Сказания о былом

Апрель 877 г., Новгородские земли, Рюриково городище — Негоже, княже, тебе так скакать. Али конь взбрыкнет и убьешься! — Ой ли, Дамир. Не тебе, половцу, меня укорять. Сам экой удалью славишься. Дай волю, в конюшне зимовал бы. Пускай мы Рюриковичи и варяги родом с северных земель, дюже любим коней. С детства ладим, а ты меня все уму разуму учишь. Двое рослых мужчин на гнедых скакунах галопом мчались за ворота деревянного городища, возвышавшегося на холме, у опушки леса. Солнце только казало себя на горизонте, а в воздухе еще чувствовались отголоски ночной прохлады. Природа, будто находившаяся в ночных грезах, постепенно приходила в себя от их шумного разговора. — Нынче зорька красна будет, — подивился Рюрик, на минуту замедляя ход кобылы. — Сколько лет я в этих землях правлю, а все не свыкнусь с дивом этим чудным. Видать, Правь сегодня нас благодатью своей одарит. Гляди, какой восход лучезарный, аж глаза слепит. Говорившему мужчине на вид было лет сорок-сорок пять отроду. Высокий, широкий в плечах, он обращался к собеседнику низким голосом, глубоким и властным. Глаза его, цвета ясного голубого неба, отражая первые утренние лучи, глядели в сторону древнего леса в ожидании восхода огненного владыки. Волосы мужчины, черные как смоль, с легкой проседью в висках, неспешно развивал холодный ветер ранней весны. Все в его внешности выдавало в нем правителя, властного и решительного. Любой, проходивший сейчас мимо Рюрика, сразу бы распознал в нем княжеский род. Мужчина крепко сжимал повод, останавливая ретивого коня, а тот и не помышлял ослушаться воли хозяина. — Погляди только, Дамир! А в твоих степных вотчинах такое же дивное солнце? — Да ярче, пуще этого, Рюрик. Но Ярило суров. Сказывают, что однажды выжег всю нашу землю дотла, ни деревца живого не оставил. Теперича одна степь да пески. Так что ты, друже княже, на солнце не гляди подолгу, а то ослепнешь. Жесток он, владыка огня наш. Дамир глубоко вздохнул и отвернулся в сторону чащи, видневшейся за полем. Ростом он был не ниже Рюрика, крепкое телосложение и выправка выдавали в нем воина. Наружностью он был половецкой, степной, кою в те времена не часто можно было встретить в землях Новгородских. С немой яростью мужчина сжимал поводья жеребца, покуда вспоминал свою землю. Волосы имел длинные и темные, убранные в хвост. Черные глаза Дамира, бездонные как ночное небо, теперь исподлобья следили за каждым движением товарища. Рюрик усмехнулся и пришпорил кобылу. Она, будто ожидая приказа господина, во всю удаль помчалась по опушке через поле, к лесной чаще. Дамир, как тень, неустанно следовал чуть позади. Достаточно быстро всадники достигли входа в лесные угодья. Теперь путь им преграждал бурелом из переломанных веток и ссохшихся стволов хвойных деревьев. Мужчины спешились и, привязав коней, отправились вглубь чащи. Дамир вооружился луком со стрелами, Рюрик – мечом да кинжалом. Тишину раннего утра изредка прерывали голоса лесных птиц да треск еловых веток под ногами. С трудом пробираясь сквозь лесные заросли, Рюрик следовал вперед. Дамир же не отставал от него ни на шаг. Еловые ветки отвечали жесткими ударами, силясь не пустить путников в свое царство. Казалось, за этой границей, в темных глубинах чащи таилось что-то зловещее, опасное, сокрытое от глаз человека. Солнце уже касалось макушек деревьев, пытаясь осветить путь Рюрику, но этот лес был столь густым, что лучи великого Ярила сюда не проникали даже в самый знойный из дней. В этом году весна была поздняя и холодная. Она совсем не радовала новгородцев. Под ногами хрустел еще не сошедший снег, превращаясь в грязное месиво, а с небес падал бесконечный дождь. То была обычная картина. За почти пятнадцать лет, которые Рюрик прожил в этих краях, из года в год он созерцал одну и ту же картину – короткое прохладное лето, долгая осень, снежная зима да промозглая весна следом. Снег сменялся дождями и туманами. Лишь изредка Ярило одерживал победу в неравном бою с богами севера, пробиваясь сквозь оковы из туч и облаков. То были не его владения. Рюрик это знал. Помнил он и легенду, что слыхал еще с младенчества. Тогда она казалась ему детскою сказкой, а на деле обратилась явью. Рассказывали, что сия земля ныне принадлежала богам севера, темным