***
POV Катя Я подала рапорт об отставке. Отец подписал. Его лицо ещё никогда не выглядело таким счастливым. Засранец. В Москву я все же уехала, но не навсегда. Мне предложили пройти ординатуру нейрохирургии в Сеченовском универе, я согласилась. Два года прошли так, будто их и не было. Папа был рад моему возвращению. Он даже запек курицу в духовке по этому случая. Птица, правда, немного подгорела. Ладно, много подгорела. Точнее она сгорела совсем, и мне пришлось готовить ужин самой. — За твоё очередное восхождение. — Папа поднял бокал с шампанским. — Теперь я буду уверен, что ты не дашь мне умереть в старости. — Дядя Саша улыбнулся мне, и мы чокнулись бокалами. — Не говори глупостей. Профилактика — лучшее лечение. Весь вечер прошёл в воспоминаниях. По большей части о маме. А потом о моем детстве. И каждый из этих взрослых мужиков умудрился заставить меня краснеть. — Да не было такого! Я бы запомнила! — Бабушка потом свою красную краску для волос две недели искала. А нам пришлось стричь тебя, чтоб она не ругалась. — Какой кошмар. — Я залилась хохотом. — Вечер уже поздний, я поеду домой. Супруга уже заждалась там. — Я встала с кресла, на котором меня уже порядком разморило, чтоб проводить до двери крестного. Он надел ветровку поверх рубашки, похлопал себя по карманам и вытащил конверт. — Что это? — Хрусталев женится в эту пятницу. В конверте приглашение. Просил, чтоб я передал тебе. — Я приняла приглашение и повертела его в руках. — Пойдёшь? — Наверно. — Я передернула плечами. — Если найду подходящий наряд. — Моя сказала, что не пойдёт, устаёт в последнее время на работе. Так что, если надумаешь, я буду твоим спутником на этот вечер. — Спасибо, дядь. Я подумаю. — Я обняла его на прощание, закрыла за ним дверь на ключ. Пятница уже через два дня. А стоит ли вообще идти? Я не поддерживала общение с ними с июня 2003. Видела всех в последний раз, когда мне подписали рапорт об отставке. Платов лишь пожал руку, остальные сначала мялись, но потом с печальным взглядами обняли и ушли. Вяземского дк я вообще не видела тогда. Последнее моё о нем воспоминание это Афган, он лежит рядом со мной в отключке. Не пойду. Незачем ворошить старые раны. Пятница. Я стою перед зеркалом в своей комнате и смотрю на свое отражение. В ответ на меня глазеет девушка со страшным шрамом на пол лица. На ней нежно голубое атласное платье в пол с открытыми лопатками. Разрез на платье оголял бледное бедро. Тонкие бретели аккуратно лежат на плечах и острых ключицах. На ногах светлые босоножки на высоком тонком каблуке. Глаза выделены тёмными тенями, теперь кажется, что голубизна стала еще ярче и они светятся. Волосы слегка завиты и убраны наверх, открывая тонкую шею, несколько прядей спадали на лицо. Я решила завершить образ красной помадой, но стерла все сразу салфетками. Это уже чересчур. Я не собиралась выделяться из общей толпы гостей, которые там буду, а в итоге иду такая… заметная. Я взяла в руки небольшую коробку с подарком для молодожёнов, попрощалась с папой и спустилась вниз, где меня уже ждала машина. Весь путь до ресторана меня немного потряхивало. Каково это будет? Увидеть их вновь? Рады ли они мне будут? Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и попыталась успокоить быстро бьющееся сердце. Соберись! Катя, это же просто свадьба, даже не твоя. Перестань вести себя как школьница! Такси остановилось у ресторана напротив набережной. Я расплатилась, забрала коробку и вышла. Сглотнув нервный комок, вставший так некстати в горле, сделала шаг навстречу неизбежному. Обстановка была роскошной. Видимо, Лена постаралась на славу с организацией свадьбы. Вокруг так и витала аура торжественности, нежности. Я нашла Витю с супругой у стола с напитками. Они разговаривали с кем-то из её подруг. Лена была просто восхитительна в своём белоснежном платье, а Хруст смотрелся очень статно в смокинге. — Я вас обоих поздравляю. Вы такие оба милые, красивые, глаз не оторвать. — Я обняла бывшего сослуживца, поцеловала Лену в щеку. Отдала им коробку, перевязанную красным бантом, пожелав всего самого — самого. — Да брось. Ты тоже прекрасна. Половина гостей сегодня будут шеи сворачивать, смотря на тебя. — Хихикнула Лена и прильнула к мужу. — Я очень за вас рада. Счастья вам обоим. — Я взяла бокал шампанского со стола и пошла вдоль столиков, пытаясь затеряться. Но безуспешно, минут через пять я наткнулась на Лёшу и Яшу. Они светились стоя рядом со своими вторыми половинками. — Катя! Ты пришла! Хруст сомневался, примешь ли ты приглашение. — Кобрин чуть приобнял меня и вернулся к своей спутнице. — Я тоже сомневалась, четно говоря. — Но сейчас ты тут! — Урманов беззастенчиво заключил меня в медвежьи объятия, под грозный взгляд его половины. — Ты кстати не видела Володю? Хотел сходить с ним покурить, потерял из вида. — Не видела. Ладно, я пойду. Ещё увидимся. — Оставь за мной один танец, Родя! — Выкрикнул мне вслед Якут. Я улыбнулась ему и кивнула. На Платова я наткнулась вообще совершенно случайно. Кто-то меня толкнул, а я повалилась на него и чуть не порвала рукав его пиджака. — Катерина Сергеевна, моё почтение. Прекрасна как всегда. — Майор, не надо вгонять меня в краску, я так рада вас тут всех видеть! — Я кинулась к нему. Он по — отечески прижал меня к себе. — Давно о тебе новостей не было. Лилин первое время на каждом углу трепался, что его крестница в Москве учится снова. А потом вообще перестал новости передавать. Недавно снова его прорвало. Разведчик, чтоб его. — Да получше тебя буду. — Дядя Саша, возникший из ниоткуда, похлопал Клима по спине, улыбнулся мне. — Красавица. — Я вас двоих оставлю, развлекайтесь. — Я поставила пустой бокал на столик и вышла на улицу подышать свежим воздухом. Внутри становилось душно. Гостей было много и прибывали ещё. Я вытащила из небольшой сумочки сигарету с зажигалкой. Закурила. Я втянула в себя никотин, он сразу расслабил все одеревеневшие мышцы. Последний раз я курила два года назад. В больнице было нельзя, да и в период реабилитации я отказалась от этой дурной привычки, а потом уже просто не хотелось. Но сигареты постоянно были со мной. А сейчас у меня возникло огромное желание закурить. Лёгкий летний ветерок пробрался под платье, вызывая целую тучу мурашек по моему телу. Каждый волосок встал дыбом. — Держи. Сегодня прохладно. — На мои плечи лег чёрный мужской пиджак. Я в нем сразу же утонула. Да и голос за спиной был до боли знаком. Я повернулась к мужчине. Сбоку от меня стоял Володя. Белая рубашка обтягивала его плечи и грудные мышцы. Идеально отутюженные брюки хорошо сидели на бердах. На лице играла веселая улыбка. — Спасибо. — И что, даже не обнимешь? — Он развёл руки в стороны, как бы приглашая. Я осторожно сделала шаг к нему. Руками обвила его торс. Он был безумно тёплым. От него пахло хвоей, и кожей, которая весь день пробыла на солнце и чуть обветрилась. Я зажмурилась, слушая как мое сердце эхом отдаётся у меня в ушах. Прошу, успокойся. Перестань так биться! Моя голова легла точно в изгиб его шеи. На каблуках я оказалась чуть выше, но на его фоне все равно осталась маленькой. — Я скучал. — Я тоже. — Мы стояли так до тех пор, пока из ресторана