VW: Клыки и магия

Киан оказался до тошнотворного пунктуальным в этот раз. Ровно в десятом часу утра он в коротком сообщении изложил, что ждет Мэри внизу еще пять минут, а потом поднимается за ней. Мэри не могла позволить, чтобы кто-то из домашних увидел Киана, поэтому, на ходу дожевывая тост, она принялась заталкивать вещи без разбора в сумку, обуваться, а после прощаться. Благо Орнелла уже ушла на работу, так что ведьма избежала с десяток различных вопросов касательно ее ухода и возвращения, с которыми ей придется столкнуться вечером, а возможно и не придется: Орнелла решит обидеться и избавит Мэри от своих нравоучений. Бабушка только поворчала себе под нос и ушла в комнату. — Всем хорошего дня! A presto! В 10:03 Мэри выскочила из подъезда, чудом не промчавшись мимо машины Киана — так она торопилась. В салоне было довольно жарко, и зимнюю куртку пришлось снять. Киан, пьющий кофе, угрюмо молчал, и по его виду стало ясно, что в эту ночь он не спал или практически не спал. Ему и в самом деле было о чем подумать. — Ты завтракала? Отлично. Значит, едем сразу. Энтузиазма Киана хватило буквально на час с небольшим. После начались игры с радио, рассматриванием пейзажа, подрезанием других водителей (Мэри, наверное, обзавелась еще парочкой седых волос на голове) и превышением скорости. — И почему мы не могли телепортироваться, это было бы на целых четыре часа быстрее… — Телепортации необходимо было регулировать вышестоящими инстанциями и запрос тоже делать у них, особенно когда дело касалось больших расстояний. — Ты и так знаешь почему. — Мэри тактично не стала упоминать про вариант с самолетом, уже зная, что Киан не любитель летать. Хотя полтора часа в сравнении с четырьмя явно выглядели перспективнее. — Ну мы же из СБСП и все такое… — Вот именно. И мы не превышаем данные нам полномочия. — Скучная, — фыркнул Киан. — Законопослушная, ты хотел сказать. — Нет, я хотел сказать именно то, что сказал. — Нам и так хватает «веселого» тебя, — Мэри уставилась в окно, подпирая подбородок рукой. — Да если бы не я, сейчас сидела бы со склянками и колбами в лаборатории! — Они хотя бы не кусаются. — Да я тебя пока ни разу не укусил, что ты мне тут говоришь! Оговорка с «пока» очень понравилась ведьме, которая аж поежилась от представленной картины, а Киан остался остался вполне довольным произведенным впечатлением. Видя, что ведьма начинает клевать носом, а иногда и вовсе заваливаться вбок, он подтянул с заднего сидения папку и вручил ей. — Это еще что? — Почитай, пока едем. Это информация, которую я собрал за все время. Мэри оценила толщину папки — а она была не слишком объемной — и принялась изучать содержимое. На первой странице — самодельное досье Кэйталин с разными черно-белыми фотографиями, кое-где пожелтевшими, а кое-где — потертыми, и немного данных о вампирше, ее привычках и подобное. Далее воспоминания Киана с того дня — заметки мало чем отличались от того, что он рассказал накануне вечером. Потом несколько показаний: от Люси пару абзацев, далее Роджерсы, коллега Кэйт, Морган, и несколько строчек со слов очевидцев, что не представляло большую ценность. — Если у тебя уже есть вся информация, зачем мы вообще едем в Нью-Йорк? — Тогда у меня не было знакомого мага-менталиста, которому я мог доверить свою историю, — Киан повернул