, как после этого начинает гореть всё тело и как сложнее после этого удаётся сохранять собственную волю.       Внезапно в центре жужжащего стеклянного роя полыхнула багровая вспышка такой силы, что перед глазами Елены сейчас же заплясали яркие пятна. Прогремел взрыв. Осколки, кружащие вокруг, вмиг разлетелись в разные стороны, подгоняемые ударной волной. Большинство из них больно впивались в тело девушки. Елена сходила с ума от боли, а она между тем с каждой секундой становилась всё сильнее и сильнее. Девушка запрокинула голову и издала громкий душераздирающий крик.       Вновь полыхнула яркая вспышка, послышался звук бьющегося стекла, и глаза Елены пронзила резкая боль.       Девушка резко дёрнулась, вскочила с пола и открыла глаза. Боль усилилась настолько, что Елена снова упала на колени, на пол своей лаборатории. Вокруг по-прежнему стояла темнота.       «Не может этого быть!» — пронеслось в мозгу Елены прежде, чем она отключилась.       «Ослепла!»       Такой была первая мысль, которая пришла в голову Зверевой. Елена не знала, сколько она пролежала без сознания, но в себя девушка пришла в своей лаборатории. Во всяком случае, так ей показалось, когда она попыталась понять это наощупь. Вот гладкая поверхность её письменного стола, резные металлические ручки выдвижных ящиков, стул с вырезанными на его спинке кругами, кожаный рюкзак, висящий на нём, шершавый ковёр, на котором она сидела до того, как отключилась, лежащие на расстоянии вытянутой руки осколки. Только почему сейчас они оказались гораздо мельче?       Осколки!       В видении именно они причинили такую дикую боль. После второй вспышки осколки полетели прямо ей в глаза. Это было последнее, что она увидела. Но как такое могло произойти? Даже если это видение было воспоминанием, то как оно могло стать реальностью?       Елена приложила ладони к лицу и почувствовала вокруг глаз и на щеках шершавые полосы. Широкие полосы чего-то засохшего. А ещё был запах. Едва уловимый, но его невозможно было перепутать ни с каким другим. Металлический запах свежей крови. Осколки из видений и в самом деле смогли выбить ей глаза?!       Зверева осторожно разлепила пальцами веки, освободив ресницы от засохшей крови, и медленно приоткрыла глаза. Вокруг снова стояла кромешная тьма. Боль теперь была не такой обжигающей, но и она никуда не делась. Елена перепугались не на шутку.       — Так… Спокойно, — тихо проговорила она дрожащим голосом, пытаясь успокоить сама себя. — Если я начну паниковать, лучше от этого точно не станет…       Она нащупала на запястье наручные часы и нажала кнопку. Механический голос огласил время. До конца рабочего дня оставалось ещё двадцать минут. Значит, в отключке она пробыла не так уж и долго. Нащупав на крышке стола свой телефон, Елена вызвала голосовой помощник и с его помощью позвонила Татьяне. Таня ответила сразу.       — Елена, я как раз собиралась тебе набирать, — заговорила она. — Ты сейчас где? Ратмир тебя искал, говорит, приходил в лабораторию, но она была закрыта. И он чем-то сильно взволнован…       Елена не стала слушать до конца.       — Таня, мне сейчас не до Ратмира, — хрипло проговорила она. — Мне нужна твоя помощь.       — Что случилось? — тут же насторожилась Пожарская.       — Спустись, пожалуйста, вниз, к дежурному. Возьми ключ от моей лаборатории, я сейчас позвоню на пост, попрошу, чтобы тебе его выдали. А потом поднимайся ко мне. Я заперта здесь, в лаборатории.       — Буду через десять минут, — пообещала Таня.       — Спасибо, — выдохнула Елена.       Сбросив вызов, она тут же потянулась за стационарным телефоном, который стоял на краю её стола. Наощупь набрала номер вахты и попросила выдать Татьяне Пожарской ключи от её лаборатории. Проблем с этим не возникло. Дежурный пообещал выполнить её просьбу.       Зверева снова обессиленно опустилась на ковёр, повалилась на спину и закрыла лицо руками. Ей всё ещё было тяжело дышать, а сердце в груди стучало, как у загнанного кролика. Глаза продолжало печь, но постепенно Елена начала привыкать к этой боли. Она пыталась не думать о том, что будет, если у Тани не получится ей помочь. Но навязчивые мысли продолжали лезть в голову.       По ощущениям девушки не прошло и пары минут, когда замок двери щёлкнул и открылся.       — Быстро же ты, — облегчённо выдохнула Елена, снова принимая сидячее положение.       