Таблетки с привкусом крови

Выйдя из душа и насухо вытерев голову, Ци-Ци направилась в свою комнату. Девочка неторопливо распахнула дверь, и её взору предстала такая знакомая, уже родная комната, оформленная в темно-зеленых тонах, с деревянной кроватью с резными ножками и нежно-лиловым одеялом на нём в углу, и огромными листьями какого-то неведомого растения, которое, по словам Бай Чжу, было привезено из далёких тропических лесов Сумеру, служившими занавеской. Ци-Ци направилась к небольшому столику, стоящему справа от двери и взяла фиолетовый блокнотик, заторможенно опустив голову и медленно проводя взглядом по каждой строчке, проверяя, не забыла ли она что-то сделать. Наконец взгляд девочки остановился на небрежно обведенной в овал надписи "Не забыть выпить лекарство". Ци-Ци ойкнула, схватила под руку первую попавшуюся ручку и попыталась написать "Не забыть покормить зяблика", но вместо записи давно не пишущая ручка - Ци-Ци всё время забывала её выбросить - выходили лишь вмятины, царапающие лист. Разочаровавшись, девочка схватила карандаш и начала старательно выводить ровные буквы своим мелким, но аккуратным почерком, наклоненным ровно на 10° вправо. Вновь пробежавшись глазами по тексту, Ци-Ци убедилась, что теперь она точно ничего не забыла и, отложив блокнот в сторону, отошла от стола и направилась к двери, распахнув которую выпорхнула в корридор, как маленькая птичка, и неуклюже побежала вперёд по направлению к комнате своего любимого наставника. Откровенно говоря, Бай Чжу уже собирался спать - и в правду, на часах уже было 23:42, рабочий день давно закончен, и пусть прославленный на весь Ли Юэ врач никогда не придерживался графика и принимал пациентов даже позже, иногда засиживаясь допоздна, за что Ци-Ци иногда ругала его, если, конечно, замечала за сбитым режимом. Из головы мужчины напрочь вылетело, что уже давно пришла пора давать Ци-Ци лекарство для улучшения памяти, сегодня его мысли были заняты чем-то другим, неведенным ни для самой девочки, ни для Чан Шэн, довольно зажмурив глазки обвившейся вокруг шеи хозяина, который, в свою очередь, ласково поглаживал её по голове и улыбался. Настойчивый стук в дверь вырвал Бай Чжу из раздумий, он повернул голову и удивлённо захлопал глазами, глядя на распахнувшую дверь Ци-Ци, которая, по всей видимости, устала ждать отклика наставника и решила взять всё в свои руки. –Что такое, Ци-Ци? Мужчина встал с кровати; всю сонливость как-будто рукой сняло - теперь он волновался за свою маленькую подопечную, переживал, не случилось ли что-то. –Ты забыл...! Ци-Ци вытянула руки вперёд, указывая на небольшую склянку, стоящую на полке. Бай Чжу прищурился, тщетно пытаясь разглядеть, на что показывает девочка, и, вздохнув, нацепил очки, убирая за ухо прядь выбившихся растрепанных зелёных волос. –А, точно! Наконец разглядев, что именно показывает девочка, Бай Чжу подошёл к полке и снял с неё банку. –Как я мог забыть... Бурчал мужчина себе под нос, пока переливал болотно-зеленую жидкость в стакан, смешивая с какой-то едко пахнущей травой - в прочем, Ци-Ци уже давно привыкла и понимала, что лекарства редко бывают вкусные, и уже даже не морщилась. –А куда ты... Дел зяблика? Девочка внимательно наблюдала за наставником, аккуратно взяв его за рукав бледно-зелёной пижамы и пытаясь поймать его взгляд на себе. –Он внизу, я ему клетку нашёл. Бай Чжу повернулся к Ци-Ци, по-отцовски улыбаясь и сверкая медово-золотистыми глазами, в глубине которых читалась нескончаемая усталость. Мужчина вновь перевёл взгляд на стакан и протянул его девочке: –Пей. Ци-Ци залпом осушила стакан, поставив его на стол. –Спасибо... –Не за что. Доброй ночи, Ци-Ци. Бай Чжу аккуратно подвёл Ци-Ци к двери и закрыл её прямо перед носом девочки, на прощание ласково улыбнувшись. –Мы стали какими-то рассеянными, Чан Шэн. Бай Чжу вздохнул, с ноткой грусти погладив почти заснувшую змею по голове. –Близится праздник Морских Фонарей, нужно успеть закончить с делами до него. Ци-Ци бы очень хотела на нём побывать и повеселиться вместе с Яо-Яо. В прошлый раз не вышло - слишком много работы было. Травник поднял голову и стал вглядываться в резные узоры на потолке, а после, с тихим вздохом, стянув очки и положив их на тумбочку, перевернулся на бок и закрыл глаза. –Доброй ночи, Чан Шэн. Комнату наполнила привычная ночная тишина, изредка нарушаемая соскальзыванием Чан Шэн с веточки.