"О слепых музыкантах"

Ваня очень давно не чувствовал такое всеобъемлющее отвращение к происходящему. Хотя вряд ли это в полной мере можно было назвать отвращением. Скорее какой-то животный, ни с чем не сравнимый ужас вперемешку с тупой яростью. И ведь ничего особенного, он видел такое сотни раз, и обычно трупы, тем более задушенные не отзывались в нем совершенно. Тут не было страшных ран, вывернутых наизнанку тел или запаха горелого мяса, который обычно бывает после поджогов. Но было кое-что особенное, сломавшее его где-то в самой глубине души, которой, как он думал у него уже давно не было - ампутировали еще пока он был еще младшим лейтенантом. Андрея Алексеев видел всего однажды, и готов был увидеть во второй... как угодно, но не так. С по-рыбьи раскрытым ртом в беззвучном крике, с тонкой синей полосой на шее, закатившимися глазами и белыми как снег губами. Желтая челка теперь казалась уже не такой милой, она стала скорее ненужным ярким пятном, портящим картину, написанную в пастельных тонах. Как солнце, вдруг потухшее в холоде зимнего Питера. — Убийца, да?! - осуждающе выпалил Ваня, едва не сорвавшись на крик, сжимая кулаки и сдерживая злость всеми силами. — Вань, ты чего? Все в порядке? - Сережа уложил руку на его плечо, и Алексеев почувствовал, как от одного этого жеста внутри заполняется какая-то бездонная пустота. Нехотя, он заставил себя стряхнуть ладонь Желнова. — Да похуй, - он отплюнулся, - давай быстро с этим закончим. Жаль его пиздец. Извини. Он отошел на пару шагов, отворачиваясь и переводя дыхание. Вдох-выдох, однажды он найдет себе психиатра и научится это контролировать... а пока хоть бы кота завести, нужно чтоб его хоть кто-то любил. Сережа редко видел от Вани подобное поведение, так что раз с этой стороны он был мало изучен, с ним нужно быть очень осторожным. И Желнов был, по крайней мере старался не задеть лишний раз, и пока с Алексеевым что-то не так, он может и сам осмотреть тело. — “А музыка - в них упрется. Музыку поглотят камни. И музыка умрет в них, захватаная руками”, - осторожно продекламировал Сережа, щипцами упаковывая маленький клочок бумаги в зип-пакет. — Он написал мне, - выдохнул Ваня, - часа за три до смерти... "513-C" - это номер контейнера. А потом его убили… — Вань, его убили не из-за наркотиков, - шепнул Сережа без доли сомнения и спрятал пакетик в карман, - это наивно. Алексеев только вздохнул, уверяя себя в том, что рано или поздно он Сереже все докажет. — Причина смерти - асфиксия. Записка прилагается, - Желнов встал, отряхивая от снега коленки, промокших джинс, - наркотиков при нем не нашли. Никаких специфических ранений, следов насилия и прочего, только удушье, предположительно, струной, - отчеканил Сережа, по рабочему холодно, - пошли отсюда, им бы тело забрать… — Пошли, - коротко согласился Алексеев, стягивая с рук стильно-черные нитриловые перчатки, - только не спрашивай, ради бога... я в поряде. Ваня закинул в рот жвачку, на всякий случай, “как бы что не вышло”, и тяжело зашагал за Сережей, пряча уже успевшие замерзнуть руки в карманы. Обычно это он был впереди, задавал и скорость и направление, но сегодня почему-то было особенно тяжело. — Сереж, я наверное сегодня дома поработаю… — Ага, полежишь, ты хотел сказать? - хмыкнул Желнов, но тут же осекся. Каким-то чересчур разбитым выглядел теперь Ваня, - тебя подкинуть? — Я лучше сам, - выдохнул Алексеев, - подумаю пока иду. Кинь мне все, что сегодня нароешь… — Я к тебе заеду вечером, - Ваня приготовился возразить, но Сережа не дал, - не обсуждается. Мы напарники, нам нужно разобраться с разными точками зрения. Иначе