Правильное воспитание

Поттера Барти усыновлять не собирался. Ему было достаточно хлопот с младшим Лонгботтомом. Но кошмары, которые снились ему вот уже неделю, не давали покоя. Магия звала, магия просила, магия требовала. Барти не понимал: почему снова он? Разве он не выполнил отмеренные судьбой обязательства, взяв на себя воспитание Невилла? Зачем ему еще и Поттер? Поттер, который оказался растиражирован всему магическому миру в образе национального героя. Поттер, о котором слагают легенды и мифы, ибо чем еще назвать красивую сказку про аваду Лорда и защиту материнской любви, если эту самую аваду никто не наблюдал и свидетелей в доме не было? Поттер, на которого имеет виды Дамблдор, который явно оставлен «про запас» и, безусловно, находится под плотным наблюдением «светлой стороны» - кто же оставит без присмотра героя магического мира? Вот только странно, что поселили «героя» вовсе не к сторонникам света, а к обычным магглам. Один и тот же сон повторялся снова и снова. Узкая типовая улица небольшого маггловского городка. Слишком чистая, слишком стандартная, с одинаковыми заборами, одинаковыми калитками и однотипными машинами. Улица, до того обычная и нормальная, что навевает жуть. Серая. Безликая. Лишенная красок и жизни. Мазки цветников – словно тусклый пластик. Ни капли магии в воздухе. И волшебная корзина на невысоком крыльце. Корзина, в которой заливается беззвучным отчаянным плачем маленький волшебник. В прессе писали, что сын Поттеров спрятан в надежном месте и даже в министерстве нет сведений о его адресе. Во сне Барти прекрасно видел и дорожный указатель с наименованием города, и табличку с названием улицы и номером дома. Дамблдор в нескольких интервью ответственно заверял, что маленький Поттер под надежной защитой. Фактически в палисаднике и на крыльце кто-то поставил пару обычных сигналок. Ни о какой кровной защите не шло и речи. Но за ребенком следили – это факт, и забирать его у маггловских родственников грязнокровки Эванс следовало осторожно, не оставляя следов. Рассудительный флегматик, поселившийся в разуме Барти, временами превращался в рискового авантюриста. Запудрим им мозги! Что? При чем тут косметика? Уффф! Мы просто всех запутаем. Маленькие дети со стороны выглядят почти одинаково. Мы подменим Поттера, а чтобы фокус удался, сделаем это несколько раз. Барти обреченно вздохнул и смирился. Сложностей с поиском обычного маггловского ребенка похожего типажа у него точно не возникнет. Ну ладно, нескольких похожих детей. Хотя, Дурсли-то, конечно, заметят. Но вряд ли бросятся жаловаться Дамблдору. Внутренний голос уже все за всех решил. Первый малыш был украден у поссорившейся молодой пары. Причем, муж решил, что ребенка забрала жена, а жена – что их сын у мужа. Карапуз был даже чем-то похож на Поттера, особенно после того, как Барти навел ему на лбу иллюзию шрама. Только глаза оказались карими, а волосы закручивались в каштановые колечки. Петуния Дурсль, в девичестве Эванс, заглянув в комнату, где хныкал подкидыш, сперва вытаращила глаза, а потом, игнорируя ребенка, бросилась вниз по лестнице, к телефону – звонить супругу. Надо отдать ему должное – тот примчался с работы меньше чем через час. - Вернон, я же не сошла с ума? – держа мальчика на коленях и кормя его из бутылочки, дрожащим голосом спросила Петуния. – Это же не Гарри? Наш Гарри совсем иначе выглядел… - Эммм, - почесал подбородок Вернон. – Действительно. Но дети ведь меняются… - Не так очевидно. Хотя… - она задумалась. – Как-то Лили перекрасила мне волосы в черный цвет. Смотрелось ужасно! Я полдня ходила брюнеткой. А еще она умела превращать чашки в мышей, меняла какой-то там трасгенерацией фасоны платьев и вообще… Как думаешь – может, у Гарри так проявляется волшебство? Вернон тряхнул головой: - Тогда это скверно. Как мы станем объяснять соседям череду разных мальчишек? Петуния побледнела: - А может… может, это временно? И он завтра станет прежним? Хотя, этот мне нравится больше. Такой спокойный. И с ямочками на щечках… - Не знаю, что тебе и сказать, - пожал плечами Вернон. – Надо проследить. На следующий день симпатичный кудрявый малыш вернулся к нерадивым родителям, а Дурслей в кроватке ждал сердитый носатый брюнет, позаимствованный из гетто. При виде него Петунья взвизгнула, но