Защитница

Король Эомер не был глуп, а потому понимал, что оказанная помощь Гондору в своё время вернётся Рохану, именно поэтому, сразу после похорон Теодена и церемонии коронации, он решил отправиться со своим войском на подмогу королю Элессару, чему Его Величество был несказанно рад, хоть и не ожидал такого. Банда разбойников, которая доставляла гондорцам немало проблем, была разбита, и они могли со спокойной душой возвращаться домой, только вот сын Эомунда не спешил в Эдорас. Став невольным свидетелем того, как Арагорн, с довольной улыбкой до ушей, писал письмо своей горячо любимой супруге, сердце молодого рохиррима наполнилось печалью. Он так и не смог завоевать ту, которая так глубоко проникла в его мысли и лишила покоя. Ради неё Эомер был готов на многое, но, увы, она не дала ему даже малейшего шанса. Закончив писать, Арагорн вручил конверт гонцу, который поклонился и тотчас же оседлал коня, дабы как можно скорее двинуться в путь, который лежал в Минас Тирит. Заметив стоящего неподалёку Эомера, мужчина заулыбался и, приблизившись к приятелю, по-дружески похлопал его по плечу. — Не печалься, друг мой, — молвил он, устремив мечтательный взгляд светлых глаз в безоблачное небо. — Совсем скоро и ты познаешь семейное счастье, а также начнёшь писать и получать письма, что греют душу. Осталось совсем немного потерпеть. Эомер заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась настолько фальшивой и неестественной, что он благодарил Валар за то, что гондорский король этого не видел. Брат Эовин не хотел думать о приближающейся свадьбе с Дол-Амротской принцессой, которая была необходима, чтобы укрепить дружбу между двумя государствами, но столь нежеланна, ведь своё сердце племянник покойного Теодена уже отдал другой. По словам сестры, которая успела сдружиться с дочерью Имрахиля, Лотириэль была просто идеальной партией для Эомера: она была образована, не по годам умна и невероятно грациозна — именно в такой королеве нуждался Рохан, однако молодому королю от этого было не легче. Он охотно верил Эовин, хотя самой принцессы никогда воочию не видел, даже мельком, но разве он мог приказать своему сердцу полюбить другую? Разве мог он заглушить внутренний голос, который так и кричал о зеленоглазой эльфийской деве? Ах, если бы…

***

— Вы должны успокоиться, госпожа. Прошу Вас, присядьте, отдохните. Может, приказать принести чай со сладостями? Эрианэ продолжала ходить взад-вперёд по комнате, пропуская слова верной фрейлины мимо ушей. — Да какой чай, Илис? — возмущённо воскликнула королева, на секунду остановившись, но лишь затем, чтобы через мгновение зашагать с ещё большей скоростью. — Прикажи, чтобы подготовили мне Туриэль. — Но… госпожа! — шокировано произнесла девушка, светло-серые глаза которой округлились. — Прошу, молю Вас, не делайте этого. Вы совершаете ошибку. — Ошибку? — выгнула тёмную бровь эльфийка, недовольно скрестив руки на груди. — Ты не понимаешь — моему другу плохо, он умирает! — И чем же Вы сможете ему помочь, если даже лекари этого не смогли? — задала вопрос Илис, с мольбой глядя на супругу короля. — Я понимаю, что Вы чувствуете. Поверьте, мне очень жаль, что с королём Торином приключилось такое несчастье, но Вы не в силах это изменить. В покоях королевы повисло тягостное молчание. — Разве ты не понимаешь, Илис? — спросила Эрианэ, глядя на фрейлину с укором, словно на провинившиеся дитя. — Руки короля Гондора способны творить чудеса. Ты сама видела, как король исцелил тяжёлую рану Фарамира, — зеленоглазая тяжело вздохнула, устремив взгляд в ковёр под ногами. — Теперь же, являясь законной женой короля, некоторые думают, что этот дар передался и мне. — Но… разве этим, как Вы говорите, даром, может обладать кто-то, за исключением наследников Элендиля? — неуверенно спросила девушка, и, судя по отчаянию в глазах королевы, она убедилась, что её догадка оказалась верна. — Ох, это… печально… — Но самое ужасное не это, а то, что даже Арагорн не смог бы излечить недуг. Раны — без проблем, однако смертельную болезнь… Голос супруги короля дрогнул и она с силой сжала кулаки, так, что