Куда не ступала нога человека

Привыкнуть к рабскому положению оказалось до неприятного просто. Может, сказывалось наличие рутины, которая была и в учебке, и в армии, может, слабый налет казармы на бараке, а может все дело было в характере Билла, но он не ощущал себя пресловутой птицей в клетке. Нет, оставаться здесь он, конечно, не собирался, но ему хватало выдержки, чтобы относительно спокойно ждать подходящего момента. Кристиан о своем душевном состоянии и вовсе не распространялся. Герде было на них не пожаловаться. Так, за монотонной и тяжелой работой в шахте, безвкусной кашей два раза в день и шестичасовым сном в битком набитом бараке, дни сложились в одну неделю, вторую, третью... Что Билл, что Кристиан спали чутко — служба обязывала, — а уж звук открывающейся двери, пусть и тихий, был настолько из ряда вон выходящим после отбоя, что поднял бы их из мертвых, не то что из сна. Остальные пленники, измученные тяжелой работой, и не пошевелились, только лежавшая неподалеку Герда пробормотала что-то зубодробительное на кордарском и повернулась на другой бок. Билл, не убирая ладони из-под щеки, приоткрыл глаза: он удачно лежал лицом ко входу и мог беспрепятственно наблюдать за источником подозрительного звука сквозь ресницы. Из коридора в барак пробивалась узкая полоса света, в которой капитану удалось разглядеть охранника в успевшей набить оскомину униформе; он пробирался между матрасами, светя по сторонам ручным фонариком, и кого-то искал. Луч скользил по лицам гномов и дарионцев, выхватывая их из темноты, и бросал на них глубокие тени; от этого они казались еще более изможденными. Дарионцы, не сговариваясь, притихли: если ищет кого-то еще — можно дождаться, пока найдет, отвлечется, и тогда уже вырубить; если Ахей все-таки прознал про них, то можно подождать, пока их выведут из барака, и уже тогда действовать. Интуиция не подвела, искали и правда их — охранник сверился с картинкой на браслете и поочередно пнул обоих дарионцев, побуждая их вставать. Кристиан коротко зашипел сквозь стиснутые зубы: носок берца пришелся ровно под ребра, но уворачиваться было слишком опасно. — Поднимайтесь, уроды, — злобно прошипел охранник, не удовлетворившись одними лишь пинками. Ничем хорошим это не пахло, разумеется; но Билл предпочел изменение ситуации рассматривать как улучшение. Ведь альтернативой было сидеть в бараке, пока не свершится чудо, и пахать в шахте, отрабатывая скудный паек. Пока что несколько недель такого поведения оправдывали себя слабо: из результатов Гилберт мог доложить только успевшее развиться глубокое отвращение к перловке (в исполнении ахеевцев — склизкой, жирной и безвкусной) и изумрудам. И это не говоря уже о тупой и тяжелой физической работе. Гилберт был солдатом, и развлечения старших офицеров были ему знакомы еще с учебки, но никакое копание окопов, в их-то продвинутый век, или, того хуже, сортиров, опять же, в их продвинутый век, не шло ни в какое сравнение с бесконечным маханием киркой. По Кристиану, как обычно, ничего не было видно, но и он, пожалуй, испытывал очень схожие чувства. Может, это оно и есть, чудо. Ну или хотя бы что-то новое. Они бы с удовольствием взяли оба. Сыграть сонных и дезориентированных пленникам труда не составило: хотя сон и удалось стряхнуть готовностью к решительным действиям, он продолжал сидеть где-то глубоко внутри и ждать своего часа. В спины Гилберта и Тайлера поочередно ткнули дулом бластера. Отлично. После того, как охранник выведет их из здания, у них появится оружие. Как минимум, удастся подороже продать свою жизнь; как максимум — преуспеть в побеге. — Вперед, — прошипел стражник, нетерпеливо мельтеша лучом фонаря. — А то опять мне прилетит за копание… У Билла язык зачесался это прокомментировать, но Герда была крайне убедительна, и за эти несколько недель он приучился помалкивать и выжидать. Они, спотыкаясь и выслушивая ругань охранника, пробрались к приоткрытым дверям в барак. Ни кордарцы, ни немногочисленные люди так и не проснулись; дарионцам оставалось только утешать себя мыслью, что если вдруг им удастся убить Ахея в результате побега, то участь Герды и остальных станет менее печальной. В конце концов, Рег и остальные немало им помогли в первые дни, хотя вовсе не были обязаны это делать. В коридоре горел свет — тусклый, желтоватый, но его хватило, чтобы ослепить их после темноты барака. Пока напарники моргали, пытаясь приспособить слезящиеся глаза, за их спинами раздался треск разряда, короткий хрип, а потом звук падения. Чего-то большого и тяжелого, как… тело. Что за?.. Билл успел обернуться первым. Сбоку от двери, так что его было сложно заметить, стоял… Тейн. Особенно лохматый, усталый и хмурый, отчего он странным образом походил на местное население, но определенно Тейн, все так же неизменно колдующий над своим вирт-браслетом. В по-дизайнерски драных джинсах и очередной версии косухи — и откуда он их только берет, — он выглядел уже не возмутительно гражданским; это тянуло уже на стильного бандита из особо ценных членов банды. Более того, непринужденность, с которой он себя держал, его уверенность и невозмутимость, несмотря на залегшие под глазами тени и наметившуюся между бровями тревожную морщинку — все указывало на то, что он не прокрался сюда под покровом ночи, пользуясь крысиными норами и крышами, а пришел с полным (или около