Ответом ей была тишина. По коже Зверевой побежали противные мурашки, в помещении вдруг стало градусов на двадцать холоднее. Елена затаила дыхание.       — Таня? — тихо позвала она.       Послышались мягкие шаги, а затем тихая усмешка. Елена потянулась к своему рюкзаку, запустила в него руку и почти сразу же почувствовала под пальцами холодную рукоять стилета.       — Не нужно волноваться, — послышался вкрадчивый знакомый голос.       — Кто вы? — замирая, спросила Елена. Она покрепче перехватила рукоять стилета и вытащила его из рюкзака.       — Я тот, кого ты сама приглашала, — последовал ответ. — Честно говоря, до конца не был уверен в том, что ты та, кто нам нужен. Но теперь… — снова раздались шаги, на этот раз они прозвучали совсем близко. Елена резко обернулась на звук, сердце пропустило удар. В этот самый момент она вдруг снова уловила можжевеловый запах. Совсем слабый, но это точно был он. — Теперь я вижу, что ты действительно сможешь мне помочь. Моя квинтэссенция природных стихий, пятый элемент и ключ от всех дверей в одном флаконе.       Елена почувствовала как её запястья крепко схватили холодные руки и резко дёрнули вниз. Она не удержалась и снова рухнула на пол, больно ударившись подбородком. Гость хрипло засмеялся, но почти сразу же его смех оборвался — раздался одновременно отчаянный и яростный крик, который превратился в клёкот хищной птицы. Послышалась какая-то возня, в лаборатории снова стало на порядок теплее.       — Проклятие! — снова зазвучал голос. — Чёртовы защитники! Но ничего, дорогуша, я до тебя ещё доберусь!       В этот момент хищная птица снова яростно завопила, по помещению прокатилась горячая волна, после чего вой стих. Где-то вдалеке послышался удаляющийся хохот и слова:       — О, жернова судьбы уже запущены… Пророчество начало сбываться…       — Что ещё за пророчество?! — в отчаянии воскликнула Елена.       Но ответа уже не услышала. В лаборатории снова воцарилась тишина.       — О чём ты говоришь?! — снова воскликнула Елена.       — Я ничего не говорила, — прозвучал голос Татьяны. — Только что вошла абсолютно молча. Кстати, зачем ты посылала меня за ключом, если у тебя дверь нараспашку? И что случилось? По телефону у тебя был такой голос, я неслась сюда, как сумасшедшая… И… А где ты вообще?       — Я здесь, — Елена подняла руку и, оперевшись о крышку стола, медленно встала. — И я ни черта не вижу.       Увидев подругу, Пожарская, не сдержавшись, вскрикнула. Елена выглядела ужасно. Щёки толстым слоем покрывала запекшаяся кровь, а в распахнувшихся глазах вместо глазных яблок было кровавое месиво. И кровь всё ещё продолжала тонкими струйками сочиться из них по щекам.       — Что с тобой произошло?! — ужаснулась Пожарская.       Она подбежала к Елене и помогла ей усесться на стул.       — Я всё тебе расскажу, — пообещала Елена. — Только скажи мне сначала, ты можешь попробовать это исправить, пожалуйста?

***

      В особняке Мастера Игрушек уже несколько дней царило нарастающее волнение. Юный Чернокнижец был ещё довольно слаб, чтобы провести ритуал по переселению демона в человеческое тело. Однако демон с каждым днём становился всё сильнее и сильнее, и Закревский уже всерьёз опасался, что он скоро снова попытается вырваться наружу, несмотря на все предупредительные защитные символы. Под особняком тёмного колдуна находилось большое скопление лей-линий, и они давали демону дополнительную энергию, даже несмотря на то, что стены подвала были выложены из особого материала, который подавлял уровень проводимости энергии в подвале.       Несколько последних суток Мастер Игрушек разрывался между своим учеником и демоном, запертым в подвале. Денис Чернокнижец чувствовал себя гораздо лучше. С утра он даже отложил скипетр, которым пользовался при ходьбе с того самого момента, как начал потихоньку выбираться из постели. Однако, магические силы в нём восстанавливались гораздо медленнее, чем этого хотелось Мастеру Игрушек. А ритуал нужно было проводить в ближайшее время, но Денису вход в подвал сейчас был строго запрещен.       — Ты в таком состоянии даже ложку в руках долго удержать не можешь, — проворчал Мастер Игрушек, когда Денис очередной раз попытался сунуться в помещение, где учитель проводил большую часть суток. — Не говоря уже о беснующимся демоне. Хотя… — Мастер Игрушек задумался. — Сегодня он что-то притих.       — Может быть, новые защитные знаки всё же на него подействовали? — предположил Денис.       — Или он готовит очередную ловушку, — сварливо отозвался Мастер Игрушек.       — Учитель, ну пожалуйста, — взмолился Денис. — Мне уже осточертело слоняться без дела по особняку. Я буду предельно осторожен. И близко подходить не стану. Позвольте мне вам помочь!       — Осточертело ему, — передразнил Мастер Игрушек. На его лице проступила злобная гримаса, но всё же он посторонился. — Одно лишнее движение, и я вышвырну тебя из подвала. Даже слушать не стану!       Лицо юного Чернокнижца озарилось довольной улыбкой. Он несколько раз кивнул и медленно двинулся за Мастером Игрушек. Они спустились по ступенькам в подвал. Передвижение по лестницам да ещё и без трости всё ещё давалось Денису невероятно тяжело. Под конец пути он почти валился с ног от усталости, но всё же старался не показывать виду.       Мастер Игрушек каждый день напоминал ему о том, что в юноше вот-вот должны были открыться новые умопомрачительные способности, но пока Денис чувствовал единственную открывшуюся в нём переменную — чувство собственного ничтожества. Даже Мастер Игрушек со своей переваливающейся, неуклюжей походкой спустился в подвал куда быстрее него. Денису от этого стало не по себе.       Учитель остановился посреди пентаграммы, начерченной в самом центре подвального помещения, и вдруг на его лице застыло выражение крайнего удивления. Он смотрел в зеркало так, словно впервые видел перед собой эту диковинную штуку.       — Учитель, всё в порядке? — настороженно поинтересовался Денис, медленно подобравшись к тёмному колдуну.       Мастер Игрушек ответил не сразу. Он долго смотрел в самую глубину зеркала, пока, наконец, не решил объяснить.       — Его астральной проекции сейчас нет в зеркале, — тихо пробормотал он. — Тело всё ещё тут, — он указал рукой на маленькое пятно тьмы где-то в глубине зеркала. — Но оно находится в анабиозе.       — Как это возможно?! — ужаснулся Денис.       — Похоже, наши заказчики устали ждать и пытаются подпитать его извне. Скорее всего, с помощью природных стихий. Это единственная магия на Земле, которая ни с чем здесь больше не сравнится по силе.       — Наши заказчики? — удивился Денис. — А это разве не Бестужев?       — О, нет, — мрачно усмехнулся Мастер Игрушек. — Подозреваю, что Бестужев всего лишь кукла в руках умелого кукловода.       — Но кто же тогда?       — Есть у меня одно соображение…       Но тут в глубине зеркала тьма пришла в движение.       — И что же теперь делать? — забеспокоился Денис.       — Придётся всё же браться за обряд мне одному, — проскрежетал Закревский.       — Нет! — вскинулся Денис. — Это очень опасно!       — Другого выхода нет. Если к следующему полнолунию ты не сумеешь восстановиться, мне придется это делать в одиночку. Сегодня же займусь нанесением охранных меток на тело.       Мастер Игрушек покосился на саркофаг, где лежало тело юноши, которому предстояло стать вместилищем Темнейшего. Денис хотел было возразить, но подвальное помещение внезапно наполнилось жутким воем.       — Проклятие! — донеслось из глубины зеркала. — Чертовы защитники! Но ничего, дорогуша, я до тебя ещё доберусь!       Мастер Игрушек замер перед зеркалом, отодвинув Дениса от него подальше. В следующую секунду полыхнула яркая вспышка, и темнота, клубящаяся в зеркале, стала быстро увеличиваться в размерах. Она заполонила собой всё пространство, пока вдруг с силой не ударила по стеклу с внутренней стороны. По зеркалу тут же пошли большие трещины, но они мгновенно затянулись прямо на глазах.       Это произошло так быстро и внезапно, что Денис, перепугавшись не на шутку, отпрянул назад и, потеряв равновесие, начал заваливаться на спину. Из зеркала донёсся демонический хохот.       А в следующее мгновение произошло то, что заставило демона замолкнуть.       Денис сам толком не понял, как это у него получилось. Только что он стоял в центре пентаграммы, в паре метров от зачарованного зеркала. И вдруг его тело словно растворилось и материализовалось уже в абсолютно противоположном конце подвального помещения. Он шлёпнулся на зад и ошеломленно огляделся вокруг.       — О, — тихо протянул демон, — жернова судьбы уже запущены… Пророчество начинает сбываться…       После этих слов в подвале установилась такая тишина, что Денис услышал бешеный стук собственного сердца. Мастер Игрушек смотрел на парня во все глаза ещё несколько секунд, а затем, словно сбросив оцепенение, твердой рукой добавил несколько чётких символов на зеркале и в пентаграмме и после этого уже приблизился к своему ученику.       — Что со мной произошло? — выдохнул Денис. — Как… Что… Как это…       — Невероятно, — прошептал Мастер Игрушек. — На моей памяти ты второй, кто обладает столь редким даром. Чистейшая манипуляция пространством.       — Что это значит?!       — Это значит, мой глупый ученик, что тебе доступна способность исчезать в одном месте и появляться в другом без каких-либо подручных средств. Таких, как, например, зеркало или обскурум. Я догадывался, что в тебе была сокрыта способность перемещаться в пространстве, но думал, что это будет нечто, похожее на умение Созерцателей перемещаться с помощью зеркал с места на место. Но то, что было сокрыто в твоём теле, куда более мощная сила. Если ты сможешь подчинить её себе и не подчинишься ей сам, ты будешь способен сам создавать порталы когда и где тебе будет удобно. Научишься создавать брешь в пространстве и перемещаться через неё, куда захочешь. Идём же, нам предстоит очень много работы.       Ошарашенный Денис на автомате последовал за Мастером Игрушек, даже не задумываясь, куда именно они направлялись. Но в последний момент, перед тем, как выйти из подвала, он оглянулся на зачарованное зеркало, в котором снова и на удивление спокойно клубилась тьма.       — А как же… — начал было он, но Мастер Игрушек перебил юношу.       — Я добавил несколько защитных комбинаций. Они должны содержать его состоянии анабиоза ещё какое-то время.

***

      Татьяна, стоя за спиной Елены, держала ладони на её закрытых глазах. Обе девушки дёрнулись, когда почувствовали жар: Татьяна — в руках, Елена — в области глаз.       — Всё нормально, — тихо произнесла Пожарская. — Так и должно быть.       Однако резь в глазах Елены начала усиливаться. Сначала незначительно, потом всё сильнее и сильнее и, в конце концов, она перекрыла собой даже жар, который исходил от Тани. Зверева, сжав зубы, терпела. Но вскоре боль стала настолько невыносимой, что Елена невольно схватилась за руки Тани и оттолкнула их от себя.       Обе девушки одновременно вскрикнули и отскочили друг от друга. Татьяна попятились к окну, а Елена метнулась к умывальнику, выкрутила вентиль холодной воды и тут же ополоснула лицо. Вместе с засохшей кровью с ресниц и щёк Елены смылась стеклянная крошка.       Девушка даже не сразу поняла, что тьма отступила. Елена снова видела! Пока очень мутно и расплывчато, но, тем не менее, видела!       — Еленка, — возмутилась Татьяна, потирая ладони друг о друга. — Ты меня обожгла своими руками, — а затем понизила голос и тихо спросила. — Твои способности всё-таки снова начали просыпаться?       Елена тут же обернулась к Тане. Она растерянно глянула на Пожарскую, не зная, как лучше ответить.       — Прости, — только и выдавила она.       — Так это правда? — выдохнула Таня. — Твои способности действительно снова просыпаются?       Елена кивнула.       — И мне до ужаса от этого страшно.       Она закрыла лицо руками, привалившись спиной к стене, съехала до самого пола и вдруг неожиданно для себя самой еле слышно расплакалась. Татьяна медленно подступила ближе, присела рядом с подругой и осторожно прикоснулась к её руке. Ожоги на Тане заживали быстро, но получать новые она желанием не горела. Но кожа Елены снова была обычной температуры, пальцы даже были слегка прохладными, поэтому Пожарская без опаски крепко обняла подругу. Они просидели в молчании какое-то время. Татьяна понимала — что бы она сейчас ни сказала, это не станет для Елены утешением.       Слезы Зверевой прекратились также неожиданно, как и начались. Она осторожно отстранилась от Тани. Мир вокруг приобрёл более четкие очертания.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Пожарская.       Елена слабо улыбнулась.       — Так, словно моё эмоциональное состояние в последнее время напоминает маятник.       Татьяна невесело усмехнулась.       — Спасибо тебе большое за помощь, — проговорила Елена. — Да и вообще…       — Не за что, — отозвалась Пожарская. — Знаешь же, что всегда можешь на меня рассчитывать.       — Спасибо, — повторила Елена и крепко сжала руку Тани.       Они ещё немного помолчали, а потом Таня осторожно заговорила:       — Но… Что всё-таки произошло?