Долог путь до Ба Синг Се

      Ба Синг Се был охвачен праведным гневом и негодованием. Правительство кипело возмущением от беспардонности огненных оккупантов! Предстоящий визит был совершенно неподготовлен. Более того, внезапен. Реакция была самая что ни на есть острая и бескомпромиссная: совещания шли одно за другим.       Министр путей сообщения (да-да, путей нет — а министр есть…) выражал свой решительный и однозначный протест уже в течение сорока минут, зачитывая доклад.       Когда он прокашлялся и взял паузу, чтобы перевернуть страницу, царь Куэй, до этого, казалось бы, уже окончательно погрузившийся в летаргический сон, очнулся за своим столом, вознесенным на пьедестале над прочими членами совета, и довольно-таки громко шепнул застывшему сзади секретарю: «напомните выступающим о регламенте». Хотя бы секретарю было еще хуже него — тому приходилось и вовсе стоять. Уже четвертый час.       Министр кашлянул и вернулся к чтению, царь Куэй продолжил делать заметки. Делать вид, что делает заметки.       Конечно же, он читал из-под полы! На коленях, прикрытая краем стола, у него лежала книга, а незаметно перелистывать страницы он навострился еще в далеком детстве.       Как бы еще он выжил во Дворце?! Однако, надо сказать, что Куэй действительно был расстроен предстоящим визитом, и не только потому что он был внезапным (а чего еще ждать от Айро и Буми?!), но и потому, что вопросы обсуждать придется наверняка непростые. Он просто таки всем телом чувствовал, как эти два старых негодяя будут продавливать его на новые уступки, и никак не мог придумать, за что ему зацепиться. Царь Куэй чувствовал себя стоящим на оползающем глинистом склоне под проливным дождем, спиной к пропасти, а этих двоих — направляющихся к нему с гнусными намерениями столкнуть. И ни единого кустика, в который можно было бы вцепиться!       Куэй вздрогнул. Кажется, он все-таки задремал. Спать с открытыми глазами он тоже научился еще в детстве.       Министра путей сообщения сменил Министр внутренних покоев. Суть от этого, в общем, не менялась. Возмущение было таким же гневным, решительным и пространным, правда, на этот раз все же разбавлялось некими практическими сведениями, сводящимися к тому, что размещать половину приезжих, кажется, придется то ли во дворе, то ли в сараях. Ну и денег просил, само собой. Куэй украдкой зевнул и перевернул страницу.       Между прочим, было на самом деле тревожно. Самое непонятное было, конечно, зачем летит Хозяин Огня. Как бы это всё было не к войне... Куэй всерьез опасался, что огненные намерены вынудить его выступить общим фронтом против Северной воды, потому как не дале как вчера снова докладывали о провокациях на побережье. Министерство иностранных дел послало в Ледяную Столицу последнее и решительное предупреждение (триста сорок второе…), и Куэй подозревал, что огненные могут превратить это предупреждение в действительно последнее. Вот уж не хотелось бы.       Так что книгу для этого заседания он выбрал сегодня успокаивающую, наводящую на воспоминания о беззаботных годах детства… Честно говоря, довольно-таки беспросветных годах, но тогда все-таки было лучше. Во дворце не стояли на всех углах огарки, не воняло гнилью, он верил своим подданным…       Небо Благое, ну что же они не могут от этой вони избавиться! Вот опять! Словно болотом пахнуло! Канализация ни к черту! Или, может, курободзу* развелись? От них вроде воняет гнилой рыбой. Но вроде никто не жаловался, что их облизывают во сне. Да и болезней среди прислуги не больше, чем обычно.       Куэй перелистнул страницу. Подростковый сюжет, увы, не увлекал. Больше уже не интересно читать о безупречных красавицах, храбрых героях и мудрых наставниках… Безупречные красавицы на поверку оказались пустышками, храбрые герои напыщенными идиотами, а мудрые наставники — жадными до власти негодяями… Впрочем, это тоже инфантилизм. Люди таковы, какие они есть… Куэй перелистнул страницу — и наткнулся на хрупкий высохший листик дерева гингко и тонкий, аккуратно сложенный листок бумаги.       Сердце пропустило удар. Книга упала с неприличным хлопком. Куэй, не смущаясь своих министров, вытащил листок, и, очнувшись, сунул его в рукав.       А затем молча встал, кивнул всем, и удалился.