того) на то правом. Отчего-то его внезапное появление Билла совершенно не удивило. Как будто в первый раз такое. Не хватало только привычного: «Срочно бегите за мной!». — Два, — обыденно сказал он вместо этого. — Не считая Арланию. — Чего два? — невольно спросил Гилберт. — Раза я разгребаю ваши проблемы. Заберите у него бластер. Его манера поведения тоже была новой: как будто он совсем недавно привык кем-то командовать и еще не успел переключиться обратно. Переступив через бессознательное тело, Матиуш направился к выходу; Кристиан, не задавая вопросов (на них найдется время позже), вытащил оружие из кобуры и ободрал с руки вирт-браслет, который сунул к себе в карман. Не стоит оставлять охраннику средство связи, даже если он пока что не в состоянии говорить. Билл же примерился взвалить злосчастного мужика на плечи, хотя с куда большим удовольствием проволок его за ноги, посчитав головой каждую щербинку на полу. — Что ты делаешь? — уже от самых дверей обернулся Тейн. — Выход только по сканеру сетчатки, — Гилберт указал на мигающий красный глазок справа от створки. — Подойдет только глаз охранника. Или ты хочешь, чтобы я принес глаз отдельно от остального? — Вон там на столе поднос, на нем армейская вилколожка лежит, — тут же подсказал Тайлер. — С глазами хорошо работает. На лице техника отразились отвращение и немалая доля раздражения: — Я даже не буду спрашивать, откуда тебе это известно. Он склонился к сканеру и как ни в чем ни бывало заглянул в него правым глазом, запуская автоматическое сканирование. — Ты что творишь? — зашипел Кристиан. — Сейчас сработает сигнализация и- Договорить он не успел. Сканер благосклонно пискнул, и электронный замок на двери тихо пиликнул, выпуская пленников наружу. Напарники выждали секунду, опасаясь подвоха — что система все-таки спохватится, или кто-то сейчас зайдет с той стороны, чтобы уличить пленников в попытке побега, — но ничего такого не произошло. — Откуда у тебя доступ? — поразился капитан. Тайлер промолчал, но выражение его лица не понравилось бы даже однозначно невинным святым и младенцам. Матиуш повернулся и озорно сверкнул на них правым глазом. Ярко и очевидно неестественно светящимся ярко-голубым светом. Это придавало ему особенно безумный вид — даже для тех, кто видел его выходящим из туманов Кармага с одним лишь респиратором. К визору Билл уже успел привыкнуть, но последний писк технической оснащенности специалиста его застал врасплох. — На счастье нас и этого бедолаги, у которого ты чуть не отобрал глаз, этот сканер можно обхитрить с помощью современной биотехники, — едко сообщил инженер. — Пошли. Я обманул камеры, но это ненадолго. Он сделал шаг, задумался и бросил на Кристиана взгляд через плечо: — Вилколожку оставь на месте. Билл без особых сожалений бросил охранника и даже не пнул тело напоследок. В конце концов, они здесь хорошие парни, поэтому такой мелкой местью не промышляют. А хотелось бы. Сбежать, впрочем, хотелось больше; барак, да и сам лагерь в целом успели ему порядком опостылеть. — Мы можем забрать остальных рабов? — спросил капитан, приостановившись у порога. — Только если вы планируете остаться здесь навсегда, — язвительно отозвался Тейн. — Все, можем идти? Жалко было бросать Герду, но она бы ни за что не пошла без остальных, а то и решила, что эта попытка побега может навредить остальным рабам. Лучше ее в это не втягивать, а просто создать те самые благоприятные условия, которых она ждала. Если получится, конечно. Между тем Тайлер пересмотрел свою политику касательно вопросов и решил заглянуть этому коню в зубы с фонариком: — Ты говорил, что ни у кого на борту нет биомодов выше пятого уровня! Лагерь ночью был пуст и темен, не считая скользивших где-то над головами прожекторов. После света в сторожке барака дарионцам пришлось заново привыкать к темноте, но уже через пару минут они снова могли видеть темные массы зданий и техники в ночи. К счастью, ахеевцы не слишком заморачивались с охраной «плаца», поскольку выбраться из бараков незамеченными уже было из категории чуда, и нужды в постоянном патрулировании не было; что же до периодически скользивших мимо лучей света, то их удавалось избегать, не без помощи Тейна. Инженеру по-прежнему не хватало той особенной грации, которой обладали все военные и храмовники в результате бесконечных тренировок. Однако, хотя его движения не были технически правильными, хотя он не скользил по плацу, как еще одна смутная тень, он отчего-то излучал ауру не только уверенности в своих силах, но и… принадлежности. Как будто при свете дня он здесь ходил с полным на то правом. Это, впрочем, только подтверждало соображения капитана, что Ричард подсунул им вовсе не гражданского со здоровой психикой, как они чуть было не заподозрили, а самого настоящего безумного ученого. — Поправка, я сказал, что у вас с Биллом нет, про меня речи не шло, — отмахнулся Матиуш, быстрым шагом пересекая пустой плац. — Правильно формируй техзадание, — не удержался капитан. — У тебя есть биомоды? — тут же исправился Тайлер. — Да, у меня есть биомоды. Это все, что тебя сейчас интересует? — Как ты здесь оказался и как тебе удалось провернуть наш побег? — воспользовался возможностью храмовник. — Крис, ты как в первый раз. Во-первых, вопрос был риторический. Во-вторых, мы еще не сбежали. Сюда. Он резко вильнул в сторону и нырнул за