***
Закрыв дверь, я прислушалась, ожидая услышать как Ханако отправится спать. Как я и догадывалась, вместо этого раздались торопливые шаги, постепенно удаляющиеся вглубь коридора. Я приглушённо рассмеялась. Ханако уже не в первый раз отправляется в свои ночные похождения. Очень надеюсь, что она не столкнётся с патрульными. Надев пижаму, я присела на край кровати. Сегодняшним вечером мы с Ханако, как и несколько последних вечеров, провели время вместе. Такое впечатление, что отношения у неё не с Хисао, а со мной. Буквально в считаные дни мы перепробовали очень многое: у нас было два пикника в парке, мы посетили местный театр, мы ходили за покупками, а вчера даже посетили местный зоопарк. Последнее стало очень запоминающимся событием. Уверена, если бы не график работы, я до сих пор сидела бы там, держа на руках двухмесячного ягнёнка, который мне так понравился. Видимо, шотландские корни дают о себе знать. Ханако же сидела бы рядом со мной, в обнимку с тремя маленькими кроликами, доверие которых ей удалось завоевать. А теперь и сегодняшний вечер. Мы договорились, что бо́льшую часть расходов оплачу я. Мои родители никогда не оставляли нас без денег, и я полагала, что бюджет Ханако, будучи зависимым от гособеспечения, был сравнительно меньше. Каждый раз Ханако настаивала на новом месте для наших прогулок. И у меня остались от них прекрасные воспоминания. — У вас… одно… новое голосовое сообщение. Гулкое уведомление телефона вернуло меня к реальности, и я услышала голос, который стал чуть более узнаваемым после Европы. — …Лилли, дорогая. Ты здесь? Если получишь это сообщение до утра, не могла бы перезвонить?.. Я устало вздохнула. Всё хорошее когда-нибудь заканчивается.***
Я не сразу осознала, что это был за шум, который так грубо разбудил меня. Где я? Сколько сейчас времени? Это же не будильник, верно? Кажется, я где-то его уже слышала… Где-то… Я ещё не выспалась… Мой сотовый? Я ворчливо поднялась с кровати, но не успела дотянуться до телефона, как звонок прервался. Теперь я в недоумении… — У вас… одно… новое голосовое сообщение. Голосовое… сообщение? — Йоу, это я. Я надеялась получить голосовуху. Хе-хе, а ты всё такая же соня? Я издала страдальческий стон. — Я хотела с тобой поговорить, может, ты мне перезвонишь… Не сейчас… — …Хотя фиг с ним. Я просто подожду минуту и попробую снова. Минуту? Какую минуту? Я аж подскочила от неожиданности, когда телефон заверещал в сантиметре от моего уха. — А-Акира… — Йоу. Есть минутка? В ответ я лишь громко зевнула. Почему она так рано звонит? — Как прошло свидание вчера? — Это было не свидание. Но было очень весело. Мы посетили то ли ночной клуб, то ли ресторан, то ли что-то ещё, и у них был большой танцпол, где люди танцевали под бальную музыку. Пока я описывала Акире наш вечер с Ханако, сонливость понемногу отступала. — Да, она написала мне перед этим, спрашивая, какая музыка тебе нравится. Но это была полностью её идея. — Мне даже удалось научить её паре движений, хотя убедить было тем ещё испытанием. Будь у нас чуть больше времени, я бы смогла научить её прекрасно танцевать. — Она позволила тебе вытащить её на танцпол? Да эта девчонка полна сюрпризов. С моих губ сорвался тихий вздох. — Ты и половины не знаешь… — А? — Когда я впервые встретила её, она… практически ничего не делала. Она не жила — просто существовала. А сейчас проявляет инициативу, состоит в клубе, у неё есть личная жизнь и даже планы на будущее. И она готова к новым впечатлениям. Всё это… произошло так быстро… Я услышала, как Акира цокнула. — Ты как будто расстроена. Ты же не хочешь вернуться в то время, когда она цеплялась за тебя, как за спасительную ниточку? То есть, она ведь тебе не дочь какая-нибудь. И никогда ей не была. — Не совсем так… — Ладно, пофиг. Короче, на самом деле я звонила не чтобы узнать, как прошёл ваш вечер, а скорее убедиться, что ты полностью проснёшься, прежде чем я перейду к делу. Думаю, я знаю, о чём мы будем говорить. — Мне вчера позвонили из Шотландии. Сказали, что разговаривали с тобой. — Так и было. — И что ты приняла решение. — Д-да. — Так… Ты уверена, что готова поехать со мной в Шотландию на той неделе? — Уверена в этом настолько, насколько возможно… — Когда ты это решила? Вчера вечером? — Около того. Хотя я приняла это решение не по сиюминутной прихоти, если ты об этом. — Ну… решение твоё и только твоё, так что не стану спорить. — …Акира?.. — Ась? — Как ты… сообщила новость своему парню? — Не думаю, что ты захочешь повторить этот опыт. Да и что вообще сможешь. — Помощи от тебя… — Прости, сестрёнка, не могу помочь советом, но уверена, что ты справишься. Только между нами, ты всегда была более дипломатичной. — А вот я в себе не так уверена… — Расскажи потом, как всё прошло. И напомни, чтобы я позвонила в администрацию школы, дабы оформить документы по поводу перевода.***
