Искусство непринятия

— Да стой же ты! — в очередной раз воскликнул Наруто, пытаясь догнать Боруто, что шёл впереди и не позволял отцу идти рядом с ним. На их пути почти не попадались случайные прохожие, поэтому некому было уличить Хокаге в подозрительном поведении. — Боруто! — Не ходи за мной! — недовольно воскликнул мальчишка, коротко глянув на Наруто через плечо. — Я тебя домой не пущу! — Это ещё почему?! — Потому! Наруто тяжело вздохнул. Он сам ничего сделать не успел, и от того по-прежнему не понимал, почему сын так к нему относился. И как ему вообще удастся что-то выяснить, если мальчишка попросту не хотел с ним разговаривать? Отчужденный и неприветливый Боруто самостоятельно направился домой от резиденции, а Хокаге — чтоб он был неладен, — увязался за ним, хотя ему четко и ясно сказали отстать. И дело не только в том, что ни Хинате, ни Химавари не стоило знать о том, что случилось. Боруто испытывал сильнейшее чувство негодование от того, что его отец мог позволить сотворить с собой такое. Он с сожалением понимал, что Наруто не притворялся — не стал бы Хокаге портить свою репутацию таким образом из-за розыгрыша, тайной миссии или чего-то подобного, что вынудило бы его начать притворяться дурачком. Боруто знал, что его отец был великим шиноби — и отвратительным человеком, — а потому с трудом верил в то, что он проиграть, дать врагу стереть себе память и поставить себя в такое глупое положение. Однако потом мальчишка невольно вспоминал про Саске и начинал злиться ещё сильнее. — Постой! Давай поговорим! — Наруто не унимался. Они зашли на территорию большого парка Конохи, через который проходил самый близкий путь к дому. К счастью, в это время аллеям никто не прогуливался, а потому можно было не переживать из-за ненужных ушей, которые могли их подслушать. — Когда мозги себе вправишь, тогда и поговорим! — фыркнул Боруто в ответ, продолжив путь и даже не обернувшись. — Эй! А можно повежливее? — Наруто нахмурился. Он так плохо воспитал своего сына? А какой же тогда была его дочь? — Я просто хочу поговорить. — Нет, нельзя! — Боруто вспылил ещё сильнее — слова отца вызвали у него новую, ещё более сильную волну негодования, в которой впору было захлебнуться. — Я сказал тебе не ходить за мной! — Я был плохим отцом? Боруто, который шёл быстро и не смотрел себе под ноги, чуть не споткнулся о попавшийся на пути камень. Только благодаря своей ловкости и прыткости он не зарылся носом в землю прямо у отца перед носом. — А сам как думаешь? — фыркнул Боруто и продолжил путь. Наруто обрадовался тому, что мальчишка хотя бы успокоился. — Не знаю, — ответил Наруто, решив, что единственный способ вывести сына на разговор, это спросить обо всём на прямую. — Я поэтому и спрашиваю. — Да. — Это ответ такой? — Да! — Ты говорил мне об этом раньше? — Нет! — Боруто зло сжал руки в кулаки, пытаясь усмирить накопившееся напряжение. — У тебя никогда не было времени на разговоры! Тебе вообще всегда было наплевать на всё, кроме твоей работы! Наруто эти упреки задели за живое. Нет, он не обижался, и дело было даже не в его собственных чувствах. Что значит «всегда было плевать»? Разве Наруто, который всё своё детство страдал от одиночества, отсутствия поддержки и присутствия семьи рядом, мог плохо относиться к собственным детям? В любом случае, Боруто заговорил, и ситуация стала проясняться. — Может, ты хотя бы объяснишь, что я сделал не так? — наконец потребовал Наруто. Никогда до этого он не испытывал подобных трудностей в общении с детьми. — Ты всё сделал не так! — Боруто резко остановился и повернулся к нему лицом. — Ты вечно пропадаешь на работе и редко появляешься дома! Больше всего времени ты проводишь за писаниной в резиденции, а на все остальные дела посылаешь своих клонов и не стесняешься этого! Ты даже на день рождения Химавари отправил двойника вместо того, чтобы прийти самому! Как думаешь, как это выглядело со стороны?! Боруто сам себя заставил