стоявшую неподалеку погрузочную машину, и Кристиан с Биллом поспешили укрыться там же. В глубоких ночных тенях хорошо растворялись даже их желтые комбезы, но они все равно забились как можно дальше, худо-бедно поделив невеликое пространство за спиной Тейна, куда более удачно прикрытой темной курткой. Техник был слишком худощав, чтобы за ним можно было полноценно укрыться, но выбирать не приходилось. — Патруль, — прошептал инженер. — Странно. Что они здесь забыли? — А что, здесь не должно быть охраны по ночам? — едва слышно спросил Тайлер. — Не должно, — подтвердил Матиуш, напряженно вглядываясь в темноту. Билл не мог как следует видеть его лица, но, судя по отсутствию бликов, подсветку глаза он благоразумно не включал. — Откуда ты знаешь? — Какая сейчас разница? — недовольно огрызнулся он. — Не, смотрите, что-то здесь не так… Для патруля двое человек шли слишком тихо и осторожно, пугливо осматриваясь по сторонам и явно следя за прожекторами. Между ними виднелась какая-то темная масса, которую лжепатрульные несли с заметным трудом, заваливаясь набок. Тейн был прав: обычно так себя охрана не ведет. — Похоже на малый грузовой контейнер, — прошептал Билл. — Типа… сундучка. — По-моему, ты прав, — подумав, согласился Матиуш. — И он явно не пустой. Ну что, есть идеи, что двое пиратов могут тащить в сундуке посреди ночи? — Скорее всего, какая-нибудь контрабанда, — равнодушно сказал Кристиан. — Какая разница? — Такая, что если там оружие — можно попробовать захватить, — наставническим тоном сообщил ему капитан, решивший, что правильно понял направление мысли Тейна. Но тот только категорически потряс головой: — Я чисто из интереса спросил. Многовато шума ради оружия может выйти. — С каких пор ты так хорошо разбираешься в побегах? — снова спросил контактер. — С тех пор, как я организовал этот, — невозмутимо отозвался Матиуш. — Тихо. Ахеевцы действительно приблизились к их укрытию, но, хвала всем богам, с другой стороны. Они тяжело поставили контейнер на землю, и, пока один переводил дух и осматривался по сторонам, второй полез под капот погрузчика. Трое беглецов, сидевших всего в нескольких метрах от парочки пиратов, затаили дыхание, едва осмеливаясь даже моргать. Биллу казалось, что его колотившееся где-то в горле сердце звучало громче колокольного набата, и он подозревал, что Кристиану этот звук кажется еще громче. К счастью, шуровавший в капоте человек делал это достаточно громко, чтобы успешно заглушать все шорохи, которые могли исходить от троицы. Когда до Гилберта это дошло, он сумел подавить вздох облегчения, но его глаза почти тут же полезли на лоб — Тейн, до этого смирно сидевший рядом с ними, медленно пополз в сторону капота. Шуметь было категорически нельзя, но капитан все же изловчился и поймал самовольщика за лодыжку, вцепившись в нее с решимостью утопающего. Тейн бросил на него взгляд через плечо, на мгновение блеснул на него ярко-голубым правым глазом и в этой короткой вспышке света успел ухмыльнуться; его лицо на мгновение превратилось в смеющуюся театральную маску из теней. Космодесантник свирепо замахал свободной рукой, жестами пытаясь запретить ему продолжать движение, а в идеале прикинуться свежим трупом, пока опасность не минует. В то же мгновение Кристиан пошел дальше и обеими руками обхватил вторую ногу специалиста, чтобы не дать ему сдвинуться с места. Пока они оба висели на сокоманднике и пытались не позволить ему сотворить какую-то высокоинтеллектуальную глупость, Билл мрачно подумал, что вот сейчас-то их и должны обнаружить, прямо в этом положении, чтобы это стало вишенкой на торте. Вся троица замерла в этой беззвучной борьбе, пока ахеевцы гремели чем-то в капоте. Насколько Билл смог понять, погрузчик был давно сломан и стоял здесь потому, что для него больше нигде не было подходящего места, как это обычно случается. И, пожалуй, поэтому он стал чем-то вроде сокровищницы для этих двоих, притащивших «клад» к тайнику и принявшихся перекладывать туда свое добро. В темноте было не разобрать, что именно они принесли, но прямо сейчас Билл не отказался бы не только от оружия, но и от нормальных сухпайков. После перловки и перемороженные, а то и просроченные продукты ему зашли бы на ура. — Давай быстрее, — прошипел один из пиратов. Глаза Кристиана едва заметно сузились: он явно узнал голос, это был надсмотрщик, с которым они недавно повздорили, но как следует ответить контактер не мог, чтобы не навлечь на себя гнев «хозяев» и Герды заодно. Билл на всякий случай протянул свободную руку и схватил за лодыжку и его. — Может, поможешь? — огрызнулся второй. — В четыре руки быстрее справимся! — Ага… Раньше надо было перекладывать, — буркнул первый. — Чего копил-то? Понемногу удобнее двигать! — Чшш! Ты слышал? Беглецы моментально обратились в каменные статуи, даже Тейн перестал пытаться высвободить ногу и напряженно застыл. — Это наши в казарме, — послушав, заключил первый. — Давай скорее заканчивать. Ложная тревога все же побудила его присоединиться к перекладочным усилиям, так что через пару минут крышка капота с тихим лязгом вернулась на свое законное место, а «патруль» утопал обратно к казармам. Только когда их шаги и тихая ругань стихли в отдалении, Билл позволил себе выдохнуть и выпустить ногу Тейна. Тот, вопреки прошлому желанию заглянуть под капот, издал низкий стон и скорчился на