руль. — Но и ты не обольщайся. Я себя не контролировал, поэтому вышло случайно. Я вообще с ведьмами не любитель связываться, тем более в то время. — И что мы тебе такого сделали… — Мэри глазами изучала информацию. — Ты еще спрашиваешь? Мстительные, никому не доверяющие, готовые подставить… — Все это с оговоркой, что вампиры всегда беспощадно охотились на кланы и вырезали их до единого. Ведьмы просто пытались выжить. Взять хотя бы в пример 1692-й. Вампиры приложили руку к случившемуся, — Мэри закрыла папку, замечая, как напрягся Киан от ее слов. — Я просто констатирую факт. Если хочешь знать, я не отношусь предвзято к вашему виду и уж тем более не обвиняю всех и каждого. — Ага, думаешь, я не замечал, как ты вздрагиваешь, когда я подхожу. — Ты просто очень тихо передвигаешься! Киан хмыкнул. Не без этого, но он-то знал, что Мэри периодами побаивается его. И пусть. Так будет безопаснее для всех и для нее в первую очередь. В Нью-Йорк они добрались общими усилиями в третьем часу дня, приходившимся на самый час-пик, когда всем куда-то обязательно надо. Киан немного поворчал по поводу пробок, но, видимо, был слишком озабочен потревоженными воспоминаниями и предстоящей встречей с Люси, чтобы ругаться на беспечных и борзых водителей. Мэри вышла из машины, радуясь свежему морозному воздуху — в салоне было слишком жарко и под конец поездки душно. Киан закрыл машину, стремительно преодолел разбитые каменные ступеньки и принялся открывать дверь, которая никак не поддавалась натиску широкого плеча. Через несколько толчков удалось попасть внутрь — сверху посыпалась пыль и штукатурка. Мэри осторожно перешагнула за порог. В целом, внутри все выглядело именно так, как и рассказывал Киан: огромная круглая прихожая, закрученная лестница, гостиная и кухня. Однако было ясно, что здесь уже много лет никто не жил: в углах хлопьями лежала пыль, им же тонким налетом был покрыт и весь пол, и все горизонтальные поверхности, некоторая мебель перевернута, одно окно разбито (не обошлось без вандализма). Киан ностальгически окинул помещение тоскливым взглядом. — Разве мы можем вот так врываться в чужую собственность? — Мэри воровато смотрела через плечо на выход. — В смысле чужую? Я владею этим зданием, и нет, ты не ослышалась, но это случилось далеко не сразу. Сначала я выкупил комнату Кэйт, через два года — Люси, когда она удачно вышла замуж за директора банка, а после смерти Роджерсов, то бишь еще через пять лет, и оставшуюся часть дома — их дети были только рады избавиться от стариковской рухляди. Первое время я часто приходил сюда: протирал пыль, поливал цветы, — но потом не мог находить в себе силы. Будто что-то умирало во мне каждый раз, когда я переступал порог этой комнаты. Продать не мог. Решил, что просто оставлю все как есть. — Но что мы здесь тогда делаем? — ведьма задрала голову, беспокоясь, что на них свалится что-нибудь еще, серьезнее штукатурки. — Расследуем, — ограничился коротким ответом вампир. Мэри больше не стала докучать расспросами. Сейчас ее только волновала прочность ступенек, которые прогибались и жалобно скрипели под ее немногочисленным весом, пока она поднималась на второй этаж, следуя за Кианом. Комната заперта не была, но он все равно помедлил, прежде чем обхватить проржавевшую ручку двери ладонью. — Если тебе