Две королевы драмы верхом на ширшу

*Аллюзия на тег «Мертвый голубь: не ешь», прим. переводчика. — Ты должна осторожно вводить Кузона в дело, — осуждающе сказала Явэн, хотя Джун еще даже не облажалась. — Очевидно, — ответила Джун. — Первая охота — это большое событие. Настоящее начало карьеры. Он захочет чистую победу, которой он будет гордиться всю жизнь. — И под «чистой» ты имеешь в виду безопасную, простую и легкую, без малейшего шанса ухудшения травмы для мальчика. — … Верно. Явэн услышала эту паузу и нахмурилась: — Если ты посмеешь привести его обратно разбитым… — Тогда я обязательно принесу обратно все кусочки. Явэн сунула пучок цветов макаоли в руку Джун и выгнала ее из своего сада, не переставая бормотать ругательства. (У Джун никогда не было привычки дарить букеты, но Кузон специально попросил ее об этих цветах, чтобы попробовать новый подход к тому, что быстро становилось его любимым ядом. Это был абсолютно здоровый интерес для теперь уже четырнадцатилетнего. В этом не было ничего беспокоящего.)

***

— Ты хочешь поехать со мной на охоту? — невзначай спросила Джун, как будто она не обдумывала эту идею целый месяц. Кузон расслабленно сидел на стуле, поставив локоть на их столик в таверне и положив подбородок на руку. После того, как он услышал вопрос, он мгновенно выпрямился, сбив свою чашку черного чая с края. Он нырнул. Поймал ее, прежде чем она ударилась о пол, не пролив ни капли. Когда он вернулся на место, его здоровый глаз был широко распахнут: — Я готов? — Не для любой работы, — предупредила его Джун. — Явэн хочет, чтобы я начала вводить тебя в дело настолько медленно, насколько возможно. — Это логично, — очень разумно сказал он. (Но он снова сгорбился.) — Так что мы ищем работу с самыми низкими рисками, которую только сможем найти, — сообщила ему Джун, когда они позже сели за стопку ее почты. — Поиск потерянных бабушек, которые заблудились. Снятие кошек с деревьев. Настолько просто и безопасно, насколько получится. Кузон разорвал свой первый конверт: — Грабитель, разыскивается за кражу ожерелья прямо с шеи этой леди. — Слишком смело, они могут стать жестокими, — Джун тряхнула головой, бросив два других письма в сторону. Он снова попытался: — Эта женщина пытается найти свою жену после того, как та сбежала со своей любовницей. — Не-а, — сказала Джун, раздельно произнеся «е» и «а». — Они определенно станут жестокими. — Она оставила ее с двумя детьми. — Беглые супруги склонны это делать, — не думая, пробормотала она, пробежав глазами по условиям особо многословного плаката о розыске. В конце концов, она тоже его отбросила, как и еще три после этого, прежде чем долгое молчание Кузона привлекло ее внимание. Когда она подняла глаза, он сжимал свиток двумя руками, и его задумчивый взгляд был странно интенсивным. — Что у тебя там? — спросила Джун. Он медленно передал свиток ей. Она взглянула на него и фыркнула: — Ты, должно быть, шутишь. Нет ни единого шанса, что это кончится без крупных потерь. И все же она более серьезно присмотрелась к письму. Это было срочно официальное сообщение от ближайшей крепости Народа Огня с запросом помощи в остановке серии жестоких ночных атак. Это были странные атаки: тайные операции с проникновением в крепость с немалой защитой, где целью был один из самых ценных военных активов армии. Почтовые ястребы. — Пожалуйста? — тихо попросил Кузон. Нападающие (и, должно быть, это была группа, никто не мог провернуть это в одиночку) каждую ночь выбирали пару птиц. Армия улучшила все замки на клетках, и военные поменяли замок на единственной двери. Они также удвоили стражу за вышеупомянутой дверью. (Они не могли никого поставить внутри. Армейские ястребы были известны своим настороженным отношением к незнакомцам, и ночью хищники считали незнакомцами всех. Чтобы избежать массовой птичьей паники, стража не могла стоять внутри во время запланированных часов сна ястребов.) Итак, за неделю солдаты ни разу не смогли заметить вторженцев. Кажется, солдаты никогда не знали, что возникла проблема, пока не слышали встревоженный клекот ястребов, после чего они торопились внутрь, и к духам расписание. Остановить урон всегда было слишком поздно. (Пятна крови. Оторванные конечности. Сломанные перья, поврежденные достаточно сильно, что птица больше никогда не сможет летать.) — Они просто птицы, — проворчал Кузон. — Они не заслуживают, чтобы… чтобы их так втягивали в войну. У Джун не было привычки сочувствовать армии Народа Огня, но в этом она была согласна с Кузоном. Она быстро составила мнение о виновниках на основе доступных улик. Жестокое обращение с животными говорило о том, что они садисты. Способность проскользнуть в крепость и из нее, всегда исчезая до того, как ястребы предупреждали стражу, говорила о том, что они мастера скрытности. Тот факт, что они растягивали нападения на несколько ночей, говорил о том, что они неисправимые позеры. В конце концов, чистая трагичность их нападений (кровь и увечья) демонстрировала ярко выраженный вкус к гротескному символизму. С этими нападениями они представляли собой дерзкую целеустремленную угрозу Народу Огня. Угрозу негласную, конечно, но это не делало ее менее страшной. Награда будет огромной. — Я возьму эту работу, — сказала Джун, — но я поеду одна. — Но… — Это звучит опасно. — Я знаю, вот почему ты должна взять меня с собой! — Правда? — она подняла одну бровь. — Что случится, когда мы войдем в этот гарнизон, и ты заметишь того, кто оставил тебе это в подарок? Она дернула головой, указав подбородком на левую сторону его лица, как всегда аккуратно завешенную его волосами. Он нахмурился: — Нет буквально ни единого шанса, что это произойдет. — Почему, этот человек мертв? Он заерзал, а потом вздохнул, опустив глаза на свои колени: — Даже если этот человек по какой-то причине там будет, я не буду вставать у него на пути, или вызывать его на Агни Кай, или что-то в этом роде. Я недостаточно хорош для этого, и… я просто не буду. Это была опасная работа, но Кузон был прав: предполагалось, что он будет помогать ей с опасными работами. Вот почему она изначально с ним объединилась. И хоть Явэн приказала ей очень осторожно с ним обращаться и начать с самых банальных детских миссий, которые она сможет найти, Кузон уже научился лучше действовать в условиях стресса. Он без труда побил Баохуа Фэнг. Он начал спарринговаться с Читом Сэнгом в уединенном скалистом месте, которое она нашла для них обоих, и у него получалось постоять за себя. (Работа над огненными кнутами еще продолжалась. Они уже были прекрасной вещью.) Что более важно, ребенок этого хотел. Это не могло быть из-за того, что ему нравилась армия Народа Огня, но его любовь к животным, должно быть, перекрывала любую неприязнь к их владельцам. Этот энтузиазм будет полезен на охоте. Если она бросит ему вызов, он поднимется и сможет с ним справиться. — Ладно, — объявила она. — С одним условием. — Каким? — Я буду делать твой макияж. — Я только собирался тебя об этом попросить.