плацу, что-то бормоча сквозь стиснутые зубы. — Ты чего? — растерянно прошептал капитан. — Да вы меня как схватили — обе ноги затекли! — злобно отозвался специалист. — У-у-у-у, вот гадство… — Надо было просто сидеть и не двигаться, — безжалостно сказал Кристиан. — Твое любопытство не стоит риска. — При чем тут любопытство? — оскорбленно фыркнул Тейн, осторожно поднимаясь на злосчастные ноги. — Теперь, если там что-то полезное, мы можем это спокойно взять! — Как насчет того, что даже оружие не стоит возможного шума? — напомнил Билл. — Так теперь шума и не будет! — жизнерадостно возразил инженер. Он склонился над капотом, нашарил края крышки и откинул ее. Довольно присвистнул, запуская обе руки во внутренности машины; когда он поднес ладони к лицу, капитан разглядел в слабом голубом свечении импланта яркие изумрудные блики. Вид злосчастных камней вызвал у него искреннее отвращение, хотя Матиуш наверняка держал в руках небольшое состояние; да только вот они по себе знали, какой ценой добыто это состояние, и кто именно эту цену платил. Впрочем, Тейн тоже не стал долго любоваться изумрудами, он ссыпал их обратно, и только напоследок прицельно выхватил из кучи несколько камней. — Зачем? — поморщился Гилберт. — Брось. — В хозяйстве пригодится, — объяснил он. — Вы еще спасибо скажете, если эти камушки вам жизнь спасут. — Как они могут спасти нам жизнь? — кисло поинтересовался Тайлер. — Посмотри вокруг, разве рабам они хоть чем-то помогли? — А у нас в некоторых приборах есть камни, — сказал Матиуш. — И если у нас накроется синтезатор и одновременно поломается, скажем, командный чип в системе жизнеобеспечения, вы будете очень громко радоваться моей запасливости. Он приостановился, чтобы одарить напарников широкой улыбкой: — Или я могу не брать, но потом, если такой кризис действительно случится, вам ох как придется краснеть за это решение! Но, скорее всего, не слишком долго, а то без жизнеобеспечения, знаете ли… Оп, а здесь у нас что? Позабыв про изумруды, он полез глубже под капот и, пошуршав там чем-то, извлек из маленькой сокровищницы пару вирт-браслетов. Техника интригующе поблескивала полированной поверхностью, а выгравированный на внутренней стороне логотип обещал впечатляющую начинку, но инженер только загадочно ухмыльнулся, покрутив находку в руках и протянув приборы напарникам: — Держите. Пока что сойдет. После чего он нагреб себе полные карманы таких же. На этот раз Билла возмутил сам факт беспардонного мародерства, и он попытался грабеж остановить, поймав Тейна за запястье. — Может, не будем хотя бы воровать ворованное? — Расслабься, я их с собой привез с Островов, — отмахнулся Матиуш. — Это я, конечно, удачно вложился, ничего не скажешь… До Билла дошло, что они до сих пор не в курсе, как он здесь оказался; не то чтобы, конечно, у них было время на расспросы, но он мысленно сделал пометку как следует все выяснить. Ладно Кармаг, ладно Арлания — там хотя бы все происходило в рамках одной планеты! Так что он молча закрепил браслет на запястье, пока Тайлер, проникшись духом, тоже заглянул под капот. — А оружия тут нет? — Не… За оружием здесь следят серьезнее, чем за мелкой техникой и, очевидно, продукцией шахты, — рассеянно сказал инженер, ловко перебирая находки. Он прикарманил еще несколько чипов или тому подобных мелких вещиц, которые могли бы пригодиться в его царстве, и на этом успокоился. Вернув крышку капота на место, он одернул куртку, которая потеряла изначальный силуэт из-за набитых карманов, и осмотрелся, проверяя территорию на наличие стражи. — Чисто. Пошли. Инженер уверенно свернул к небольшому служебному проходу между куполами, прятавшемуся за гаражом. Напарники его успели заметить во время перехода от шахты к столовой и потом к бараку, но не особенно полагались на его существование, поскольку просто так покинуть купол было невозможно: все входы и выходы были оснащены теми же мерами безопасности, что и двери их временного обиталища. Но в этот раз у них был необходимый ключик. Дополнительный сканер сетчатки не доставил инженеру никаких проблем, и через минуту троица уже двигалась по пустынным улицам Крейстона, повинуясь карте Тейна. Кристиан шествие замыкал; но Гилберт все-таки заметил, что гораздо чаще контактер смотрел не назад, проверяя, нет ли погони или свидетелей за спиной, а вперед, на их внезапно появившегося коллегу. Он и сам не верил в поговорку про конские зубы, уж больно часто с подарками и услугами в комплекте шли ниточки или проценты, но предпочитал заглядывать в эти самые зубы в более располагающей обстановке. Например, на корабле, на пути обратно к «Кракену». Им еще не приходилось видеть улицы поселения в ночи, и так колония производила чуть менее отталкивающее впечатление. Темнота скрадывала часть ее грехов и недостатков, размазывала грязь тонким слоем и делала ее почти… терпимой. И не скажешь, что при свете дня это практически оплот того зла, которое могло породить только человеческое сердце. Все окна на их пути были темны; нигде ни огонька, ни тонкой полоски света, пробивающейся из-под закрытых ставней. Город казался пустынным, но не вымершим; несмотря на безлюдные улицы, Билл ощущал что-то невидимое, неосязаемое в воздухе, чье-то далекое присутствие — не то особенно скрытных контрабандистов, не то местных революционеров, которые собрались в подвале, чтобы обсудить свой