"О слепых музыкантах"

Пластырь был яркий, кислотного желтого цвета, как у школьницы-неформалки, которая уверена, что цветная полоска на лице - способ самовыражения. Но Ване было плевать, он только удивился, что пластырь вообще нашелся у него дома. Зато Сережа смеялся долго, отворачивался, успокаивался, а потом опять бросал на Ванину переносицу невольный взгляд и гоготал, утирая глаза от выступающих слез. Благо, в отделе Алексеева уважали многим больше, чем его напарник, косились, но молча проходили мимо, даже не перешептываясь за спиной. Решение о разделении труда, показалось Ване божьим даром. Мерзнуть в автобусе, пробираться через сугробы заснеженных спальных дворов и такое страшное для него "быть в одиночестве" - что угодно, лишь бы не слышать Сережин тупой смех. Понять бы еще в чем конкретно была эта неприязнь... Три цифры, долгие, мерзкие гудки домофона. Ваня спрятал уже изрядно помятую бумажку в глубокий карман, не по погоде тонких, штанов. Список Шиндлера - ни дать не взять. — Я от Федора Игнатьева, в твоих интересах открыть, - коротко и ясно отчеканил он в ответ на приевшееся "кто?". Дверь запищала, магнитный замок щелкнул и она со скрипом открылась, наконец пуская Ваню в тепло подъезда. Четыре этажа пешком - чувство дежавю. Заебали эти одинаковые пролеты, такие пустые и такие... неправильные. Не настоящие. Алексеев не стал ходить по лезвию и фантазировать лишние причины визита, слишком мало в этом было смысла. — Привет. Вот ксива, я следователь, закроешь дверь - арестую, - эти слова всегда прокатывали, с людьми, типа того, который стоял перед Ваней. Такие никогда не думают ни об основаниях ни о собственных правах, только прирастали корнями к полу, широко раскрывая глаза и роняя челюсть, - пустишь внутрь? — Здравствуйте, - шокировано пробормотал человек напротив и механически отошел, пропуская Ваню в коридор. Алексеев совсем не по инструкциям снял кеды, перед тем как пройти вглубь квартиры - действие в высшей степени человеческое, но в край ебанутое, как для следователя в доме подозреваемого. — Иван Александрович, - он улыбнулся и протянул руку, - можно Ваня. Хочу поговорить. Неформально. Ты Андрей, да? — Андрей, - согласился этот самый "подозреваемый", удивленно пожимая руку в ответ, - Андрей Игоревич. — Супер, чаю мне заваришь? Ничего не мешало Андрею подсыпать что-нибудь в чай, и не марая рук убить следователя, бесцеремонно вошедшего в его дом, это Ваня прекрасно понимал. Не мог только понять почему все же просит... то ли от какого-то эфемерного доверия к собеседнику, то ли от желания получить это самое доверие, а может просто из не великой любви к жизни. Все вместе наверное. Да только через пять минут они оба сидели за кухонным столом, с горячими кружками, а Ваня, невзначай, прислушивался к каждому удару своего сердца, боясь что что угодно может пойти не так. *** — Мыслей много. Улик много, а связать пока трудновато. Ваня вот считает, что это все из-за наркотиков… — И есть основания так полагать? - Шнуров сел напротив Сережи, не особо внимательно изучая данную ему папку с делом, - этого я вроде помню, ничего особенного. — Да хер знает если честно, Ваня думает что есть. Ну мы у них в квартире героин нашли, а он из-ниоткуда не появляется... — Да ладно тебе, - рассмеялся Сергей Владимирович, - когда в Питере в последний раз мафия работала? Ваня всегда самые сумасшедшие идеи первыми рассматривал. — Я тоже так думал... но ведь и убийства не новые? - Шнуров поднял на Сережу осуждающий взгляд, будто позволил себе усомниться в умственных способностях собеседника и перелистнул страницу, - да и почему сразу мафия? — Мы оба понимаем, что это глупости. А если рассматривать все неправдоподобные версии, дело никогда не завершится... А сам-то ты что считаешь? — Да не знаю. В Уолтера Уайта посреди зимнего Петербурга верить бы хотелось, конечно, но как-то слишком это все странно звучит. Я бы сказал, что херня это все про тусовку музыкантов, мутные они. Правда, сектанты может какие-нибудь, придумали себе идол... Бродский - русский классик, чем не предмет поклонения? Поехали крышей и теперь убивают коллективно... — Сам-то понимаешь, что это всяко лучше, чем мифический барыга звучит? - Сережа кивнул, но все никак не мог отделаться от мысли, что это все кажется не менее глупым и бредовым, чем Ванина идея. С другой стороны, раз в него верит Сергей Владимирович, это наверное что-то да значит? — А можете поподробнее рассказать про него? - он ткнул пальцем в один из отчетов, указывая на, не особо качественное, затертое от старости фото, - его тоже с запиской нашли, и он вроде ваш клиент? — Мой. Был бизнесменом, а приводы единственные за хранение, только он от всего откупался. Денег много, я по этому и заключил, что это ограбление. Не раскрыли, следов мало, да и не нужен он был никому. Две статьи в