не вывалились Якут, Змей и Хруст. Я быстро отпрянула от Вяземского и отвернулась в сторону набережной. Меня била мелкая дрожь. — О, Катя тебя нашла! Ушёл без меня курить! А у меня зажигалки с собой нет. Тоже мне товарищ называется. — Я пойду, тут что-то прохладно. — Я стянула с плеч пиджак, подошла к Доку и вложила в его руки. Внутри здания меня не стало колотить меньше. Я спряталась в уборной, чуть ополоснула раскрасневшееся лицо прохладной водой так, чтоб не испортить макияж и взглянула на себя в зеркало. Глаза горели. Ещё немного и оттуда искры посыпятся. Выйдя обратно в зал я залюбовалась вальсом молодожёнов. Они плавно двигались под музыку, передвигаясь в круге, образовавшемся из гостей. Витя заметил меня, потом посмотрел куда-то надо мной и дернул своей головой приглашая на танцпол. — Позволишь пригласить тебя на танец? — Теплое дыхание обдало мое ухо, низкий мужской тембр вновь заставил мои плечи покрыться мурашками. Я едва заметно кивнула. И последовала за Володей. Моя крошечная ладонь легла в его кисть, вторая рука опустилась на его крепкое плечо. Свободной рукой он притянул меня к себе за талию. Я полностью доверилась своему партнеру, он медленно повел меня в танце. Мы кружились в вальсе. Я не отрывала своего взгляда от него. Его серые глаза смотрели прямо на меня, периодически отрываясь, оглядывался, чтоб мы не столкнулись с другими парами, вышедшими к нам. — Ты прекрасно танцуешь. — Шепнула я. — У меня много талантов. — Он улыбнулся мне. — Ну, помимо астрономии, танцев, владения холодным и стрелковым оружием. Неплохое знание истории. Есть что-нибудь в чем ты плох? — Нет. Я идеален во всем. — Он снова одарил меня одной из своих лучших улыбок. Вяземский, хватит сводить мое тело сума! Я полностью расслабилась в его руках, потеряла самообладание, и когда мы снова закружились, оступилась. Под ногой что-то треснуло и моя нога подвернулась. Ну вот, замечательно, Катя. Каблуку пришел трындец! Володя быстро наклонился вперед, обернул свою руку вокруг моей талии и поднял над полом, уводя с площадки. Он донес меня до пустого столика, опустил на стул. Я чуть приподняла правую ногу, осматривая ущерб. Новые туфли восстановлению не подлежали. Тонкий каблучок не выдержал вальса. Хорошо, хоть нога осталась цела. — Прости, я отвлекся. — Ничего страшного. Это всего лишь туфли. — Я наклонилась, расшатала его окончательно, и оторвала каблук. — Вот и праздник закончился. — До дома подбросить? — Не стоит, я такси поймаю. — Да, ладно, я щас у Клима ключи от машины возьму и отвезу тебя. — Володь, не надо. Витя обидится, что ты со свадьбы ушел. — Не обидится. Я сейчас. — Вяземский скрылся за спинами гостей. Я подняла со стола бокал с шампанским и сделала большой глоток. Ну, вот что за идиотка? Могла еще тут немного побыть, а тут какой-то каблук!***
POV Док Платова я нашел быстро, он стоял рядом с Лилиным, и о чем-то с ним громко спорил. — Клим, одолжи ключи от машины? — На кой они тебе? У тебя ведь твой верный конь есть. — Катю до дома докинуть, она ногу подвернула и каблук сломала. — Клим пошуршал по карманам, вытащил связку ключей, отсоединил от машины и передал мне. — Не пил? — Никак нет! — Держи. — Он вложил мне холодный кусок металла в руку и я вернулся к Родиной. — Поехали. — Я протянул Кате руку, она встала с места. Ее целый каблук отстукивал по каменному полу. Второй ногой она опиралась на носочек, и шла так грациозно, будто и не замечала дефекта обуви. Выйдя на улицу, я снова укрыл ее плечи своим пиджаком и помог сесть в машину. Она назвала мне свой адрес, и я повез ее домой. Весь