следующий шаг. Направлялись они не к космопорту, где остался «Старый Кук», направление было не то, но Тейн шел довольно уверенно, как по программе, поэтому капитан ему доверился и, когда техник вдруг юркнул в какой-то боковой переулочек, полный странных и не слишком заманчивых запахов, и укрылся за мусорными баками, Гилберт сначала последовал его примеру, а потом уже задался вопросом почему: — Что это сейчас было? — Ориентировочно через семь минут здесь пройдет патруль, на этом месте удачнее всего переждать, — рассеянно объяснил Тейн, не отводя взгляда от маленького, слабо светящегося вирт-экрана над ладонью. — Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Кристиан. — Ты не мог их заметить, ты не мог их услышать — я бы услышал первым. — Ахей использует свой собственный орбитальный спутник для связи на планете, — Матиуш слегка шевельнул запястьем, обращая их внимание на браслет. — Личные браслеты все подключены к нему. Я одолжил возможность отслеживать пользователей, и вуаля! — Ты взломал ахеевский спутник? Хотя тон Тайлера был безукоризненно вопросительным и не выдавал никаких эмоций, Билл все равно ощутил тщательно замаскированную враждебность, которую храмовник не мог не испытывать в настолько подозрительной ситуации. В конце концов, ответ на вопрос про спутник был очевиден; что гораздо больше интересовало обоих напарников, так это сопутствующие взлому обстоятельства. Тейн, со свойственной ему социальной грацией, этих оттенков значений не заметил. — Не столько взломал, сколько оставил себе черный ход, когда обновлял систему, — он пожал плечами. — Ахей ее установил одни импы знают когда, и дышала она на ладан. Повисла короткая, но очень нехорошая пауза. В конце концов, даже техник уловил, что самый воздух между ними изменился. — Что? — Ты сейчас всерьез сказал, что работал на Ахея? — осведомился Билл, на всякий случай вытянув руку в сторону и преградив дорогу Кристиану. Тейн непонимающе посмотрел на него, на Тайлера, снова на него, а потом закатил глаза, с напускной досадой стукнув себя кулаком по ноге: — Ну все, вы меня поймали! Я работаю на Ахея уже пять лет, и все было прекрасно, а тут так глупо себя выдал! Вот ведь гадство! — Тейн, я серьезно, — Гилберт нахмурился, прекрасно зная, как это выражение лица действовало на подчиненных. Но инженер был возмутительно гражданским, и тщательно натренированные командирские уловки на нем не работали. — А что, мне надо всерьез перед вами объясняться? После того, как я вас вытащил? — возмутился он свистящим пианиссимо: видимо, обещанный патруль был уже недалеко. — Как, вот как вы себе представляете такую операцию? — У нас есть пара минут, — выразительно сказал контактер. — Почему бы тебе не объяснить в паре десятков слов, почему Ахей вдруг так тебе доверяет? Тейн тихо зарычал, но выставил раскрытую ладонь перед лицом храмовника и принялся демонстративно загибать пальцы при каждом слове: — Рина выяснила, что вас поймали. Мы разработали план. Она меня подготовила. Я внедрился в организацию Ахея. Я вас вытащил. — Это было девятнадцать слов, — педантично заметил Кристиан. Такая мелочность поразила Тейна, который полагал, что переплюнуть его уже нельзя, до глубины души, и он мстительно прошипел: — Конец! — Чшшш! — как бы Гилберт ни был увлечен их руганью, он ни на минуту не забывал, что вообще-то они от патруля прячутся. Напарники заключили временное перемирие против общего врага и замолчали. Вскоре действительно послышались шаги, негромкий разговор патрульных; ничего не заметив, они прошли мимо беглецов, даже не потрудившись проверить тени в переулке, и через пару минут их шаги снова затихли вдалеке. Билл позволил себе перевести дух. — Идем, — Матиуш помахал рукой, — дорога свободна. Слушайте, все эти тайные миссии гораздо проще, чем Рина мне живописала! И чего она так волновалась? — А Рина так хорошо в этом разбирается? — спросил Билл. Когда они виделись в прошлый раз, старпом Мирабеллы зарекомендовала себя превосходной секретаршей для своей начальницы и отличной правой рукой в целом, но он и не подозревал, что за последние несколько лет она сумела стать такой замечательной оперативницей. Наверное, ему стоило догадаться, раз именно ей удалось добыть нужную информацию… — Конечно! — легкомысленно отозвался инженер. — Вы и правда думали, что она не приглядывала за вами краем глаза даже здесь? Она же храмовница! — Что?! По Кристиану, разумеется, ничего нельзя было сказать, но капитан все равно на него покосился. Он ведь не мог знать? Или мог? — Она бросила службу? Или пытается подсидеть Мирабеллу? Она ведь уже сколько лет на Островах работает! Вообще-то что в первое, что во второе ему не верилось ни капли: королева пиратов ценила Рину не только за ее весьма выдающиеся способности, но и за особенную верность. Это не был пустой звук, Рина не раз проходила проверки на преданность, и каждый раз с блеском… Разве что это все было изощренной ложью, в которой храмовники так преуспевали. — Ни то, ни другое. Мири более чем в курсе происходящего, да и взяла Рину к себе как раз из-за ее подготовки, — хмыкнул Матиуш. — Как ты там говорил? Мирабелла нравится Дариону гораздо больше, чем альтернатива? Дальше Билл и сам понял: и поэтому Дарион отрядил храмовницу, а то и несколько, чтобы поддержать выгодную ему ситуацию в секторе. Скорее всего, изначально Рина просто