Правильное воспитание

— Па! Я готов! Па! — Невилл вихрем промчался по тропинке и резко затормозил, заметив подстригающего кусты Гарри: — Уф! Ты Барти не видел? — Он у тебя за спиной. Невилл резво обернулся. Точно! Барти сидел на скамейке и щурился с очевидной укоризной. — Ну, хорошо, — надувшись, буркнул Невилл. — Не надо больше этих дурацких скрывающих чар. Я помню, что биологически ты мне не отец, но по магии… — Невилл. Ты выходишь в волшебный мир, а там любая оговорка может привести к фатальным последствиям. — Хорошо, Па! Ой! — он потупился. Гарри отложил секатор в сторону, подошел и покровительственно похлопал Невилла по плечу. Потом посмотрел на Барти: — Он исправится. Барти вздохнул. Его мальчишки были совершенно не похожи: плотный, рослый, светловолосый и светлокожий Невилл и невысокий, жилистый, вечно лохматый смуглый Гарри. Но вот некоторые ужимки, движения, манера смотреть исподлобья со всей очевидностью выдавала в них близких людей. Он вздохнул и двумя пальцами на пару секунд сжал переносицу. Они справятся. За эти годы многое изменилось, политика министерства в том числе, и хоть Дамблдор по-прежнему обладал непререкаемым авторитетом среди школьников, повлиять на его детей так, как когда-то на Джеймса Поттера и Сириуса Блэка, старый интриган не сможет. Да и партия чистокровных консерваторов с каждым годом все больше набирала силу. — Так. Гарри, ты помнишь, что делать, если… — Ага! — перебил Гарри. — Если кто-то будет ломиться на территорию — отправить домовика Лестренджам. Если ты не вернешься к девяти вечера — отправить домовика Лестренджам. Если с неба упадет единорог и начнет пукать радугами… Отправить домовика Лестренджам! — Может все же сразу тебя к ним отправить? — задумчиво протянул Барти. — Эй-эй! — возмутился Гарри. — Я целую неделю прилично себя вел! И готовил завтраки, и привел в порядок сад, и вообще — ты обещал, а обещания надо выполнять. — Правда, Па! — поддержал друга Невилл. — Гарри в сравнении с Добби — просто бог кулинарии. Ты же не хочешь снова питаться подгоревшей овсянкой? А Винки занята с малышом, — ты же знаешь, его ни на секунду нельзя одного не оставить! — Невилл! — возмутился Барти. — Сколько раз тебе повторять?! Отвыкай уже «папкать», не маленький! — Хорошо, — убитым голосом согласился Невилл. Они аппарировали по знакомым координатам, но в первый момент Барти показалось, что он ошибся. Вместо поместья Лонгботтомов перед ними расстилался заросший бурьяном пустырь. Потом он вспомнил про фиделиус, защитные чары и подумал о том, что Августа Лонгботтом вот уже много лет не выходила в свет и не принимала гостей. Тем временем Невилл залез в самые колючки и с независимым видом рассматривал что-то, видимое только ему. — Нев! — Сейчас, Па! Тут такое дело… Но Барти уже увидел сам. Кровь из расцарапанных рук мальчишки тяжелыми каплями падала на землю, и реальность шла рябью. Проявились высокие кованые ворота, заросший терновником забор, едва угадываемая тропинка. Невилл правой рукой потянул скрипучую створку, а левой ухватил за руку Барти. — Идем! Барти неожиданно сообразил, что Невилл все же боится. И что цепляется за него не столько, чтобы провести на участок, сколько от страха перед неизбежностью. — Все будет хорошо, — пообещал он. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать. — Угум, — угрюмо выдохнул Невилл и насторожено огляделся: — Но это же ужас, что такое творится! До чего они довели сад! Ты видишь эти рододендроны? Ощущение, что садовник ими вообще не занимался! А клумбы! А живая изгородь! Барти больше беспокоил дом. Обветшалый особняк кардинально отличался от того ухоженного здания, которое запомнилось Барти по последнему визиту. Августа вообще жива? Ответ он получил буквально через пару минут, когда они с Невиллом подошли ближе. Высокая сухопарая фигура в черном появилась на ступенях, словно призрак, отраженный в негативе. На голове у женщины возвышалась уродливая шляпа с чучелом стервятника. В левый глаз было вставлено пенсне. Рука, держащая нацеленную на них палочку, ничуть не дрожала. Железная Августа не растеряла своей хватки. — Вы кто такие? И как сюда попали? — Мордред! И это моя бабушка? — испуганным шепотом спросил Невилл. По странному стечению обстоятельств, Августа принимала его в той самой гостиной, где Барти когда-то получил аваду. Они сидели рядом с эркером, за столом, под