ногти глубоко впились ей в кожу, оставляя следы. — Именно поэтому я должна ехать. Если у них не осталось ничего, кроме надежды, то я обязана принести им хотя бы её. Сердце Илис колотилось как сумасшедшее, когда она наблюдала за тем, как госпожа, которой она верой и правдой служила, в сопровождении нескольких стражников покидала Белый Город, так и не дождавшись прибытия своего супруга. Что скажет король, когда не обнаружит своей жены во дворце — главная фрейлина боялась даже подумать, хотя королева много раз её заверяла, что разберётся с этим самостоятельно после возвращения в Минас Тирит, только вот облегчения девушка от этого не почувствовала. Глорфиндель, которому Эрианэ доверила столицу до возвращения её самой или же Арагорна, тоже не был в восторге от такого решения дорогой племянницы, но даже не пытался её остановить, прекрасно помня упрямый нрав своей покойной сестры, который передался и её дочери. Жаль только, что эльфийка не унаследовала от матери рассудительности, которая лишней уж точно не стала бы. Единственное, в чём светловолосый эльф убедил свою зеленоглазую племянницу, так это взять с собой небольшое сопровождение в виде воинов, на которых можно было рассчитывать в случае опасности. Эрианэ хотела было сопротивляться, ведь мечом и луком она неплохо владела, что доказывал тот факт, что она после стольких сражений была жива, а руки и ноги были у неё на положенном месте, однако её голову занимали совершенно другие мысли, а потому подобные разговоры быстро сошли на нет, чем Глорфиндель был явно доволен. Дорога в Эребор, к счастью, оказалась без неприятных сюрпризов. Иногда у гондорской королевы из-за переживаний кружилась голова, поэтому приходилось немного сбавлять темп, но даже несмотря на это поездка для Эрианэ не длилась долго, возможно из-за того, что эта местность казалась ей вполне знакомой. Проезжая возле Озёрного Города, эльфийка поймала ностальгию, которая отозвалась в её сердце волной тепла. Она как будто заново переживала всё то, что приключилось с ней, гномами и хоббитом Бильбо, хотя те времена казались ужасно далёкими и нереальными, словно сон. Увидев Дейл, зелёные глаза жены Арагорна удивлённо округлились — город изменился до неузнаваемости. Теперь это были не руины, а вполне облагороженное место, которое процветало и привлекало много торговцев из разных стран. И не скажешь, что когда-то Дейл был едва ли не полностью уничтожен драконом Смаугом. Одинокая Гора тоже выглядела иначе, чем зеленоглазая её запомнила, но эти изменения также были в лучшую сторону — к ней вернулось былое величие, которое нахваливали братья-принцы и гномы постарше. По бокам от входа в королевство гномов стояли стражники, которые, завидев важную гостью, о которой их успели предупредить, почтительно склонили головы и отворили ворота внутрь горы. Прочистив пересохшее горло, Эрианэ приказала своим подданным ждать её снаружи и как следует позаботиться о лошадях, после чего ловко спешилась, почесав напоследок рыжую кобылу за ухом. Воины, что сопровождали королеву, немного мешкали, сомневаясь в том, стоит ли отпускать жену короля Элессара совсем одну, но когда двери за темноволосой громко захлопнулись, у них не оставалось ничего, кроме как подчиниться её приказу. Коридор, по которому медленно шагала эльфийка, был богато украшен старинной резьбой, покрытой золотом и драгоценными камнями. При других обстоятельствах Эрианэ остановилась бы, дабы разглядеть всё как следует, может даже вдохновилась бы этой красотой и сделала что-то подобное во дворце Минас Тирита, но мысль о том, что её давний друг страдает, не давала ей покоя, а потому она двинулась дальше. На зеленоглазую накатило волнение, с которым было крайне тяжело совладать, а тот факт, что она не имела ни малейшего понятия, куда должна идти, явно не облегчал задачу. Повсюду слонялись гномы, но, что удивительно, никто особо не обращал на неё внимания, однако это можно было объяснить тем, что после битвы пяти воинств люди из Эсгарота и Дейла были частыми гостями в Эреборе, а в такой суматохе никто не разглядел в ней представительницу эльдар. — Ваше