***

Кузон уложил свои волосы, закрепив череп на месте. — Итак, что ты думаешь? — спросила Джун. — Я хочу выглядеть… не как я, просто на случай, если столкнусь с кем-то из прежней жизни. — Я догадалась. — И я хочу выглядеть опасным. Джун усмехнулась: — Будет сделано. У нее были ящики, полные красок и пудр. Многие были не вскрыты: она порадовала себя новой коллекцией после предыдущей вспышки буйства Кузона, и у нее была другая продукция с ее периода экспериментов несколько лет назад, прежде чем она остановилась на ее ежедневном виде. Сейчас она рылась в более старых бутылочках. В настоящее время она красила губы приятным кроваво-красным, но она раньше баловалась и другими цветами… — А. Идеально, — Джун вытащила нераспечатанную баночку. — Что это? — Коричневая краска для губ. — Я не хочу коричневые губы. — Кто сказал, что это для твоих губ, — она хохотнула. — Смотри и учись. Хотя он ворчал себе под нос, он сидел ровно, пока она размазывала коричневую краску по обеим его щекам. Затем она открыла ближайшую баночку почти белой краски, которую она использовала для своего лица. — Я достала эту вещь с фабрики в Ба Синг Се, — пробормотала она. — Она на пару оттенков слишком светлая, но не должна вызвать прыщи. — У меня нет прыщей! — Я знаю, давай это так и оставим. Она добавила второй слой краски, нарисовав полоски по всей коже. Остановилась, чуть-чуть не доходя до панциря волос, закрывающего его левый глаз. — Мне… — Ты можешь его спрятать? — выдохнул он с болезненной надеждой. Она тряхнула головой. — Но я могу сделать его менее бросающимся в глаза на тот случай, если твоя прическа на секунду собьется. Через некоторое время он сжал челюсти и кивнул. Она не стала все на него вываливать в этот первый раз: никаких румян и только капелька краски для губ в этот раз на сами губы. И все же с каждым нанесенным слоем он начинал выглядеть старше. Его черты лица становились более резкими, затененными. — Я всегда наблюдал за тем, как мама накладывала себе макияж, — пробормотал он. — У нее были целые шкафчики, наполненные специальными баночками и флаконами. — Ты уверен, что все это был макияж? Он не ответил, просто ухмыльнулся секунду спустя, и она продолжила красить его, добавляя более темные тона вокруг его видимого глаза. Теперь в его внешности была капелька чудовищного, но Джун посчитала это плюсом. «Опасный» было подходящим словом.