прощупала обстановку, а на службу к невесте Счастливчика поступила по указке сверху, когда Храм выбрал, на кого поставить. Мирабелла же рассудила, что от них больше пользы, чем вреда, и воспользовалась подвернувшимся шансом. Кто знает, правда, кому Рина верна больше — ей или Храму; но это, наверное, не так уж и важно, пока основные игроки четко видят, где их выгода. — Ты знал об этом, когда мы разговаривали с ней на «Кракене»? — спросил капитан у Кристиана. — Без комментариев, — ожидаемо отозвался Тайлер. — М, Рина тоже ничего не рассказывала про свою работу и коллег, — посетовал Матиуш. — Она и про Храм-то обмолвилась только по необходимости. Тяжко вам, наверное, храмовникам, сплошные секреты вокруг… Он помолчал и ехидно добавил: — Но ты-то знаешь, ведь ты ее обучал. Кристиан все-таки издал едва слышный страдальческий вздох. Понятие личного, точнее, конфиденциального рабочего пространства и инженер существовали строго параллельно друг другу. Сам контактер был более чем способен ничем не выдать эмоций от встречи с бывшей ученицей, которая уже не первый год была на миссии, к которой он не имел никакого отношения, а потому ничего о ней не знал. Он находил такой порядок вещей естественным; но для техника это было далеко не очевидно. — Это она тебе сказала? — снова встрял Гилберт. — Нет, это я вычислил. Но хорошо, видать, обучил, раз она поучаствовала в свержении Счастливчика, а он об этом ни слухом, ни духом! Между тем ноги занесли их с крупных центральных улиц в полузаброшенные переулки с неясными, шевелящимися массами в тенях, кучами мусора и далеким шумом, как будто исходившим из-под земли. Может, и правда из-под земли, у Ахея было всякое геологическое оборудование, в том числе буры. Не то чтобы это как-то помогало рабам в шахтах, конечно. Не туристический район; более того, из тех, которые принято избегать любыми силами, если не хочешь оказаться ограбленным или подхватить банальный столбняк из-за вездесущей ржавой арматуры. Но незваных гостей никто не попытался ни остановить, ни ограбить, хотя Билл не раз и не два кожей почувствовал на себе чужой оценивающий взгляд. Местное население продолжало бдеть и в ночи, но что-то им не давало напасть на пришельцев. Может, еще прикидывают, какую бы выгоду извлечь из ситуации; а может, что-то в облике проводника их отпугивало. Рассказ действительно был лаконичен и четко по техзаданию; кто знает, что осталось за кадром. Матиуш довел их до кирпичного здания, лишившегося всех окон, с перекошенными челюстями металлических балконов и толстым слоем копоти у дверей; традиционным входом в дом он не воспользовался, довольно ловко, выдавая опыт, полез по рухнувшему балкону на второй этаж. Напарники — следом. Старая, опустевшая квартира оказалась просторной, с выходом на обе стороны, пусть часть дверей и была заколочена. Кто-то отодрал часть досок, то ли из врожденного вандализма, то ли на растопку: в углу большой комнаты, некогда, наверное, гостиной, стояла остывшая, закопченная печка-буржуйка, а рядом — несколько кусков дерева. Перед печкой располагался старый, продавленный диван в клочьях пожелтевшей лезущей набивки. Его родной цвет невозможно было определить из-за щедрой россыпи разного рода пятен по всей поверхности. На краю лежала плотно набитая дорожная сумка. То, что Матиуш был здесь не в первый раз, было очевидно для людей, его знавших: во-первых, конечно, валяющиеся по всей комнате детали каких-то аппаратов, наверняка расположенные в ему одному известном порядке; во-вторых, пустая бутылка из-под вишневого пива у дивана и россыпь блестящих упаковок от сухофруктов и чипсов. Инженер здесь точно работал какое-то время. Билл мысленно пометил это место как временную казарму, и условия сразу стали терпимыми. И не через такое проживал. А уж после рабского барака и вовсе прекрасное место. Не утруждая себя демонстрацией места жительства или хоть какими-то объяснениями, Тейн плюхнулся на диван, извлек откуда-то еще одну пачку чипсов и увлеченно ей зашуршал, снова уставившись в свои технические приблуды. Кристиан сделал полукруг по комнате, подмечая выходы и наиболее уязвимые места, и наконец остановился за диваном. — Я повторю вопрос: как ты сюда попал и как тебе удалось нас вытащить? Полная история в этот раз. — Я же сказал, — рассеянно отозвался Матиуш. — Рина расстаралась, добыла для меня документы и кой-какие рекомендации, Ахей помог мне отбиться от ее людей на границе его системы, я прилетел сюда с ним, а план лагеря и некоторые характеристики системы, включая спутниковую связь, вместе с паролями он мне сам выдал. Для калибровки. — Чья это была рекомендация? Повисла нехорошая пауза. — Какой-то евгеник, то ли Некрозиус, то ли Амброзиус. Я якобы помогал писать софт для взлома «Маяка», а потом сбежал на Острова, — Тейн равнодушно пожал плечами. — Я делал это только ради денег, понимаете ли, и когда Храм почти сел мне на хвост… Ну, сами знаете. — Амброзиус Сестий? — напрягся контактер. — Наверное. Какая разница-то? — Интересно, как Рина смогла подделать его рекомендацию? — заинтересовался Билл. — Он же никогда не добирался до Островов, а она в то время уже там работала. — На Башмаке можно достать что угодно, и поверь мне, действительно что угодно, я проверял, — сказал Матиуш. Капитан ему охотно поверил: его короткое, но яркое знакомство с рынком на астероиде