богам, богам Нави. Вот уже много лет народ новгородский пытался освободиться от их оков. Тяжких оков мира Нави. Когда-то давно один из двух великих братьев – Велес, сын творца, правил в этих вотчинах. В те давние времена местные леса, поля и озера были изобильны, земля плодородна, а солнце ясно. Со всего света народы бесконечной вереницей тянулись сюда, дабы, создавая поселения, наладить быт. Славене, кривичи, мери, веси – всех Велес одаривал своей заботой. Не было конца милости его. Он был мудр и справедлив, направленный отцом из высшего мира Прави к обычным людям в мир Яви, помогать да преумножать их блага. Обладал Велес силой и разумом творца, а душою человека. У простого люда прослыл он великим мужем, почитающим зверей и владеющим магией. Чернобог же, второй из великих братьев, правил в мире Нави, казавшим собой мрак да тьму. Слыл тот мир приютом для заблудших душ и нечисти. Не было там ни света, ни веры, ни любви. Затаил Чернобог зависть на брата. Решив отомстить да ввергнуть его в пучину горя, убил жену Велеса и пошел войной на земли те благие, что прибывали в мире Яви. После же, обманом одурачил Чернобог брата, ослепленного смертью возлюбленной, но убить не смог. Сгинул дух Весесов, а на земли новгородские, доселе благодатные, опустилась тьма да холод. Стали племена, жившие в мире, воевать, грабить да убивать друг друга. Сколько длилось сие темное время, никто не знает. Одни говорили века, другие утверждали, что еще помнят правление мудрого Велеса. Россказни те поросли мхом, превратившись не то в сказку, не то в быль. — Княже, погоди! Прыти у тебя не занимать! Рюрик очнулся от глубоких дум, в кои ввергла его чаща леса. Голос Дамира вернул его к реальности. — А ты не отставай. Али стар уже, друже? — Рюрик усмехнулся и продолжил пробираться сквозь еловые заросли, — зачем увязался со мной? Проку с тебя никакого. — Да коли ты будешь издеваться? Моложе я тебя, дюже Рюрик, — обиженный голос Дамира звучал за спиной князя. — Любишь ты княже своевольничать, без охраны, да по лесам. Так минуло некоторое время, пока мужчины, идя через чащу, негромко перебранивались и подтрунивали друг над другом. Солнце уже взошло, а редкие его лучи проскальзывали сквозь густые шапки сосен, оставляя за собой легкую поступь света. Через четверть часа лес, на удивление, стал более гостеприимен к своим непрошенным гостям. Поваленных деревьев и весенней грязи стало меньше. Рюрик придерживался небольшой, еле заметной тропы. То была дорожка шагов, оставленная диким зверем, которая вела как раз к установленным вчера Дамиром силкам. — Тише, — прошептал Рюрик, — должно быть где-то здесь. Слышишь писк? Мужчины замерли и прислушались. Действительно, совсем недалеко, за кустарниками, раздавалось слабое попискивание. Приблизившись, они увидели попавшуюся в ловушку куницу. Почуяв приближение людей, она громко завыла, яростно пытаясь вырваться из пут. Эти потуги отняли последние силы зверя, и он рухнул на землю, не имея мочи боле двигаться. — Неплохой улов, — прищурив глаз, проговорил Дамир, — будет воротник для княгини твоей. Он наклонился над силками, освобождая обессиленное животное. Мужчина и не приметил, как резко переменился в лице Рюрик. Князь напрягся всем телом, а его взгляд стал острее кинжала, что хранил он за поясом. Рюрик сделал пару шагов в сторону, внимательно вглядываясь вглубь леса. — Княже, — начал было Дамир, но его речь прервало устрашающее завывание не то волка, не то какого иного существа, да мужчина так и замер на месте от ужаса с открытым ртом. — Оно близко, — прошептал Рюрик. — Увага княже, восвояси нам пора, дело темное, опасное, — просящим голосом отозвался Дамир. Его пробивала мелкая дрожь, но воля, закаленная в боях, не давала шанса на слабость. Дамир попытался было приблизиться к Рюрику, но, к ужасу своему, понял, что и шагу ступить не может. Его будто пригвоздили к земле. Князь же, не обращая внимания на чаянья половца, все так же, не торопясь, будто крался в направлении воя. Сознание его сковало желание убивать. В минуту ощутив присутствие темного существа не из мира Яви, Рюрик двигался вперед, не отступая ни на шаг. Холодная, пугающая до дрожи энергия вывшей твари заставила бы любого пуститься наутек, но не Новгородского князя. “ — Что