которым вечность назад прятался маленький Невилл, и сверлили друг друга взглядами. Даже скатерть, кажется, была той же самой, только изрядно обветшавшей и пожелтевшей. Перед Барти стояла чашка с бледно-желтой жидкостью, которую Августа назвала чаем, а по центру расположились в ряд блюдо с каменными пряниками, полупустая сахарница и вазочка с вареньем из непонятного содержимого. Барти не притронулся ни к чему из предложенного. — Я перед вами в неоплатном долгу, — сухо сказала Августа. Он дернул углом рта. Непроста была бабка Невилла, ох как непроста. Вот только ее бесхитростные уловки могли обмануть разве что магглорожденного дурачка, каковым Барти не являлся. Согласись он сейчас с ее словами, и магия зафиксирует отсутствие ее обязательств и его претензий. — Ну почему же? — с усмешкой произнес он. — Очень даже в оплатном. Августа неприязненно поморщилась и ядовито поинтересовалась: — И чего вы хотите? — Гриффиндор, да? — сочувственно поинтересовался Барти. Было очевидно, что он ей не нравится. И что еще больше ее не устраивает неизвестность. За свое содействие в возвращении роду законного наследника Барти мог потребовать и долг жизни, и полноценную виру, и почти любую услугу на выбор. И он предпочитал придержать этот долг за ней до поры до времени. — Собираетесь меня мариновать? — все так же сухо уточнила Августа. — Слизерин без вариантов. — Вообще-то шляпа предлагала Равенкло, но сейчас это не имеет ни малейшего значения, — парировал Барти. Августа снова поджала губы. Возвращение Невилла было не просто радостью для нее лично — спасением для угасающего рода. Этот мутный тип прекрасно оценивал ситуацию. Вот только что ему было нужно? Версия о том, что Алиса то ли успела сама, то ли отдала приказ домовушке, спасая Невилла, переместить его к дому Бартемиуса Крауча, была похожа на правду. В отличие от Фрэнка, ее невестка всегда относилась к начальнику Департамента магического правопорядка с непонятным для Августы пиететом. Но Августа в рассказанную историю все равно не верила. Крауч-младший однозначно вешал ей лапшу на уши. Это что же за защита стояла на их поместье, если пропустила незваного гостя без каких-либо условий? Или у Алисы было особое приглашение от Крауча-старшего? Может, их связывали не просто служебные отношения? И даже если все так, и магия помогла ребенку, спасая от опасности, почему Крауч не вернул ей внука сразу же, как Лестренджей арестовали? У него был свой план в отношении Лонгботтомов? А какое к этому отношение имел его сын? Был в теме или просто не смел ослушаться отца? Если второе, то отчего не связался с ней после его смерти? Насколько Августа припоминала, Крауч-старший умер буквально через пару месяцев после инцидента с Фрэнком и Алисой прямо в своем кабинете, и Краучу-младшему помимо материального наследства перешел его голос в Визенгамоте. По крайней мере, она помнила юношу по заседаниям суда, хотя они ни разу не сталкивались лицом к лицу. Августа поджала губы. Вроде бы на заседаниях этот молодой человек особо не выделялся — она бы заметила, если бы он часто вступал в дебаты или относился к ее оппонентам. Но вот какое положение он сейчас занимал в обществе, Августа понятия не имела — слишком уж она отдалилась от светской жизни. Наверное, стоит написать Мюрриэль Пруэтт — пригласить на чашечку чая. Та всегда была в курсе текущих дел. А пока не стоит развязывать войну. — Молодой человек, я уже довольно старая женщина, и Невилл — это все, что осталось у меня от семьи. Я благодарна вам за его возвращение, но хочу понять — в чем ваш интерес? И почему вы не вернули мне ребенка девять лет назад? Совсем скоро Невиллу поступать в Хогвардс, и я снова не буду видеть его на протяжении долгих месяцев. Нам осталось не так много времени, чтобы узнать друг друга. Крауч-младший тонко улыбнулся, и у Августы уже в который раз за этот неполный час возникло острое желание выпустить в него что-то пыточное. Потому что выглядел он так, словно знал все, что она ему скажет, и вовсе не собирался отвечать на ее вопросы. Он, собственно, и не отвечал. — Я нашел алтарный камень! И шкатулку с перстнем главы рода! — без стука ворвался в гостиную Невилл. Барти заинтересованно вскинул брови. — Невилл! — громко возмутилась Августа. — Кто позволил тебе без спроса лазить в подвал? И рыться в вещах? — Я изучал комнаты в фамильном доме. А