И вперед по-новой

— Пятница, открой мне схему будапештской подземки, — Старк расположился на небольшом диване, поставить который в джете было явно хорошей идеей, — Так, вроде неглубоко. Тони обожал рассуждать вслух, поэтому одиночные миссии — для него настоящий подарок. Вообще в одиночку всегда спокойнее. — Теперь скажи, что там по угрозам, — последние полчаса Старк внимательно рассматривал окружности станции «Деак Ференц тер» и продумывал, как лучше поступить. — Большое количество людей и плотная застройка. Агентов не видно, но мы не знаем, кто точно угрожал Романофф и Фьюри. — И то верно, — Старк задумался. Вдруг там засада… Эта мысль совершенно не радовала. Ещё Тони смущало, что станция находится в самом центре города, а значит, если не дай бог что, любая перестрелка, погоня и другая заварушка может стать очень опасной для людей вокруг. Тогда он решил: в костюме точно не полетит, слишком много внимания это привлечет. Максимум — возьмет с собой перчатку. Учитывая то, как сейчас относятся в мире к Мстителям, появление Железного человека на улицах европейского города без санкции ООН вообще может привести к конфликту международного уровня. При таком раскладе оставался другой путь: старая-добрая маскировка. В этом случае и большое количество людей играло на руку — скрыться в толпе туристов гораздо легче. — Пятница, родная, что у нас здесь есть на борту? — Старк встал с дивана (ох, как же не хотелось этого делать) и отправился к отсеку с запасами. К сожалению, вещей там почти не осталось. Джет был спроектирован еще задолго до столкновения между Мстителями, и тайники, шкафы дополнялись там не только Старком, но и другими ребятами из команды. Уже после всех тех событий Нат, когда в первый и последний раз заезжала на базу, большую часть забрала. То было логично: ей, как «международному преступнику», разные приспособления для маскировки и выживания были необходимы. — Есть нарядное платье, например, — подсказывала Пятница, помогая Тони разобраться в том, что осталось в шкафах. И хотя голос ИИ и не должен по логике обладать эмоциями, Старк был точно уверен: она сказала это с иронией. Тони заглянул на полки, выбор был скудный. Голливудскую маскировку а-ля кепка и чёрные очки он откинул сразу. Очки он, конечно, возьмет, но это будет его флагманская модель для связи с Пятницей. Из одежды и реквизита оставались следующие варианты: шляпа с перьями (великолепный выбор, если не хочешь привлекать внимание, так же весь Будапешт ходит), маленькое черное платье, ковбойские сапоги, несколько пар джинсов, разные виды толстовок с капюшоном: их, в отличие от всего остального, было много, на любой вкус и цвет. Сбоку еще валялось несколько париков, мятый серый берет и накладные усы с бородой. На этом всё. Немного подумав и прикинув, что там по погоде и контингенту, Тони выбрал одну из толстовок, надел парик с длинными волосами, налепил мохнатую бороду, подумав: «Усы шикарные свои», взял один из рюкзаков, что был на джете, вытряхнул оттуда всё содержимое и закинул в него разные вещи, в которые смогут переодеться Нат и Фьюри, и был готов к своей миссии. — Пятница, ну как, мне идёт? По-моему шикарно. — Да, но всё-таки платье и шляпа с перьями были бы шикарнее, — теперь можно было сказать с уверенностью: она иронизировала. — Оставь это Нат, ей пойдет, — кинул в ответ Старк и сел в своем прикиде за штурвал квинджета. Тони мог немного выдохнуть: для осуществления плана всё было готово, оставалось только решить, куда посадить самолет, чтобы это осталось более менее незамеченным. Ощущения были странные — в последнее время он большую часть своих дней проводил на базе и уже немного подзабыл все прелести супергеройской жизни. Сейчас, даже несмотря на то, что, в общем и целом, миссия не представляла глобальной опасности: Нат и Фьюри явно оторвались от преследования, раз осели в метро, а злодеи — явно потеряли след, иначе бы тут же их поймали, всё равно Старка подхлестывал адреналин. Он продумывал план, искал варианты решения задачи, прикидывал, что да как — всей этой романтики не было уже давно. И, казалось, это чувство оторванности от бытовых вопросов и обычных взаимоотношенческих проблем окрыляло, возвращало в былые времена. Однако на самом деле, как бы Тони ни старался отвлечься на супер тщательное «продумывание плана» и шутки с ИИ, это всё было всего лишь заслоном от собственных тяжелых мыслей и тех самых «взаимоотношенческих проблем». Пока