Сестринство

      Я никчёмна.       Эта мысль без конца крутится в голове, пока я сижу на холодной школьной крыше, прижав колени к телу и натянув кепку на глаза.       Я никчёмна.       Время с тех пор, как мы с Хисао начали встречаться, было наисчастливейшим в моей жизни. Человек, в которого я была влюблена, ответил взаимностью, у нас были отношения. Мы оба прошли через много трудностей, и зная это, поклялись поддерживать друг друга в такие минуты.       Я никчёмна.       Я оказалась настолько воодушевлена успехом на личном фронте, что даже начала задумываться, действительно ли настолько никчёмна в глазах окружающих. Даже начала верить, что всё это зависело только от меня и моего самоощущения. Я начала действительно прикладывать усилия, чтобы быть лучшей версией себя. Лучшей девушкой для Хисао, лучшей подругой для Лилли, лучшей участницей клуба для Наоми и других членов.       Я никчёмна.       Постепенно я всё меньше нервничала и получала всё больше удовольствия от мелочей. Болтовня с Лилли, обсуждения лучших вариантов заголовков и размещения статей в клубе, отдых на Хоккайдо и случайные, но безусловно приятные моменты близости с Хисао. Именно эти воспоминания заставляли улыбаться перед сном.       Я никчёмна.       Моё тело, несмотря на уродливые шрамы, всё еще могло взбудоражить Хисао. И даже несмотря на онемение, он всегда старался отплатить мне вазимностью.       Я никчёмна.       Жизнь перестала быть мучительным ожиданием, когда же закончится день. Господи, я даже строила планы на будущее. Если бы только оно могло продолжаться. Хотя бы чуть-чуть.       Я никчёмна.       Моя лучшая подруга хотела уехать, не просто в соседний город или регион, но на другой конец света. И похоже, все мои жалкие попытки хоть как-то повлиять на её решение только укрепили это желание. И эта пластинка домино стала лишь первым звоночком огромного цунами, что снесло всё хорошее в жизни на прошлой неделе. Я снова стала сборищем хаотичных мыслей и страхов, прячущейся от мира.       Я никчёмна.       Вчера на мгновение появился маленький проблеск надежды, что ещё не всё потеряно. Хисао позвонил и предложили встретиться у ворот, когда он вернётся из больницы. Чтобы встретиться. Вечером я выпила снотворное, впервые с понедельника, надеясь избавиться от недельных мешков под глазами. Может, примирение и правда было возможно. Если бы только мы могли просто притвориться, что ничего не произошло. Хотя бы на какое-то время. Но я снова облажалась и снова разочаровала его. И теперь, без сомнения, его встречали совершенно другие люди. Лилли, Сидзуне, Миша… может быть, даже Кенджи. Все, кроме меня.       Интересно, как долго мне ещё можно будет сидеть тут. Уроков нет, так что здание наверняка пустует. Школьники предпочитают свободное время проводить в общежитиях, парке или на стадионе. Не думаю, что у кого-то возникнет желание тусоваться на школьной крыше, когда небо затянуто тяжёлыми серыми тучами. Прямо как в прошлый понедельник.       Наверное, всё же не стоит тут задерживаться.       Может ли кто-то заметить моё отсутствие…       Я напряглась, когда с лестницы раздались шаги. Кто-то поднимался на крышу.       Можно было спрятаться в дальнем углу, который из дверного проёма не виден, но стоит незваному гости зайти на крышу, и от этого не будет смысла. Интересно, кто это.       Может, учитель?       Ибарадзаки? Хисао упоминал, что она любит иногда перекусить на крыше. Если так, то это плохо. Они с Хисао в неплохих отношениях с тех пор, как начали бегать по утрам, и она наверняка расскажет ему, где я прячусь.       Или это её подруга, ну, которая художница без рук? Она любит смотреть на пасмурное небо. Это не такой плохой вариант, в конце концов, ей, как правило, вообще без разницы что вокруг происходит.       Я отползла чуть в сторону, спрятавшись за проёмом, надеясь, что открывшаяся дверь скроет меня от нежданного гостя. Кто-то медленно вошёл на крышу, и стоило мне заметить такой знакомый джемпер, как всё тело онемело. Я была словно оленёнок, что увидел свет фар и пытался осознать, что это такое и почему оно так быстро приближается.       