В погоне за огнём

Если бы мне пришлось быть честным, я бы сказал, что это было унизительно, когда Луи победил меня на национальном турнире. Вплоть до регионального турнира в прошлом году никто в школе даже не знал, что Луи был блейдером. Никто бы не догадался, что переведенный ученик, который почти не разговаривал в классе, в конечном итоге станет чемпионом, а затем выиграет еще трижды после этого. В нашем последнем серьезном матче Гайя взорвалась менее чем за пять секунд. Я признал, что это была моя собственная вина, что я мало знал о бейблейдинге за пределами Японии: говорят, что режимы тренировок лучших блейдеров за границей еще сложнее. Я также решил, что мне нужно внести изменения в свой распорядок тренировок — проигрыш был явным признаком того, что мне нужно попробовать новый подход, чтобы стать лучше. Тем не менее, после первой победы Луи я много раз думал о том, не подвергался ли он воздействию других типов тренировок до того, как вернулся в Японию. Мне также было интересно, сколько ему было лет, когда он начал заниматься бейблейдингом — казалось, что он уже некоторое время занимается этим видом спорта. Наверное, это не имело значения, но мне хотелось узнать о нем побольше. Очевидно, Бейблейд был чем-то, что ему нравилось; это заставило меня задуматься, нравятся ли ему еще какие-нибудь вещи...?   ————   Когда мы впервые встретились, в школе не было такого понятия, как команда. Не хватало членов, чтобы сделать клуб официальным. Я пообещал, что все в команде будут регулярно тренироваться и участвовать в турнирах. Однажды ко мне подошел один парень из параллели, Катана Сакаки, ​​который стал первым неофициальным членом команды. Вскоре к нам присоединился одноклассник Катаны, Шинки Микуни. Было непросто найти больше участников, так как многие блейдеры, которые пытались попасть в команду, выбыли из нее после того, как не смогли справиться с тренировками. Возможно, я был излишне строг в этом вопросе, но это было ради команды. Несмотря на постоянно меняющийся состав команды, нам удалось сформировать официальный клуб, который впоследствии был признан школой и WBBA. —Как назовём команду? — спросил однажды Катана. Наша группа разрабатывала логотип команды во время одного из наших обеденных перерывов. — Зависит от того, как мы хотим, чтобы нас называли...? — ответил Шинки, глядя на свой чистый лист бумаги. —… Какова наша цель в команде? —Мы должны быть в состоянии пережить любую атаку, — сказал я им. —Чтобы быть в состоянии пройти через любой бой. — Это правда, — сказал Катана. —Разве нет где-нибудь такого английского выражения? — О да, есть одно! — ответил Шинки. — Я знаю, о чём ты думаешь: «Благополучно перенести» или что-то в этом роде? Он вытащил свой планшет и набрал что-то в поисковой системе, прежде чем перевернуть его, чтобы показать нам экран. —Вот оно: Rideout! Чтобы суметь пройти через трудную и тяжелую ситуацию… — Мне нравится, — сказал Катана, когда он и Шинки обменялись улыбками. Вскоре после этого они оба повернулись, чтобы посмотреть на меня. — А ты, Гейб? Увидев их волнение за команду, я тоже расплылся в легкой улыбке. — Я одобряю. ————   После того, как на следующий день уроки в школе закончились, я собрал свои вещи и собирался идти на тренировку, когда Луи прошёл к моему столу. Я легко чувствовал исходящую от него ярость, как черный дым из горящего здания. Я подавил желание вздохнуть, прежде чем полностью повернуться к нему лицом, оставив свою сумку открытой. — Что такое, Луи? Он не ответил, и я вернулся к упаковыванию книг в сумку. Я игнорировал враждебную фигуру рядом со мной, пока он наконец не заговорил: — Что это за новый клуб, о котором все говорят? Ой. —Сегодня мы все завершили, — небрежно сказал я ему, имея в виду дизайн логотипа и название клуба, которые были ранее. —Отныне команда будет называться Rideout. — Команда , — повторил Луи. Это был не вопрос, и казалось, что он собирался посмеяться над моими словами, но больше ничего не произошло. — Да, команда, — сказал я ему. —На данный момент у нас достаточно участников, но многие из них быстро отсеиваются, потому что не успевают.