***

      Рэншу почесал в затылке. Хм, он мог предположить самые разные реакции, но… Лекарь просто заснул. Спустя минут десять массажа. А он ведь даже особо не старался! Нащупал пару скрученных в какие-то неопрятные лохматые узлы меридианов ци и попытался слегка распутать…       Ну и ладно. Рэншу прошелся по кабинету, высматривая, нет ли там чего полезного. Порылся в шкафчиках. Вытащил стопку белья, взял халат, накинул на незадачливого врача. Пусть спит. Полюбовался на свои творения, соскреб кое-где лишний воск, снова нагрел над горелкой, чтобы были гладенькие. Прихватив пару чистых пеленок из больничного белья, отнес их в библиотеку, и интригующе накрыл. Пусть предвкушают…       Покончив с делами, Рэншу зашел в каюту, потребовал обед, а потом закрылся и наградил себя честно заслуженным дневным сном.       Ничто так не успокаивает, как чтение длинных, состоящих из множества пунктов с подпунктами, а так же сносок, дополнений и уточнений, договоров. Ну и чая с валерьянкой. Острый запах напоминал о детстве, ему давали валериановых капель на кусочке сахара, когда он просыпался от ночных кошмаров, так часто пахло от мамы, да и от отца после их ссор к запаху спирта и травяной настойки примешивался и этот дух… Ветер с моря колыхал занавеси, орала во дворе Азула, игравшая в «казни», и оглашавшая «приговор» очередным несчастным (детям дворни или куклам на этот раз?..), в тайном ящике стола ждала припрятанная конфета…       Зуко потянулся. Хм, а можно было бы и чего-нибудь сладкого к чаю, и впрямь. Может, там еще лисьи сласти остались? Он накапал еще валерьянки, допил то, что оставалось в чайнике. Отложил проект Договора об автономии. Позвонил, призывая стюарда, велел принести еще чая и оставшиеся лисьи сладости. Перечитал свое письмо к Внимающему. Пару столбцов аккуратно замарал. Конечно, когда вернусь, придется долго разговаривать о том, что именно я замарал, и почему, но переписывать не хотелось. Сунул в тубус, запечатал, вызвал секретаря, велел отправить. Спросил, не выходил ли на связь Айро…       После чая Зуко прогулялся на капитанский мостик, постоял, с умным видом слушая доклад. Как и учил Айро, задал пару уточняющих вопросов. Сделал вид, что понял ответы. Снова покивал. Ну что, опять возвращаться к проекту договора?.. Интересно, Тоф с лисом уже начали?       На обратом пути Зуко зашел в библиотеку. Посмотрел на накрытый простынкой стол. Небрежно прогуливаясь, обошел кругом. Приподнял краешек. Да ну?! Что, прямо вот так? Он осторожно провел пальцем по одному из пособий.       Резко обернулся. — Аанг, ты уже обедал? — небрежно спросил Зуко. Уши у Аанга начали краснеть. Зуко надеялся, что у него — нет. Он старше, в конце-то концов! — Я посторожу, — великодушно кивнул Зуко и встал у двери, пока Аанг приподнял простынку и заглянул под нее. — О-о, Сокка, оправился от ужаса поражения? — подчеркнуто громко сказал он. — Оправился, — буркнул Сокка. — Что, Тоф уже там? Зуко мотнул головой. — А что ты тут делаешь? — За книжкой зашел, — помахал предусмотрительный Зуко в воздухе прихваченным справочником. — Хочу понять, где же именно Айро планирует меня надурить. Дело, конечно, бесполезное… А ты? — Я… тоже хотел взять почитать… Учебник. — М-м. — Зуко покивал. — Похвально. Какой? — Да какой-нибудь, — махнул рукой Сокка. — Правда ведь теперь… алименты на четырнадцать детей! Ну за что?! — За развращенность и беспечность, — хмыкнул Зуко. — Да ладно, не может все быть так плохо. Но отцу я бы на твоем месте написал… — Зуко приобнял Сокку за плечи и развернул прочь от входа в библиотеку. — Что, хочешь сказать, что признался бы Озайе, если б наделал кицуне лисят?! — А что бы мне оставалось делать, но, правда, тут надо учитывать, в какой именно момент своих странствий я бы так обмишурился, если бы, скажем…       В библиотеке раздался какой-то шорох, и Сокка обернулся. — Там кто-то есть. А ты говоришь, Тоф еще… — Кто сказал, что Тоф? Аанг, ты лошара, — вздохнул Зуко, когда Сокка решительно сбросил его руку и зашел в библиотеку. Он подошел к стоящему у стола покрасневшему Аангу и решительно сдернул простынь. Присвистнул. — Ну ничего себе… Прикинь, она будет их изучать! — Никаких шансов, Сокка, — ухмыльнулся Зуко. — Никаких у тебя больше шансов. Представляешь, какие у Тоф теперь будут… ожидания? — Может… — Сокка оглянулся на товарищей, — спрячемся здесь где-нибудь? Послушаем?..       В коридоре раздались шаги. — Шухер, это Катька, — шепнул Сокка. Зуко успел снова прикрыть простыней пособия.       Катарра зашла в библиотеку. Подошла к столу. Отдернула простынь. Уперла руки в боки. Покачала головой. Склонила ее на бок. Хмыкнула. Фыркнула. — Пф-ф… Совсем даже и не… Оглянулась. — Не то чтобы я ожидала застать тут тебя… — Тоф подошла бесшумно. — А так же весь творческий коллектив! Пошли вон все! — Зачем тебе только это нужно! Тоф! Могла бы просто сходить со мной на прием в больницу. — И что? Хватать больных за письки? Так, я тут ни у кого советов не спрашивала, и о поддержке не просила. Проваливайте! — Для желающих могу устроить групповое занятие, — Рэншу нарисовался в дверях, — за умеренную плату. А так, материал, извините, эксклюзивный, общему доступу не подлежит. Средства контрацепции, если что, приносите с собой. О цене сообщу отдельно. Катарра-химэ, прошу вас, молодые люди… — А можно мне остаться? — спросил Аанг. — Для Аватара сделаю персональную скидку, — счастливо улыбнулся лис. — В следующий раз. Ваше Величество, могу я рассчитывать на вашу правовую поддержку? — Пойдемте… чая попьем, — предложил Зуко со вздохом. — Жасминового.

