Больше никогда не оставляй меня

      Экки лениво открыла глаза и сладко потянулась. Какое же это удовольствие — чувствовать как буквально каждое волокно каждой мышцы напрягается, затем снова расслабляясь. Ее взгляд был устремлен в потолок. — Рада тебя снова видеть, — усмехнулась девочка, осознавая с кем...Кхм... С чем она разговаривает.       Экки мягко опустила стопы на бежевый ковер. На ее движения живот звонко заурчал, кажется, пора спуститься на кухню. Переодеваться было совершенно лень, так что было решено идти прямо в пижаме. В конце концов, она наконец-то дома, а это значит, что здесь нет никого постороннего. Но проходя мимо зеркала, Экки отметила свой достаточно помятый вид. Еще бы! Должно быть она проспала целую вечность. Это пробудило в ней желание привести себя в порядок. Первым делом, она направилась в ванную.

***

      Экки уставилась на себя в зеркало. До сих пор так странно смотреть на свое отражение. Будто это вовсе не она. Девочка провела рукой по волосам, ключицам, затем ее руки начали опускаться все ниже. Как долго она спала! После общения с Элизой, она поняла, как все ее друзья и знакомые повзрослели, а она будто так и осталось той маленькой Экки. Она фыркнула на собственное отражение.       Экки быстро умылась, расчесалась и, уже было собралась идти переодеваться, как снова остановилась на своем отражении. Да, с тех пор, как она ушла, прошло не так много времени, но его может быть достаточно, чтобы она перестала быть частью того круга, которому принадлежала. Например, что если Элиза и Лоуренс больше не станут проводить время с ней потому, что они теперь встречаются? Экки помотала головой, не хотелось думать о том, что сразу после своего чудесного возвращения она останется одна. Но одна неприятная картина тут же сменилась другой. А что Джоэп? Ведь он тоже мог полюбить кого-то. И возможно сейчас он как раз пошел гулять по парку с какой-нибудь Флориной или Патрисией, а о ней даже не вспоминает. А должен ли? Он слишком молод, чтобы всю жизнь оплакивать какую-то девочку, которая едва ли стала ему кем-то близким. От таких мыслей в носу предательски защипало. — Ты что, с ума сошла? — Экки разочарованно помотала головой, будто смотрела не на свое отражение, а спорила с кем-то о смысле жизни.       Сразу после этого, она уверенным шагом двинулась к шкафу с одеждой, хотя, разумеется, мрачные мысли все еще роились в ее голове.

***

      Экки вышла из комнаты, и ее взору предстала стена, увешанная семейными фотографиями. Она осторожно провела пальцем по одной из них, словно боясь, что та исчезнет. И она вместе с ней. Все происходящее до сих пор казалось нереальным. И вокруг стояла такая оглушительная тишина.       Да что с тобой такое?!       Девочка, уже девушка, не понимала. Кажется, что надо радоваться. Быть самой счастливой на этой планете. Но что-то мешало. С самой первой минуты, когда она осознала, что снова открыла глаза, ее преследовал холодный страх. Это не был какой-то обычный страх, присущий всему живущему. Это была какая-то жуткая пустота, которая медленно сжирала. И пусть кто-то скажет, что бояться нечего. Но что они понимают? Она и сама-то не могла до конца понять, откуда взялось это чувство, что она больше не принадлежит этому миру.       Она оторвала руку от стекла и закрыла глаза. Представила, как ее встречает Джоэп: обнимает, сжимая плечи, целует ее глаза, нос, шепчет что-то неразборчивое про то, что никогда больше не отпустит. И так спокойно, светло стало на душе. Ах Джоэп, только бы тебе это было еще нужно. Только бы не было никакой Патрисии. Потому что того мимолетного поцелуя в больнице было мало. Так чертовски мало. Хотелось зарыться в его волосы, хотелось почувствовать тепло его тела под своими пальцами. Только еще раз. Хотя бы раз. По щеке скатилась слеза.       Из грез девочку вырвал мамин голос. Она стояла такая родная, уютная. Все в том же своем любимом фартуке с голубыми цветочками. И несколько обеспокоенно смотрела на дочь. — Милая, ты в порядке?       Экки быстро стерла эту единственную, так не вовремя появившуюся каплю с лица и улыбнулась. — Да, мама, — та сделала шаг ей навстречу, — просто я смотрела на эти фотографии и... И так счастлива, что... — она втянула воздух, — что они не последние, знаешь.       Женщина обняла дочь, ласково гладя по голове, но ничего не сказала. А надо ли? Неужели есть в каком-то из языков мира такие слова, которые могли бы выразить всю боль, что она испытала за это время. Или это безграничное счастье, что теперь разливалось в груди океанами. Они так постояли пару минут и Миссис Ванвлит все же нарушила тишину. — Я испекла твои любимые кексы. Думаю, они еще не остыли.       Глаза Экки загорелись. Может она и была потеряна, но мамины кексы с бананом точно могли сделать любой день лучше. — Тогда глупо стоять здесь, тем более, папа уже на кухне, — девочка улыбнулась.       Сегодняшний завтрак был, наверное, самым длинным завтраком из всех, что бывали в их семье. И самым шумным. Отец все старался пересказать дочери буквально каждый выпуск своих любимых новостей, на что мама только закатывала глаза. И тут же начинала рассказ, как их соседка завела еще одну кошку. Наконец-то никто не спрашивал о том, как Экки себя не чувствует. Это был просто самое обычное утро. И все страхи, все печали окончательно отпустили девочку. Как она могла не принадлежать этому миру, если вот оно: она и есть мир. Она хорошо помнила, как осунулись лица родителей, после того, как она заболела. Но сейчас от этого не осталось и тени. Потому что они снова счастливы. Мама улыбается и целует папу после завтрака. А он помогает ей мыть посуду шутливо толкается бедром. — К тебе сегодня заглянет учительница Инна, — Миссис Ванвлит взглянула на часы, — ох, Боже, мы так засиделись, что она должна прийти с минуты на минуту!       Хорошо, что привела себя в порядок.       И тут в дверь постучали. Как будто учительница стояла за ней и подслушивала. Ждала, когда о ней заговорят, и она сможет войти. Глава семейства мгновенно оказался у входа и, открыв дверь, улыбнулся гостье всеми зубами. После короткого обмена любезностями, учительница перевела взгляд на Экки. Вернее, она осматривала гостиную, а ее взгляд уперся в девочку. — Экки! Моя милая, — она подошла и обняла свою ученицу, — я так счастлива видеть тебя.       Экки широко улыбнулась. Ее сердце снова грела мысль о том, что вот она, ее старая жизнь. Все те же люди. И они все так же рады ей. Они приходят и... И обнимают, радуются. Улыбка сошла с лица девочки. Но Джоэп - основа он - до сих пор не пришел. Она думала, что он будет первым, кого она увидит - кроме родителей, конечно. Но до сих пор он даже не позвонил. Ощущение отчужденности снова вернулось. — Я тоже очень Вам рада. Мы будем учиться?       Женщина не успела ответить. В разговор вмешалась Миссис Ванвлит и предложила Экки проводить гостью наверх в комнату. Девочка лишь кивнула и развернулась, жестом указывая учительнице куда проходить. — Мы будем здесь, если Вы чего-то захотите, — тепло улыбнулась мама Экки.