почти сразу успокоилась и с опаской потянула к ребенку руки. Тот попытался ее укусить. Она снова завизжала и помчалась к телефону. - … совсем другой! Вообще! На Снейпа похож, помнишь, я тебе рассказывала. Как думаешь, Лили могла изменять своему Поттеру? Пару часов спустя, еще до приезда Вернона с работы, стало понятно, что злобный не то полуиндус, не то чистокровный еврей найти с Петунией общий язык не сможет точно. И Барти спешно поменял его на крупного русоволосого годовасика, которого умыкнул из дома малютки в Лондоне. Этот кандидат в Поттеры был прилично младше оригинала, но за счет размера и флегматичности вполне вписался в картину. А еще у него были зеленые глаза Петунии и круглое лицо, как у Вернона. И когда Петуния опасливо заглянула в комнату, он потянул к ней руки и жалобно протянул: - Ма! Петуния тут же растаяла. Их с Верноном единственный сын Дадли родился с пороком сердца и прожил меньше месяца, так что у Барти были все основания полагать, что насквозь маггловский пацан, да еще и типажа Дурсля, отлично впишется в эту семью. Наведенный чарами шрам-молния сойдет за пару недель, вызывающие агрессию артефакты, которые ощущались в доме, были настроены на магические выплески и кровь Поттеров, так что никак не подействуют на отношение Дурслей к подкидышу, а Дамблдор, когда обнаружится подмена, пусть поломает себе голову над загадкой меняющихся Поттеров. С настоящим Гарри дела обстояли не так хорошо. Поттер оказался тем еще проблемным засранцем, причем в самом прямом смысле слова. Во-первых, он не был приучен к горшку, и у него активно резались зубы, из-за чего ребенок требовал постоянного внимания. Магические выбросы мальчишка выдавал по несколько раз в день. Винки пришлось брать в помощь еще одного эльфа, и Барти даже посочувствовал несчастным магглам - они-то как справлялись? Во-вторых, Поттером-то мальчик по сути и не являлся. Олень Джеймс Поттер женился на своей Эванс министерским браком. Так поступали многие чистокровные ловеласы, желающие развлечься с симпатичными девочками перед тем, как вступить в настоящий, магический брак с подходящей им избранницей. Но вот детей, рождающихся в таких союзах, вводили в род в первые же месяцы после появления на свет. Признанных бастардов на каждом потоке училось по несколько человек, - их с младенчества поддерживал род, за ними присматривали родственники, обеспечивая как материально, так и родовыми артефактами, позже мальчиков пристраивали к семейному делу, а девочкам выделялось приданое. Джеймс Поттер будущим своего ребенка не озаботился вообще. Да еще и накосячил так, что не разгребешь. После смерти Филимонта и Юфимии он так и остался наследником, не приняв перстень главы рода, и сейчас на это место однозначно претендовал, а то и уже получил его, младший брат Филимонта – Карлус Поттер. А это означало, что наследство в виде патентов, предприятий, семейных счетов и сейфов пролетало мимо Гарри, как фанера над Парижем. Фанеру над Парижем Барти никогда не видел, хотя неоднократно в этом городе бывал, и как бумажный мусор кружится вокруг Эйфелевой башни наблюдал тоже довольно часто. Сравнение казалось правильным. Гарри доставался только ученический сейф с горсткой монет, ему впоследствии даже жить будет негде – дом в Годриковой Лощине Джеймс арендовал до конца года, и министерство уже вело переговоры с его хозяевами о выкупе, чтобы устроить на этом месте мемориал. Но не это было самым страшным. У Альбуса Дамблдора совершенно точно имелись свои виды на маленького недо-Поттера, поскольку над ребенком провели какой-то неприятный темный ритуал. Во всяком случае, руна на лбу, так похожая на шрам-молнию, была искусственного происхождения, а закрытая в шраме субстанция хоть и не успела прижиться, уже сейчас влияла на мальчика не лучшим образом. Вызывала вспышки ярости и головные боли, портила зрение. А еще этот «Поттер» обещал стать сильным волшебником, и может именно поэтому на него наложили несколько ограничителей магии. Криво наложили, неправильно. Это Барти совсем не нравилось. Обряд очищения надо было проводить срочно, чтобы одним разом избавиться от всех возможных проблем. Чем скорей – тем лучше, и делать это следовало на родовом алтаре. Барти взвесил все «за» и «против» и написал Карлусу Поттеру. Новоиспеченный