Величество, добро пожаловать. Мы рады Вашему приезду. Эрианэ посмотрела в сторону, откуда доносился голос, и на секунду-другую замерла. Это была первая гномка, которую эльфийке посчастливилось увидеть, поэтому она так удивилась, ведь в её представлении женщины-гномы выглядели несколько иначе. У неё было круглое румяное личико, а её глаза были маленькими и тёмными, но светились добродушием, непроизвольно заставляя эльфийку улыбнуться. Тёмно-русые волосы были уложены в высокую причёску, открывая шею, на которой висело изысканное колье с синими камнями — цвет королевского рода Дурина. — Должно быть, Вы королева Алин? — несмело спросила зеленоглазая, взглянув на небольшую корону, что украшала голову гномки. — Всё верно, — широко улыбнулась жена Дубощита, но её взгляд оставался безучастным и усталым, как будто она не спала уже много ночей, что не на шутку напугало Эрианэ. — Что с Торином? — Не знаю, к счастью или к сожалению, но без изменений, — вздохнула королева народа Дурина. — Сейчас он отдыхает, лекари просили его не беспокоить, поэтому можете навестить его позже. — Обязательно. — Вы, вероятно, устали после долгой дороги, — протянула Алин, внимательно оглядев зеленоглазую с ног до головы. — Не желаете отужинать со мной? — спросила гномка, жестом поманив Эрианэ за собой, так что отказаться всё равно не получилось бы, хотя она этого делать и не собиралась. — С удовольствием, — улыбнулась она супруге Торина и последовала за ней. Шли они медленно, поэтому у жены Арагорна была прекрасная возможность оглядеться вокруг, любуясь гномьими богатствами, которые они обожествляли и так рьяно защищали. Жёны королей миновали кузни, откуда доносился горячий воздух, а также громкие звуки работы с металлом. Затем Эрианэ почувствовала приятный аромат еды — по всей видимости, неподалёку находилась кухня. Эльфийка пыталась разглядеть в толпе толстяка Бомбура, но, к сожалению, её поиски не увенчались успехом, а из-за многоголосого гула спросить о нём Алин она не рискнула, ведь шанс, что она услышит и различит хоть слово, был ничтожно мал. Как же зеленоглазая радовалась, что Цитадель Минас Тирита была в разы меньше! Эребор не был замком, а целым подгорным городом, который кипел жизнью. Торгаши на улицах продавали разноцветные бусы, от которых у Эрианэ рябило в глазах, а также различные изделия из глины, начиная с простых горшков, ваз и мисок, заканчивая всевозможными фигурками, которые сотворили настоящие мастера. Были и творения из самоцветов, которыми так славились гномы, а ещё из золота, серебра и митриля, который обладал непревзойдёнными свойствами — невероятной прочностью, лёгкостью и благородным блеском, поэтому этот металл так высоко ценился не только среди гномов, но и других рас Средиземья. Апартаменты королевы Алин оказались очень просторными, даже несмотря на её маленький рост. Покои были выполнены в тёмных оттенках, где преобладал ультрамарин, создавая спокойную и уютную атмосферу. Большое ложе с балдахином было аккуратно заправлено, а в углу стояли внушительных размеров сундуки с украшениями: длинными серьгами, широкими браслетами, сверкающими перстнями, подвесками и диадемами. Посреди комнаты находился низкий столик, над которым хлопотали служанки, сноровисто расставляя яства, а на полу лежали бархатные подушки, которые заменяли стулья. Завидев свою королеву, гномки тотчас же низко склонили головы, а стоило супруге Торина махнуть рукой, и они поспешно покинули помещение, пожелав перед этим приятного аппетита и хорошего времяпровождения. — Прошу, — улыбнулась Алин, приглашая Эрианэ за стол. Разговаривать они предпочли на нейтральные темы, как и было заведено в королевских семьях во время приёма пищи. Раньше эльфийка не допускала даже мысли, что однажды ей придётся ужинать и мирно беседовать с гномкой, но, как показывала практика, мир не стоял на месте и припрятал множество непредсказуемых сюрпризов в самых неожиданных моментах. На протяжении всего вечера Алин была улыбчива и очень разговорчива, но Эрианэ понимала, что за этой маской она скрывала печаль и сильное утомление. Как