он не очень представлял, что будет дальше, не знал, что угрожает Фьюри и Нат, понятия не имел, как будет с ними взаимодействовать. Но даже так, в полной неопределенности, рана, которую он запечатал миллионом пластырей, уже начала кровоточить. Весь этот год, находясь на опустевшей базе в относительном одиночестве, Тони много думал о том, как всё сложилось. Но в потоке всех мыслей, обид, сжигающих чувств смог осознать только одно: он не может простить Роджерса. Ту боль, которую Стив причинил ему, Тони не был в состоянии отпустить. Даже понимая умом, что простив, скорее всего, убережет себя от день за днём поедающих и разрушающих его мыслей, сделать это Старк не мог. Сделать не для галочки, а именно искренне. Что бы ни говорили люди вокруг, он воспринимал поступок Стива категорично — как самое настоящее предательство, а Наташу, которая помогла Зимнему Солдату и Роджерсу уйти, винил в косвенном пособничестве этому предательству. И хотя Тони, вопреки репутации самоуверенного эгоиста, очень часто сомневался в собственных мыслях, поступках и в целом восприятии мира, отчего пытался рассматривать и эту ситуацию под разными углами, ставя под сомнение свою реакцию, в конечном итоге эмоции всегда брали верх. Как бы больно то ни было, Старк ничего не мог с этим поделать. — Пятница, посмотри, где мы можем сесть, — Уже подлетая к Франции, Старк включил маскировку джета. Теперь оставалось где-то посадить самолет и отправиться делать дело. — Сэр, предлагаю Вам остановиться недалеко от деревушки Апай, там есть железнодорожная станция и автобусная остановка. — Отлично, это мне подходит, — Старк сверил координаты на панели управления с картой: лететь оставалось около 20 минут, — Какие автобусы и поезда, идущие в город, там есть? — Садитесь на маршрут 660, он ходит раз в час, последний отправляется в 20:34. Далее нужно будет пересесть на метро на станции Неплигет, там по прямой сможете доехать до точки назначения. — Прекрасно, — ответил Тони, достал из бардачка несколько купюр в 20 долларов, посмотрелся в зеркало, чтобы проверить свой вид, и прибавил скорость: на автобус опаздывать нельзя. Через десять минут самая передовая модель квинджета одиноко стояла в каком-то заброшенном поле, недалеко от небольшого венгерского поселка. Вдалеке виднелись очертания церквушки, слышалось приглушенное ржание коней и свист больших дроф. А в остальном — было тихо. Прилетевший из-за океана квинджет ничуть не нарушил покоя этих краев, его даже было особо не разглядеть, благодаря наступающей темноте и навороченным технологиям маскировки. Тони выбрался на улицу, с удовольствием вдохнув пряный, чистый воздух, и слегка вздрогнул: к вечеру заметно похолодало. Надев капюшон и спрятав ладони в длинные рукава худи, Старк отправился к автобусной остановке. Идти было недалеко. Станция Апая находилась рядом с железной дорогой, а та в свою очередь уже хорошо виднелась на горизонте. Тони шел быстро, не сбавлял темп — очень хотелось расправиться со всем побыстрее. Травы и сорняки полей легонько задевали джинсы, в лицо дул прохладный ветер с реки, а мимо частенько пробегали разные животные, большими глазами оглядываясь на странного посетителя. Где-то то и дело виднелись силуэты домишек с покоцанными, покосившимися заборчиками, откуда порой слышалась венгерская речь. — Mondtam, hogy ne menj oda. Mondtam? (венг. — Я говорила тебе не ходить туда. Говорила?) — грозно звенел женский голос из одного из таких частных дворов. Старк пригляделся, но не увидел собеседника. «Интересно, мужу что ли», — подумал Тони, из любопытства пытаясь в темноте разглядеть двор, откуда доносились звуки, и спустя несколько секунд пристального всматривания — наконец-то разглядел. Но вместо ожидаемого мужа из-за дома показалась белая маленькая козочка, наполовину запачканная грязью, и в ответ на громкое отчитывание раздалось протяжное блеяние. «Наверное, извиняется». К слову, о венгерском. Старк предполагал, что элементарные знания ему не помешают, потому что вряд ли в венгерской деревне будут шпарить по-английски, поэтому за эти часы полета выучил базовые фразы. Так что теперь, если уж не за местного, за наученного туриста точно сойдёт. — Egy jegyet kérek Budapestre (венг. — один билет до Будапешта, пожалуйста), — сказал Тони водителю, с запасом успев на последний рейс, и расположился на одном из задних сидений. Собрав пассажиров, коих в позднее время было не очень много, автобус