нужно время… — Нет. Давай быстрее покончим с этим. Они зашли. Мэри была удивлена, что многое здесь было нетронуто, хоть и покрылось изрядным слоем пыли и плесени. Казалось, Киан преувеличивал, когда сказал, что оставил все как есть, но нет: вот красное обветшалое кресло, разбросанные платья и туфли Кэйт, ее бумаги и печатная машинка (Мэри не сомневалась, что она до сих пор работала), горшок на подоконнике с иссохшей землей, где когда-то цвела фиалка, пустые бутылки из-под лимонада с выцветшей этикеткой… Все такое до одури живое и давно мертвое одновременно. Мэри вздрогнула, когда что-то в глубине дома хлопнуло — это была часть хрустальной люстры, не выдержавшая натиска, когда в дом ломился Киан. — Разве у тебя не возникает проблем с содержанием этого места? По закону ты не можешь оставлять в таком состоянии жилое помещение. — Я давно решил этот вопрос, не беспокойся — не зря все-таки в СБСП работаю. Давай лучше думать о главном. Осмотрись, вдруг что-то важное найдешь. Мэри задумчиво коснулась пальцами пыльной поверхности голубого радио, которое все еще было воткнуто в розетку. Рядом стояла открытая шкатулка с украшениями, золотыми, с камнями, даже из жемчуга. Впервые она была так близка к прошлому, что могла физически ощущать его. — Сможешь что-нибудь считать? — надежда в голосе Киана. Мэри отрицательно качнула головой. — Предметная менталистика не мой профиль, извини. Да и слишком много лет прошло. Вряд ли можно что-то увидеть. Она бросила взгляд на полуоткрытый ящик тумбочки, на которой стояло радио. Оттуда торчали распечатанные конверты, открытки из разных частей света (Лондон, Бордо, София, Торонто и т.д…) и фотографии. Были как и совместные, так и одиночные, но все без исключения черно-белые. Из стопки что-то выпало и с глухим звоном закатилось под тумбочку. Мэри присела и подняла с пыльного пола медальон размером с яйцо. На оборотной, металлической стороне было выведено каллиграфическим почерком: «Jean Petitot, 1674». Перевернув, Мэри с любопытством стала рассматривать потрескавшуюся миниатюру, на которой были изображены двое: девушка и юноша, близко стоящие друг к другу. Белокурая девушка, волосы которой были собраны в прическу, а между прядей — красивый золотой обод, стояла чуть полубоком. Одета она была в строгое синее платье с высоким воротником и рубиновой брошью на уровне яремной впадинки. Соседний портрет принадлежал… Киану! В самом деле это был он! Длинные темные волосы, убранные в низкий хвостик, и объемные пряди спереди не позволили сразу распознать в молодом юноше напарника, но сомнений не оставалось, когда Мэри заметила тот самый белесый шрам возле губы и их лисий изгиб. С полуулыбками и возбужденными взглядами, они смотрели с миниатюры на ведьму почти живыми глазами. Мэри вздрогнула, когда из ее рук резко и беспощадно выхватили медальон. — Ты не тем занимаешься, — почему-то с раздражением процедил Киан и швырнул вещь в ящик, захлопнув его. — Ты же сам сказал осмотреться… — Осмотреться, а не рыться в чужих вещах. Мэри растерянно поднялась, отряхивая запыленные колени. — Извини, если что-то сделала не так. Киан провел рукой по лицу, на котором сложно было не заметить усталость и раздражение. — Неважно. Забудь. — Он что-то смотрел в шкатулке, а после небрежно захлопнул ее. — Уходим. И они ушли.