***

Крепость была недалеко. Кузон распланировал самый эффективный маршрут по его любимой карте, и Джун позволила ему направлять Найлу. Он был слишком нежен с ним, слишком боялся щелкать кнутом и поторапливать его, но Джун придержала язык. Все придет, когда придет. Солнце все еще было высоко в небе, когда показалась стена крепости Похай. Забудьте: было несколько стен, покрытых металлом, чтобы предотвратить вмешательство покорителей земли. Джун и Кузон поменялись местами на седле для более грандиозного прибытия. Его уверенность, кажется, испарилась, и он сгорбился, инстинктивно стараясь спрятаться за ней. Она ткнула его локтем, и он снова выпрямился, нахмурившись. — Я надеюсь, в земле тоже есть металл, — пробормотал он, когда они подъехали ближе. — На некоторых базах Народа Огня он есть, иначе покорители земли могут сделать подземные тоннели. Джун издала задумчивый звук, размышляя об этом, замедлила темп Найлы и направила его медленным шагом к воротам. Кузон замер, практически приклеенный к ее спине, когда отряд солдат Народа Огня сунул острые штуки ей в лицо. — Утро, — сказала она, даже не вздрогнув, чтобы не показать им свою реакцию. — Меня пригласил полковник. Она взяла письмо, развернула его и бросила его в леди, которая выглядела главной. Вышеупомянутая леди внимательно его проинспектировала. Затем она проинспектировала Джун, Найлу и Кузона. — Это приглашение для вас, — сказала она, нахмурившись. — Кто двое других? Джун фыркнула. — Это мой надежный партнер. Он очень умный, целеустремленный, отлично сражается. А это Кузон, — она дернула головой назад. — Наемник на обучении. Кузон возмущенно засопел, но шутка сделала свое дело: главная леди улыбнулась и передала письмо обратно. Она взглянула на Кузона, прищурившись, когда солнце засветило ей в глаза. — Это чес… честно, такая привилегия быть здесь, — совершенно спонтанно выпалил он. — Это… дар — иметь возможность послужить армии Народа Огня. Благодарю вас, искренне, за такую беспрецедентную чес… я имею в виду, возможность. Джун развернулась, чтобы одарить его взглядом. Строгим, суровым, «замолчи, прежде чем твой сарказм нас убьет» взглядом. Но когда она посмотрела на него, она обнаружила непроницаемое лицо без следа юмора, достаточно хорошую маску, чтобы обмануть ее. (В его образе также не было ни следа хвоста. Когда он начал заплетать волосы в пучок? Он осознавал, что это на самом деле подчеркивало его черты лица, особенно с солидным раундом контуринга?) Солдаты улыбнулись, абсолютно очарованные его очевидной искренностью и воодушевлением. — У тебя все получится, малыш, — сказала леди. — Что насчет животного, оно хорошо обучено? — Это зависит, — парировала Джун. — Настроение Найлы зависит от людей вокруг него, так что настоящий вопрос — «хорошо ли обучены ваши люди»… эй! Она прожгла Кузона взглядом, когда он ткнул ее в спину. Он невозмутимо заявил: — Ты не должна подвергать сомнению профессионализм солдат Народа Огня! Выражение лица стражницы стало прямо-таки обожающим.

***

Они решили оставить Найлу за пределами стен, не очень крепко привязанного к ближайшему дереву. Он прокусит веревку, если почувствует угрозу, но он хотя бы не прокусит пафосную железную стену без провокаций. Джун спрыгнула с седла и вошла в крепость, идя в ногу с пафосной леди-лейтенантом, которой сказали их сопроводить, не важно, насколько сильно леди старалась ее обогнать. Кузон шел позади их обеих на почтительном расстоянии, не поднимая глаз. — Нападение прошлой ночью было самым жестоким, — шепотом проинформировала ее лейтенант. — Ранее нам пришлось снять десять птиц со службы, и три из них позже умерли от инфекции от их ран. Но вчера они убили птицу сразу. Оставили половину тушки, все еще кровоточащую в клетке. Джун взглянула через плечо на Кузона. Он выглядел бледным, но это определенно был просто макияж. Он сморщил лоб в интенсивной концентрации. — Итак, у нас зияющие дыры в безопасности, — продолжила лейтенант. — И у нас кончаются ястребы, так что мы постепенно становимся отрезанными от связи с внешним миром. — Какая ваша лучшая догадка? — спросила Джун, когда они вошли в центральную башню крепости, и ее кожаные ботинки громко стучали по металлическому полу. Лейтенант посмотрела через плечо, проверив, был ли коридор пуст. Когда она заговорила, это был параноидальный шепот: — Я целую вечность говорила полковнику, что нам надо переделать трубы: людям слишком легко проскользнуть прямо у нас под ногами. Держу пари, это была местная повстанческая группа. Могли проскользнуть внутрь в повозке со снабжением… или хуже, они могли украсть доспехи у наших солдат и проникнуть в наши ряды. Кузон возмущенно фыркнул. Когда Джун вопросительно на него посмотрела, он объяснил: — Это было бы низко. Джун считала, что это было бы умно, но лейтенант согласно кивнула: — Это было бы абсолютно бесчестно, даже для банды повстанцев. Джун оказала им обоим честь тем, что закрыла глаза, прежде чем их закатить.