говорило ему о том же. — Так ты несколько недель приносил пользу Ахею, раз он тебя так легко допустил до систем? — Кристиан не позволил увести себя от основной темы. — Ну, прямо скажем, с легко ты дал маху. Вместе с доступом он выдал вагон угроз и тележку предупреждений. О, и вот это! — Матиуш пошарил в кармане и извлек на свет ярко-красную полоску браслета. Космодесантник бросил на него один взгляд и едва подавил рефлекс броситься на землю и накрыть голову руками. — Ты знаешь, что это не украшение, а взрывчатка? — как можно более спокойно спросил он. — Судя по размеру, ее достаточно, чтобы оторвать не в меру умелые руки, — добавил Тайлер. — Да? — инженер презрительно скривил губы, покрутив коварный аксессуар в пальцах. — Его бы тогда вернуть сборщику, у меня десять минут ушло на то, чтобы перехватить сигнал. Это Билла несколько успокоило. Когда речь заходила о технике, напарник знал, что делает; ну или как минимум очень профессионально импровизировал. — Кстати, системы безопасности здесь не лучше, я оставил после себя такую массу вирусов, что им в жизни не вычистить, — Тейн шкодно ухмыльнулся. — Вот свалим с планеты — и они развернутся. Кстати об этом, пересменка через час, значит, выходить через двадцать минут. Тут в сумке комбезы, переоденьтесь, и выдвигаемся. — Куда выдвигаемся? — спросил контактер, не торопясь принимать приглашение. — Крис, я тут вообще-то занят нашим побегом, — Тейн сердито повернулся к храмовнику и наставил на него какой-то зверского вида инструмент. — Не задавай глупых вопросов. Вы ведь хотите убраться с этой планеты? Значит, двигаем на космодром. — Вообще-то мы хотим забрать комбуй, — возразил Тайлер. Матиуш прекратил колдовать над техникой и неверяще воззрился на напарника. — Ты чего-то нанюхался здесь? Шансы его добыть были невелики изначально, а теперь и вовсе отсутствуют. Ты вообще понимаешь, насколько мне лично нужно отсюда убраться? Что я делал для Ахея? Что Ахей сделает со мной, если поймает? — Ты делал для него что-то помимо настроек спутника? — тут же поймал его на слове храмовник. Тейн слегка побледнел, но быстро взял себя в руки — по крайней мере, отчасти; с раздраженным вздохом бросил свой гаджет на диван, вскочил на ноги и быстрым шагом ушел в соседнюю комнату, проход в которую не преграждали доски. Оттуда вскоре раздалось бренчание и шипение — безобидные, поскольку никакие ядовитые газы через дверь не поползли. Капитан вздохнул. С годами он все лучше понимал сержанта из учебки, который не раз в сердцах говаривал, что командовать группой из более чем одного человека — это тот же детский сад на выгуле; рано или поздно один треснет другого ведерком по голове, и командиру придется это как-то регулировать. — Нам нужно забрать комбуй, — сказал Билл. — Но без него у нас точно нет шансов. Зря ты на него так наседаешь. — Я задавал вопросы, — возразил Кристиан. — Тебе мало, что он сумел до нас добраться и вытащить из барака? — Вот именно. Он не хотел сюда лететь. Он считал, что наша миссия была самоубийственной. Теперь он здесь, сумел втереться в доверие к Ахею, почти ничего про это не рассказывает и очень торопится улететь. Ты не хочешь знать, в чем тут дело? — контактер приподнял одну бровь. — Хочу, но- — Тогда иди и узнай что-нибудь, — Тайлер махнул рукой в сторону источника шума. — Он рассказал тебе про гравифристайл, он явно с большей охотой раскроет тебе какие-нибудь детали. Потому что пока здесь слишком много тайн, и я не готов так работать. Билл сердито зыркнул на него, но вовремя вспомнил, что по прилете делегировал храмовнику командование этой миссией, и спорить с ним сейчас не дело. Хотя и хотелось: не может он, видите ли, работать при таком количестве секретов! Поэтому он ограничился тяжелым вздохом и пошел договариваться со своенравным коллегой. Источником бренчания и шипения оказались баллончики с краской, батареей стоявшие у дальней стены. Тейн обнаружился там же, с дополнительным баллончиком в руке; он критически осматривал яркую, явно свежую фреску, рассеянно покачивая своей современной вариаций кисти. Фреска изображала туманность со сверхновой в центре, на не самый искушенный взгляд капитана — в рентгеновских лучах: ослепительно белая точка пульсара в ее сердце, волны цвета, варьирующиеся от небесно-голубого почти до индиго, рассеивающиеся в мельчайшую россыпь, мешающуюся с звездами на темном полотне космоса. Над картиной очевидно долго и упорно работали, и художник еще не закончил: пока Билл рассматривал работу, Матиуш отступил назад, отвел руку и добавил еще один длинный, рассеянный мазок. — Твоя? — спросил Гилберт, кивая на фреску. — Моя. Многозадачность помогает мне думать. Я здесь работал над последней частью плана, — инженер глянул на этикетку баллончика и вернул его в шеренгу. — Я не знал, что ты еще и рисовать умеешь, — признался капитан. — Талантливый человек талантлив во всем, слышал? — хмыкнул Тейн. — И потом, если немного напрячься, что угодно достаточно похоже на инженерное дело, так еще проще становится. — Тейн, в чем все-таки дело? Матиуш досадливо вздохнул и прислонился к ближайшей относительно чистой стене. Он потер переносицу и искоса взглянул на капитана, словно надеясь, что тот успел передумать насчет ответов, но надежда не оправдалась. Билл по-прежнему жаждал информации. — Помнишь наш разговор касательно того, почему я бросил