что, нельзя? — мгновенно ощетинился мальчишка. — Это может быть опасно! Ты должен спрашивать разрешение! — Я вам, бабушка, ничего не должен, — вспыхнул ребенок. — К тому же — разве это не мой дом? Я знаю правила — почти во всех кодексах указано, что наследие передается по прямой ветви. А вы не урожденная Лонгботтом, так что у меня прав больше! Или у Лонгботтомов не так? Августа аж поперхнулась воздухом: — Это что еще за вольнодумные разговорчики?! Я — твой регент! До совершеннолетия ты обязан следовать моим указаниям. Невилл набычился, становясь удивительно похожим на маленького Фрэнка, и у нее дрогнуло сердце. Те же мягкие завитки волос, те же светлые карие глаза… Вот только Фрэнк всегда старался угодить матери, а этот ребенок явно получил совершенно неподобающее воспитание. — В таком случае, мэм, я напишу в Визенгамот и попрошу рассмотреть возможность смены моего регента на более подходящего. — Это кто это более подходящий?! — аж привстала со стула Августа. — Элджи Лонгботтом что ли? Этот нищий полусквиб? — Мой крестный отец, например! Августа не поняла. — Это я, мэм, — не без сарказма сообщил Барти. — На самом деле я к регентству не стремлюсь, у меня своих дел хватает. Но если вы продолжите в том же духе, пожалуй, соглашусь с Невиллом. Вы уж пересмотрите свои приоритеты. Постарайтесь стать мальчику доброй бабушкой. Сломать или подмять под себя юного наследника у вас теперь не получится — сами убедитесь. Он парень хоть и своевольный, но вполне самостоятельный. Помогите ему справиться с наследием, не давите, отдайте на откуп теплицы — и вы поладите. — Кстати, Па, по поводу теплиц… Это черт знает что такое! Она даже зимний сад умудрилась угробить, а он был зачарован на полвека вперед. Вот только теперь там растет какая-то фигня… Может ну ее нафиг? — Невилл! — Августа обессиленно упала обратно на стул, сглатывая горечь во рту. — Что ты такое говоришь? — Вы для него чужая женщина, мэм, — прокомментировал Барти. — Которая, к тому же, судя по окружающей нас обстановке, разбазарила его состояние. — Да, бабуля, — сжав губы в тонкую полоску, сердито повернулся к ней Невилл: — Что случилось с домом и садом? На лишних домовиков у вас могло не хватить магии, но где садовник? И что за упадок вокруг? — Содержание твоих родителей в Мунго обходится мне в круглую сумму. А поступлений сейчас нет, Лонгботтомы зарабатывали на продаже растений. — А-фи-геть! — шокировано произнес Невилл и придвинул себе третий стул. — То есть, семейный бизнес вы, бабуля, развалили, а оставшееся от деда состояние спустили на то, чтобы держать папу и маму подальше от себя. Если самой брезгливо им памперсы менять, что не наняли медсестру? Обошлось бы раз в десять дешевле. — Невилл! — Боюсь, мэм, вам придется сильно постараться, чтобы подружиться с внуком. Спустя две недели, которые оказались наполнены ссорами, скандалами, взаимными претензиями и разбирательствами, Августа Лонгботтом вынуждена была смириться с тем, что ее маленький Невилл, ее пухлощекий милый внук, так напоминающий внешностью Фрэнка, характером пошел скорее в деда, чем в отца. Мальчишка оказался таким же упрямым, как покойный Корнелиус, так же зацикленным на гербологии и шел к цели с упорством громмомамонта — не замечая препятствий и игнорируя здравый смысл. Часть денег, оставленных ему лично дедом, Невилл потратил на восстановление теплиц, наняв для работы пару магглорожденных хаффлпафцев. И тут же восстановил два контракта на поставку каких-то там трав: с аптекой Малпеппера и с гильдией зельеваров. Мнение Августы при этом не учитывалось вообще. Как ни странно, но поверенный, ведущий дела еще с Корнелиусом, и с которым у самой Августы вечно возникали какие-то разногласия, инициативу мальчика одобрил целиком и полностью. Отца с матерью Невилл забрал в особняк, выкупив заодно у администрации Мунго совсем молодую домовушку Тики, которая последние два года ухаживала за тяжелыми больными на отделении. Тому, что у нее уменьшилось работы, и двадцать пациентов превратились в двух, маленькая эльфа совсем не обрадовалась, но Невилл успокоил ее, озадачив тем, что количество должно перерасти в качество. Теперь Тики ежедневно делала своим подопечным медицинские массажи, брила Фрэнка, причесывала Алису и трижды в неделю покрывала ей ногти новым лаком. Еще Невилл обязал ее помогать содержать в порядке дом и готовить Августе