Сестринство

***

— Входите, пожалуйста!       После ответа я нерешительно открыла дверь, ведущую в «кабинет», где раз в две недели у меня проходили сеансы. «Кабинет»… не совсем подходящее слово для его описания. Скорее уж гостиная или укромное логово. У мисс Юми очень своеобразные вкусы, когда дело касается её места работы. — Добрый день, мисс Ханако. — Д-добрый день, мисс Юми.       Стоило мне войти внутрь, она тут же встала, и мы обменялись вежливыми поклонами. — Могу я оказать вам честь и угостить чаем, мисс Ханако? — Я... Я смиренно принимаю приглашение, мисс Юми.       Маленький ритуал, который мы практикуем в начале каждого сеанса. Немного старомодно, как и комната, как и сама мисс Юми. Но это неплохо помогает. Поскольку каждый раз происходит одно и то же, я могу просто повторять фразы, которые всегда использую, не слишком задумываясь о том, как реагировать (что обычно заставляет меня начать заикаться).       В мои руки осторожно вложили маленькую пиалу с чаем, и после ещё одного небольшого поклона мы обе осторожно сделали глоток. Когда я поступила в эту школу, фельдшер объяснил мне, что учителя не будут возмущаться, если я начну нервничать и захочу покинуть класс, чтобы прийти в себя. Однако он также упомянул, что назначит мне одного из школьных терапевтов для проведения сеансов во внеклассное время. Я буквально чувствовала, что он ожидает от меня согласия в обмен на столь снисходительное отношение школы к посещению мною занятий. Поэтому я неохотно согласилась.       Моим первым психотерапевтом был мужчина средних лет в очках с толстыми стёклами и растрёпанной бородой. Он был достаточно вежлив, но в то же время по-настоящему пугал. Во время наших сеансов я всегда чувствовала себя подопытным кроликом. В конце концов меня направили к другому человеку; довольно молодому мужчине с щетиной, в кроссовках и ужасном свитере. Он был достаточно мил, но рядом с ним мне всегда было неловко. Третьим человеком была мисс Такава, которая в то время была новенькой в Ямаку. Она сказала мне, что я могу начать называть её мисс Юми в знак доверия, как только почувствую, что мы установили такие отношения. И вот уже несколько недель я называю её так. — Ну что ж, тогда, может быть, начнём? — Д-да, пожалуйста.       Мисс Юми слегка кивнула, и я положила первый чёрный камень на игровое поле. Она взяла один из своих белых камней и поставила его с глухим «туком». — Итак, мисс Ханако, как вам спалось в последнее время?       Тук. — Не т-так уж плохо.       У нас действует правило, что говорить разрешается только тому, чья очередь ходить. Если я хочу притормозить, могу просто немного подождать, прежде чем положить следующий камень.       Тук. — Приятно это слышать. Могу я снова предложить вам попробовать неделю без снотворного и посмотреть, останется ли всё так же? Худшие недели должны быть уже позади.       Тук. — Если вы так говорите…       Мисс Юми была заядлым игроком в Го, и с момента нашей третьей встречи мы играли в рамках терапии.       Тук. — Если нам удастся обеспечить вам ежедневный восьмичасовой сон без каких-либо лекарств, то это цель, от которой мы не должны отказываться. Если вам всё ещё снятся плохие сны через три недели после... Того дня... Вы могли бы попробовать травяной чай. Так получилось, что я знаю рецепт, который, как правило, очень хорошо помогает.       Тук. — Т-тогда ладно.       Не думаю, что и правда расслабляюсь, играя в игры, как сначала думала мисс Юми. Всё как раз наоборот… Я становлюсь более сосредоточенной. Поскольку я могу сконцентрироваться на чём-то другом, кроме своего беспокойства, в голове становится яснее, и я нервничаю гораздо меньше обычного.       Тук. — Если бы вы были немного постарше, я бы также порекомендовала выпить несколько глотков сакэ. Но не думаю, что это хорошая идея в нынешних обстоятельствах. Если бы директор узнал, эти старые кости в мгновение ока вышвырнули бы из школы.       