выяснилось, Двалин, Дори, Нори, Бифур, Бофур, Бомбур и Глоин по-прежнему проживали в Эреборе, занимаясь любимыми делами, чему Эрианэ была безумно рада. В Дейле дела продвигались также неплохо — на данный момент там правил Бард II, названный в честь своего великого прадеда Барда Лучника, который сразил своей стрелой Смауга Ужасного и в доме которого эльфийка имела возможность погостить. Вдруг послышался энергичный стук в дверь. Отставив чашку на блюдечко, гномка загадочно улыбнулась и велела войти. Не успела зеленоглазая и моргнуть, как на пороге показался гном. Увидев его, Эрианэ напрочь позабыла о дыхании — у него были тёмные, слегка волнистые волосы до плеч, весёлые тёмно-карие глаза и небольшая щетина, которая свидетельствовала о его молодости. Он поразительно напоминал Кили, который погиб как юный, но бесстрашный воин, защищая своё королевство и своих близких. — Добрый вечер, матушка, — лучезарно улыбнулся молодой гном, с нежностью глядя на Алин. — Госпожа, — приветственно кивнул он гондорской королеве, которая тщетно пыталась отойти от потрясения. — Проходи, мой милый, — молвила гномка, похлопав по подушке рядом с собой. — Это мой сын, Тарин, — представила она юношу, смотря на него с нескрываемой гордостью. — А это — королева Эрианэ, жена короля Элессара. Алин перевела взгляд на эльфийку, и испуганно вскрикнула, ведь в ту же секунду она свалилась на узорчатый ковёр в беспамятстве.

***

Очнулась Эрианэ из-за обеспокоенных голосов, звучащих совсем рядом. Её голова гудела и казалась до ужаса тяжёлой, так что попытка оторвать её от подушки не была успешной. Стоило ей пошевелиться, и гомон вмиг утих, а чья-то небольшая ладонь оказалась у неё на лбу. — Доложите королеве, что наша гостья пришла в себя, — произнесла пожилая гномка, которая, по всей вероятности, была целительницей Эребора. Супруга Арагорна не знала, сколько прошло времени, прежде чем послышался скрип двери и чьи-то торопливые шаги. — Как Вы себя чувствуете? — прозвучал голос королевы Алин. Эрианэ разомкнула уставшие веки и аккуратно приподнялась на локтях, а внимательная и заботливая целительница подложила под её голову ещё одну подушку, дабы эльфийка могла принять более-менее сидячее положение. Зеленоглазая посмотрела на мать Тарина затуманенным взглядом, на что она улыбнулась кончиками пухлых губ. — Такое иногда бывает, — сказала гномка, присаживаясь на стул, что стоял возле кровати, и разглаживая руками невидимые складки на абсолютно безупречном малиновом платье. — Это нормально, у меня самой такое бывало. Вы сильно переутомились и переволновались, а в Вашем положении это не рекомендовано. — Положении? — переспросила Эрианэ, пытаясь понять, не ослышалась ли она. — А вы разве не знали? — удивлённо вскинула брови королева Эребора. — Что ж, тогда я очень счастлива, что смогу сообщить Вам такую чудесную новость первой. Поздравляю, Ваше Величество. Вы беременны. Несколько мгновений в лечебнице царила звенящая тишина, после чего гномки тихо рассмеялись, созерцая за спектром эмоций на лице зеленоглазой — обе женщины познали материнское счастье, поэтому, наблюдая за той, которой только предстояло это пережить, они вспоминали тот самый момент, когда сами узнали о том, что ждут ребёнка. — С позволения Эру, у Вас родится здоровый малыш, — радостно сказала знахарка, простирая ладони к небесам. Несколько часов Эрианэ пробыла под присмотром лекарей, после чего они отпустили её, предупредив перед этим, что отныне ей следует избегать подобных стрессовых ситуаций. Гномы были к ней очень добры и дружелюбны — от давней вражды между ними и эльфами не осталось и следа, что, само собой, радовало зеленоглазую. И всё же в её голове никак не укладывалось то, что совсем скоро она станет матерью. Королева возносила молитвы Валар и благодарила их за такой щедрый подарок, которого она не ожидала так скоро. Она не могла поверить, что через несколько месяцев на свет появится ребёнок, который будет прямым доказательством их с Арагорном любви, а ещё, конечно же, ей не терпелось сообщить радостную весть любимому мужу. Думая об этом, на её лице появлялась счастливая