Милош из Загреба

— Говори уже свои загадки, — сказал Милош. — Серьезно? — Данко обернулся к нему. Самому ему не очень-то хотелось во всем этом участвовать, и он не понимал, почему Милош так легко на это согласился. Милош пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся: — Мне кажется, у нас все равно нет другого выхода. — Нет? — Ну, смотри сам: мы не знаем, где мы и как отсюда выбраться. А еще тут есть драконы. И напомню, что наша лодка дала течь, так что просто сесть в нее и уплыть обратно в открытое море уже не получится. Да и ссориться с бесом, который сумел заклинание Милицы испортить — себе дороже, — высказал последний аргумент Милош, и Данко кивнул. Стоящий рядом с ними Джефф выглядел польщенным. Он смущенно кашлянул и спросил: — Ну что, готовы к первой загадке? — Нет, — ответил Данко. — Да, — одновременно с ним сказал Милош. Они кивнули друг другу и в один голос сказали, что да, готовы. Бес, обрадовавшись, хлопнул в ладоши и театрально повысив голос, озвучил первую загадку: — Чего больше всего боятся бессмертные создания? — Смерти, — высказал свое предположение Данко. Ведь, и правда, чего еще бояться-то тем, кто никогда не умрет? Ему в голову приходил только страх смерти. У Милоша же были другие мысли на этот счет, и он тихо, почти не слышно обронил: — Любви. Они переглянулись. Милош казался печальным и далеким, и Данко подарил ему улыбку, чтобы поддержать. Милош ответил ему кислой гримасой и отвернулся. — Ну-с, — протянул бес, — на эту загадку вы ответ нашли. — А кто был прав? — спросил Данко. Ему хотелось быть правым не только потому, что он, в принципе, не любил ошибаться, но и потому что… Вечная жизнь, в которой ты, как огня, боишься любви, казалась Данко вечным адом, не иначе. И у него сердце сжималось от боли за Милоша. Джефф не ответил, таинственно промолчал и перешел к следующему вопросу: — Что всех ждет в конце пути? — Смерть, — снова повторил Данко и почувствовал себя глупо. Наверное, это и был ответ на его прошлый вопрос: ведь не может же быть один и тот же ответ на два разных вопроса? То есть, может, конечно, но… Данко покосился на Милоша. Он молчал. Видимо, считал так же, как и Данко, вот и решил ничего не говорить. А может, ему просто не хотелось думать о том, что все рано или поздно умирают. Данко, вот, умрет гораздо раньше Милоша или той же Милицы. Впрочем, Милош может с ним в этом посоревноваться, если продолжит голодать и не пить кровь. Сам же Данко сейчас размышлял о том, что все это довольно подозрительно, ведь вопросы Джефф задал совсем не сложные. Да еще и такие, после которых Данко опять начал сомневаться в том, стоит ли им с Милошем вообще дружить, и не будет ли от этой дружбы им обоим только хуже. Ему казалось, что путешествие под землей, плавание на лодке и поедание сырой рыбы развеяли все его сомнения — ведь с кем еще даже такие ужасы могут казаться веселой прогулкой (ну… почти веселой и почти прогулкой), если не с лучшим другом? Но… Но теперь ему напомнили, что ждет их дальше. Напомнили о том, что Данко и так усиленно гнал из головы с тех пор, как узнал, что Милош — вампир. — И последний вопрос — каким было главное сокровище царицы Теуты? — спросил бес. Данко моргнул и почувствовал себя самую малость обманутым, такого вопроса он точно не ожидал. А Милош почему-то побледнел еще больше и неожиданно не смог дать на него ответ. Он открывал и закрывал рот, будто подыскивая слова, а потом покачал головой и прошептал запинающимся голосом: — Я… Мне нужно подумать. И ушел. Вроде бы в сторону побережья, но Данко не был уверен точно. Бес посмотрел на него, будто ожидал, что Данко даст ответ вместо друга. Долго так смотрел, пристально, отчего у Данко появилось неприятное ощущение, словно его сейчас видят насквозь. — Пойдешь за ним? — спросил Джефф. Данко посмотрел в сторону кустов, за которыми скрылся Милош, и вздохнув, сказал: — Да, конечно. Как же иначе? И пошел, услышав за спиной бесовское хмыканье. Милоша он нашел на пляже. Над их головами все еще кружили драконы, но, кажется, не обращали на них никакого внимания. Может быть, обратят, если они не дадут ответ на последнюю загадку до восхода? Небо было бледно-серым, но, к счастью, еще не начинало розоветь, как перед рассветом. Данко надеялся, что солнце покажется еще нескоро, потому что Милош сейчас выглядел совершенно разбитым, очень-очень одиноким и точно не готовым дать ответ на оставшуюся загадку. Данко сел рядом с ним, слегка прижался плечом к его плечу и посмотрел на море. Волны бились о каменный берег и словно бы несли в себе какую-то непонятную Данко тоску, и возвращали к тем временам, когда он работал в рыбном магазинчике и всей душой ненавидел и тот магазинчик, и ту рыбу, и то море. Сейчас казалось, будто все это было уже много лет или даже веков назад — что все это осталось где-то в прошлой жизни, к которой Данко уже не сможет вернуться, как бы ни хотел. — Ты как? — спросил Данко у Милоша. Милош неопределенно передернул плечами и, видимо, убедившись, что такого ответа Данко мало, неохотно сказал: — Бывало и лучше. — Эта царица… Ты знал ее? — А ты сразу берешь быка за рога, да? — невесело усмехнулся Милош и надолго замолчал. Данко тоже молчал, терпеливо ожидая ответа. В кои-то веке он, в самом деле, был терпелив и надеялся, что сейчас это принесет ему свои плоды. — Да, я знал ее, — признался Милош и добавил: — Мы были… близки. И Данко почувствовал, что его терпение уже принесло плоды — даже большие, чем он только смел надеяться.