заткнуться. Он не понял, почему вдруг отреагировал так резко, грубо и нетерпеливо, особенно с учётом того, что этот Наруто ничего о себе не знал и, соответственно, мало в чём был виноват. Все эти претензии заслужила его взрослая версия — Хокаге, который думал о своих должностных обязанностях гораздо больше, чем обо всём остальном вместе взятом. Кто угодно мог пытаться убедить его в обратном — мама, Саске или Конохамару, — но Боруто уже давно сделал выводы. Наруто было непросто об этом слышать. Он нечасто думал о том, какой могла бы стать его будущая семья, но все подобные размышления имели яркий позитивный окрас, который никак не вязался с тем, о чём рассказывал Боруто. Наруто не хотел поддаваться эмоциям и надеялся услышать подробности, чтобы дать оценку ситуации самостоятельно, но вряд ли мальчишка в таком состоянии захочет ему что-то объяснять. Неужели он действительно не пришёл к дочери на день рождения? — Это звучит… Не очень хорошо, — Наруто тяжело вздохнул, не зная, что сказать, но не желая прерывать разговор. Он не был в восторге от того, что слышал. — Ну… Может… Я и хорошее что-то сделал? — Понятия не имею! Может и делал, но меня тогда рядом не было! — фыркнул Боруто и снова двинулся вперед. — Не ходи за мной! Переговоры не удались. Наруто принял это, как факт, когда остался стоять в одиночестве на пустой аллее, чувствуя странный дискомфорт в груди. Потом придётся попытаться ещё раз, а до тех пор стоило всё как следует обдумать. Когда Боруто совсем скрылся из виду, Наруто понял, что ему снова не удастся переночевать в собственном доме. Он решил, что это было к лучшему, потому что к разговору с Хинатой и ко встрече с дочерью ему ещё предстояло подготовиться. Оказалось, что общение с собственным ребенком — да ещё и таким взрослым, — это задачка не из лёгких даже для такого упертого и понимающего человека, как Наруто. Он страшился этой ситуации. Как он смог уговорить Саске вернуться в Коноху, но не сумел поладить с собственным сыном? *** Саске казалось, что его мучения не закончатся никогда. И если в своём времени он страдал от одних проблем, то теперь — в этом мире, — причины для переживаний были совсем иными, притом настолько, что голова шла кругом. Но и тот, и другой случай отличались единой общей чертой — опасностью. Нигде не было безопасно. Оказавшись в неизвестном времени, в неизвестном месте и неизвестным человеком, Саске почувствовал себя как никогда уязвимым. Дело было не в силе — он по-прежнему мог постоять за себя, — а в пугающей неопределенности. Саске ни минуты не сидел на месте. С момента своего появления в этом мире он успел обойти всю Коноху по периметру, чтобы получить о ней хоть какое-то представление, а также изучил всю информацию о найденном свитке и печати, изображенной на полотне. Как и ожидалось, техника, которую неизвестный враг применил против него, относилась совсем к другому ряду дзюцу, и охарактеризовать её было не так уж и просто. Саске по-прежнему сомневался в том, что речь шла о гендзюцу, но едва ли мог себе представить иную способность, соизмеримую по силе и обладающую той же мощью. Мангекье шаринган позволял пробивать брешь в любых, даже самых искусных иллюзиях, а в этот раз решил дать слабину? Нет, дело было в чём-то другом. Об этом Саске думал всё своё свободное время, которого у него оказалось даже больше, чем хотелось бы. Расставшись со своими товарищами по несчастью около резиденции, он снова ушел за пределы деревни, надеясь найти настолько укромное и уединенное место, что ни Сарада, ни беспокойный Боруто не станут ему докучать хотя бы какое-то время. Саске разместился около небольшого ручья на окраине леса, где единственными раздражителями могли стать только громко квакающие лягушки. Ему казалось, что он мучительно старался сложить обыкновенное дважды два и получить правильный результат, но выходили у него лишь несостыковки в формуле, которая оказалась слишком трудной для его понимания. У