улыбка, а в глазах собирались слёзы. Когда служанки Алин оповестили Эрианэ о том, что король Торин проснулся и готов её принять, она направилась в его покои незамедлительно. Собравшись с мыслями, темноволосая шумно выдохнула, постучалась и надавила на дверную ручку. Придерживая обеими руками подол атласного оливкового платья, дабы случайно не споткнуться о порог, она медленно вошла внутрь комнаты, глядя себе под ноги. Подняв взор, она с удивлением обнаружила, что покои Дубощита кардинально отличаются от покоев, в которых жила его жена. В глаза сразу же бросились шкуры вместо ковров и разные виды оружия, что висели на стенах, но были ещё пригодны для использования в случае необходимости. А так комната была достаточно скромной, но Торину это, по всей видимости, совершенно не мешало. Сам же хозяин покоев сидел за рабочим столом, на котором, помимо бумаг и письменных принадлежностей, находились стеклянные баночки с лекарствами. Сам Дубощит заметно постарел — в его некогда чёрных как смоль волосах виднелись серебристые нити, а на лбу и в уголках глаз залегли морщины, однако взгляд холодных голубых глаз остался прежним. Увидев старую знакомую, гном медленно расплылся в улыбке. — Добро пожаловать, королева Атанварниэ. Услышав имя, которое уже давно никто не произносил, её сердцебиение участилось. — Сколько лет, сколько зим! — тихо посмеялся гном, с прищуром разглядывая её совсем не тронутое годами лицо. — А ты не говорила, что собираешься стать королевой. Уголки губ эльфийки приподнялись. — Если б я только знала, то не стала бы скрывать, — беззвучно рассмеялась она. Король жестом пригласил её на длинный диван у камина. — Твоя жена очень обеспокоена состоянием твоего здоровья, — произнесла Эрианэ, задумчиво глядя на огонь, что еле слышно потрескивал, но благодаря которому в комнате не было абсолютной тишины. — Женщины любят всё преувеличивать, — мужчина поморщился, словно от зубной боли и тяжко вздохнул. — Моя болезнь носит имя старость, а она ещё слишком молода, чтобы это понять и принять. Король умолк, а улыбка с лица зеленоглазой тотчас же сползла. До неё пришло осознание, насколько всё-таки импульсивным и необдуманным был её поступок. В памяти всплыли предостерегающие слова, произнесённые Илис перед её отъездом, и её щёки запылали от стыда. — Надеюсь, она не успела сильно тебя испугать, будто я при смерти? — вопросительно изогнул бровь гном, но ответа так и не получил. — Я так и думал. — Не беспокойся, — натянуто улыбнулась жена короля Гондора. — Я рада была приехать повидаться, а остальное не имеет значения. — В таком случае, нужно отметить твой приезд. У меня как раз завалялась бутылочка хорошего вина от короля Трандуила… — поймав удивлённый взгляд, Торин поспешил объясниться, — подаренная в знак примирения. — Боюсь, мне придётся отказаться, — робко улыбнулась Эрианэ, положив ладонь на ещё плоский живот. Гном нахмурился, но затем в его голубых глазах отразилось понимание, и он радостно закивал. — Ну, тогда прими мои поздравления. Ещё некоторое время они беседовали, вспоминая старые времена и делясь друг с другом тем, что происходило в их государствах. Несмотря ни на что эльфийка не жалела, что приехала в королевство гномов, хотя это противоречило всем правилам и принятым нормам. Когда ещё она смогла бы так приятно провести время в компании старого приятеля? — Твой муж, должно быть, беспокоится, — сказал Дубощит, провожая зеленоглазую к комнате, которую ей выделила его супруга. — Наверное, — пожала плечами Эрианэ. — Утром, как только проснусь и соберусь, отправлюсь в путь, чтобы больше не утруждать вас своим присутствием, — попыталась отшутиться она. — Ну что ты, — усмехнулся Торин. — Мы были рады принимать такую важную гостью. — Приятно слышать. Доброй ночи, — сказала она, когда они остановились перед нужной дверью. — Доброй ночи и доброго пути, — попрощался гном, улыбнувшись ей напоследок. — Благодарю. Когда она открыла дверь, вошла внутрь и уже хотела было закрыться на ключ, чтобы наконец-то отдохнуть, послышался голос Короля под Горой: — Когда родится ребёнок, ожидайте гонца с подарками.