лорд Поттер (как выяснилось, примеривший на себя роль «лорда» неделей раньше) ответил быстро, но сухо, предложив встретиться в кофейне на улице Серебряных Колокольчиков. Место было спокойное, тихое, там даже деловых встреч обычно не проводилось, так что Барти не мог даже примерно спрогнозировать, как пройдет разговор. Когда он прибыл, Карлус Поттер, весьма похожий на трансфигурированного жука, уже сидел за столиком. Низкий лоб, густая шапка чернявых кудрей, смуглая кожа, глаза-маслины. Цыганские предки отметились среди Поттеров неоднократно, но Филимонт, насколько помнил Барти, выглядел более благородно. - Вы хотели поговорить о сыне Джеймса, - настороженно сказал Карлус Поттер, и Барти вдруг понял, что его смутило почти сразу. Карлус не искал ребенка. Совсем. Даже ради приличия. Ему было все равно. - Да, хотел, - ответил Барти и обрисовал проблему, не упоминая того, что Гарри у магглов уже не живет. Карлус слушал внимательно, не перебивая, но и никак не реагируя. - Он – непризнанный бастард, но по крови все равно Поттер наполовину. Вы могли бы принять его в род на правах младшего родственника. Гарри это заслужил. Поттеры не слишком-то многочисленны, и такой вассал вашему сыну не помешает. У вас же есть сын, насколько я помню. - Именно, - бросил лорд Поттер. – И Вы правы - моему сыну конкретно этот ребенок не помешает. Я позабочусь. Барти потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Карлус имел в виду. Признавать мальчишку он не собирался. Не желал возможных помех. - Я верно понимаю, что просить вас воспользоваться фамильным алтарем для снятия ограничителей бесполезно? – без всякой надежды спросил Барти. Карлус кивнул и поднялся из-за стола: - Не стану упрекать вас потраченным временем. Я узнал много интересного. Барти бессильно посмотрел ему вслед. Ну да, если бы они провели на алтаре хоть один обряд, тот признал бы Гарри членом рода, - все же кровь в мальчике текла поттеровская. С другой стороны, сегодняшний разговор мог обернуться Карлусу боком - отказ нуждающемуся в помощи родственнику, тем более ребенку, - это серьезный проступок. Как бы откатом от магии не прилетело! Интересно, когда эта мысль придет лорду Поттеру в голову? Или за его грехи расплачиваться придется его потомкам, как расплачивался сейчас за Джеймса Поттера его несчастный сын? Барти возвращался обратно в прескверном настроении. Даже решил пройтись по пляжу, чтобы не нести негатив в дом. Ему нужно было провести обряд магических крестин, приняв обоих мальчишек под свою опеку перед магией. Для этого требовался алтарный камень, которого у него не было. Обращаться к Августе Лонгботтом Барти не собирался, Поттер ему отказал, а дом Краучей с его ритуальным залом окончательно перестал быть родным после встречи с отцом. Впереди на берегу копошились три фигурки. Винки строго следила за играющими с галькой мальчишками: худеньким темноволосым и плотным блондином. Барти подошел ближе и замер, не веря своим глазам. Просите, - и получите! Магия заботится о своих сыновьях. Из гальки, словно шляпка растущего во мху гриба, выглядывал плоский кусок гранита. Чернильно-черный, в легких белесых разводах, толщиной дюйма в три, не больше. Барти упал на колени и под смех ребятни, которая приняла его действия за новую игру, принялся лихорадочно раскапывать из-под мокрых скользких камешков свое сокровище. Вряд ли больше фута в поперечнике неправильный овал идеально встанет на подставку из старого пня, что Барти нашел на краю участка. Чуть шершавый гранит приятно покалывал руки, отзываясь магией, а Барти улыбался как сумасшедший. У них будет новый алтарь! И новый род! Род Адамсов-Краучей, в который на правах крестных сыновей войдут целых два весьма перспективных волшебника, и который Барти, вне всяких сомнений, продолжит в своих потомках чуть позже. Охренительно получилось. Кажется, судьба нам благоволит. - Да! – вслух согласился Барти и запрокинул голову, улыбаясь солнцу. - Па! – требовательно закричал Невилл Лонгботтом и попытался ухватить Барти за нос. - Ба-ати, - поправил его зашуганный Дурслями Гарри и несмело улыбнулся, демонстрируя мелкие молочные зубы. - Хозяин, скоро обед. Что Винки приготовить сегодня? – практично спросила эльфа. - Винегрет! – ответил Барти и громко рассмеялся.