Саске складывалось впечатление, что он чего-то не видел и не замечал, и от того не мог докопаться до истины, которая — по ощущениям, — то и дело мелькала перед глазами. Саске думал о словах Какаши и пытался понять, действительно ли они были бредом, или его бывший сенсей всё-таки знал, о чём говорил. Новые вопросы возникали без остановок один за другим. Зачем они собрались в их с Сакурой доме? Чем они занимались? Они собирались поговорить или что-то сделать? Что тогда с ними случилось? Были ли они сами виноваты в том, что произошло? Саске ничего не знал о себе настоящем, а потому не мог даже предположить, какие причины были у его странного — со слов Какаши, — поведения. То же самое касалось Наруто и Сакуры. К тому же они так и не нашли никакой полезной информации, хотя пробыли сделать не так мало времени. Единственное, что Саске пока считал верным сделать — это вернуться к себе домой и осмотреть всё внутри. И покопаться в своих же вещах. Всю ночь и весь следующий день Саске посвятил работе и раздумьям. Он не ел и не спал с тех самых пор, как оказался в этом мире — небезопасном, неизведанном, непонятном и незнакомом. Ему казалось, что если он расслабится хотя бы на секунду, то его и без того шаткое положение канет в небытие. Саске сам отказался с кем-либо сотрудничать и перестал полагаться на постороннюю помощь. Тоби больше не мог его подстраховать, а о команде Така и говорить не приходилось. Особенно плохо Саске стало лишь после того, как над Конохой внезапно собрались грозовые тучи и прогремел гром. На улице к тому моменту уже стемнело. Внезапно стало холодно и сыро. Саске всерьез задумался над тем, что ему пора было где-то спрятаться, и желательно в каком-то надежном и сухом месте, а не под кроной дерева. И вопрос о том, где найти подходящее укрытие, встал особенно остро. Саске не оставалось ничего другого, как вернуться в Коноху. Подгоняемый сильным, почти штормовым ветром, он шел по улице деревни, не обращая внимания на прохожих и едва ли видя что-то перед собой уставшими, затуманенными глазами. Саске не знал, куда его вели ноги, но он покорно им повиновался, потому что не знал, что ему делать. Он остановился перед уже знакомой калиткой, и то лишь тогда, когда едва не ткнулся в неё носом. Она оказалась открыта. В окнах дома Сакуры горел свет — внутри кто-то был. Саске забрел на территорию двора и медленным шагом прошел вперед по длинной дорожке, с обоих сторон окруженной зеленым газоном. Он поднялся на крыльцо и дернул за ручку входной двери. Как оказалось, в этом доме ни у кого не было привычки закрываться на замок. Сакура стояла у плиты и увлеченно перемешивала лопаткой овощи, аппетитно скворчавшие на горячей сковороде. Сарада оставила её на кухне за старшую и сказала, что нужно делать, а сама ушла в душ, пообещав вскоре вернуться. Сакура не спорила — они обе были голодны, а её дочь, как оказалось, в свои двенадцать лет готовила лучше, чем она сама в шестнадцать. Всегда можно было научиться чему-то новому. Сакура занималась одним, но думала совсем о другом. Утром она снова заявилась в госпиталь, чтобы найти свои же медицинские свитки и покопаться в архиве в поисках информации об амнезии и причинах её возникновения. И ничего из того, что получилось нарыть, не совпадало с ситуацией, в которой они оказались. Амнезия, возникшая из-за физической травмы, обычно лишала человека всех его воспоминаний, а не только каких-то определенных. Сакура быстро отбросила эту неудачную теорию: вряд ли тот факт, что они с Наруто и Саске имели общее последнее воспоминание, было просто невероятным совпадением. Она буквально чувствовала, что они втроем упускали какой-то незаметный, но очень важный нюанс. Сакура не знала, что делать. Ей неустанно казалось, что она страдала ерундой, пытаясь отыскать ответы на вопросы, которые даже сформировать у себя в голове удавалось с трудом. Какаши навел их всех на новые мысли и догадки, только от этого ситуация