Auf Keinen Fall

25 марта 1945 года, Вена — Это ты, Хелен? — Шиндлер почти не остановил элегантную и изящно одетую брюнетку, которая вышла из офиса врача и ступила в холодную ночь, по-прежнему окутывающую столицу Австрии. Женщина только мельком окинула его взглядом и, опустив голову, продолжила идти, но как только она узнала ее, она повернулась и грустно улыбнулась, прежде чем смело взять его за руку и утянуть подальше от двери в темноту улицы. — Вы в порядке, господин директор? — Почему бы мне не быть в порядке? О, из-за того, что я был у врача? Нет, я в порядке, я просто пытаюсь обменять кое-какие припасы. Это для тебя? — Он разглядел бутылку с лекарством в бумажном пакете, который она держала на запястье. — О нет, это для Амона, — нерешительно прошептала она. — Я так рада, что он сдержал свое обещание оберегать тебя, — Шиндлер посмотрел ей в глаза, оценивая ее душевное состояние. — Он хорошо с тобой обращается? Ты перегружена работой? — Вовсе нет, господин директор. У нас есть горничная... — Еще одна горничная, чтобы помогать тебе? — Нет, — голос Хелен стал еще ниже, до такой степени, что Шиндлеру пришлось наклониться ближе, — мои документы. В документах, что он мне дал, говорится, что я его жена. Глаза Шиндлера расширились. — Он действительно сошел с ума! Он хорошо с тобой обращается? — Повторил он вопрос, теперь более напряженно, придавая ему новое значение. — Да. Да, он хорошо со мной обращается, — пылко кивнула Хелен. — Только потому, что я беременна, — она непроизвольно бросила взгляд на табличку на стене рядом с ними, которая говорила о том, что конкретно этот врач, помимо всего прочего, был акушером, — не нужно думать, что он недобр ко мне. — На каком ты сроке? — Около четырех месяцев. Но я здесь не поэтому. Господин директор. Вам нужно увидеть Амона. — Я сейчас не в том положении, чтобы ходить по гостям, извини. — Пожалуйста, господин Шиндлер. Вы нужны нам. Вы нужны ему. — В каком смысле? — Он в плохом состоянии. Я хотела отвезти его в больницу, но он отказывается. Все дело в том, чтобы скрыть, что он все еще не годится для службы. — Интересно, волнует ли это кого-то еще. Грядут перемены, мне постоянно говорят. Насколько Амон верит в это? Понимает ли он это? Хелен покачала головой. — Да, но СС-отряды "Мертвая голова" менее терпима, чем когда-либо, в том числе и к своим рядам. Они ищут того, кого можно обвинить в любой крохотной неудаче, и обвиняют их в различных преступлениях, от кражи до государственной измены. Амон говорит, что они хотят убедиться в том, что у них есть возможность положиться на тех, кому еще можно доверять, в отношении крысиных линий. Которых, с людьми, стреляющими себе в голову, осталось не так много. — Как все изменилось в эти дни! За городом, я не понимал интенсивности перемен. Он собирается бежать? — Озвучил свои выводы Шиндлер. — Нет. — Хм. Не могу сказать, что меня это удивляет. — Нет, господин Шиндлер, вы не понимаете. Он слишком болен для любых авантюр. Если вы поговорите с ним, может быть... он хотел бы увидеть вас. У него все еще есть связи, если вам что-то нужно, еда, информация. — У меня не осталось денег, чтобы предложить взамен, — с досадой признался немец, — я даже не смог заплатить за лекарство, за которым пришел, доктор не выдал бы его, так как мне не хватало нескольких тысяч рейхсмарок. — О, сколько вам нужно? — Хелен покопалась в своей сумочке и вытащила пачку банкнот, которые незаметно вложила в руку удивленного Шиндлера, проявляя особую осторожность даже под покровом темноты. — Вы можете использовать их, это не будет проблемой. — Хелен! Откуда это у тебя? Ты стащила их у Амона? — Шиндлер был слишком утомлен, чтобы вернуть их назад, были там посторонние зрители или нет. — Я трачу деньги на ежедневные расходы, такси, продукты, все, что сочту нужным, не говоря уже о том, что я накопила немного, так как Амон просто оставляет мне их каждый день, и это слишком много. Я раздаю их бездомным за неимением лучшего способа потратить их. Так что просто возьмите их, все в порядке, я так обязана вам за вашу щедрость в особняке. — Амон оставляет тебя распоряжаться деньгами? — Благодетель был поражен. Хелен кивнула. — Он придал мне абсолютное сходство с тем, что действительно могла бы иметь жена в этом положении, в мельчайших деталях. Просто чтобы не попасть в передрягу, не зная, как объясниться при раздельном допросе, как сказал он. — Это удивительно, — не мог не сказать Шиндлер, — Я не думал, что он пойдет на такие крайности. Я на самом деле надеялся на обратное, что он откажется от идеи держать тебя рядом, я даже спрашивал о тебе в Освенциме на случай, если тебя переведут. — Благодарю вас за заботу, господин директор. — Да не за что, не за что. — Тогда вы придете? Чтобы дать совет, если не для чего другого? — Вы живете далеко отсюда? — Через три поворота. Уберите, Амону незачем знать об этом, — Она убрала его кулак, в котором он держал банкноты, в карман, как будто просто взяла его за руку на прогулке.