дерьмо это, а не командная работа. — Я тебя понял, - через силу пробормотал Алексеев, разворачиваясь и широкими шагами уходя в другую сторону - к автобусной остановке. *** Сережа не часто бывал в Ваниной квартире - исключительно с редкими дипломатическими миссиями, которые так же редко заканчивались хорошо. Именно поэтому, ритмично стуча в дверь Желнов был уверен, что ему не откроют, причем не зависимо от того дома Ваня или нет. Но лучше бы ему оказаться дома - очень уж он любит делать глупости. На удивление за дверью послышались тяжелые, медленные шаги, после которых она скрипнула и открылась. — Не-добрый вечер, - улыбнулся Ваня, так, будто утро стерлось из его памяти, и он опять был почти-счастливой версией себя, - я тебя ждал, - нарочито загадочно шепнул он, по-шамански вскидывая брови. — И тебе привет, - хмыкнул Сережа, втискиваясь в коридор между Ваней и дверным проемом. Он смерил Ваню взглядом, удостоверившись что он, действительно в порядке. Алексеев дома был совсем не тем, Алексеевым, которым его привыкли видеть другие. Здесь он разрешал себе не просто забывать о стиле, но становиться небрежным. Дома его волосы непременно становились растрепанными, на застиранной футболке, огромной не по размеру, появились жирные пятна, а домашние штаны были с затертыми до белых пятен коленями. — Тебе чай заварить? - механически, даже не задумываясь спросил Ваня. — Не, давай работать. Квартира у Алексеева тоже казалась Сереже очень особенной. Она была странно пустой, такой, которой не хватает хотябы домашнего животного. Вроде было много мебели, помещение было обжито, да только почему-то не чувствовался уют. Как если бы чего-то недоставало, только не ясно было чего конкретно. Над письменным столом, старым икеевским, сделанным Шведами из древесных опилок и проданном по скидке, красовалась огромная, в две его ширины пробковая доска, увешанная разноцветными стикерами, фотографиями и выписками из дел. Очевидно, это был самый аккуратный предмет в Ваниной квартире, такой, к которому он притрагивался с небывалой осторожностью и трепетом. Не совсем ясны были цели этого арт-объекта, но Алексееву хранение информации в таком, "аналоговом" виде, казалось чем-то фундаментальным. — Тогда сразу к делу, - Ваня сел в, совсем не дорогое и не модное, компьютерное кресло, закидывая ногу на ногу, - у тебя есть свое мнение. Рассказывай. Сережа улыбнулся на фразе "свое мнение" так, будто оно было единственным верным. Он сел на твердый диван, невольно пытаясь вспомнить, есть ли в квартире нормальная кровать, или Ваня каждую ночь страдает... зато в этой комнате наконец-то стало уютно: за окном валил мокрый тяжелый снег, огромными хлопьями врезаясь в стекло, а внутри было тепло и желтый, рассеянный свет от небольшой люстры придавал всему какой-то сказочный эффект. И Ваня тоже выглядел как-то волшебно, совсем непривычно, искренним и очень милым, таким, каким Сережа боялся его больше никогда не увидеть. — Я думаю, что это кто-то из этой странной шайки. Только не начинай сейчас, я понимаю, там, где наркотики там обязательно есть криминал, но мне кажется кто-то кому-то не доплатил... или недодал, вот они и начали друг-друга зуб за зуб херачить… — А старые убийства? - как-то совсем беззлобно выдохнул Ваня, попадая в своеобразную Ахиллесову пяту Сережиной теории, - то, которое пятнадцатого года? Девятнадцатого? Он вообще не из их тусовки, а вот наркотики курил как паровоз. Читал? — Шнуров сказал, что его несколько раз подставляли... он его дело вел еще когда были приводы по двести двадцать восьмой. Ему подкидывали… — А какой смысл вообще