Тук.       Я подавила тихий смешок. Хотя мисс Юми всегда немного формальна, она не всегда серьёзна и быстро заполняет паузу какой-нибудь светской беседой, когда мне самой нечего сказать.       Тук. — Итак, как сейчас живётся в общежитиях?       Тук. — Т-то же, что и всегда. За исключением того, что девушка из соседней комнаты недавно съехала.       Тук. — Понимаю. Вы когда-нибудь разговаривали с ней?       Тук. Скорее не я, а она пыталась заговорить со мной, примерно когда я только переехала сюда. Или, скорее, ворвалась в мою комнату и сделала вид, что жизнь по соседству — это весомый аргумент, чтобы сразу стать подругами. С тех пор я держу свою дверь запертой. — Н-нет. Я этого не делала.       Тук. — Полагаю, вы можете рассчитывать на то, что скоро у вас появится новая соседка. Я сомневаюсь, что администрация общежития надолго оставит эту комнату пустой.       Тук.       Надеяться на это было бы слишком наивно. — Может быть.       Тук. — Может быть, даже поселят кого-то приятного.       Тук.       Надеюсь, достаточно приятного, чтобы игнорировать меня вместо того, чтобы пялиться. — Может быть.       Тук. — Это неплохой ход, мисс Ханако. У вас получается всё лучше и лучше.       Тук.       Она просто льстит мне. Хотя играть против неё приятно, я не обыграла её ни разу. Она потрясающий игрок и не чувствует необходимости сдерживаться ради своего соперника. — Н-не совсем.       Тук. — У меня есть не очень научное убеждение, что можно определить определённые личностные аспекты человека по его стилю игры, пока он ещё осваивает азы.       Тук.       Что это говорит обо мне? Неужели она анализировала меня с помощью всего этого? Что-то вроде творческого подхода к формулировке вопросов? — П-правда?       Тук. — Ваш стиль игры в обороне соответствует вашей индивидуальности, мисс Ханако. Права ли я, предполагая, что ваши любимые шахматные стратегии также сосредоточены на обороне?       Тук.       Это довольно хороший вывод. Неужели я действительно настолько предсказуема? — Вы… Правы.       Тук. — Но чистая оборона никогда ничего вам не даст. В лучшем случае это приводит к тупиковой ситуации.       Тук.       Разве это всё же не лучше, чем проиграть? Она что, говорит, что вместо этого я должна перейти в наступление? Это просто привело бы к тому, что меня побили бы раньше срока. — Тогда мне следует играть агрессивно?       Тук. — Агрессивная игра вам не подходит. Для вас было бы лучше придерживаться той стратегии, что подходит вам и совершенствовать её. Хороший игрок в нападении создаёт возможности. Хороший игрок в обороне использует возможности по мере их возникновения.       Тук. «Мы ведь всё ещё говорим о Го, верно?..» — Ах...       Тук. — Мы могли бы попрактиковаться в этом, если хотите. Время от времени я буду оставлять вам лазейки, и вам решать, хотите вы их заметить и воспользоваться моментом или нет.       Она улыбнулась, осматривая доску. — Возможно, вы обнаружите, что подобные игры и жизнь в целом имеют немало параллелей.       Тук.       Я просто кивнула и попыталась сосредоточиться на результате последнего хода мисс Юми. Неужели я уже должна искать возможности?       Тук. — Кстати, мисс Ханако, я чуть не забыла сказать вам, что следующие две недели я буду в отпуске. Другими словами, наша следующая встреча состоится через двадцать один день. Если что-нибудь случится, вы всегда можете обратиться к фельдшеру здесь. У меня нет планов совершать какие-либо поездки, так что у него не должно возникнуть проблем с тем, чтобы связаться со мной в маловероятном случае чрезвычайной ситуации.       Тук.       