***

— Что думаешь? — Ну… — протянула Мэри, глядя, как меняются красные цифры на светофоре одна за другой. В салоне пахло кофе, который Киан распивал уже минут десять, пока они ехали к Люси, веря, что он заменит ему и обед, и успокоительное, и все остальное. — Это не похоже на побег. Все самые ценные вещи на месте, начиная от шкатулки с украшениями и заканчивая фотографиями. Если бы я планировала сбежать, я хотя бы взяла с собой чемодан (который лежал на шкафу), не говоря уже об остальном. Все действительно выглядит так, будто… Кэйталин пропала. Киан кивнул, мол, этого вывода он и ожидал от нее. Через несколько минут они остановились напротив милого светло-розового здания, но вампир не спешил выходить. — Когда Люси сейчас нам откроет, постарайся вступить с ней в физический контакт. Не знаю, там… пожать ей руку или случайно задеть. — А если ее не будет дома? — Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Слишком много «если» и «но», Поппинс. У нас нет на это времени. — Как скажешь, — Мэри кивнула и вышла из машины, хоть ей и не особо нравилось такое отношение к делу. Остановившись на пороге, Киан помедлил. Ведьма могла себе понять такую реакцию, ведь Люси — буквально единственный живой человек из прошлого Киана. Для вампиров большая редкость, когда кто-то знает их так долго. Мэри подошла ближе и коснулась его локтя. — Хочешь, позвоню за тебя? Киан мотнул головой. — Я в норме. И не делай такое выражение лица, — буркнул вампир, мягко опустив руку Мэри и на секунду сжав ее пальцами. После этого он незамедлительно позвонил в дверной звонок несколько раз, и тот неприятно задзынькал. Дверь открыла миловидная девушка в топике и белой юбке вместо пожилой женщины за семьдесят с сединой и морщинами. Глаза удивленно смотрели попеременно то на Мэри, то на Киана. Последний не менее ошарашенно смотрел на белый хвостик и голубые глаза, контур губ и черты лица, точь-в-точь повторяющие Люси. — А вы к кому? — спросила с недоверием. — К Люсинде. В девичестве Браун. Скажите пришел Киан Йонеску. Она поймет. Девушка перемялась на другую ногу, и хвостик качнулся за ней — решала, стоит ли доверять незнакомцам или просто закрыть перед ними дверь и идти дальше смотреть сериал и заедать его печеньем. — Подождите минутку. И дверь захлопнулась. — Это точно сработает? — Мэри пристально смотрела на еловый венок, украшающий входную дверь. Близилось Рождество. — Не сомневайся, Поппинс, — Киан довольно закинул руку ей на плечо. — Сработает и еще как. И действительно. Через несколько минут уже знакомая девушка открыла дверь, с меньшим недоверием оглядела незваных гостей и предложила им войти, а после — и тапочки. Куртки повисли на напольной вешалке. — Бабушка ожидает вас в гостиной. Я принесу чай. — Благодарим. А вы, очаровательное создание, должно быть?.. — Киан по-лисьи улыбнулся. — Лилиан Голд. Для близких просто Лили, — Девушка зарделась, пряча голубые глаза под пристальным взглядом вампира. — Вы очень похожи на вашу бабушку в молодости, Лили. — Да, многие так считают, — она закивала головой. — Но откуда вы… Но Киан уже толкнул Мэри в коридор, который вел к гостиной, тем самым избегая последующих вопросов со стороны Лили. — Да не смотри так на меня, — он развернул ее к себе спиной. — Уж прости мне мою слабость к блондинкам. Ничего не могу поделать. Вампир два раза постучал по косяку, прежде чем перешагнуть порог светлой комнаты, уставленной белой мебелью еще тех времен. Из общего антуража выбивалась зеленая ель, скромно украшенная красными бантами. У комода стояла невысокая бесформенная пожилая женщина в длинной темно-зеленой юбке и с цветастой шалью на плечах — нынче холодает, и особенно это чувствуется в домах старого типа. Белоснежные волосы собраны в пучок и представляли собой только жалкое подобие тех красивых шелковистых локонов. Люсинда убирала в полку вязание, чем занималась последние полчаса, пока ее