Хисао!       Это действительно он. Как он узнал, что я здесь? Поддавшись сиюминутному страху, я нервно глянула на закрытую дверь. Но прежде, чем желание сбежать появилось, Хисао заметил меня и теперь смотрел с неподдельной грустью и виной. Пожалуйста, не надо. Только не этот взгляд.       – Ты же не будешь убегать от меня, Ханако?       Я лишь медленно покачала головой в ответ.       – Тебя не было ни в библиотеке, ни в чайной, а Лилли сказала, что не слышала тебя в комнате. Поэтому я подумал, что стоит проверить безлюдные места в первую очередь.       Я и правда настолько предсказуема?       Он медленно начал подходить, но замер в паре метров, словно предчувствуя, что если слишком приблизится, то ненамеренно спугнёт меня. Мы около минуты просто сверлим друг друга взглядами, не зная о чём и как говорить. Затем он нахмурился, словно вспомнил что-то, и достал что-то из пакета, с которым и пришёл на крышу. Это…

***

      – Я тут прикупил кое-что в сувенирном магазинчике при столовой.       Я ошеломлённо смотрю на подарок. Это был маленький букет цветов.       Ты такой добрый, Хисао.       Почему ты такой добрый?       Он не пытается больше подходить. Просто протягивает букет, как если бы пытался приманить кролика листом салата. После секундного колебания я встала и сделала один маленький шажок навстречу. А затем ещё один.       Они красивые.       Я их не заслуживала.       И ещё кое-что.       Это я должна была подарить тебе их.       И ещё кое-что.       Он улыбнулся, когда я осторожно приняла букет, прижала его к груди и вдохнула аромат. Цветы действительно приятно пахнут. И теперь я абсолютно без понятия что надо делать. Очень хочется поблагодарить, но сейчас мне слишком неловко даже слово сказать. Часть меня радуется столь милому жесту, но вот другая ехидно замечает, что он сильно выделяется на фоне моей неадекватности, заставляя чувствовать себя только хуже. И снова мы просто стоим, играя в гляделки. Спустя пару минут Хисао начинает медленно говорить.       –Ханако, тебе не обязательно что-либо говорить. Просто выслушай, что я хочу сказать, хорошо?       Я медленно кивнула. Это самое малое, что я могу сделать в ответ в нынешней ситуации. Он глубоко вздохнул.       – Эта неделя была очень тяжёлой для нас обоих. Я получил болезненное напоминание о том, что учусь в Ямако не просто так, даже если в последнее время и чувствовал себя гораздо лучше.       Это верно и для меня. Какое-то время я была уверена, что смогу выбраться из той топи, в которой жила годами, и наконец обрести обычную, спокойную жизнь, прежде чем меня затянуло обратно в трясину с удвоенной силой. Это сильно удручало.       – Мой первый приступ очень сильно изменил меня. В частности – моё мировоззрение, мнение о себе и окружающих. И совсем не в лучшую сторону. Я забыл обо всех мелочах в жизни, что приносят толику счастья. Не пытался открывать их заново. Пока не встретил кого-то, с кем мог бы разделить счастье от них.       Это... верно и для меня.       – Я не собираюсь позволять этому событию полностью изменить мою жизнь, Ханако. Я хочу продолжить с того места, где мы остановились. Я всё ещё хочу получить высшее образование, стать учёным. Я всё ещё хочу улучшить физическое состояние, чтобы аритмия могла как можно меньше влиять на мою жизнь. Я всё ещё хочу привлечь новых членов в свой клуб. Я всё ещё хочу сохранить как можно больше воспоминаний о людях, которых встретил здесь. И, особенно, с девушкой, в которую я влюбился здесь...       Хисао…       – Несмотря на все недавние страдания, у нас есть много и хороших воспоминаний, которые могут перекрыть всё это, Ханако. Я знаю, что не могу заставлять тебя, человека, что и так потерял слишком многое, оставаться со мной, когда я могу погибнуть в любой момент от приступа…       Подожди, что...?       – ...Я просто хочу, чтобы ты знала, как мне ужасно жаль, что я заставил тебя пройти через всё это...       