Эта новость расстроила меня. Сначала я не думала об этом, но постепенно поняла, что мне начали нравиться эти сеансы. Бо́льшую часть времени на них я не чувствую себя несчастной, скорее даже наоборот — я могу быть собой и не стесняться этого. Но теперь, когда стало понятно, что мне придётся продержаться три недели, прежде чем мы снова сможем разговаривать и играть в Го, я внезапно почувствовала себя одинокой.       Тук. «Она сказала, что не собирается никуда уезжать»       Тук. «Должна ли я спросить, могу ли я как-нибудь навестить её? Просто чтобы поиграть ещё в несколько игр?»       Тук. «Что, если она отвергнет меня?»       Тук. «Она взрослая. Уже немало лет. Она отличается от моих старых школьных подруг. Мы хорошо ладим. Она не возражает против моих шрамов…»       Тук. — Вас что-то беспокоит, мисс Ханако?       Тук. — Ммм... Я...       Моя тревожность, которая обычно молчит во время этих сеансов, только что заголосила в полную силу. Моё дыхание начало учащаться. Видя это, мисс Юми поставила передо мной свою миску, а затем встала, чтобы взять чайник с жаровни в углу. — Не заставляйте себя, дорогая. Сделайте глоток, несколько глубоких вдохов, закройте глаза и подумайте о ясном небе или текущей воде.       Всего несколько предложений. Я могу это сделать. — М-мисс Юми... М-м-могу я... П-п-прийти н-на следующей... н-неделе и п-п-поиграть... в и-игру с-с вами?       Мисс Юми просто взглянула с непроницаемым выражением на лице. Или, скорее, пристально рассматривала меня. — Вы сказали, на следующей неделе?       Только не говорите мне, что она не поняла. Неужели я действительно выглядела настолько жалкой? Я собрала всё, что осталось от моей быстро улетучивающейся решимости, и заставила себя улыбнуться ей. — М-м-мисс Юми... М-м-могу я б-быть... б-б-быть в-в-вашим д-другом?       Я глубоко выдохнула. Я это сказала. Не думала, что смогу это сделать, но я сказала это. Но, как ни странно, мисс Юми никак не отреагировала. Когда я взглянула на неё, я снова увидела то же самое нейтральное выражение на её лице. Как раз в тот момент, когда я собралась спросить её, слышала ли она меня (не думаю, что я смогла бы повторить свой вопрос), она медленно произнесла: — Мисс Ханако, ваша дружба — второй по ценности дар в мире, который вы можете предложить другому человеку... И это бесценный дар.       Внезапно она опустила взгляд и посмотрела на один из углов стола. Чувство страха начало нарастать внутри меня. Мисс Юми на несколько секунд закрыла глаза, а затем заставила себя посмотреть прямо на меня. — Мне очень жаль, что я не могу принять его. — К-конечно... Конечно, нет.       Я лихорадочно пыталась придумать, чтобы ещё сказать. Какой-нибудь способ сменить тему. Но я не могла. «Конечно, она бы не захотела, чтобы я была рядом. Кто бы захотел проводить время с таким бесполезным человеком, как я? Она терпит меня только потому, что ей за это платят». «Я должна убираться отсюда».       Я почувствовала комок в горле. Я отчаянно попыталась проглотить его. «Я должна убираться отсюда».       Я крепко зажмурилась, но не смогла сдержать слёз, покатившихся по моим щекам. «Я должна немедленно убираться отсюда». — Мисс Ханако... «Уходи. Куда-нибудь. Куда угодно. Подальше отсюда». — Мисс Ханако... «Очень далеко». — Мисс Ханако!       Строгий голос мисс Юми вывел меня из задумчивости. Когда я взглянула на неё, я заметила, что она протянула мне салфетку. В её взгляде были видны печаль и сострадание. — Прежде чем вы сделаете собственные выводы, пожалуйста, позвольте мне объяснить. «Объяснить? Это тот момент, где она собирается придумывать оправдания? Скажет мне, что она недостойна или что-то в этом роде?» — Я отказываюсь от вашего подарка не потому, что мне не нравится проводить с вами время, или потому, что вы не милая и заботливая девушка. Я не могу принять его, потому что… Дружба между нами была бы неуместна. «Неуместна? Знаешь, что действительно неуместно? Твоё дружелюбие! Играешь со мной в игры и ведёшь себя так, будто не плевать на меня! Только и притворяешься, что это не так! Это всего лишь фасад… Ещё один инструмент, позволяющий вскрыть меня, чтобы вы могли заглянуть внутрь и определить, насколько всё сломано!»       