не прервали, и сейчас укладывала недовязанный шарф в комод. — Можно? — Да-да, конечно. Признаться, когда Лили сказала, что ко мне гости, я немного растерялась… Не думала, Киан, что мы с тобой когда-нибудь встретимся, что уж там, я даже не рассчитывала, что ты все еще жив… — она повернулась к ним лицом, миловидно улыбаясь, но тут же улыбка сменилась напуганной гримасой. — Боже праведный! Твое лицо! Клянусь богом, пятьдесят лет назад ты выглядел так же, и погляди, во что за это время превратилась я! — женщина развела руками. — В самом деле… — она схватилась за край комода, заваливаясь вбок. — Да ладно тебе, ты все такая же красотка! — У нее шок, Киан, — шепнула ведьма. Вампир закатил глаза и подошел к женщине ближе. — Люси, все хорошо, тебе не о чем беспокоиться. Давай присядем, и я тебе все объясню, — он хотел было взять ее под руку. — Прибереги свои любезности для молодых! — Люсинда вроде бы даже шутливо стукнула его по руке и медленно побрела к дивану. — Ох уж эта гипертония. А ты подумал, что я при виде тебя свалюсь без чувств? — она села на мягкий кожаный диван и укуталась в платок, потом привела в порядок хаос на столе, уставилась на гостей. — Так и будете стоять или уже наконец поведаете, зачем наведались к семидесятилетней старухе? Мэри и Киан, немного сбитые с толку, сели напротив, по другую сторону журнального столика, в скрипучие кресла. — Не пойми меня неправильно, Люси, но я… — Ожидал другой реакции? — кончила она. — Мы с Кэтти были подружками, а они, как известно, делятся друг с другом многим. — Так ты знала?! — Что вы не стареете? Да, догадывалась, но не знала наверняка, — Люсинда пожала иссохшими плечами. — И пожалуйста, не делай такое выражение лица, будто я дурочка с переулочка. Я закончила Колумбийский университет с отличием, а стать официанткой на полставки было сугубо личным решением, что никак не препятствовало моему умению анализировать происходящее. Плюс ко всему у Кэтти были странные привычки, которые сложно было не заметить, живя с ней под одной крышей. — И тебе даже не было интересно? — Почему же. Было, и еще как. Но у Кэтти было много проблем, а я, как ты мог уже догадаться, ненавижу проблемы, а тем более решать их. К тому же она очень оберегала свою тайну, пуще зеницы ока, и я не стала ей в этом мешать, дорожила нашей дружбой, пусть и такой скоротечной. В этот момент в гостиной показалась Лили с серебряным подносом в руках, на котором стоял фарфоровый круглый чайник, три чашки с блюдцами из того же комплекта, сахарница и корзинка эклеров. Девушка с неловкой грацией поставила все на столик и бросила короткий взгляд на Киана, который пуще прежнего вызывал у нее нешуточное любопытство и красноту на щеках. — Чай и твои таблетки, бабушка. Не забудь принять. — Спасибо, детка, — она потрепала ее по плечу старческой рукой. Когда Лили скрылась за поворотом и была достаточно далеко, чтобы ничего не услышать, Люсинда продолжила: — Так зачем вы пришли? И представь мне уже наконец свою спутницу. — Мы здесь из-за пропажи Кэйт, и моя коллега по работе, Мэри, согласилась помочь мне с расследованием. — Вы тоже одна из них, милочка? Нет? Как интересно. — Могу я посмотреть ваши кольца? — Мэри любезно улыбнулась. Если Киан с легкостью мой пожертвовать всеобщей тайной, то вот ей как-то не очень хотелось рассказывать пожилой леди о существовании ведьм. Хватит с нее потрясений на сегодня. — Да, конечно, — Люсинда довольно протянула морщинистую руку, обрамленную различными украшениями, золотыми и серебряными, с камнями и без, подаренными когда-то любимым мужем, а после ставшими лишь формальностью. Мэри мягко взяла сморщенную, иссохшую руку в свои. Сделала глубокий вдох и уставилась на большой изумруд на среднем пальце. Постаралась отключиться от реальности, концентрируя все свое внимание на поставленной задаче. Ей предстояло найти конкретное воспоминание пятидесятилетней давности, что