же ты, тварь поганая, из низин Нави забыла в моих вотчинах? — размышлял он. — Много лет как не трогали вы земли наши. Неужто, кто с силой белой магии явился в мир человечий? А, ты зверь, по его душу наведался… Али, зачем еще показался?” Думы сменяли одна другую в голове Рюрика, а времени что-то порешать не было. Лишь одно четкое желание князь осознавал наверняка. Мерзкая тварь должна умереть. Годами он испытывал ненависть к миру Нави. Безлунными ночами, видениями да призраками приходили те твари к Рюрику. Пугали, просили, смеялись, звали за собой. На зоре же ясной пытка оканчивалась, да не мог понять князь, сон то был или явь. Крадясь будто зверь, Рюрик отстранил нависшие сухие ветки елей и увидел небольшую поляну среди чащи леса. Прислонившись спиной к дереву, на холодной земле сидел мужчина. На вид достаточно молодой, лет тридцати, не более. Наряд его походил скорее на служивый, нежели деревенский. Шерстяная рубаха красного цвета с запахом, холщевые штаны, накидка с мехом да добротные кожаные сапоги. За его поясом Рюрик увидел меч, который, судя по всему, юноша не успел обнажить. На его плече виднелась большая рваная рана. Напротив раненного стояло существо жуткого вида. Образом он походил на волка, но размерами намного превосходил любого дикого зверя. По всему выходило, что молодого человека подстерегали в засаде, напав из-за деревьев неожиданно. Черный, как смоль, зверь с красными, светящимися глазами повернул голову в сторону Рюрика, завыв пуще прежнего. Князь ощутил всю черноту помыслов и гниль души сей твари. Вероятно, это был гончий пес одного из высших богов Нави, а схватка с ним не предвещала ничего доброго. Такие твари приходили в Явь с целями грязными: преследовать и убивать. Спасения от них не снискал никто. Рюрик потянулся было за кинжалом на поясе, как вдруг тварь отвернулась от него, взглянула на раненого и через мгновение растаяла в чаще леса. Да только князь не удивился сему. Ни разу еще темные твари его не трогали, не нападали. Как не хотел бы он вступить в схватку, нечисть отступала. Так и сейчас, пес предпочел бегство и сокрытие своих умыслов. Рюрик почувствовал, что опять в силах глубоко дышать, а темная энергия, сковавшая его душу, рассеивается. Он подошел к сидящему у дерева и оглядел его беглым взглядом. Теперь князю ясно бросились в глаза яркие рыжие волосы молодого человека да бледность его лица. Рюрик, присев на корточки, глянул на рану незнакомца. Она действительно была опасна и сочилась темной энергией. — Княже, княже, — из-за кустов появился Дамир, который, наконец, смог двинутся с места, освободившись от пут твари. Он был напуган и одновременно зол, сжимая в руках лук со стрелой. — Тихо, тихо, друже. Твари нет. А вот он, — указав на раненого, негромко молвил Рюрик, — есть. Дамир подбежал к князю, оглядывая его со всех сторон. — Да не ранен я, будь покоен, — с раздражением продолжил Рюрик. — Слава Творцу, живой княже, — Дамир с облегчением выдохнул и только теперь по-настоящему обратил внимание на раненного человека. — Что же нам с ним делать-то, княже? Али беглый вор какой, аль еще кто. В лесу бродит ночами. Да вон как ранен тяжко, помрет скоро. — Твоя правда, ранен тяжело. По одеждам, похоже, служивый, может, из варяг-наемников. Вдруг, в отблеске солнца, зайчиком света заиграла серебряная цепочка, едва заметная, спрятанная на шее под одеждой раненого. Приоткрыв запах его рубахи, Рюрик вытащил небольшой медальон. Внимательно разглядывая необычную подвеску, украшавшую цепь, с минуту князь что-то обдумывал. В следующий момент раненый приоткрыл глаза и пристально посмотрел на Рюрика. Взгляд его был затуманен, он явно бредил. Силясь что-то сказать, он ухватил князя за рукав и потянул на себя. От неожиданности Рюрик отпрянул, а раненый, потеряв последние силы, лишился чувств. — Вроде живой, — Дамир наклонился к молодому человеку и проверил еле различимое дыхание. — Что ж, возьмем его с собой. Может быть, на что сгодится, — Рюрик быстро встал и указал на лежащего. Дамир взвалил того на спину, и мужчины отправились обратно, к тому месту, где оставили лошадей. “ — Како диво! Аль сегодня будет светлый день, — подумал князь, когда они, во всю прыть, мчались на конях домой в крепость. — Аль Ярило нас сегодня балует?”