Я попыталась сдержаться, но внезапно меня охватила ярость. Отчаяние. Прежде чем я успела остановить себя, я зашипела ей в ответ. — Я-я п-просто ещё один с-с-сломленный человек, которого вы должны и-исправить.       Я пожалела об этих словах, как только они слетели с моих губ, но мисс Юми не дрогнула. Вместо этого она снова наполнила чашку чаем и спокойно посмотрела на меня. — Поддержать ваше выздоровление, или «исправить», говоря вашими собственными словами, — вот для чего я здесь, да. С моей стороны было бы неискренне притворяться, что это не так. В конце концов, я психотерапевт.       Я замерла. Это совсем не та реакция, которую я ожидала. — Мисс Ханако, желание дружбы, которое вы только что выразили, бесспорно, хорошая вещь, и я бы очень рекомендовала вам придерживаться его. Но не всякая дружба бесспорно хороша. Некоторые дружеские отношения могут быть совершенно нездоровыми. А дружба с психотерапевтами — самая нездоровая из всех. — Я... Я не понимаю. — Дружба — это узы взаимоприемлемого равенства, мисс Ханако. Настоящие друзья равны. Два человека не могут быть равны, если одному из них платят за то, чтобы он проводил время с другим. Два человека не могут быть равны, если один узнал историю другого из медицинской карты. Настоящие друзья готовы разделить как радость, так и горе друг друга. — А вы… Не можете? — Как ваш терапевт, я буду здесь до тех пор, пока вам будет нужна моя помощь. Но когда вы перестанете нуждаться в ней… Когда вы начнёте поправляться, такие люди, как я, начнут уходить из вашей жизни, чтобы переключить своё внимание на тех, кто больше нуждается в их присутствии. Это то, что делает психотерапевт. И это не то, что сделал бы настоящий друг. — Так... Вы хотите сказать, что мы не можем быть друзьями? Вообще? — Я верю, что хороший терапевт никогда не попытается стать вашим другом, а хороший друг никогда не попытается стать вашим терапевтом. Ни один человек не должен пытаться выполнять за вас обе роли. Я верю, что смогу лучше всего послужить вам как психотерапевт, потому что мы хорошо работаем вместе... Если только вы больше не перестанете верить в меня после сегодняшнего дня. — Я... Я не уверена. — Пожалуйста, позвольте мне заверить вас прямо сейчас, мисс Ханако, что я всё ещё верю в вас. Просто потому, что я не могу быть вашим другом, это не значит, что я собираюсь отказаться от вас. Я верю, что со временем вы обретёте ту дружбу, о которой мечтаете. — П-почему? — Потому что я узнала ещё кое-что, наблюдая за вашей игрой. — Что это? — спросила я. — Что вы не труслива, хотя жизнь, как и мне, далась вам нелегко. И поскольку сдаваться не в вашем характере, вы в конце концов столкнётесь с нужными возможностями. Теперь я уверена, что она просто пытается подбодрить меня. Мне действительно нужно немного побыть одной. Я встала, чтобы уйти, и мисс Юми отпустила меня без возражений.       Когда я открыла дверь и обернулась, чтобы попрощаться с ней, мисс Юми отвесила, должно быть, самый глубокий и продолжительный поклон, который я когда-либо видела от неё. Когда она поднялась, я почувствовала потрясение, увидев выражение неподдельной печали на её лице. — По правде говоря… На протяжении многих лет я была вынуждена проводить этот разговор с несколькими людьми. И это до сих пор разбивает мне сердце каждый раз. Мне искренне жаль, Ханако.       На мгновение я позабыла о собственной печали и разочаровании. Затем её улыбка вернулась, но момент упущен, стоит её словам эхом раздаться в коридоре. — Я надеюсь увидеть вас здесь снова через три недели. Пожалуйста, берегите себя.       Мой разум понимал её слова. Но сердце всё ещё было разбито.