следователю закрывать дело, в котором есть стопроцентные улики... у Сергей Владимировича во всем свои интересы... - как-то скорее для себя проговорил Ваня, прежде чем добавить, - да нахер этого Шнурова! Сережа, ну он не прав! Ты же мне веришь... всегда верил, - исправился Алексеев и почему-то отвел взгляд в пол. — А у тебя прям до-пизды и больше аргументов и улик, да? — Не знаю, - честно согласился Ваня, - понимаешь, Андрей мне написал, дал адрес и время ближайшей сделки... а потом его убивают... с запиской, со всей херней. Так вещи не совпадают. — Может тебе просто не нравится, что ты проигрываешь? - Сережа поднял глаза и очень уж хотел пересечься их взглядом с Ваниными. Наверное, не давая себе отчета в действиях, просто чтобы задеть сильнее, - ты... нет, мы оба, плетемся в шаге за этим убийцей. И тебя лично задела смерть Андрея Федоровича. Не нужно из-за этого забывать мыслить рационально. — Я как раз мыслю рационально! - вспылил Ваня, тут же сжимая пальцы на собственном запястье так, что ногти, очень больно впились в кожу, - Сережа, это же просто как дважды два! — Что просто? - совсем не искренне рассмеялся Желнов, потому что так было нужно, - просто загадочный барон Питерской мафии столько лет убивает людей налево и направо, а его не ловит полиция? Или погоди... полиция его крышует да?! Вань, я, может, правда не вижу того, чего видишь ты... Но это ведь... Глупости? — Глупости, - грустно улыбнулся Ваня, так что его захотелось прижать покрепче и не отпускать. Только вот Сережа был далеко за точкой кипения, когда уже глубоко похуй кто и что чувствует. Хорошая черта для следователя. Плохая для друга, - сколько времени? Двенадцать... я знаешь... поеду, - Алексеев встал и не особо задумываясь о Сережином мнении на этот счет в два шага подошел к шкафу. — Ты ебанулся? - Сережа тоже вскочил с дивана, да только что он сделает. Что он сделает, когда гордость и чувство собственной важности давит горло обеими руками? — Тебя никто туда не зовет, я такси закажу... - констатировал он, без капли стеснения стягивая домашнюю футболку и надевая тонкую, совсем не греющую при минусовой температуре черную рубашку. Зато шею не простудит: ворот высокий и тугой, - и не выгоняет, не кричи. Это лучший способ проверить, понимаешь? — Понимаешь, - согласился Сережа, сжимая руки в кулаки, - а ты понимаешь, что это может быть самоубийством? Ваня рассмеялся, звонко и намного более искренне, чем Сережа минуту назад - от того особенно страшно. — Ты же так не считаешь, - хмыкнул он как-то очень саркастично и заправил рубашку в джинсы парой небрежных движений, - ноут на столе, пароля нет. Работай сколько влезет, а я пойду проверять то, во что ты не веришь... тебе кстати тоже советую. Дистанционно, - Алексеев улыбнулся Сереже. Они оба понимали, что это самый отчаянный шаг, на который Ваня был способен, но практически необходимый. Только вот Желнов, ему тоже, наверное, был необходим... если бы не был последней вспыльчивой сволочью, - Сереж, - он перешел на какой-то совсем другой тон, - давай раскроем это дело вместе. Серёжа только молча наблюдал, как Ваня туго затягивает ремень с пистолетом на талии и глупо, совсем не по инструкции надевает поверх тонкую, короткую куртку, слава богу, не застегивая. Он надел скользкие высокие кеды, и раскатал один заворот на джинсах. — Я пошел. А ты... не уходи никуда... - он вдруг принял самое логичное решение за вечер, - хотя знаешь, вот ключи, - Ваня вложил в Сережину ладонь тяжелую связку, - если нужно, езжай куда хочешь, только мне напиши... надеюсь, я тебе отвечу, у Желнова по спине почему-то побежали мурашки.