отправился в путь без задержек. Остановок было прилично. Из тех, что Тони запомнил, пока тупо пялился в окно: одна со сложным названием Кишкунлацхаза, где стоял знак и одинокая лавочка из брусьев, другая — тоже со сложным названием, Дунаваршань: там неподалеку виднелись отголоски привычной для Тони цивилизации — полигон самолетов, но даже они были маленькими и максимально простенькими. По мере отдаления от Апая и приближения к городу картина за окном менялась не сильно: основным пейзажем всё также были равнинные участки, разбавленные небольшими городскими поселениями. На подъезде к Будапешту примет города становилось всё больше, появлялись супермаркеты со знакомыми названиями, придорожные кафе, все ещё, в большинстве своем, расположенные в маленьких, неприметных зданиях. Сидя в полутьме, Старк поймал себя на мысли, что его привлекают уют и камерность обстановки, царящей вокруг. Ему даже в какой-то из моментов дороги пришло в голову, что он был бы не против переехать с Пеп в один из таких перекошенных домиков, иметь свой огород или может даже ферму, растить детей, по выходным ездить в город за продуктами и наконец пожить как нормальный человек вдали от всей этой суеты и боли. Супергеройство стало для Старка предназначением, делом всей жизни, закрывало пустоту в душе, но именно оно заталкивало вглубь все чувства, которые время от времени сильно рвались наружу. Постепенно сельские пейзажи начали сменяться уже привычными очертаниями крупных городов, высокими зданиями, эстакадами, крупными улицами. На конечную остановку автобус приехал примерно через час, может чуть больше. Автовокзал — современное остекленное здание — располагался в двух шагах от станции метро. А через эстакаду начинался крупнейший парк города — People‘s Park. Но Старку было не до осмотра достопримечательностей: он спустился в метро, сел в белый новый поезд и спустя пять станции был на месте. Выйдя на станции, Тони остановился и оглянулся. Оглядев платформу, он примерно предположил, что Наташа и Ник, скорее всего, спрятались либо в люках снизу, либо где-то сверху. Далее Старк простоял без действий минут пять, может даже десять, высматривая людей. Примерно за это время все те, кто находился на станции, успели её покинуть, и пришли новые пассажиры. Поэтому, если бы на платформе находился кто-то из преследователей, его легко можно было заметить. Не обнаружив ни агентов, ни хвоста, Старк обратился к ИИ. — Пятница, отправь сигнал на пейджер Нат, что я на месте, — тихо сказал Старк, чтобы не перепугать вдруг людей вокруг разговорами с самим собой. Через минуту пришел исчерпывающий ответ: «Вентиляция, 1 отсек от входа». Забраться туда было не очень сложно, труднее — выждать момент, чтобы сделать это незаметно. — Какие люди и без охраны. Да ты прямо Кристиан Бейл с этим прикидом — улыбнувшись, сказала Нат, услышав скрип открывающейся вентиляции — А мы уже и не надеялись. Конечно, она лукавила. — И тебе привет, Романофф, — сухо ответил Тони и принялся рассматривать скромное убежище двух шпионов. Фьюри с небольшой задержкой тоже поприветствовал Тони и устало продолжил пялиться в стену. Старк в это время высыпал на пол вентиляции всю одежду, которую прихватил из джета. — По старинке, значит, — с досадой сказала Нат, оглядев всё многообразие костюмов, — И что даже ни одной нано-маски? — Ты их все забрала, а новых у меня нет. Я же не думал, что мне придется когда-то наведаться в будапештское метро. Выбирайте и пойдемте уже скорее отсюда, — голос Старка звучал слегка раздраженно. — Ты главное не гунди, всё будет, шеф, — настроение Нат, в отличие от Тони, было очень даже бодрым, как будто это не она провела полдня в застенках метро, постоянно прокручивая в голове, как адское колесо, мысли о Красной комнате и погружаясь в самые тяжелые воспоминания. Может быть, маскировочных масок у них с собой и не было, но эмоциональную за все годы работы Наташа научилась натягивать мастерски. Минут через десять команда уже выходила из метро: девушка-блондинка в коротком платье с накинутой сверху яркой толстовкой, идущая под руку с новоиспеченным Кристианом Бейлом, а чуть позади — Фьюри в сером помятом берете, с газетой, которую он взял на стойке у входа. Через час с небольшим троица заходила уже на борт джета. До этого момента они особо не разговаривали, перекинувшись всего парочкой фраз. Спроси каждого из них, почему так, они хором бы сказали: «Всё ради конспирации», но