Подожди! Нет, Хисао, это не то, что… Ты думал, что я...?       – ...Я знаю, что это эгоистично, спрашивать о таком, но...       – Ты ошибаешься!       Я почти что выкрикнула свои мысли. На секунду он, кажется, растерян и шокирован тем, что я прервала его отрепетированную речь. Затем на его лице появляется озадаченность.       – Ошибаюсь в чём?       – Я... я бы никогда так о тебе не подумала.       – Как?       Я сглотнула.       – М-может быть, в этом мире есть л-люди, которые не позволили бы себе приблизиться к тебе, потому что боятся п-потерять тебя п-преждевременно. Но если бы все так думали, ты бы так и остался один. Это было бы с-слишком жестоко. Ты э-этого не заслуживаешь. Н-не ты...       – Ты не станешь отрицать, что это довольно тяжёлое бремя.       – Я-я знаю. И часто н-напоминала себе об этом. Каждый раз, когда я видела, как ты возвращаешься с беговой дорожки… каждый раз, когда я видела, как ты принимаешь... или не принимаешь… свои лекарства… каждый р-раз... каждый р-раз, когда я ложилась с тобой в постель, я вспоминала. Н-но... когда ты с-стал моим парнем, я с-сделала выбор. Я приняла твоё бремя, потому что ты принял моё.       –Тогда почему...?       – П-потому что...       Я чувствовала, как комок в горле возвращается. Я изо всех сил пыталась выдавить из себя нужные слова, пока я не передумала их произносить.       – П-потому что я ничего не могла для тебя сделать.       – Что ты имеешь в виду?       Мои ноги просто подкашивались. Я закрыла лицо руками и упала на колени, не в силах больше сдерживать эмоции.       – Когда мы начали встречаться, то пообещали поддерживать друг друга в трудную минуту. Но пока ты лежал там, на улице, я ничего не могла сделать. Я видела, как ты смотрел на м-меня... но я не смогла п-пошевелиться. Не смогла в-вызвать скорую, не смогла позвать на п-помощь… Я даже не смогла взять тебя за руку, чтобы успокоить. Я никчёмна.       Несмотря на все усилия сдержать слёзы, они непроизвольно потекли по щекам, а плечи затряслись, когда вина и стыд, снедающие меня всю неделю, выплеснулись наружу.       – Я п-подумала, может, было бы лучше, если бы я порвала с тобой, чтобы ты мог быть с кем-то, кто мог сделать тебя счастливым, кем-то, кто не подвёл бы тебя, как я. Какой п-прок от всех этих мелочей вроде домашней е-еды, игр и ласк, когда я даже не могу быть рядом с тобой… в тот самый момент, когда ты больше всего во мне нуждаешься?       Я почувствовала, как он обнял меня.       – Ханако… всё в порядке.       – Э-это н-не в порядке!.. К-как ты думаешь, что бы с-случилось… если бы мы были одни? Ты м-мог умереть прямо у меня на глазах, пока я просто с-сидела там и н-ничего не делала.       – Ханако, я...       – Хисао, м-мне так жаль.       Долгое время он просто обнимал меня, ничего не говоря, пока я рыдала, уткнувшись в его плечо. Интересно, попытается ли он сказать мне, чтобы я не беспокоилась об этом? Или что всё прекрасно уладится после пары обедов и ночи в постели?       – Ханако?       – Д-да?       – Это было извинение?       – Ч-что?       – Ты извинялась?       – Д-да.       – Хорошо. Я приму твои извинения, если ты примешь мои.       – Твои?       –Я тоже не смог тебе помочь, когда у тебя была паническая атака, Ханако. Хотя я пообещал себе, что если то, что случилось в тот день на уроке естествознания, когда-нибудь повторится, я буду рядом, чтобы успокоить тебя и ободрить. И не смог сдержать это обещание.       – Н-но у тебя был сердечный приступ. Я никак не могла ожидать... – Я также никак не мог ожидать, что ты сохранишь хладнокровие в разгар панической атаки.       – П-пожалуйста, перестань сравнивать их.       – Почему? Потому что это рушит все твои аргументы? Мы могли бы спросить мнение у твоего психотерапевта, но думаю, даже так, мы можем согласиться, что ни один из нас не был в состоянии помочь другому и что ожидать иного было бы очень неразумно.       – Это... не так просто.       – Конечно, нет. Я бы, наверное, тоже чувствовал себя ужасно, если бы был на твоем месте, даже если это неразумно. Но я не виню тебя. Если и есть виноватые в произошедшем, то по большей части, я.       – Э-это неправда.       – Но это так. Паническая атака произошла из-за того, что я столкнулся с тем человеком. Это произошло из-за того, что я пренебрёг твоим советом и поступил опрометчиво. Если кого-то и следует винить, то только меня.       – Это... на самом деле не твоя вина. Б-большинство людей не стали бы ходить пешком во время ливня.       – Вот к чему я клоню. Это была маленькая оплошность, которая привела к серьёзным последствиям, но ни у кого из нас нет веских причин корить себя за это.       – Даже если и так… Я даже не навестила тебя. Я должна был быть у твоей постели...       – Я тоже не смог тебе помочь, пока ты была в своей комнате, борясь с депрессией.       – Пожалуйста, прекрати это делать!       – Послушай, дело в том, что у нас обоих были свои проблемы, с которыми нужно было разобраться в первую очередь.       И это немного удручало.       – Так... мы не так уж хороши в том, чтобы поддерживать друг друга в трудную минуту, не так ли?       – Мы оба хотим поддерживать друг друга в меру наших возможностей, и иногда этого немного меньше, чем нам бы хотелось. Но для другого человека этого всё равно может быть достаточно. Я не мог быть рядом с тобой, пока был в больнице, но могу быть здесь ради тебя сейчас, если всё еще буду с тобой.       Не задумываясь, я быстро поцеловала его в щёку.       – Ты... отлично справляешься. Я просто хотела бы отплатить тебе тем же.       – Ты уже сделала это.       – Как?       – Дождавшись меня, как я просил тебя вчера.       – Н-но меня не было у ворот, когда ты приехал. Я даже не смогла...       – Но ты ждала меня. Миша сказала, что видела, как ты ждала там почти всё утро.       – Я... д-да. Н-но...       – Что-то случилось?       – Я видела тебя… издалека. Вместе с... двумя взрослыми. Я подумала, что это, вероятно, твои р-родители. Я... б-боялась встречаться с ними, особенно после того, как и-игнорировала тебя целую неделю, и я.. ох… испугалась и убежала.       Я опустила голову от стыда, но его, похоже, это не беспокоило.       – Да, это были мои родители. Но знаешь, может, оно и к лучшему. Этот разговор определённо не для лишних ушей. Главное, что ты дождалась меня, пускай даже и здесь.       – Хисао, почему для тебя было так важно, чтобы я ждала там?       – Пока я был в больнице, Ханако, самой обескураживающей вещью было то, что все рано или поздно уходили, до конца оставались только родители. И я знал об этом, пока лежал там. И думал… Если бы там был ещё хотя бы один человек, который был бы со мной там… ожидая моего выздоровления со мной… Я бы перенёс это куда легче и без прочих посетителей.       Я понимаю, что ты имеешь в виду, Хисао. Точнее, чем кто-либо в принципе. Это действительно помогло бы и мне, когда я томилась в больнице. Думаю, я знала, что теперь делать. Я осторожно разорвала его объятия и взяла его руки в свои.       – Хисао... тогда... тогда я буду таким человеком для тебя. Если ты… если ты снова попадёшь в больницу, даже если я не смогу навестить тебя, я буду ждать тебя, независимо от того, как долго тебе придётся там оставаться. Я обещаю.       Несмотря на то, что моё лицо все красное от слез, я сделал всё возможное, чтобы улыбнуться. Хисао ничего не сказал, но по его улыбке можно сказать, как много значат для него эти слова. Я коротко, но со всей возможно искренность поцеловала его в губы.       –Добро пожаловать обратно, Хисао. Я скучала по тебе.       И снова он не ответил, но я заметила, как по его щеке текла одинокая слезинка. Затем он мягко отвёл прядь моих волос в сторону и прижал другую руку сбоку, пока я не услышала знакомый щелчок.       Моя заколка для волос. Он сохранил её.       Он больше не просил меня стать его девушкой. Я тоже не подняла эту тему. Нам не нужны слова сейчас. Вместо этого он просто прижался своими губами к моим, и мы снова поцеловались, на этот раз страстно, сбрасывая груз, который лежал на наших плечах всю неделю.