***

Лейтенант открыла дверь. Однако Джун вошла первой. Она остановилась, едва сделав шаг за порог: — Малыш, если ты больше не хочешь в этом участвовать, сейчас у тебя есть возможность это сказать. Кузон просто перешагнул через порог, в мир кровавого ужаса. Тут было множество рядов металлических клеток — маленьких, по мнению Джун, но, может быть, они получали достаточно воздуха просто от их работы. В большинстве все еще были ястребы, которые качались на своих жердочках и клекотали. Их головы повернулись вперед, как только она вошла, и они уставились на нее своими светящимися круглыми глазами. Затем они все обрушили на людей голосовую сигнализацию: резкое пронзительное карканье, которое заставило ее поморщиться. Да, они ненавидели незнакомцев. Десять клеток было покрыто перьями и кровью. Донья клеток были в красных пятнах, и следы шли вниз, за прутья и на пол. Это были театральные, артистично расположенные потеки и разводы. Конечно, они не шли достаточно далеко, чтобы показать, как нападающие фактически выбрались из комнаты. — А здесь, — тихо сказала лейтенант, — место самого последнего нападения. Кузон резко вдохнул, но, надо было отдать ему должное, не издал ни звука. Однако для Джун это было близко. Она не знала, чего еще она ожидала, учитывая то, что сказала ей лейтенант, когда они шли, но тут находилась половина тушки почтового ястреба, лежа изломанной и застрявшей в прутьях клетки, как будто кто-то попытался вытащить птицу, а потом решил, что это того не стоило. Джун всегда думала о почтовых ястребах как о зверях войны благодаря репутации об их свирепости, чувствах, отточенных, как оружие, резкому, пронзительному клекоту, круглым глазам и непримиримой ненависти к незнакомцам, которую в них выводила армия. Но эта птица просто выглядела хрупкой и немного жалкой. — Нам стоит… — пробормотал Кузон. — Нам стоит принести это Найле, чтобы он мог отследить вторую половину? Джун встряхнулась, кивнула и вернулась к работе: — Итак, нам нужна чистая ткань из наших собственных запасов, чтобы не было ни единого шанса, что он возьмет какой-то другой запах…

***

Это была жуткая работа, но Джун следовала процедуре. Она не стала создавать Кузону проблемы просьбой взять тушку. Ему просто надо было дать ей отрез чистой ткани, и она сделала грязную работу, собрав тело птицы вместе со всеми кровавыми сломанными перьями, усыпавшими дно клетки. (Это не выглядело как чистый разрез, судя по повреждениям. Было множество маленьких ран и рваных краев, как будто нападающий воспользовался зазубренным ножом. И все же Джун не могла точно представить тип этого оружия…) — Тут только одна дверь, и она в конце коридора, — задумчиво сказал Кузон. — Хотя бы некоторые стражники должны быть верными, так что я сомневаюсь, что повстанцы проникают таким способом. Я бы сказал, что это вентиляция… — он дернул головой в сторону маленькой дырки в стене, едва ли больше кулака Джун, — но она слишком маленькая. Я спросил лейтенанта, и тут везде металлический корпус, так что это не может быть простым покорением земли… — Малыш? Хватит думать так громко, — Джун достала последнее перо и уложила его на верхушку всей кровавой кучи, как украшение. — Преимущество обладания ширшу в том, что он делает детективную работу за тебя.

***

Это была первая работа Кузона, и она намеревалась дать ему столько ответственности, сколько сможет. У него было достаточно опыта работы с Найлой, благодаря всем его сеансам кормления, так что он не боялся приближаться к его морде со своим подношением — птичьи останки были возложены на середину ткани, которую он нес. И только когда он приблизился на полметра к пасти Найлы, Джун осознала проблему. — Подожди, нет… — Найла! — взвизгнул Кузон, но было уже слишком поздно. Тряпки не было, как и всего содержимого. Найла громко сглотнул, а затем завертелся от удовольствия. Он был абсолютно доволен собой, схрумкав все их улики, как красиво упакованный дневной перекус. Кузон поерзал некоторое время, а потом взглянул на нее: — … так мы можем заняться детективной работой сейчас? Джун застонала.