было равносильно тому, если бы ее попросили вспомнить, какого цвета были туфельки на девочке, которая в 1999 году сбила ее на велосипеде. Иными словами, задача была практически невозможной. Киан смекнул, что Мэри намеревается считать воспоминания, поэтому решил поспособствовать процессу, развивая разговор в нужное русло: — Мне нужно знать, что произошло в последний раз, когда ты ее видела. — Не хочу тебя расстраивать, Киан, но у меня третья стадия Альцгеймера, я забываю периодически адрес, по которому живу уже сорок лет, а ты спрашиваешь у меня, о чем мы разговаривали с твоей сестрой полвека назад. К тому же я все тебе рассказала, если не ошибаюсь, в тот же день. И я отлично помню, как грубо ты обошелся со мной! — Люси, это очень важно… — Последнее, что услышала Мэри, прежде чем вспышкой оказаться в чужом сознании. В памяти Люсинды все сильно отличалось от всех предыдущих увиденных ею мыслей, хотя ее опыт был не так уж и велик. Здесь царил какой-то хаос, несвойственный систематике воспоминаний. Многие эпизоды были разбиты на множество осколков, какие-то вспышками, подобно звездам, привлекали внимание, а какие-то и вовсе были черным пятном. Видимо, так сказывался на мозге Люсинды Альцгеймер. Мэри сосредоточенно искала нужную ей дверь. И нашла. В закоулках памяти она была подписана, как «Кэтти Йонеску и ее симпатичный брат». И вот Мэри стоит на месте Люси, а именно возле шкафа в комнате, и перебирает платья одно за другим тоненькими пальчиками с красными ногтями. Сегодня у нее назначено свидание с заместителем директора банка, обаятельным, но немного робким мужчиной. — И когда это произошло? — Да вот только что! — Мэри-Люси обернулась и увидела Кэйт. Она действительно ничем не отличалась от девушки на фотографии, только темные волосы хорошо завиты и уложены на левую сторону, а губы накрашены красной помадой. Сама она сидела на софе, подобрав под себя колени, и озабоченно смотрела в сторону. — Маленький шантажист… «Я или работа»! — А ты что? — А я что… Поеду в порт его встречать. Уже отослала телеграмму, чтобы не дулся. — Тебе нужно непременно познакомить нас поближе, Кэтти, — Люси вытащила желтое платьице и приложила к себе, прикидывая, насколько оно уместно. — Твой брат очень хорош собой, если верить фотографиям, которые он так часто тебе отсылает! — Зачем это? У тебя уже есть жертва в лице Робби. — Запасной вариант еще никому не помешал, — хихикнула девушка. — И откуда в тебе столько расчетливости? — …После я ее не видела, — прозвучало откуда-то сверху искаженным голосом пожилой леди. В следующую секунду Мэри выкинуло из воспоминаний. Реальность крутилась перед глазами смазанными пятнами, пока постепенно не пришла в норму. Киан ничего не спросил, но красноречиво покосился в ее сторону. — Дорогуша, как вы побледнели! — Люсинда похлопала ее по руке. — Боже праведный, да у вас кровь! Вот, возьмите салфетку! Мэри приложила белый платочек к носу, и он сразу же окрасился в темный кровавый. Она устало откинулась на спинку кресла и переводила дух. С каждым разом ей было все труднее оставаться в сознании после подобных колдовских фокусов, поэтому сейчас она старалась концентрироваться на дыхании и мысленно считать про себя предметы интерьера. Самое главное вытерпеть звон в ушах, а дальше полегчает, это она уже выучила. После разговор сошел на нет ввиду того, что Люсинда больше ничего не могла припомнить и испытывала слабость из-за болезни. Киан поднялся и помог Мэри встать так, чтобы не свалиться обратно в кресло. Пожилая леди проводила их до порога гостиной. Киан на прощание слегка сжал ее сморщенные руки в своих, вечно молодых. — Спасибо, Люси, — он слабо улыбнулся. — Правда. А сейчас нам пора. — Не за что, дорогой. Заходи как-нибудь еще. Уже в коридоре Киан подал Мэри куртку, а после принялся одеваться сам. Он едва не сгорал от нетерпения узнать, какое воспоминание ей попалось, а может, она