***

      Я не уверена, как долго мы здесь просидели. Час? Полтора? За всё это время мы едва ли произнесли хоть слово. Он сидел, облокотившись на стенку, пока я была у него на коленях, наслаждаясь как он гладил мои волосы.       –Хисао?       – Да?       – Твои родители, они всё ещё здесь?       –Я попросил Лилли, Сидзуне и Мишу занять их, пока буду искать тебя. Думаю, если бы они хотели уехать, позвонили бы мне на сотовый.       – Они живут довольно далеко отсюда?       – Да, на этой неделе я видел их чаще, чем за последние несколько месяцев.       – Вы не очень ладите?       – Не то чтобы. Мы просто не очень близки. Они очень много работали раньше, и я, как правило, оставался один до позднего вечера.       – Но они всё равно нашли время навестить тебя.       – Да, они даже хотели отвезти меня домой, чтобы дать отдохнуть после больницы. Ты бы видела, какое перепуганное лицо я скорчил, когда они мне это сказали. Все подумали, что меня схватил новый приступ.       Я хихикнула над этим мысленным образом.       – Но они хотели как лучше.       – Да… думаю, мне следует провести с ними немного времени, прежде чем они уйдут, не так ли?       – Да. Я никуда не собираюсь уходить.       Хисао достал сотовый, и я увидела, как он набирает номер Лилли. Он ждал несколько секунд, а затем я услышала её приглушённый голос с того конца трубки.       – Привет, Лилли, это я.       – Да, я нашел её. И мы помирились.       – Да, я тоже. Я тоже.       – Где вы сейчас? Всё ещё проводите экскурсию по школе для них?       – Шанхай? Зачем вы туда пошли?       – Сидзуне было скучно, и она убедила их отвести тебя туда? Понятно.       – Вообще-то, не могли бы вы попросить их остаться там? Я хочу провести с ними немного времени наедине, а в Шанхае удобнее, чем в моей комнате в общежитии. Я спущусь туда через минуту.       – Нет, со мной всё будет в порядке. Ты, наверное, можешь остаться ещё минут на двадцать или около того. Я мог бы...       –Тебе ещё нужно кое-что купить? Нет, всё в порядке. Скажи, Лилли, не могла бы ты… Привет?       – Ну да, конечно, это определённо Лилли, а не Миша.       – Миша, не могла бы ты вернуть Лилли её телефон?       – Да-да, я у вас в долгу за хлопоты. И нет, не нужно пытаться заставить меня чувствовать себя виноватым.       – Нет, я не буду оплачивать вас счёт.       – Ладно, три вещи. Первое – это не имеет никакого отношения к теме обсуждения, второе – мне тогда было всего шесть лет, и третье – какого она вообще тебе об этом рассказала?       – Миша, дай Лилли уже чёртову трубку! Алло?       С раздражённым лицом Хисао захлопнул телефон. Я хихикнула над этой весьма забавной сценой       –Проблемы?       – Просто Сидзуне и Лилли выпытывают у мамы всю постыдную информацию о моём детстве. Мне лучше спуститься туда, пока наша староста не раздобыла достаточно материалов для шантажа, чтобы нанять меня на должность раба студсовета до конца года.       Я слезла с его колен, и мы спустились по лестнице ко входу в здание школы.       – Мне лучше уже идти туда.       – Ты собираешься идти пешком до самого Шанхая? А это никак не..?       – Я пролежал в постели почти неделю. Мне и правда нужно немного размять ноги. Со мной все будет в порядке. Я не буду торопиться, весь путь под гору, и обязательно сделаю передышку. Обещаю.       – И возвращение в школу?       – Мама с папой поехали туда на машине. Потом они отвезут меня обратно в школу.       – М-м-м-м… Можно я немного пройдусь с тобой?       – Я не против. Обязательно сначала отнеси эти цветы в свою комнату.       – Д-да. Встретимся у ворот?       – Увидимся там.