***

— Итак, — прошептал ей Кузон, пока они возвращались обратно в крепость Похай, — это не может быть простым покорением земли, и тут нет окон, и я сомневаюсь, что дело в двери. Это означает, что здесь есть секретный тоннель. Джун фыркнула: — Народ Огня не будет тратить место на секретный тоннель. — … Я уверен, что в некоторых местах в Народе Огня есть секретные тоннели, — проворчал он, — но ладно. Может быть, в более новых военных базах их нет. Через некоторое время Джун вздохнула: — Но, может, в этой базе он есть. Я слышала, что эта тайная группа здесь… Джун затихла, пытаясь вспомнить название, но все, что крутилось у нее в голове, было «лунатики Йо-йо». Кузон спас ее: — Лучники Юян? — Именно. Хах, — у нее в мыслях возникла новая теория. — Кто бы ни убивал этих птиц, они мастера скрытности, но у них также есть чувство драмы, и они знают эту крепость вдоль и поперек. Кузон встал как вкопанный: — Нет. Ты не можешь обвинять лучников Юян в предательстве. — Я не говорю, что они все предатели… — Ты не можешь обвинять никого из них! Она ухмыльнулась: — Спорим?

***

Подросток бросал на нее острые, как кинжалы, взгляды. Но он не бросал в нее кинжалы, так что Джун намеревалась пока это игнорировать. Лейтенант наблюдала за ними обоими, пока они прочесывали комнату для дополнительных улик: желательно чего-то, что Найла не перепутает с едой. Кузон проверял пол, простукивая каждую красную плитку, чтобы увидеть, шатается ли она или является пустой, пряча тайный ход. Со своей стороны, Джун собирала все перья других птиц вместе с корками засохшей крови. Первым инстинктом Найлы будет прорваться сквозь стены крепости к лазарету, где отдыхали эти птицы (или к участкам, где они были похоронены). Но вторым инстинктом Найлы будет выследить оставшуюся часть крови этих птиц, что должно будет привести ее к зазубренному ножу, которым воспользовались в качестве орудия убийства. Которое тоже могло быть в крепости, если ее теория о лучниках Юян была верной. Ворота крепости в данный момент были слишком узкими, чтобы вместить Найлу, так что да, сегодня стену разломают.

***

— Ты не можешь отправить Найлу выслеживать перья, — запротестовал Кузон, — он побежит прямо к птицам и оставит дыры в стенах! — Я успею его оттащить, — возразила Джун. — Если он сможет найти след, ведущий от крепости, он возьмет его первым. — Их следы везде по округе, они почтовые ястребы! — Найла может взять след и крови… — Но как ты узнаешь? Если мы будем идти по каждому следу без исключения… — Найла может взять след, который соединяет все эти перья… — Откуда ты знаешь, что будет след, соединяющий все перья? — парировал он. — Смотри. Найла лучший в охоте, он приведет нас прямо к орудию убийства… — Что если они использовали несколько орудий? — активно жестикулируя, вскрикнул Кузон. — Что если эти орудия в разных местах? Чем дольше мы беспорядочно бегаем по округе, тем ближе время подходит к закату, и это означает больше мертвых птиц! Стражники начали на них пялиться. Чем дольше Кузон продолжал, тем ближе Джун подходила к тому, чтобы у нее было больше мертвых учеников. Однако она не высказала эту мысль вслух. Вместо этого она хрустнула шеей, снова посмотрев на свой сверток перьев и сухой крови, а затем вздохнула: — У тебя есть идея получше? Он засунул руку в карман: — Думаю, мы должны следовать за этим. Он вытащил один серебристый волосок. Джун закатила глаза: — Мы уже об этом говорили. Кузон потратил целых полчаса, ползая на четвереньках, исследуя каждый сантиметр совершенно обычного пола, и не нашел ничего необычного, кроме как короткого серебристого волоска… — Это не серебристый волосок, — нахмурившись, сказал он. — Он чисто-белый, седой, хоть никто здесь недостаточно стар для этого. — Ладно, давай притворимся, что он белый, — раздраженно сказала Джун. — А тебе не приходило в голову, что один из солдат мог красить волосы… — Это было бы против правил… — Или, может, кто-то стареет преждевременно? Или этот человек родился без цвета в волосах, или этот волосок занесен с улицы с грязью на ботинке… Кузон демонстративно сунул руку под нос Найле, крепко держа волосок между двумя пальцами. Найла понюхал его, задрал морду вверх, а потом у него потекла слюна. Он поймал запах. Кузон снова уставился на Джун умоляющим взглядом, и она вздохнула. Технически, он был прав. Отслеживание перьев может занять мучительно долгое время и принести им кучу ложных следов. Подумаешь, одним больше?

***

— Я все еще думаю, что это кто-то из своих, — сказала Джун, пытаясь говорить громче ветра, пока они направлялись в лес. — Лучники Юян проникли внутрь. Скорее всего, шантажом вынудили стражу не стоять у них на пути. — На это нет ни единого шанса, — резко сказал ей в ухо Кузон. — Кто бы ни обладал… привилегией охранять эту комнату, этот человек не замарал бы так свою… свое доброе имя. — Тогда, должно быть, это был покоритель металла, — саркастично парировала Джун. — Будь серьезна. — Или покоритель воды, который влился в эту узкую вентиляцию… — Покорение так не работает!