— Тишина. — Я намерен принять участие в турнире национальной сборной вместе с другими участниками в этом году, — сказал я, прежде чем сделать паузу, чтобы подумать о том, что я хотел сказать дальше. — Ты самый сильный блейдер из всех нас. Ты легко мог бы стать капитаном. Эта смертоносная аура не утихала; во всяком случае, казалось, стало хуже, чем раньше. Нет. — резко сказал он, прежде чем развернуться, чтобы покинуть наш класс. Я быстро закончил паковать сумку и побежал за ним. «Луи!» Я крикнул, как догнал его. Он перестал двигаться после того, как я наклонился, чтобы схватить его за плечо. Внезапно он развернулся и наклонился вперед, выпятив лицо так, что оно почти коснулось моей груди. — Слушай сюда, — тихо прошипел он, когда складка на его лбу стала глубже. —Я не хочу иметь ничего общего с этой командой или какими-либо командными делами. Я буду продолжать заниматься самостоятельно. Я выдохнул, прежде чем помолчать некоторое время. Правда, иногда с Луи было трудно разговаривать. Это заставило меня вспомнить, как другие мои одноклассники пытались подружиться с ним, но им говорили «уйти» или «исчезнуть». С тех пор, как год назад появился Луи, я сказал себе, что не откажусь от него, кто бы это ни делал. — Я понимаю, что ты имеешь в виду, и уважаю это, — наконец сказал я. — Но не лучше ли тебе сразиться с Райдаутом? Луи отступил назад и фыркнул. Я опускаю руку, прежде чем продолжить: —Если команда выиграет, то у тебя будет еще один титул, и вы сможете сражаться с соперниками, как и в личном турнире. Я ждал ответа Луи, глядя на его, казалось бы, бесстрастное выражение лица. Он моргнул несколько раз, его длинные ресницы заслоняли свет его фиолетовых глаз, прежде чем он снова заговорил. — Хорошо, — сказал он, прежде чем его первоначальный подозрительный взгляд немного смягчился. «Но я делаю это только в качестве тренировочного раунда перед настоящим турниром». Я подавил желание скривиться: неужели он не думал, что в командных турнирах должны быть настоящие матчи? Почему он должен был говорить такие вещи…? Я заставил себя улыбнуться ему, прежде чем ответить: –Спасибо. Я познакомлю вас завтра, если ты не против? При этом он издал утвердительный звук, от которого я чуть не выдохнул с облегчением; Я говорю «почти» из-за того, что он сказал дальше. — Просто запомни это, — выплюнул Луи, глядя мне в глаза, а его рот скривился в усмешке. —Ты исключение. —В очередной раз он развернулся и ушел. «Однажды я поймаю его, прежде чем он снова убежит», — подумал я перед тем, как выйти из класса на целый день, снова и снова прокручивая в уме слова Луи.   ————   Вернувшись домой, я думал о нашем предыдущем разговоре. Почему Луи так отреагировал, когда узнал о школьном клубе…? Это немного смутило меня, так как остальная часть школы была взволнована перспективой иметь законную команду Beyblade, которая будет участвовать в любых будущих турнирах. До создания клуба я либо дрался с теми, кто бросал мне вызов на тренировках (правда, таких было немного), либо тренировался один. Однако после моего поражения на прошлогоднем турнире Луи иногда приходил ко мне тренироваться. Он сказал что-то о том, как ему нужно быть среди «единомышленников». Несмотря на мое замешательство, я позволил ему попрактиковаться со мной. У нас были тренировочные матчи, такие же напряженные, как и турнирные, где мы оба выкладывались по полной. Иногда другие дети собирались вокруг и пытались посмотреть, как мы тренируемся, но любой, кого замечали, вскоре после этого сталкивался с гневом Луи. В других случаях, в те редкие моменты, когда мы не тренировались, мы сидели и разговаривали или вместе обедали. Иногда Луи вдруг начинал говорить о своем прошлом независимо от того, о чем мы говорили или не говорили раньше: я узнал, что Луи был единственным ребенком, который привык к одиночеству, потому что его родители все время были заняты на работе, и что его резкость возникла из-за того, что он увидел, как люди вели себя там. Поскольку его родители нечасто появлялись рядом, никто