***

      Хисао рассмеялся, когда я подошла к воротам.       – Классный зонтик.       – С-спасибо.       – Ты же не хотела идти со мной только чтобы прикрыть зонтом на случай дождя?       – Н-не совсем. То есть… Не только.       Мы направились вниз по дороге, и, верный своему слову, Хисао выбрал темп, который едва отличался от темпа Лилли. Через десять минут мы присели отдохнуть на камень у обочины.       – М-м-м-м… Х-Хисао?       – Да, Ханако?       – Есть... наверное, кое-что, что тебе следует знать. Обо... мне и Лилли.       – Лилли упомянула, что вы поссорились.       – ...на самом деле это была не ссора...       В этом есть доля правды. Это было слишком односторонне, чтобы быть ссорой. Лилли была нехарактерно настойчива в тот день. В конце концов, я взбесилась и просто наорала прямо в коридоре. Я никогда не забуду, как на её лице отразился испуг вперемешку с обидой. Всё, чего я хотела, это чтобы она оставила меня в покое. Но никогда не хотела ранить её и сразу пожалела, что сорвалась. Но я не могла найти слов, чтобы помешать ей выйти из комнаты, а она не могла видеть моего страдальческого выражения лица.       – Хочешь поговорить с ней?       – Не думаю, что она когда-нибудь захочет снова со мной разговаривать.       В конце концов, я сказала ей никогда не возвращаться. Насколько же я ужасный человек?       – Не говори так. Лилли чувствует себя ужасно из-за того, что произошло. Она винит себя гораздо больше, чем тебя.       – Она… правда?       – Да. Как я и говорил, эта неделя была адом для всех.       – …       Хисао встал, и мы продолжили путь вниз, но через несколько минут он внезапно обернулся и посмотрел мне прямо в глаза.       – Ханако?       – Д-да?       – Ты же не ненавидишь Лилли? То есть, временами она конечно бывает чересчур настойчивой и властной, но это всё из благих намерений Я помню, ты говорила мне, что она была для тебя особенным человеком, и что ты её очень любишь.       – Я-я н-не н-ненавижу её. Я просто… хотела бы, чтобы, между нами, всё было по-другому.       – По-другому?       – ...это сложно...       – Я понимаю.       – Н-нам обязательно говорить об этом сейчас? Я всё ещё чувствую себя немного опустошённой.       – Конечно, позже так позже.

***

      Десять минут спустя мы стояли перед Шанхаем. Хисао ещё раз быстро позвонил Лилли. Официально – попросить её купить ему кое-что в магазине, хотя я почти уверена, что настоящей причиной было узнать о её местонахождении, чтобы случайно не столкнуться.       Я неожиданно вспомнила начало сегодняшнего дня. Лучшее, на что я надеялась утром, было неловкое приветствие с Хисао, за которым следовала непроизвольная игра в прятки. Вместо этого нам удалось оставить плохие события позади, и мы успешно предотвратили первый кризис в наших отношениях. Это было очень тяжело, но я также чувствовала некоторую гордость. Возможно, наши отношения построены на более крепком фундаменте, чем я полагала.       Одна вещь, которая выделялась в воспоминаниях о сегодня, – это мои слова Хисао. Теперь я вспомнила об обещании дождаться его, если он снова попадёт в больницу. Оно звучало очень похоже на долгосрочное обязательство. И теперь, когда он собирался войти в Шанхай, мне нужно принять уже другое решение. Он ничего не говорил, но я уверена, что наши мысли сейчас схожи.       Могу я это сделать?       – Хисао?       – Да?       – Что ты д-думаешь обо мне?       – Я люблю тебя, Ханако.       – Я тоже л-люблю тебя, Хисао.       Я протянула левую руку, и он с улыбкой взял её.       – Я... я не задержусь надолго.       – Всё в порядке, Ханако. Это много значит для меня.       Он осторожно завёл меня внутрь, и мы прошли к нашему любимому месту. За ним я заметила пару средних лет, ту самую, что вышла с Хисао из машины. Мужчина внешне очень сход с Хисао, только выглядит старше. Они помахали Хисао, когда мы приблизились, а затем их взгляды упали на меня. Я точно знаю, что они пялятся, и я также знаю, на что именно они пялятся. Мои колени начали немного дрожать, поэтому я сжала руку Хисао чуть сильнее и попыталась сосредоточить всё внимание на нём, пытаясь не обращать внимания на их взгляды и моё растущее беспокойство. Когда мы подошли к столу, я пыталась прочитать выражение лица Хисао. Он тоже немного нервничал, но на его лице засияла гордая улыбка, когда он заговорил.       – Мама, папа… Здесь, в Ямаку, есть ещё один человек, с которым я хотел бы вас познакомить.       Сняв кепку, я поклонилась так низко, как только могла, а затем сделала глубокий вдох.       – Д-добрый день. Меня з-з-зовут Х-Ханако Икезава. Я д-д-девушка Хисао.