гравифристайл? — наконец спросил техник. — Да, и ты изящно обошел тему, — кивнул Гилберт. Матиуш мрачно кивнул сам себе: мол, ага, и теперь эта история вернулась, чтобы укусить его в зад. — Я был один, без поддержки. Пробовал новый трюк. Что-то опасное и сложное, — он мечтательно улыбнулся. — Наверное, даже невозможное. Я думал, что я непобедим. Все так думали; именно этим эпитетом, даже скорее титулом награждали Чернокнижника раз за разом, к досаде его соперников. А зная азартную, самоуверенную натуру Тейна, как можно усомниться в том, что и он сам в это поверил? И ведь у него был повод, у него было на это право. — И ты?.. — начал Билл, уже догадываясь, что случилось дальше. Слова не шли, упорно не сочетаясь с запечатленным у него в памяти образом. Техник медленно кивнул. — Я поднялся слишком близко к солнцу. Я не справился. И разбился. Он взъерошил волосы с правой стороны головы, открывая корпус визора. Указательным пальцем он слегка постучал за ухом: — В той катастрофе я потерял глаз, ухо и маленькую косточку где-то там, которая нам необходима для возможности слышать. Визор — часть системы, которая заменяет мне слух, само ухо здесь чисто для декора. Именно поэтому Лина может говорить со мной напрямую. Билл не был экспертом в возможностях современной медицины, но сумел оценить ее эффективность хотя бы потому, что до этого ничего не замечал, а работала эта система явно исправно. Он и сейчас не смог бы отличить «декоративное» ухо от второго, функционального. Ну, по крайней мере, теперь понятно, что произошло на трапе «Искателя» на Арлании и в бараке со сканером сетчатки. — У тебя были хорошие врачи, — ляпнул капитан. — А то! — невесело усмехнулся Матиуш. — Я, конечно, потом с имплантами подшаманил, но врачи действительно были на высоте. — Но ведь ты все еще можешь ездить. Я видел тебя в деле, ты виртуоз, — Гилберт недоуменно покачал головой. — Почему ты бросил? — Для вас с Крисом это может показаться штатной ситуацией, но я гражданский, Билл, — инженер развел руками. — Я оказался слишком близко к смерти, и меня это испугало. И я больше не мог с ней заигрывать. Он перевел взгляд на фреску. Биллу был виден только его профиль, но даже так он разгадал выражение смутной, уже привычной тоски по чему-то, чего он получить уже не может — даже если очень захочет. Потому что изломанное в погоне за солнцем тело отзовется застарелой болью и страхом, который не позволит зайти достаточно далеко. Их, военных, храмовников, учили переступать через это чувство и двигаться дальше; но этот удел не для гражданских, даже таких необычных, как Тейн. Ему вспомнилась песня, которой он подпевал в тот день в грузовом отсеке, лежа под гравискутером и потягивая что-то из банки с вырвиглазной этикеткой. Что тогда было в голосе павшего чемпиона? Тоска по дням, когда он и правда мог вознестись в небеса и больше никогда не возвращаться на землю? Горечь поражения от того, что это оказалось неправдой? Или отчаянное желание снова ощутить это, хотя бы разок? — Я могу ездить, да. Но причина, по которой ты следил за моей карьерой, по которой все следили — я совершал невозможное. И это мне больше не под силу. И здесь он был прав. Чернокнижник совершал трюки, о которых другие могли только мечтать; некоторым, конечно, удавалось кое-что повторить после него, но он все равно был первым. Непобедимым. Ему удалось дать фристайлу новое определение, новое лицо; до него как будто бы никто и не знал, что такое должен быть фристайл на самом деле. А после него в спорте осталась пустота; и как бы его бывшие соперники ни пытались воспользоваться отсутствием главного конкурента, все, включая Билла, продолжали чувствовать, что борьба между ними идет за второе место. Первое навсегда и безраздельно принадлежало Чернокнижнику. Тейну. — Все очень просто, Билл, — сказал Матиуш. — Я научился вычислять, когда трюк слишком опасен, на весьма горьком опыте. И это тот самый случай. У меня буквально череп трещит по швам. — Может быть, — кивнул капитан. — Но нам нужен этот комбуй. И ты не представляешь, что творит Ахей на этой планете… — Я не представляю, — тихо перебил его техник. — Я знаю. Кое с чем даже помог, чтобы не вызывать подозрений. Это место отравляет, Билл. — Поэтому ты должен помочь нам это исправить, — с жаром сказал Гилберт. — Ты ведь не хочешь, чтобы это продолжалось? Или распространилось на Острова или даже Дарион? — Пытаешься воззвать к моей натуре героя? — Тейн скептически изогнул бровь. — Конечно, — согласился космодесантник. — Послушай, Евгеническая война не распространилась на весь Дарион только потому, что угрозу удалось сдержать в системе Верлона. Если бы нам это не удалось, если бы больше евгеников выбралось за пределы планеты, все могло закончиться куда хуже. Здесь то же самое. Ахей был создан в Дарионе, и нам нужно остановить. Матиуш вздохнул и задумчиво покачал баллончиком в руке, созерцая свежую фреску. — Я ненавижу аргумент Евгенической войны, — беспомощно сказал он. — Потому что на него нельзя возразить. — Так ты согласен отправиться за комбуем? — воспрял духом Билл. — С одним условием. Какой бы план вы ни придумали, я остаюсь в поддержке, понятно? — инженер угрожающе направил на него распылитель. — Я не полезу в этот гадюшник. Координировать, взламывать дистанционно — сколько угодно. Но отсюда. Тогда я готов вам помочь. — По рукам.