не мог сделать ему выговор, если он сказал или сделал что-то плохое. Во время наших разговоров Луи долго не говорил — самое большее, говорил одну-две фразы, — а потом наша беседа переходила в удобную тишину. Иногда я задавал ему вопрос в ответ, и он отвечал, но большую часть времени мы просто сидели вместе в тишине. Всякий раз, когда Луи не было рядом, другие одноклассники подходили ко мне и спрашивали о нем. —Эй, каково быть рядом с Луи? Он действительно такой страшный, как кажется? Что-то, наверное, изменилось во мне, потому что мне не нравилось, как некоторые из них относились к нему, как к чужаку. Несмотря на то, что всех оттолкнул Луи, прошло уже больше года с тех пор, как он прибыл сюда — он все еще был одним из нас. В то же время я не хотел слишком много рассказывать о Луи, на случай, если его решат засыпать очередными вопросами, поэтому просто отвечал: «Хорошо быть рядом с ним». Я думаю, что большинство моих одноклассников сочли бы меня сумасшедшим, если бы не тот факт, что я был капитаном Райдаута. «Завтра я познакомлю Луи с остальными членами команды», — подумал я, прежде чем заснуть той ночью.   ————   Знакомство было достаточно неловким. Шинки и Катана обменялись удивленными взглядами (я сделал вид, что не заметил), когда я указал на фигуру рядом со мной и сказал им: —Как вы, наверное, знаете, Луи тоже учится в нашей школе. Отныне он будет участником Rideout. Преодолев первоначальный шок, они оба повернулись к нам с натянутыми улыбками. — Приятно наконец познакомиться, Луи Ширасагиджо. Катана сказал, когда он шагнул вперед. — Добро пожаловать в Райдаут, — добавил Шинки, делая то же самое, протягивая руку Луи. — Хорошо, что наконец-то я могу поговорить с тобой. Далее последовало долгое молчание. Напряжение было настолько сильным, что я мог бы прорезать его ножом. Не поворачивая головы, я наблюдал за Луи краем глаза: он казался еще более замкнутым, чем когда-либо, и стоял точно так же, как и тогда, когда впервые вошел в наш класс в качестве переводного ученика. Нехорошо. Я позволил себе слегка повернуть голову, отчего его взгляд переместился на меня. Его суровое выражение немного поблекло, как только его глаза встретились с моими, а затем он внезапно отвернулся от всех нас и издал в ответ неодобрительное «Тц». Я снова хотел вздохнуть; почему он не мог больше признавать других? Мы рассмотрели правила команды и договорились о расписании еженедельных тренировок; Присутствие Луи вызвало еще большее беспокойство в группе, но я пока проигнорировал его и почувствовал облегчение, когда собрание наконец закончилось. Попрощавшись с Шинки и Катаной, мне удалось поймать его, прежде чем он снова исчез. Я удерживала его на месте, держа руку на его плече, пока он вопросительно смотрел на меня. Я наконец испустил вздох, который сдерживал с начала собрания. — Луи, нам нужно поговорить. Как можно тактичнее я объяснил, что ему нужно будет признать других членов команды, если он будет сражаться в качестве члена Rideout. Он молчал все это время, не дрогнул и не отдернул мою руку, пока я говорил. В глазах его уже не было гнева, но он, казалось, глубоко задумался о чем-то; что-то определенно происходило под поверхностью. Наступило еще одно долгое молчание, прежде чем Луи снова заговорил, ошеломив меня до потери дара речи. —Гейб, Впервые Луи обратился ко мне только по имени. Он казался невозмутимым, продолжая: —Я оставляю остальные дела команды на вас. Единственное, что меня интересует, это сражения. Моргнув от шока, я сузил взгляд, сосредоточив свое внимание на нем. — Если ты этого желаешь, пусть будет так. — твердо сказал я ему. — Я согласен, но не смей облажаться. — прошипел он, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Эти слова заставили меня чувствовать себя более неловко, чем раньше. Луи был не из тех, кто говорит легкомысленно; в то время как я задавался вопросом, что он имел в виду под этими словами, это также пробудило во мне странное бурлящее чувство. «Не смей облажаться», — понял я позже, — относилось к моему статусу капитана команды. «Должно