***

Они замолчали, когда опустился жутковатый туман. Найла замедлился, хлюпая по темному болоту без видных тропинок. — Прости, что я все порчу, — пробормотал Кузон. Джун развернулась, чтобы посмотреть ему в глаза: — На моей первой охоте Найла меня сбросил, и другой охотник за головами сдал меня за награду. Он шокировано поднял одну бровь: — Но в таверне ты всегда говоришь, что ты схватила серийного убийцу, который обезглавливал своих жертв… — Я знаю, что я говорю. — … и что ты обменяла его голову на ее вес в золоте. Она хохотнула на его идеальный пересказ: — Да, ну, это на самом деле была моя девятая работа. — Почему ты говоришь, что это твоя первая? — Нельзя винить девушку за то, что она пишет собственную легенду, — она пожала плечами. — Суть в том, что ты нормально справляешься для первого раза. У нас все под контролем.

***

Найла снова ускорился, как только болото закончилось, и они начали карабкаться по крутому холму. Он направлялся напрямую к поселению — группе коричневых зданий, вырезанных из склона холма, скошенных смутно в стиле Омашу. По холму не было дороги, только крутая каменная лестница, которую, должно быть, создали покорением земли. Найла взобрался по ней, капая слюной и сплющивая ступени на своем пути. Оказавшись на вершине, он побежал прямо по верху холма к короткому зданию с плоской крышей. Джун дернула поводья, и он остановился, встав на дыбы, всего лишь за пару секунд до того, как прорваться сквозь дверной проем. Джун спрыгнула с седла и широким шагом вошла внутрь. Кузон последовал за ней, прямо в теплицу. Как только они вошли у него отпала челюсть. Везде была зелень, от пола до потолка: головокружительное множество растений в горшках всех форм и размеров. Джун узнала банановое дерево, потому что на нем висели бананы, но, не считая этого, она была потеряна. И все же она посмотрела на Кузона, когда он присел на корточки у квадратного горшка, наполненного фиолетовыми цветами. — Это туманный цвет, — сказал он, осматривая цветы. — Он может вызвать замешательство и седативный эффект… — Только если лепестки будут высушены на солнце, разрезаны на длинные полоски, а затем аккуратно расправлены с помощью водяного пара, — объявил скрипучий голос. Старая женщина в светло-зеленых одеждах вышла ковыляющей походкой из-за особо гигантского растения. Ее пучок был каким-то образом завязан листьями. Ее волосы были чисто-белыми, хоть и короче, чем тот образец, который нашел Кузон. Кузон и Джун обменялись взглядами, а затем Джун сделала шаг к этой женщине, уперев руки в боки: — Эй. Хотите объяснить, почему мы нашли Ваш волос в крепости армии Народа Огня? Губы женщины искривились в жутковатой улыбке: — Армия? Солдаты Царства Земли иногда сюда заходят (храбрые мальчики), и я всегда их латаю для их путешествия… — Не Царства Земли, — перебила Джун. — Народа Огня. — Народ Огня! — ее глаза распахнулись. — Я слышала, что они любят пряный чай на тех островах. И у меня как раз есть корицегвоздика на чашку. Сейчас она цветет рано… Но, как говорится, лучше рано, чем никогда! — Эм, — сказал Кузон. Она повернулась к нему и указала пальцем ему в грудь: — Ты выглядишь так, как будто тебе нужна чашка. Да, я сделаю ее прямо сейчас! — Слушайте, — приказала Джун. Женщина уплыла, как будто не слышала, и теперь собирала случайные листья и ягоды и бросала их в чайник. — Это смертельная белладонна, — предупредил Кузон, когда она сорвала какие-то маленькие черные ягоды. — Конечно! Чайной смеси может пригодиться эта пикантная нотка, вы так не думаете? — Нам не нужен чай, — сорвалась Джун. — О, я уверена, что тебе не нужен, дорогуша, — сказала она, на секунду высунув лицо между двумя кустарниками. — Ты хочешь лекарство от этой досадной отметины на твоем правом глазу. — Что ты только что мне сказала? — взорвалась Джун. Женщина просто начала напевать себе под нос. Затем она забросила пару листьев смертельной белладонны себе в рот, как будто они были конфетами. — Джун, — пробормотал Кузон, пихнув ее в бок. — Думаю, я был неправ, что волос принадлежит виновнику. Джун наблюдала за тем, как женщина ковыляла еще какое-то время, сталкиваясь с горшками. — Да. Кажется, она может хотеть вломиться внутрь, но я не вижу возможности, что у нее может быть достаточно мозгов, чтобы это провернуть. И все же, нападающие могли отравить стражу, чтобы пролезть внутрь, и, может быть, это