Хотела бы я подольше не поднимать эту тему, но и умалчивать тоже нехорошо. В прошлый раз Ханако и Хисао уже почувствовали, что что-то происходит, и я не думаю, что будет справедливо держать их в неведении без необходимости. Тем не менее, я вздохну с облегчением, когда этот вечер закончится. Я пригласила их к себе в комнату во время обеденного перерыва. Скорее всего, они придут вместе. Наверняка они разочаруются во мне. Особенно Ханако. Стоит ли мне попытаться поднять им настроение? Или это будет лицемерно? Ненавижу подобные ситуации. Но я не могу просто молча уехать. Я буду скучать по вам двоим. Особенно по тебе, Ханако. Мои размышления прервал тихий стук. Получив разрешение войти, двое осторожно зашли в комнату. Пока я разливала чай, заметила, что сегодня они были особенно молчаливы. Я уточнила как идут дела в их клубах, но, судя по сжатым ответам, ни один не стремился к светской беседе. Пока я искала подходящий момент, чтобы поднять очевидную тему, Хисао вдруг заговорил: — Лилли, ты сегодня как-то слишком нерешительно позвала нас сюда на обеде. Если честно, мы думаем, что ты хочешь сказать что-то важное, и догадываемся, о чём пойдёт речь. Так что давай лучше сразу перейдём к делу. — Ты прав, Хисао. Это по поводу моих родителей. — В итоге ты что-то решила? — Да. Вам двоим я хочу поведать это прежде, чем кому-либо ещё. В некотором роде я уже всё рассказала. Зачем бы мне рассказывать кому-либо ещё, о решении остаться? — Ты решила поехать. Не вопрос, но утверждение. Я смогла только кивнуть в ответ. — Моя семья очень хочет, чтобы я присоединилась к ним. Акира тоже поедет. Там я смогу осуществить мечту — стать учителем. За этим последовало молчание. Наверное, это самое тягостное молчание за всю мою жизнь. Когда Хисао снова заговорил, его голос стал намного мягче, чем раньше. — Если ты приняла такое решение, и считаешь, что оно позволит тебе достичь успеха, то мы поддержим его, хотя нам обоим будет ужасно не хватать тебя. — Я уезжаю не навсегда, Хисао. Я всё ещё смогу звонить вам двоим, а с помощью Акиры даже общаться по интернету. — Я… буду скучать по тебе, Лилли. Мне больно слышать, с каким тоном произнесла эти слова Ханако. Та только начавшая зарождающаяся уверенность в её голосе вчера вечером, кажется, исчезла и вновь сменилась испуганным, неуверенным тоном, когда она впервые заговорила со мной. Я чувствовала, что обязана помочь Ханако вернуть уверенность в себе и напомнить ей о том, как далеко она уже продвинулась. — Ханако, помнишь, как мы впервые встретились? Когда ты вошла в мою комнату, подслушав, как я утешаю подругу, то за весь вечер не проронила ни слова. Даже когда я налила тебе чаю и начала что-то рассказывать, ты просто молчала и слушала. Потребовалось много таких односторонних встреч, прежде чем ты начала понемногу открываться мне. Но когда это произошло, я испытала самые счастливые минуты в своей жизни. Отпив чаю, я продолжила: — Я стала тебе подругой не потому, что жалела тебя, Ханако. Я знала, что ты скрывала не только от меня, но и от всех. Скрывала свои амбиции, характер, интересы, вкусы… я ничего о них не знала, как и кто угодно другой. Но по мере того, как ты открывалась мне, я начинала понимать, что ты за человек, и убеждалась, что наша встреча — это замечательно. Я почувствовала небольшой комок в горле, но всё равно продолжила. — Я считаю, что ты прекрасный человек, Ханако, и уверена, что ты станешь сильной и уверенной в себе женщиной… Я хотела ещё что-то сказать, но оборвала себя, так как понимала, что мои слова не совсем точны. То, что, как я говорю, в конце концов произойдёт, на самом деле уже произошло. — Нет, не так. Ты уже стала сильной и уверенной в себе женщиной, Ханако. Ты показала, что у тебя есть свои друзья и увлечения, свои надежды на будущее после окончания школы и своя любовь, в которой ты черпаешь силы. Я хочу, чтобы ты посвятила себя им даже после того, как меня больше не будет рядом, потому что другие тоже будут черпать в тебе силы. Особенно в последние недели ты показала, как много ты можешь предложить окружающим. — Вот почему я думаю, что с тобой всё будет хорошо, Ханако. Потому что ты есть ты, у тебя есть своя собственная жизнь. Ты сама доказала мне это. За всё время нашего знакомства я узнала о тебе много нового, но самое важное — то, какой сильной и независимой ты действительно стала. Повисла тишина, но в конце концов Ханако тихо произнесла: — Я… я… я понимаю. — С тобой всё