быть, с ним случилось что-то плохое», — прошептал голос в моей голове. Тогда я проигнорировал свое внутреннее чутье, что оказалось ужасной ошибкой. Если бы я послушался, может быть, вещи и не пришли бы в то состояние, в котором они были сейчас…   ————   Позже в том же году Луи во второй раз выиграл личный турнир. Что смягчило горький вкус поражения, так это знание того, что Райдаут впервые выиграл золото командного турнира. Перед первым командным турниром обстановка была напряжённой: между остальными участниками возник конфликт, который и стал причиной нашей первой крупной ссоры. После этого Луи отказался участвовать в командном турнире и снова отгородился от нас. На командном турнире в битвах участвовали Катана, Шинки и я. После того, как мы получили наши медали и сфотографировались, количество новостных статей увеличилось за одну ночь. Был также включен элемент скандала, поскольку СМИ уловили отказ Луи сражаться в качестве члена команды и использовали это в своих интересах, чтобы больше людей читало их статьи. Честно говоря, тогда я был зол на Луи, но я также очень беспокоился о нем. Когда СМИ спрашивали меня о нем или говорили уничижительные вещи за его спиной, я научился просто игнорировать их или приказывать этим людям уйти. Как бы я ни был расстроен поведением Луи, обращаться с ним как с объектом и не уважать его частную жизнь я не мог допустить: с момента своего возвращения в Японию его уже достаточно неправильно поняли. Правда, потом я заметил, что общее настроение в клубе помрачнело: почти никто больше не улыбался и не смеялся. Луи тоже вел себя по-другому. Со времени своей первой победы в прошлом году он стал сильнее; однако он казался еще более злым, чем раньше. Я видел его реже с тех пор, как был основан Райдаут, и всякий раз, когда я видел его в классе, он всегда казался усталым. Его обычно ярко-фиолетовые глаза были отмечены темными кругами, и я сразу понял, что он плохо спал. Мне нужно было достучаться до Луи; после всего этого, я все еще не позволю себе отказаться от него.   ———   — Почему ты всегда так делаешь? — спросил я однажды Луи, стоя возле гигантской кабельной машиной. Мы взяли за привычку каждую неделю ходить в национальный тренировочный центр; Луи тоже был там, но он никогда не тренировался в одной комнате с нами. Его маленькое тело качнулось вперед, когда машина втянула проволоку обратно, издав щелкающий звук, когда ручка вернулась в исходное положение. — Тебе весело прерывать меня каждый раз, когда я тренируюсь, Гейб? — Луи..»   — Уходи,—ядовито выплюнул он .   — Я не уйду, пока ты не скажешь мне, что происходит.—сказал я спокойно.   —Хватит тратить мое время. Если это так важно, поговори со мной после тренировки. — сказал он, прежде чем снова дернуть ручку машины.   — ЛУИ!!   То, что произошло дальше, было размыто. Когда канат оттянулся назад, Луи, казалось, пошатнулся на ногах, и инстинктивно я бросился вперед, чтобы поймать его, прежде чем он приземлился спиной на пол. Моя рука крепко обхватила его спину, а его голова откинулась назад и легла на внутреннюю часть моего локтя. Медленно его глаза открылись; думаю, он бы посмотрел на меня, если бы не был в своем нынешнем состоянии. — Луи,—повторил я, на этот раз тверже. — Я беспокоюсь за тебя! Его глаза сузились при моих словах, а затем — после того, как он бросил на меня убийственный взгляд —  вырвался из моих рук. — Ты можешь стоять? — спросил я его, когда он принял сидячее положение. Он проигнорировал меня, двигаясь, чтобы встать самостоятельно. — Уходи,—тихо сказал он, когда мы снова оказались лицом друг к другу. Я сузил глаза, когда мои руки сжались в кулаки. — Я не знаю, что ты замышляешь, но это явно не идёт тебе на пользу. Ты не спал, не так ли? — Спать? — повторил он, прежде чем уголки его рта изогнулись в искаженной ухмылке, обнажив острые белые зубы. — Мне это не нужно. Все, что меня сейчас волнует - это практика. Тогда я наконец стану таким же, как Лонгин. В пространстве огромного тренировочного зала не было слышно ничего, кроме звука его леденящего душу смеха. ————