путь я старался не обращать внимания на ее голое бедро, но стоило один раз взглянуть, она сразу же одернула подол, прикрываясь. Вот идиот! Зачем посмотрел? Остановившись у нужного подъезда, я открыл ей дверь. И помог выйти. — Вот мы и на месте. Спасибо, что довез. — Она отвернулась от меня и пошла к парадной. Взлохматил волосы, настиг ее в два шага, развернул к себе. — Володь, не надо. — Почему? — Просто не надо. — Пиджак соскользнул с ее плеч и упал к ногам. Она открыла дверь и скрылась за ней. Я поднял пиджак, оттряхнул его и поехал обратно, чтоб передать ключи Климу. Забрал свой Харлей и поехал домой. Два года старался не думать о ней. Два чертовых года! А сейчас она будто с ноги открыла дверь и снова ворвалась в мою жизнь как ураган, сметая на своем пути все, что попадалось. Дома я тихонько открыл дверь, чтоб не разбудить отца, приехавшего на конференцию. Разделся и залез в ванну, чтоб попытаться смыть с себя наваждение и мысли о Кате. Честно сказать, не помогло. Так и заснул с мыслями о ней. Утром батя пожаловался на сильную головную боль. Я не придал особого значения, потому что он уже давно мучается с давлением. Принес ему воды, чтоб он запил свои таблетки. Пока я вытирал пыль со стеллажа с клинками, ему стало еще хуже. Вызвал скорую. Ребята подъехали быстро, погрузили его в карету и с маяками повезли в ближайшую дежурную больницу. Я помог выкатить каталку и зашел вместе с врачами. Мы прошли по длинному пустому коридору, зашли в лифт и поехали на пятый этаж. Там нас встретил щуплый медбрат. — Дежурный кто? — Скоровик достал документы и поплелся в ординаторскую. Через пару минут в коридор вышла врач в халате, белой шапочке и маске. Она внимательно слушала своего коллегу, а потом подняла взгляд на меня. Эти холодные голубые глаза я узнал сразу. — Володя? — Она стянула с лица белую маску, посмотрела на каталку, потом снова на меня. — Твой отец? — Да. — Катя расписалась в бумагах скорой, ребята ушли. Она позвала медбрата, попросила, чтоб готовили операционную. Я смотрел на батю, который потерял сознание еще в скорой и выглядел совсем не ахти. Родина подошла ко мне, коснулась моей руки. Я посмотрел на нее сверху вниз. — Поезжай домой. Как только операция закончится, я тебе позвоню. — Я останусь тут. — Вов, мы там будем часов пять. Не меньше. Потом его переведут в реанимацию. К нему не пустят посетителей. Даже родственников. Так что, иди домой. — Я останусь. — Она сняла свой белый колпак, посмотрела по сторонам. — Хорошо, идем. — Взяв за руку потянула меня в сторону своего кабинета. Мы вошли в небольшое помещение. Тут стоял стол со стареньким компьютером, у окна небольшой диванчик. И шкаф, доверху заполненный папками и бумагами. — Сиди здесь. И жди меня. С этими словами она ушла, закрыла за собой дверь. Никогда не любил больницы. Ни в детстве, когда упал со стройки за домом и сломал ногу, ни в подростковом возрасте, когда в драке поломали нос. Ни во время службы, когда получал ранения и лежал в госпиталях. И вот сейчас батя. Матери не стал пока звонить, она там начнет волноваться и бог знает, что потом с ней случится. Я ждал, как мне и сказали. Долго ждал. От нечего делать сел за стол. На нем беспорядочно лежали какие-то бумаги. Под стеклом были фотографии, мелкие выписки с цифрами. И еще сложенный вдвое листок с четверостишием. Я пригляделся повнимательнее и различил свой почерк. Вытащил его и развернул. Это было именно то письмо, которое я оставил тогда в ее больничной палате. Она все это время хранила его? Убрал листок обратно от греха подальше. Сел на диван и уснул.