стала ещё более запутанной. С чего теперь стоило начать расследование? Куда смотреть и где искать? Даже Саске, который хоть немного продвинулся в этом деле, не знал, как с ним разобраться. Глупо было просто пытаться влиться в привычное течение своей же незнакомой жизни, когда в голове отсутствовал такой большой и важный кусок прошлых воспоминаний. Однако, несмотря на это, Сакура согласилась прийти на главную арену Конохи, когда Сарада позвала её посмотреть на дружеские соревнования между деревнями, которые должны были состояться уже послезавтра. Она не хотела выходить в люди в таком состоянии, но Сарада настояла, обозначив, что собирается принять в них участие. — Ты куда-то ходила? — Сакура услышала хлопок входной двери, решив, что Сарада могла незаметно для неё выйти во двор. Она повернула голову в сторону прихожей, которая отлично просматривалась из кухни, и удивленно глянула на Саске, замершего на месте. — А, это ты… Саске ничего не ответил. Он уставился на Сакуру немигающим взглядом, наблюдая за тем, как неуверенно и суетливо она обходилась с кухонной утварью, пытаясь при этом не обжечься о горячую плиту — сражаться у неё определенно получалось лучше. В доме было тепло — значительно теплее, чем на улице. Вкусно пахло едой, а от всего вокруг веяло уютном, спокойствием и странным ощущением безопасности. Как правило, для Саске сырая пещера была милее любого, даже самого благоустроенного дома в этой чертовой Конохе, но впервые за последние несколько дней у него сложилось отчетливое понимание того, что он мог расслабиться. — Проходи, раз уж пришел, — вздохнула Сакура, параллельно раздумывая, совершала она таким образом очередную ошибку или же нет. — Только не круши здесь ничего. И разуйся. Саске думал, что Сакура сразу его прогонит — или, как минимум, попытается это сделать. Особенно после того, что между ними произошло. Саске мог бы проанализировать её поведение, но в данный момент у него попросту не было на это сил. Ему хотя бы не сказали выметаться отсюда вон, а в большем он и не нуждался. Саске наощупь снял обувь, и то ему повезло, что невидящими глазами он так быстро смог найти на ней застежку. И это было его последним осознанным действием, на которое у него хватило сил. Саске прошел вглубь помещения ровно два шага, после которых его глаза закрылись сами собой. Он даже не почувствовал, как грохнулся на пол без сил, потеряв сознание секунду назад. — Саске! — Сакура испуганно дернулась и подскочила к нему. Она, наученная опытом, перевернула Саске на спину и быстро осмотрела его с ног до головы на предмет наличия ран и кровотечений, но ничего похожего на увидела. Сакура дотащила Саске до гостиной и уложила на диван. В её ладони проявилось зеленой свечение, которым она бегло просканировала его тело на наличие иных скрытых повреждений, травм или чего-то иного, что могло бы стать причиной такой резкой потери сознания. Но ничего не было. Саске даже дышал ровно и спокойно, как будто просто спал, не нуждаясь в посторонней помощи. Лицо у него было бледное, но одновременно с тем и умиротворенное. Сакура, немного успокоившись, убрала руку и отошла от дивана. Саске по-прежнему не внушал доверия из-за своего непредсказуемого поведения, но в этом доме никто не желал ему зла. Послышались шаги на лестнице. Сарада с мокрыми волосами и в домашней одежде спустилась на первый этаж, не сразу поняв, что что-то случилось. — Ну как, получается? Ничего не сгорело? — с улыбкой поинтересовалась она и с опозданием заметила Саске, которого совсем не ожидала увидеть. — Откуда он здесь? — Сам пришел, — Сакура устало улыбнулась и мотнула головой. — Что с ним? — Не знаю. Кажется, он просто спит. Сарада давно не видел Саске таким уставшим и вымотанным. Он нынешний не являлся её отцом, однако ей всё равно было его жаль. Она снова сбегала на второй этаж, чтобы принести из кладовой плед и укрыть спящего Саске. В этот же момент на улице зашумел сильный дождь.