районной газете и забыли. Тем более я после его дела как раз в отставку ушел, - как-то даже гордо рассказал Шнуров то, что Сережа переварить пока был не готов. — Но... Но записка же была отчетливая... Почему не стали рассматривать? И что значит "не нужен никому"? — То и значит, - рассмеялся Сергей Владимирович так, будто Желнов сказал великую глупость, - вот скажем убили... Листьева. Вот тебе инфоповод! Во всех газетах, по всем каналам бегущей строкой. Представляешь, какие лавры достанутся следаку, который это дело раскроет? Это повышение сразу на все возможные ступени. Потому что "пипл хавает". Кривозубым крестьянам интересен уже не столько убитый или убийца, сколько феномен раскрытого дела. Про ветеранов никто не вспомнит, а вот войну во Вьетнаме знают все. Тут та же система, нет смысла тратиться на "Ивана Ивановича", когда вокруг есть Листьевы. Нужно только дождаться своего… Сережа открыл рот и, кажется, совсем забыл как вернуть его на место. Шнуров рассказал что-то настолько сумасшедшее с его точки зрения, что все мнимое восхищение его персоной вдруг разом пропало. Зато так же вдруг появилось осознание того, что Алексеев-то в общем и целом прав... Странный он, этот Сергей Владимирович, не правильный какой-то. Другой. Хотя, может это Ванька не правильный? Ванька и он сам. — Я вас понял. - выдохнул он, стараясь излишне не выдать шок, и торопливо собрал кучу бумажек в ровную стопку. Нужно было хоть как-то отвлечься. *** — Вообще, я на барабанах играю. И нет, я никого не убивал. Мамой клянусь, - улыбался Андрей, за обе щеки уплетая печенье. Такой точно не отравит и не убьет - счастливо заключил Ваня, - а гитару мне в руки опасно давать. Они из жопы… Ваня рассмеялся, сверкая по-вампирски острыми клыками. Андрей был не сильно младше его, но какой-то жутко наивный, совсем не похожий на своего друга "потрепанного жизнью". Смешным в нем было все, от манеры говорить, сливая согласные в один протяжный звук, до желтой, убитой краской челки, к которой так прекрасно подошел бы Ванин пластырь. Он был до жути не похож ни на одного человека, которого Алексеев встречал "по работе" - этим и завораживал. — Окей, допустим. Я сам знаю, что может быть страшно, но давай на секунду закроем глаза на то, что я майор и ты расскажешь мне про наркотики? - Ваня старался подступить максимально осторожно. Жутко не хотелось спугнуть эту наивную любовь к жизни в собеседнике. — Наркотики? Я не употребляю, если ты об этом. У меня и без того фантазия ебнутая, - улыбнулся Андрей, не позволяя и на секунду усомниться в искренности сказанного. — Верю, а Федя Игнатьев употребляет? — Да тоже не особо, так, знаешь... расслабиться, отдохнуть. Они недавно себе с Логиновым нового торгаша нашли... Мутный какой-то тип, я бы с таким не связывался. — Интересно, а в чем это выражалось? — Такое... Типа, любит лично встречаться, но обязательно чтоб в полночь. Еще и в доках каких-то, не знаю, он, может конечно и сам варит, но презентует себя так, будто фильмов голливудских пересмотрел. Крестный отец... — В доках? — Ну да, вроде того. Всегда у одного кстати, я могу номер найти... наверное, ну в порту короче, только ты телефон мне продиктуй, а я поспрашиваю, мне не сложно. — Будет очень здорово, - улыбнулся Ваня краем рта, косясь в окно на вид заснеженных гаражей. — А можно спросить? — Конечно! Тебе за сотрудничество полагается! — Кто тебя так? - Андрей провел пальцем по собственному носу, повторяя форму раны на Ванином, пластырь с которого уже давно был отклеен и валялся где-то в парадной. — Друг твой. Федя. — Игнатьев?! - Андрей искренне рассмеялся, - Да он и мухи не обидит! Не может быть! — Я его очень напугал, - улыбнулся Ваня, делая очередной, уже совершенно спокойный глоток из кружки. *** Сергей Владимирович вызвал такси. Желнову почему-то даже не верилось в этот факт. Посреди дня, когда прямые автобусы еще ходят... стоить это все будет не меньше косаря, а смысла особо никакого... У Сережи была хорошая зарплата, даже большая, но он бы никогда не позволил себе такого расточительства. Не так был воспитан. — Опроси оставшихся из этой... шайки бандитской, - хмыкнул Шнуров уже выходя на улицу, - и в дела эти с наркотиками не лезьте - Бред это все, не стоит внимания. — Ясно, спасибо вам за то, что помогаете. Это много значит. Сережа устало вздохнул, когда таксист закрыл двери и двигатель автомобиля сделал первый рывок. Почему-то очень захотелось дождаться Ваниного возвращения. А еще появилась эта, совершенно идиотская мысль: раз он так уверен, что убийца - кто-то из этой банды, почему отправил Алексеева одного? Допрашивать возможного преступника. А если с ним что-нибудь случится? Он ведь никогда особенно не заботился о своей безопасности... Нет. Конечно нет! Все с Ванькой будет нормально, никуда он не денется. С него пока хватит разбитого носа.