место, — она сделала неопределенный жест в сторону растений в теплице, — предоставило необходимое. — Нет, — Кузон тряхнул головой. — Такое растение оставило бы следы. Некоторые стражники почувствовали бы себя плохо после этого, они бы кому-нибудь рассказали. — Если они тоже не были в деле. — Это не кто-то из своих! Джун взмахнула руками: — Тогда кто это? Серьезно, у нас есть запертая комната с крепкой дверью и потолком, и стены сплошные, не считая вентиляции, сквозь которую не мог бы пробраться никакой человек. Кто, духи поберите, ты думаешь, это был, дух? — Может быть! — встревоженно вскрикнул Кузон. — Держу пари, этот нападающий вообще не человек! Может быть, это дух, или злой призрак, или… Его прервал жуткий ор. Кошка рванула сквозь теплицу, проскользнув мимо старой женщины и между ног Джун, прежде чем прыгнуть на улицу, все время пронзительно вопя. — Миюки! — вскрикнула женщина, уронив от шока горшок. — Найла! — взвыла Джун, когда ее ширшу прыгнул вперед. Он помчался к кошке, и его язык несколько раз вырывался из пасти, но кошка ускользала от каждого удара и скрылась за краем холма. Найла затормозил всего лишь в шаге от того, чтобы тоже не упасть. — Не ешь кошку! — крикнула Джун, одновременно помчавшись к Найле, отчаянно схватившись за его поводья и каким-то образом забросив себя в седло. Кузон вскарабкался позади нее: — Он не пытается! — Что ты… Ветер вырвал слова у нее изо рта, когда Найла развернулся и бросился вниз головой по лестнице. Джун снова увидела кошку, грациозно выбирающую путь вниз по склону холма. Ее мех был чисто-белым. Длина идеально совпадала с образцом Кузона. Сегодняшний день должен был пойти не так. Кузон цеплялся за нее изо всех сил, пока Найла скользил вниз по лестнице, полностью раздавливая ступени на своем пути. Они рухнули на землю в огромном облаке пыли, но Найла оправился секунду спустя, и его сердце билось быстро-быстро, когда он развернулся вокруг и продолжил погоню. Он был быстрым, но кошка была всего лишь капельку быстрее, избегая постоянных ударов языка Найлы, хоть она и проносилась по долине, обратно в болото. В этот раз Найла обошелся без деликатности, окунаясь прямо в грязь и снося деревья в своей спешке. Он нагонял, и кошка взглянула назад, встревоженно вскрикнула, а затем свернула вбок в стелющуюся ежевику. Найла проскочил мимо, а затем развернулся на месте, возмущенно рыча и баламутя болотную лужу… Он взбаламутил пузыри. Они лопнули, и Кузон подавился, когда запах канализации внезапно ударил ему в нос. Найла откровенно взвыл, когда болотный газ запутал его нюх, встал на дыбы и сбросил их обоих. Пригнувшись, Джун уклонилась от бешеного удара его языка. Кузону едва удалось избежать участи быть раздавленным падающим деревом, сбитым взмахом хвоста. — Я справлюсь с Найлой, — гаркнула Джун. — Ты поймай кошку. — Как? — прошипел Кузон. — Окружи ее огнем! — Что если газ взорвется? Затем Найла чуть не достал его языком, и он мудро последовал приказу и убежал. Он нырнул в ежевику, и Джун потеряла его из виду. Все ее внимание поглотило успокоение взбесившегося ширшу. Ей потребовалось пара минут, но она преуспела. Может, она тяжело дышала и была покрыта грязью, но она снова сидела в седле Найлы, держа поводья, пока он жалостно сопел под ней. — Ты в порядке, малыш, — проворковала она, гладя его по шее. — Пока что я нас поведу. Ей пришло в голову, что она не знала самого короткого пути из болота. А еще она потеряла своего четырнадцатилетнего ученика, который бы знал самый короткий путь отсюда. Некоторое время не было слышно никаких звуков, кроме скулежа Найлы, бульканья болотных вод и редких кваканий лягушек. Затем вдалеке она услышала вероятно человеческое кряхтение от напряжения и несомненно кошачий визг. Она плавно повела Найлу примерно в этом направлении. Он робко зашаркал вперед, делая по шагу за раз, и его нос все еще был закрыт. Она подогнала его до рыси к тому времени, как Кузон снова появился, прорезая ножом сети из лозы. Он был промокшим насквозь и покрыт грязью и зеленью, и у него под локтем была поймана воющая кошка. Она была обмякшей и висела как мешок репокартошки. — Я парализовал ее, — сказал он со всей усталостью мира. — Потребовались почти все дротики, которые у меня были, потому что она продолжала уклоняться… Джун пару секунд ее проинспектировала и вытащила моток веревки: — Я не собираюсь рисковать.