причина была, конечно, в другом. Напряжение между Нат, Тони и Ником было нешуточное. — А джет совсем не изменился, — вполголоса сказал Наташа, заходя внутрь и с удовольствием усаживаясь на диван. Она оглядывалась по сторонам, то и дело примечая знакомые уголки этого пространства. Тони в это время подошел к панели, запустил двигатели, и самолет с легкостью взмыл вверх, держа курс на океан. После Старк отошел от штурвала, передав Пятнице управление, и с вопросительным взглядом уставился на Романофф с Фьюри. — Не помню, знаешь ли ты, но я выросла в Красной комнате, — Нат решила не ходить вокруг да около и начала разговор напрямую, — Там меня вырастили и сделали той, кто я есть, — как показалось Тони, сказанное прозвучало с досадой или даже неким отвращением, — Ненавижу вспоминать эти годы, но не суть, — на этих словах шпионка отвела взгляд в сторону и сделала небольшую паузу. Старк в это время, опершись на выступ в стене джета, внимательно слушал. Дальше Романофф выложила Тони всё: и о сведениях, полученных Хилл, и о погоне, и о том, как давно была уверена, что Комнаты не существует. — Я так понимаю, мы снова влипли? — Старк всем нутром чуял, что ничего хорошего это не значит. — Похоже, что да, — впервые вступил в разговор до этого молчаливый Ник. — Наводок крошечное количество, информации практически нет, — предвосхитил Фьюри вопрос Тони. — Отлично, всё как мы любим, — с горьким сарказмом усмехнулся Старк, — Только вам, — он обвел глазами сначала Нат, а потом Ника, — придется управляться без моей помощь. С меня только жилье, — он пожал плечами и отправился снова к дистанционным панелям. — Так сильно занят? Или подожди, еще вариант: приелась вся эта супергеройская романтика? — всё менялось в мире, но Фьюри, как и всегда, звучал со своей привычно издевкой. — Бинго, мистер Шпион. Представьте себе, у меня есть и свои дела, — спокойно, но с пренебрежением ответил Нику Старк. Мысль о возвращении в постоянное супергеройство неприятно щекотала тревогой всё внутри. Дальше по пути в Америку троица практически не разговаривала, и каждый погрузился в свои думы, поглядывая, как темное небо час за часом готовится к рассвету, но светлее не становится. Наташа открыла планшет и, не обсуждая ничего с «товарищами», стала искать информацию о Красной комнате и о девочках, умерших похожим способом. Она прекрасно понимала, что все базы данных Дрейкова закрыты на тысячу замков и найти их будет ох как непросто, но само бездействие поднимало тревогу до небес. Нат отлично помнила и весь ужас, творившийся за решетками этой шпионской тюрьмы, и беспощадность верхушки, и самое главное — сестренку Лену, которую она так и не проведала, будучи уверенной, что всё осталось позади, и та живёт счастливую, спокойную жизнь. Над Старком висел вопрос, в который тот нежданно-негаданно вынужден был погрузиться, чтобы помочь Питеру. Начиналось всё в один обычный сентябрьский вечер: Паучок пришел к Тони на базу, чтобы они снова до ночи копались в разных изобретениях в лаборатории, и между делом рассказал, что у них в Квинсе появился новый полицейский участок и его работники очень уж загорелись идеей поймать человека-паука ака самого грозного линчевателя района. Что вызвало такой интерес — Паркер понятия не имел, но факт их чрезмерной активности сильно его раздражал и мешал спокойно работать. Старк внимательно выслушал подростка, попросил пока не выходить на патрули (Тони не хотелось потом вымаливать Питера из тюрьмы) и взял дело в свои руки. Именно поэтому в воскресенье гений и миллиардер собирался идти на свою первую за приличный срок вечеринку, а точнее — на «торжественный прием по случаю открытия инновационного квартала», по крайней мере, так было написано в приглашении, которое пришло им с Пеп на почту. Всё для того, чтобы поговорить с человеком, спонсировавшим и строительство этого чудо-квартала, и полицейского участка — мистером Мэтью Оверхоллом. Они были старыми приятелями, и Старк был уверен, что кого-кого, а Мэтью ему точно удастся разговорить. Но в то же время, думая о предстоящем приеме, Тони заметил: мысли о Красной комнате становились всё сильнее и сильнее и постепенно выходили на первый план, затмевая собой разборки с полицейскими Квинса. Они с грохотом врезались во все стенки разума, заполняя его и неприятно тревожа. Само осознание того, что где-то сейчас мучают ни в чем не повинных людей и хладнокровно превращают их в оружие, преследуя