***

Как королева и говорила, отправиться домой она решила ранним утром. Попрощавшись с супругой Торина и поблагодарив её за гостеприимство, Эрианэ покинула Одинокую Гору, держа путь в Дейл, а точнее конюшню, где, по словам Алин, сопровождающие её воины оставили её лошадь. Сами мужчины находились в небольшом трактире, где провели весь предыдущий день и ночь, но стоило им увидеть свою королеву, и они немедля собрались и подготовили лошадей, после чего все вместе пустили скакунов галопом. Узнав о своей беременности, Эрианэ решила прислушиваться к своему организму и не игнорировать его нужды, а потому останавливались они теперь чаще, в результате чего добрались в Минас Тирит они медленнее, чем в Эребор. Разглядев вдали очертания Белого Города, внутри зеленоглазой появилось приятное волнение, из-за которого её сердце билось чаще, а ладошки сильно потели. Ей не терпелось поскорей увидеть Арагорна. Когда Великие Врата отворились, Туриэль стремглав понеслась на верхний ярус, где находилась Цитадель, как будто чувствуя желание своей хозяйки. Когда Эрианэ бежала по длинным коридорам дворца, ей казалось, что ещё немного, и она взорвётся от переполняющей её радости. Почему-то именно сейчас, когда она сгорала от нетерпения увидеться с любимым, дорога в кабинет мужа, где, по её мнению, сейчас он и находился, казалась чудовищно длинной. Улыбка в один миг бесследно исчезла с лица королевы, стоило ей увидеть Боромира, выходящего из кабинета супруга. — Госпожа, — поприветствовал её мужчина, слегка склонив голову. — Король сейчас занят, зайдите к нему позже. Всё ещё пытаясь отдышаться, что давалось ей нелегко, брови Эрианэ сдвинулись на переносице, алые губы сжались, а в зелёных глазах полыхнул огонёк. Неприязнь, которую она питала к старшему сыну покойного Дэнетора, чего не скажешь о его младшем сыне Фарамире, была, как оказалось, в полной мере взаимной, однако никогда ранее Боромир её не проявлял. До этих самых пор. — А ты, как я погляжу, теперь хранитель королевских покоев? — насмешливо усмехнулась зеленоглазая, окинув гондорца придирчивым взглядом. — Титула лорда тебе уже не достаточно? — Я разве не ясно выразился? — нахмурился Боромир. — Его Величество занят. У него сейчас гостья. Гостья. Это слово ударило в голову королевы как гром среди ясного неба, вызывая самые разные догадки, ни одна из которых ей не нравилась. Мужчина быстро поклонился, но сделал это с явной издёвкой, после чего зашагал прочь, оставив Эрианэ наедине с тревожными мыслями. Недолго думая, она всем весом навалилась на ручку двери, влетев в кабинет мужа как разъярённая фурия, однако обнаружила она там совсем не ту «гостью», которую ожидала увидеть. Арагорн сидел у себя за столом, а прямо перед ним стояла не дочь Имрахиля, а её подруга — Эовин. Услышав, как кто-то вошёл, а точнее сказать ворвался в кабинет, они синхронно повернули головы к двери. В глазах короля отразилось непонимание, а в глазах сестры Эомера — неподдельный испуг, который окончательно вывел Эрианэ из себя. Она чувствовала, как наливается кровью её лицо, а руки сжимаются в кулаки. Светловолосая что-то тихо пролепетала, после чего поспешила покинуть кабинет короля, оставляя супругов наедине. — Что это было? Что она здесь забыла? — громче положенного спросила зеленоглазая. Арагорн