***

      Учительница Инна приходила не для того, чтобы учиться. Пока она просто хотела узнать, как Экки чувствует себя. Было видно, что она искренне рада, что с девочкой все в порядке. Может они и не были семьей, но относились они друг к другу всегда с теплом. Да и вообще смерть ребенка всегда потрясает всех знакомых. И вряд ли для кого окажется секретом то, что вся эта ситуация оказывала на женщину особое влияние. Ей наверняка было тяжело пережить смерть мужа. Его сожрала та же болезнь. Так что смотреть на то, как твоя ученица медленно угасает от этой страшной болезни - она так и не нашла в себе смелости назвать ее - было просто невыносимо. Для нее это была не просто смерть, это было напоминанием о пережитом. Разумеется, это не одно и то же, это далеко не равнозначные для нее смерти, но снова столкнуться с этим... Врагу не пожелаешь.       Они долго разговаривали обо всем, что происходило в классе, в школе. Экки все время задавала вопросы, которые роились в ее голове все время. Она очень переживала по поводу того, что не успеет подготовиться к экзаменам, но учительница успокоила ее. Она сказала, что если много заниматься, больше, чем остальные, то она все успеет и перейдет в другую школу вместе со всеми. Отлично. Одной проблемой меньше. Наверное, именно в разговоре с этой лучезарной женщиной Экки нуждалась больше всего. Потому что после этого все ее страхи покинули ее. Казалось, окончательно. Теперь не было сомнений, что этот город готов принять ее обратно, что о ней никто не забыл. И, возможно, ей придется работать чуть более усердно, чем другие, но нет ничего невозможного. Главное, что она сможет остаться в своем классе, что ей не придется терпеть жалостливые взгляды незнакомых ей ребят, а потом и новых учителей, когда они будут узнавать, почему Экки осталась на второй год.       Но все же в голове до сих пор оставался один вопрос. Самый главный, наверное. Что же Джоэп? Но Экки так и не смогла набраться смелости и оторвать это имя от языка. Не смогла заглянуть в добрые глаза преподавательницы и спросить почему же он не звонит, не приходит. Может, она и не знает вовсе. Девочка представила, как жалость поселяется в глазах женщины, когда она слышит вопрос. Фу, жалость! Ее как раз таки она и не хотела ни слышать, ни видеть. Тут же картинка сменилась: учительница начинает едва ли не шепотом повторять "Экки. Экки" и говорить, что он уехал, что он занят и что-то еще. Стало неприятно и девочка тряхнула головой. Решила не думать о юноше хотя бы сегодня. Может же она себе позволить такую роскошь, как побыть просто радостной и счастливой. Все таки есть повод. Да и родителей не хотелось расстраивать своим кислым видом. Не сейчас. Так что она затолкала мысли о Джоэпе как можно дальше в мозг. В любом случае, им придется встретиться, когда она вернется в школу. Если только он не... Стоп! — Думаю, я утомила тебя разговорами, Экки, — женщина подарила девочке свою самую теплую улыбку, которая буквально кричала о том, что все будет хорошо. —Конечно нет! Я так рада, что каждый, — замялась на последнем слове, — приходит ко мне и рассказывает так много. Кажется, я теперь совсем не чувствую того, что... Отсутствовала.       Учительница улыбнулась. Ей было приятно слышать подобные слова. Кроме того, она поняла, что адаптация Экки протечет хорошо. Не вызовет проблем. И это радовало. Но все же она попрощалась со всеми и ушла. Наверное, делать свои дела. Или чтобы закрыться в своем доме, снова оплакивая мужа, который, к сожалению, уже никогда не сможет вернуться. Но это уже были просто догадки Экки. Но что она знала точно, так это то, что вечером к ней придут. Так сказала учительница на прощание. Должно быть Элиза наконец-то притащит Лоуренса, которого, к сожалению, Экки еще не видела, потому что он улетел с родителями во Францию. И все таки, жизнь бурно продолжила кипеть даже после того, как Экки умерла. Но это естественно.