циничные и жестокие цели, приводило в ужас. Старк помнил, как будто это было вчера, тот дьявольский страх, который повис на лице Наташи после воздействия Ванды на её сознание, когда они боролись с Альтроном. Чуть позже втайне от Романофф Тони расспросил Бартона о том, что это такое — загадочная Красная комната. Клинт не был готов раскрывать все карты, считая, что, когда придет время, Наташа сама обо всём расскажет, но и короткий ответ «тюрьма для невинных маленьких девочек, которые не в состоянии за себя постоять» уже вгонял в дрожь. Старк знал: подробности Романофф вряд ли когда-либо расскажет, особенно ему, даже в такой ситуации, поэтому твёрдо решил — как только они доберутся до базы, он закроется в лаборатории и без посторонних попросит Пятницу рассказать всё, что известно об этой чудовищной организации. В голове последнего члена хаотичного трио — Ника Фьюри — всё было менее эмоционально. Он с холодной головой (насколько это позволяло физическое состояние) думал, что делать дальше. К мысли о том, что Красная комната имеет своих агентов в верхушках правительств и других организаций, он пришел ещё раньше, сопоставив масштаб и максимальную скрытность конторы. Теперь же Ник осознавал и тот факт, что два супергероя с не самым лучшим психологическим и физическим состоянием и один подросток, который то и дело маячил на горизонте, с такой масштабной угрозой не справятся, это точно. «Надо будет связаться с Роджерсом», — эта идея вертелась на подкорке у Ника уже давно, а сейчас, после недолгих размышлений, твёрдо осела в голове как неотъемлемое звено ещё не существующего плана. Про «отпетых беглецов-преступников», как их обозвали некоторые СМИ, известно было мало. С одной стороны, Ник был этому рад и не старался накопать больше информации, зная, что доверять никому нельзя и любые найденные сведения могут утечь куда-нибудь не туда и навредить команде. С другой, Фьюри примерно просчитал действия компании изгнанников, чтобы немного, но контролировать ситуацию, и сейчас, дернув за некоторые ниточки, оставленные на крайний случай, вполне мог связаться с Кэпом. На базу троица добралась к позднему вечеру, лишь на горизонте виднелись последние отголоски красочного заката. Старк припарковал джет в ангаре, и они с Романофф и Фьюри отправились по знакомым тропинкам в жилую часть базы. Тони предложил Нику одну из свободных комнат, Наташа же без приглашения практически сразу отправилась в свою, где жила в «хорошие времена». А сам Тони пошел в гостиную, в которой проводил в последнее время многие вечера и в которой они сегодня попрощались с Пеп. Она, наверное, уже крепко спит и видит сны в своей спальне. В студии же было темно и тихо. Старк зажег свет над духовкой, заварил себе крепкий кофе и расположился с ногами на диване, впервые за день почувствовав себя более менее комфортно. Наташа, пожелав спокойной ночи Фьюри и Старку, быстро поднялась на третий этаж по знакомой винтовой лестнице, свернув в не менее знакомый коридор, где по правую руку в свое время располагались комнаты Мстителей. Она не знала, изменилось ли что-то на базе в целом, но была практически на сто процентов уверена: здесь всё осталось по-прежнему. Романофф тихонько толкнула вторую с начала дверь, и та со скрипом отворилась, открывая полный обзор на родные места. Нат не ошиблась: в комнате всё осталось нетронутым. Из большого окна открывался вид на реку и окрестности северного Нью-Йорка, и пробивался теплый приглушенный свет фонаря, мягко падая на застеленную пушистым покрывалом кровать. Оказавшись на базе в первый раз, Романофф уже была шпионкой с большим стажем, не привыкшей что-либо считать своим домом после Огайо. Единственное место, которое в искаженном восприятии, с сильной натяжкой и оговорками, можно было бы назвать таковым была Красная комната, но там Нат, в большинстве своем, было некомфортно и тяжело. И тогда спустя долгие годы именно здесь на базе, в этих коридорах, гостиных и кабинетах, она впервые почувствовала себя по-настоящему хорошо. Сейчас же всё ощущалось двояко: с одной стороны, ей казалось, будто она и не покидала эту спальню, а просто ненадолго уснула на любимой кровати, настолько привычной и родной для нее была обстановка, с другой же — Нат чувствовала огромную эмоциональную пропасть между прошлым и настоящим. Но одно точно оставалось прежним — впервые за время непрекращающегося бега, длившееся по ощущениям вечность, она оказалась дома.