не спешил отвечать. Мужчина отложил какие-то бумаги на стол и нерасторопно встал со стула, избегая зрительного контакта с женой. — Почему ты молчишь? Что происходит? Ты можешь мне объяснить? — вопросы так и сыпались из уст королевы, но он не удостоил её ответом. Он медленно подошёл к ней, глядя себе под ноги, в то время как сердце эльфийки готово было выпрыгнуть из груди от волнения. — Прошу, ответь мне, Арагорн. Скажи мне правду, — её голос дрогнул, а к горлу подступил ком. Но он упорно молчал. Когда их взгляды встретились, Эрианэ почувствовала, как что-то щиплет её глаза. Ей подумалось, что лучше уж он бы кричал, чем мучил её своим молчанием. — Какую правду ты хочешь услышать? — послышался тихий голос мужчины, от которого она непроизвольно поёжилась. — Как ты только могла подумать, что я могу пойти на предательство? Эрианэ шумно выдохнула, а по её бледной щеке скатилась непрошеная одинокая слеза. — Разве я давал тебе повод сомневаться в моей бесконечной любви к тебе? — он приподнял её голову за подбородок, заглянув в родные зелёные глаза, которые теперь блестели от накативших слёз. Вторая ладонь короля легла на её щеку, стирая солёные дорожки. Тихо всхлипнув, Эрианэ прижалась к его руке, пытаясь привести в порядок дыхание. — Прости меня, Арагорн. Умоляю, прости… — прошептала она, вздрагивая всем телом. — Я не должна была покидать столицу, я виновата, я подвела тебя, каюсь, я не смогла… Она не договорила, ведь уже в следующую секунду король притянул её в свои объятия, зарываясь носом в тёмные шелковистые волосы и аккуратно поглаживая её по спине. — Прости меня, только не злись, прошу… — Я не умею на тебя злиться, даже если бы сильно захотел, — нежно улыбнулся он, отстранившись и встретившись с ней взглядом. — Клянусь, больше такого не повторится. — Верю, моя любовь, — прошептал он, коснувшись своими губами её губ, — охотно верю. Эрианэ обвила его шею руками, зарываясь пальцами в тёмные волосы гондорского короля, после чего впилась в его губы настойчивым поцелуем, на который он с удовольствием ответил. — У меня есть для тебя новость, — загадочно улыбнулась она, когда они оторвались друг от друга, дабы позволить лёгким набраться кислорода. — Боюсь представить, что ещё ты успела натворить, моя прекрасная проказница, — тихо рассмеялся мужчина, за что получил лёгкий толчок в плечо. — Эта новость тебе понравится, — прошептала эльфийка, прислонившись своим лбом к его. — У нас будет ребёнок, Арагорн. Я беременна. В серо-голубых глазах сына Араторна отразилось сначала удивление, а затем столько нежности и радости, что Эрианэ не выдержала и залилась счастливым смехом. — О Валар! — воскликнул мужчина, изумлённо отпрянув от супруги. — Ты не шутишь? — Разве с таким шутят? — ещё шире улыбнулась зеленоглазая, после чего тихо вскрикнула, ведь Арагорн подхватил жену на руки и быстро-быстро закружил, а когда осторожно поставил её на пол, прильнул к манящим губам. — Ребёнок, — произнёс он, будто пробуя это слово на вкус. — Наш ребёнок. Твои и мой, — сказала королева, прижимаясь к груди мужа. — Наш малыш. — Ты сделала меня самым счастливым человеком во всей Арде, — молвил Арагорн, заключив любимую в объятия. — Проси у меня всё, что только пожелаешь. — Просто будь со мной рядом. Всегда. Большего мне и не надо.