увидела вообще все! Бывает же так, что сначала никакой информации, а потом бах! И на тебя вываливается все и сразу. Игнорируя конспирацию, вампир спросил: — Ну что ты там увидела? — Ничего важного. Только очередное доказательство, что Кэйталин действительно собиралась в порт. — Мэри вытащила волосы из-под куртки. — Но я все еще думаю, что это было опрометчиво. Ты уверен, что она никому не расскажет? — У нее Альцгеймер, Поппинс. Как долго она вообще будет помнить сегодняшнюю встречу? Да и кто поверит старухе с деменцией, что вампиры существуют? Это же бред сивой кобылы! Мэри собиралась возразить, но не успела. Звон бьющейся посуды заставил напрячься. — Ой… — приглушенно послышалось из кухни, а с порога выкатились блюдце. Из смежного помещения немного растерянно показалась Лили, присевшая на колени и собиравшая осколки чайной чашки, которые разлетелись до порога, и неловко улыбалась, будто в чем-то провинилась. Ведьма посерела от испуга, и даже лицо Киана выразило нескрываемое удивление. Они не ожидали, что кто-то может их слышать. — Вы уже уходите? — Да, мисс Лили, нам пора. — Он слабо улыбнулся ей, превозмогая нервозность. — До свидания. — Всего хорошего. Они в молчании вышли. Киан многозначительно посмотрел на Мэри, и она его предельно ясно поняла. — Ты же не думал, что я смогу поправить ей воспоминания? — Ты же менталист! — У меня второй уровень сил, Киан! Второй! Боже, только не снова… — Мэри едва успела подхватить испачканной салфеткой бордовую каплю крови, прежде чем она упала бы ей на светлую куртку. — Ладно, ладно… Мой косяк, признаю. Сядь лучше, — он надавил ей на плечо, и она безвольно опустилась на лавочку. — Что-нибудь сейчас придумаем. Так… вот ключи, иди в машину, а то здесь холодно. Я скоро вернусь. Мэри не успела вставить слово, как Киан исчез за дверью, на которой только грозно вздрогнул еловый венок. Через несколько минут, когда кровь перестала идти, ведьма перебралась в машину, с тревогой глядя на окна дома, хотя понимала, что ничего в данный момент полезного сделать не может, увы. Только набираться сил. Киан вернулся через некоторое время. — Ну что? — Мэри оживилась, когда вампир сел обратно в машину. Он молча пристегнулся и невозмутимо завел машину. На лице ничего кроме безразличия и усталости, желваки прочертились на лице. — Киан, что с Лили? — после непродолжительной паузы Мэри собиралась выйти, но двери оказались заблокированы. — Киан! Ответь на вопрос или выпусти меня! — Угомонись. — Что ты сделал с Лили? — повторила она в последний раз, намереваясь уже воспользоваться заклинанием, чтобы выбраться, правда понятия не имея, каким и к чему это может вообще привести. — Или я… — Что ты, Поппинс? Бибиди-бабиди-бум? И в тыкву? Ничего я с ней не сделал. Мы просто поговорили. — Он рукой нащупал жвачку в бардачке. — А ты что подумала? — Мэри стыдливо молчала. — Думала, я ее прикончил конспирации ради? Она была в наушниках и ничего не слышала, а даже если и услышала бы, то ничего не поняла. Мне пришлось сказать, что я вернулся под предлогом ее очарования, и взять у нее номер, чтобы потом созвониться, чего я, естественно, делать не буду. Действовал по ситуации, так сказать. Теперь довольна? Мэри шумно выдохнула и откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза. — Извини, я просто разнервничалась. Киан хмыкнул и тронулся с места. — Поражаюсь твоему человеколюбию. Люди столько зла сделали нашим видам. Разве тебе не все равно, одним больше или меньше? Их все равно почти семь миллиардов. — Нет, не все равно. Все мы равны: и люди, и маги, и оборотни, и вампиры. — Но некоторые равнее? Мэри отвернулась к окну. Остроумие Киана вечно было не к месту, вот и злило. — Безразличие убивает. — А по мне так, убивает именно излишняя различность. — Что-то я не заметила, что тебе хорошо живется с твоим безразличием. — Взаимно, Поппинс! — хмыкнул Киан и вырулил на перекресток. ㅤ