будет в порядке? — Да. Я искренне верю, что так и будет. Некоторое время мы молча пили чай, болтать о чём-то отстранённом казалось неуместным после поднятой темы. В конце концов, Хисао обратился ко мне: — Так когда именно ты уезжаешь? И на чём? — Во вторник на следующей неделе. Мы с Акирой уедем и проведём ночь в доме Хакамичи, сестра уже завезла туда оставшийся багаж. Вылет в среду. — То есть, полагаю, мы не сможем проводить тебя до аэропорта. — Полагаю, это будет очень неудобно. Однако я хотела бы встретиться с вами вечером в понедельник, если вы не против. Небольшие проводы, так сказать. — Кажется, хорошая идея. Мы придём. — С нетерпением жду этого, Хисао. Предстоящая неделя будет очень напряжённой. У меня совсем немного времени, чтобы уладить все организационные вопросы и передать обязанности старосты кому-либо ещё. Действительно, очень напряжённой. А от того, что приближаются летние каникулы, мне ни капли не легче. Похоже, отдохнуть выдастся нескоро.***
— Бли-и-ин. Так жаль, Лилли. Наверняка Ханако и Хисао очень расстроились, да? Я улыбнулась, видя реакцию Миши на моё заявление о переезде. Многие забывают, что Миша — не просто рупор Сидзуне, и что она может иметь собственную позицию. Как сейчас, например. — Прощаться всегда нелегко, Миша. Но я знаю, что они всё ещё есть друг у друга. У них всё будет хорошо, вот увидишь. — Ага, уверена, так и будет. — Я не стану осуждать решение о переезде, это твой выбор. Но я обязана проследить за тем, чтобы от внезапного ухода не пострадал класс 3-2. — Именно поэтому я здесь. Мне уже удалось найти кандидатку, готовую заменить меня. Аки Судзиши будет исполнять обязанности старосты 3-2. Пожалуйста, оказывайте ей помощь в исполнении обязанностей старосты. И, пожалуйста, хотя бы попытайся относиться к ней с подобием приличия. — Я рада, что тебе удалось так быстро переложить свои обязанности на кого-то другого. Впрочем, если учесть, что за прошедшие годы ты поднаторела в этом деле, то и нечему удивляться. Она просто не могла удержаться от этой шпильки, да? — Она приняла свои обязанности весьма охотно и с энтузиазмом. Интересно, сколько студентов в условиях вашей диктатуры взялись бы за это без принуждения? — Диктатура эффективна. Чем строже ты руководишь, тем эффективнее отдача. Неужели ты думаешь, что будущие работодатели наших одноклассников будут опекать их и добавлять «пожалуйста» каждый раз, когда нужно что-то сделать? — Ваши одноклассники — не наёмные работники, а ваш класс — не коммерческая организация и не полицейское государство. Люди, действующие из чувства долга, всегда будут работать эффективнее, чем те, кому приказано что-то делать. — Боюсь, что тебе нечем подтвердить свои же слова, староста. Если нужна сводка о том, какие классы чаще всего не укладывались в сроки, я с удовольствием её тебе предоставлю. — Приятно слышать, что ты так хорошо организовала свой график, что можешь позволить себе заниматься подобными мелочами. — Проблема сейчас только в твоём собственном графике. Осталось заполнить сводку об прогулах, таблицы результатов и списки. Я надеюсь, что ты готова взять на себя ответственность заполнить их за несколько часов до отъезда, а не перепоручить это своей преемнице? — Я выделила последние два дня своего пребывания здесь для выполнения как раз подобных задач, поэтому уверена, что буду располагать всей нужной информацией. Я выделила в два раза больше нужного по моим прогнозам, так что смогу справиться с бумажной работой, даже если меня будут отвлекать. — Мне нужно сходить в туалет, я вернусь через несколько минут. Похоже, Мише надоело быть посредником в нашем споре, и бодрые шаги к выходу только подтверждали это. Я удручённо опустила плечи. Глупость какая-то — я вот-вот уеду из этой школы навсегда, а мы с Сидзуне всё ещё продолжаем спорить, как будто ничего не изменилось. — … Миша ушла, и мы остались стоять на месте, не способные ни вернуться к делам, ни продолжить спор. Не знаю, как Сидзуне, а мне было очень неловко. Вероятно, этого следовало ожидать. Я думаю, что обсуждать больше нечего. Я уже сказала всё, что нужно было сказать, а остальное — очередная её попытка самоутвердиться. Мне не нравится идея просто повернуться к Сидзуне спиной и уйти, но наши средства связи сейчас сильно ограничены, поэтому я просто поклонилась в её сторону, подождала несколько секунд, чтобы дать возможность ответить взаимностью, и развернулась. Вынимая трость, я услышала её шаги, а затем звук открывающейся двери. Полагаю, это знак признания моего жеста, поэтому я быстро кивнула в предположительно её сторону и вышла из кабинета студсовета. Уж по нему я точно не стану скучать.