***

      Царь Куэй пришел — ну конечно, в библиотеку. Нигде больше во дворце — ни в своем кабинете, ни в спальне, ни уж, упаси Небо, в покоях многочисленных конкубин, он себя так свободно и уютно не чувствовал.       Рухнул в кресло. Подождал, пока принесут чай. Махнул рукой, чтобы слуги отошли подальше. Развернул извлеченный из рукава листок.       Сколько же ему лет? Лет пятнадцать, наверное… если не больше. Куэй читал бесхитростный текст. Наивные мысли о прочитанной книге. Рассуждения. Небольшой рисунок в конце.       Их трогательная переписка с неизвестной… или неизвестным Читателем. Так они друг друга называли. «Уважаемый Читатель!». Небо, как это было… Трогательно.       Куэй отпил чая. Задумчиво глянул в окно. Однажды он заметил, что в формулярах библиотечных книг, которые он сам неизменно аккуратно заполнял, часто встречается одно и то же имя**. С этим читателем у них были явно схожие вкусы. И однажды, сдавая книгу, которую тот еще не читал, Куэй оставил в ней записку. Небольшую заметку о прочитанном. А потом, в новой книге, нашел похожую.       Игра началась. Записки становились все более пространными. Дополнялись рассуждениями, своими мыслями на разные темы… Красивыми закладками — на праздники.       А потом однажды всё закончилась… Он перестал находить записки. Взял старые книги, посмотреть формуляры — те были заменены на новые, чистые. Библиотекари объяснили это переходом на формуляры немного другого образца.       Тогда Куэй все-таки решился спросить Лонг Фэнга, кто был его подругой по переписке. Или другом. Передал несколько записок.       После этого пропали и те записки, что остались храниться в его столе. Больше Куэй вопросов не задавал. Во дворце было очень много того, о чем не стоило задавать вопросов. И через какое-то время и вовсе забыл…       Потом уже, после всего того, что случилось, он иногда вспоминал и думал, что стало с его таинственным визави. Скорее всего, это был кто-то из дворцовых служащих, вполне возможно, из взрослых, просто подделывался под подростка… Кто-то из дворцовых дам — вполне возможно. Может быть, даже не совсем уж из взрослых…       Иногда Куэю казалось, что та самая ао-ниобу***, что доводит его своими воплями «царь покинул Дворец», та, что стала Духом Покинутого Дворца, может быть как раз его тайной подругой, замученной Лонг Фэнгом в подвалах темницы… И она мстит ему за то, что он не смог ее защитить, и что никакой он на самом деле не царь… — Она права, — сказал Куэй вслух. Но орать на весь дворец прямо ему в ухо «Царя нет во Дворце!» все равно очень грубо.       Куэй отпил еще чая и чуть не обжегся.       Идиоты, они что, и чай нормальной температуры сделать не могут?!