диетические блюда. Это оказалось очередным камнем преткновения. — Я тебе не старая развалина, внучок, — шипела рассерженная Августа. — Мне эти морковные пюре и паровые котлеты в горло не лезут! Я бифштекс хочу! Хорошо прожаренный, с корочкой. — Вам, бабуля, следует подумать о печени и о холестерине, — бесячим менторским тоном парировал Невилл. — Я всего лишь следую рекомендациям целителей из Мунго. Может, вы и не развалина, но против старости не поспорите. Вам сколько, семьдесят? — Шестьдесят восемь вообще-то! — Вот именно, не девочка уже, пора бы мозгами думать, а не хотелками. Кстати, выглядите вы плохо, для своих-то лет. Может, пусть Тики и вам массаж поделает? Августа слушала Невилла, а слышала слова Крауча-младшего. Это он воспитал из милого очаровательного мальчишки настоящего монстра! Его выражения и образ мыслей слышались ей в каждой фразе внука. Он отнял у нее самое святое — сладкое невинное детство ребенка и его расположение. Однако обвинить Бартемиуса в чем-либо Августе не удалось. Что Гавейн Робардс, что независимые адвокаты, стоило леди Лонгботтом лишь заикнуться на тему претензий в адрес Крауча, тут же выставили ее на смех. Да и Мюрриэль порекомендовала не переходить ему дорогу. — Дорогая моя, иметь во врагах Адамса-Крауча я не пожелаю никому. В мутном омуте гриндилолу водятся. А этот тихий гений — даже не гриндилолу, а кто-то пострашней. Не попадайся ему на зубок. Полиглот, знаток темной магии, все ЖАБА сданы на «превосходно», но при этом от должности советника министра в позапрошлом году отказался сам. Так и хочется поинтересоваться, на что он тогда замахивается? Явный серый кардинал, дорогая, с виду такой милашка, но бывает, как глянет — дрожь берет. К тому же, они с Лестренджами хорошие друзья, а Рудольфус, как ты, наверное, знаешь, набирает влияние. Планирует сменить Дамблдора на должности председателя Визенгамота. — Пф! Что за сказочки! — едва не рассмеялась Августа. — Лестренджи много на себя берут! Альбус еще лет двадцать никому не уступит власть. Мюрриэль покосилась на нее с жалостью: — Ты отстаешь от жизни, дорогая. Альбус сейчас не популярен. Про победу над Гриндевальдом начинают забывать, а с последним Темным Лордом он не справился. Одна надежда, что Мальчик-который-выжил поддержит своего наставника. Его возвращение к социуму может повысить авторитет Альбуса. — Обязательно повысит! — Августа покивала и решила, что было бы неплохо связаться с Дамблдором и как бы невзначай пригласить Гарри в гости. Пусть познакомится с Невиллом, пообщается, может мальчики даже подружатся. До Хогвардса всего-то полтора месяца осталось. Интересно, где столько лет прячут героя? А еще стоит сходить на очередное заседание, приглядеться к этому таинственному Краучу. Не верилось ей, что он такая важная рыба. И что за чушь несет Мюрриэль про Лестренджей? Не дадут Рудольфусу пробраться к власти! Альбус стеной встанет, да и его команда тоже. Хотя… Тут Августа призадумалась. В чем-то Мюрриэль была права. Председателя выбирали голосованием, а большинство голосов принадлежали Старым Семьям и Нейтралам. От Светлой Стороны могла выступить она сама, Уизли, Дож, Боунс, Диггори, Дирборн. Голос Поттеров сюда же, за Альбуса. Немного… Неизвестно, кого поддержат нейтралы. Лорд Прюэтт, по словам Мюрриэль, точно будет не на стороне Дамблдора, а он приятельствует с половиной старых хрычей, заправляющих на заседаниях суда. На следующем собрании Августу ждало еще более неприятное открытие. Крауч-младший оказался не просто Краучем, а Адамс-Краучем, и в Визенгамоте распоряжался аж четырьмя голосами. И если с Адамсами и Краучами все было понятно, то еще два имени стали для Августы настоящим сюрпризом. Кто передал ему право голосовать по доверенности за лорда Принца? Аурелиус вроде бы представлял наследника… И от кого этот тип получил голос Гонтов? Откуда вообще эти Гонты вылезли, если род выродился еще лет двадцать назад? Ей определенно следовало навестить директора и обсудить со старым соратником очень и очень многое. Когда-то Дамблдор отстранился от проблемы поисков Невилла и не поддержал ее в открытой борьбе против Лестренджей. Теперь пожинает плоды. Но раз уж ей поневоле придется вернуться в политику, стоит дать Альбусу еще один шанс. Тем более, что мало кто в Магической Британии осведомлен о текущей обстановке лучше, чем он. А ей информация пригодится.