***

Полковник Шину из крепости Похай уставился сверху вниз на кошку, связанную несколькими метрами веревки, безумно шипящую и сверлящую всех убийственным взглядом: — Вы хотите, чтобы я заплатил вам за это. Челюсть Джун отпала: — Если вы только подумаете наколоть нас после того дня, который у нас был… — Моя учительница хочет сказать, — гладко перебил ее Кузон, высоко держа голову, как будто он не был забрызган грязью с ног до головы, — что нас наняли для решения проблем крепости с безопасностью. Что мы и сделали. — Вы ждете, что я поверю, что нашу защиту преодолела кошка? — Я жду, что вы поверите, что ваша защита почти идеальна и ее смогло преодолеть только такое создание, как кошка, — даже не моргнув, ответил Кузон. — Ваша стража была преданной своему делу и верной, — он взглянул на Джун, которая закатила глаза, но не стала его прерывать. — Конструкция вашей крепости прочная, без каких-либо дыр, которыми мог бы воспользоваться человек. Единственным проемом была вентиляция в стене: относительно маленькая, но достаточно большая, чтобы сквозь нее могла протиснуться кошка. — Влилась, как покоритель воды, — пробормотала Джун. Кузон хохотнул, но мгновение спустя вернулся к серьезному объяснению: — Это объясняет некоторые другие странные факты. Например, раны птиц, которые не выглядят как нормальные раны от оружия, но абсолютно могли стать результатом маленьких когтей или зубов. Например, тот факт, что ястребы никогда не поднимали тревогу, пока не становилось слишком поздно: кошки меньше людей, и они природой обучены подкрадываться к птицам. В конце концов, вы не думаете, что человек, который пробрался в эту комнату, открыл бы дверцы клеток, чтобы полностью вытащить птицу или хотя бы нанести больше вреда? Единственная веская причина этого не делать может быть в том, что если бы вторженец физически не мог взломать замок. А эта кошка не может это сделать, иначе она бы полностью съела птиц, а не только то, до чего она смогла дотянуться снаружи. Полковник мерил шагами комнату, сжимая и разжимая кулаки. От них исходил дым. — Откуда, — потребовал ответа он, — вы знаете, что это именно эта кошка? Кузон посмотрел на Джун, которая просто ответила: — Найла. Наш ширшу отследил волос из крепости до этой кошки. — Вы уверены? — Дважды проверили это, прежде чем предоставить вам милую Миюки. Услышав свое имя, кошка усиленно зашипела на Джун. Она сладко улыбнулась в ответ. — Это значительная стратегическая победа для вас, — добавил Кузон. — Вы знаете, как происходили нападения, и вы можете предпринять шаги, чтобы предупредить их. Мы идентифицировали и нашли для вас виновника, как и были обязаны, и будет справедливо, если вы заплатите нам то, на что мы договорились. Теперь было бы бесчестно отказать нам. «Бесчестно» было волшебным словом, судя по тому, как изменилось выражение лица полковника Шину. Джун даже не будет заставлять Кузона класть деньги в «банку чести». — Хорошо, — вздохнув, сказал он. — Мы запрем… виновницу на нашем самом защищенном объекте. Вы получите полную награду. — Умно, — сказала Джун. Со своей стороны, Кузон ответил глубоким поклоном, сложив руки в знак пламени. Полковник незамедлительно ответил тем же.

***

Даже получасовая лекция Явэн об определениях «просто», «безопасно» и «легко» не могла испортить настроение ни Джун, ни Кузона. Он сияюще улыбался, когда вырвался из когтей Явэн, его многочисленные царапины были дезинфицированы и покрыты бинтами. Его походка была легкой и подпрыгивающей на всем пути к таверне. В секунду, когда он вошел, завсегдатаи оценили бинты и одинаковые улыбки, которыми щеголяли они с Джун, и вся таверна радостно зашумела. — Мальчик закончил свою первую работу! — Дайте ему чашку лапши, острую, как в Народе Огня! — Эй, кого вы поймали? Похитителя? Убийцу? Кузон затряс головой, судя по всему ошеломленный вниманием. — Эм, у армии Народа Огня была небольшая проблема с животными. С, эм… — он взглянул на Джун. — С комодоносорогом. Глаза Джун заблестели от веселья, но она и бровью не повела: — Один потерялся в битве, пару дней назад. К тому времени, как мы добрались до него, он был совсем бешеным. Чуть не растерзал Кузона до смерти. Кузон зашептал ей в ухо, прежде чем они сели за стол: — У комодоносорогов на самом деле очень мягкий характер. — Практически выпотрошил его этим рогом, — еще громче крикнула Джун. — К счастью, он самый быстрый маленький боец из всех, кого я когда-либо встречала. Кузон закатил глаза, но затем снова широко улыбнулся, взявшись за чашку пылающей красной лапши, которая материализовалась перед ним. Они продолжили отвечать на вопросы, которые задавали им из каждого угла таверны. Они приступили к созданию его легенды.