Судьбоносная молния

      Прикосновения.       Я проснулся от чьих-то нежных прикосновений. «Неужели это мама?» — затрепетало моё сердце. Было ощущение, что я соскучился по этому.       И вдруг язык, что вылизывал меня, прошёлся по ранке. Это отозвалось острой жгучей болью в повреждённом месте, и я вздрогнул. Тут же в страхе открыл глаза и попытался рассмотреть, где нахожусь. Но здесь было сумрачно, и всё плыло. Я пытался подняться на лапы, но закружилась голова. Тело было таким слабым и тяжёлым!       Сознание ещё не полностью вернулось ко мне, как и слух. В ушах гудело, ни звука не разобрать.       Но вот сквозь этот шум до меня донёсся голос: — Э-эй? Ты меня слышишь?       Я обернулся в его сторону, и мне (спустя некоторое время) кое-как удалось рассмотреть справа от себя тёмно-бурого кунёнка. Конечно, мне стало страшно, что это меня нагнали Сторонние. — Подожди, сейчас придут травники и помо-.. — Что случилось? Он очнулся? — добавилось ещё два голоса, но постарше. Один из них принадлежал белоснежной кунице, второй — красновато-бурому куну с тёмными пятнами. Если бы у меня были силы, то я бы засмотрелся на их красоту.       Всё было таким шумным… и неуловимо быстрым. Я с трудом понимал происходящее; чтобы разбирать слова, мне приходилось очень стараться сосредоточиться. Я невольно поморщился и опустил голову обратно, прикрыв глаза.       И мой жест не остался незамеченным. Белая куница отослала куда-то своих спутников, осторожно приблизилась ко мне и тихо спросила: — Кто ты? Откуда пришёл?       В ответ я тихо прошелестел: — Мой отец… жил здесь. Он был странником.       После моих слов собеседница заметно напряглась, но голос её был мягок и спокоен: — Расскажешь, что произошло? Только сначала прими лекарства и поешь.       Я с трудом разлепил веки. Перед моим носом лежали травы, которые, видимо, принёс тот пятнистый кун, что сейчас занял своё место позади белой куницы.       Медленно и пошатываясь, я всё же смог подняться и сесть. Затем послушно слизнул травы, без сомнений их прожевал и проглотил. На вкус они были горьковатые, но немного взбодрили меня. И теперь уже почти полностью проснувшееся тело вспомнило о голоде — живот громко заурчал, заставив меня инстинктивно съёжиться. — Подожди немного, скоро вернётся Гальт и принесёт тебе еды, — понимающе улыбаясь, заверил меня кун.       Я сначала нахмурился, а потом понял, что речь, скорее всего, о том тёмно-буром кунёнке. — Меня зовут Витта, — спохватилась белоснежная куница и поочерёдно указала на себя и своего напарника, — это Русик. А как тебя звать? — Нейв, — почти не дрогнувшим голосом ответил я. — М-м, Нейв, ты понимаешь, где сейчас находишься? — Я… — внезапно в горле пересохло. Вернулся страх, преследовавший меня всю дорогу. Страх наткнуться на недоброжелателей и не дойти до Союза, не передать им новости от отца. Но я прокашлялся и продолжил: — Я надеюсь, что в Лагере Союза Кланов. По крайней мере, именно это место и было моей целью. Меня… папа просил передать, что Сторонние нападут с первым снегом.       Оба взрослых дёрнулись и распахнули глаза. Они переглянулись и, видимо, хотели что-то спросить, но тут вернулся Гальт.       Положив передо мной сочную белку, он весело подмигнул мне и сказал: — Угощайся! Тебе явно стоит побольше есть, а то скоро уже холода наступят, а у тебя рёбра наружу торчат!       И пока я с жадностью накинулся на еду, он грустно ухмыльнулся и перевёл взгляд на старших. Уловив их нервозность, он сам затих и стал ждать, пока я закончу.       И никто не торопил меня, они втроём терпеливо ждали, пока я наемся досыта. Но чем меньше оставалось мяса, тем ближе становился разговор, который явно будет не из приятных. И всё же, как бы мне ни хотелось отсрочить его, я проглотил последний кусок, слегка поперхнувшись. — Эй-эй! Аккуратнее, — говорил Гальт, подсаживаясь ко мне поближе. — Нейв, расскажи теперь подробнее. Нам нужно знать, что случилось.       Я кивнул, откашливаясь и прижимаясь к заботливо подставленному боку тёмно-бурого кунёнка. Робко взглянув на него в знак благодарности, я сосредоточился и начал собирать мысли в кучу. А в голове их был рой, и одновременно — ни одной.       Но всё же я не заставил долго ждать: — Как я и говорил, мой папа, Фиос, родился и обучался здесь. Мне он рассказывал об этом месте и примерном пути сюда, — предупредил я возможный вопрос о том, как я сюда попал. — А ещё он объяснял, что ему и кому-то ещё приказали следить за обстановкой за пределами Лагеря. И… у нас были соседи, которых он посчитал опасными. Одним вечером он за ужином сказал, что нам пора выдвигаться сюда. Но утром мы снова повстречали тех соседей и…       Я затих и затрясся. Ужасные картинки замелькали пред глазами, заставляя те наполниться слезами. Но я зажмурился, сморгнул слёзы, сделал дрожащий полувздох-полувсхлип и продолжил, пусть и с остановками: — Они напали на нас. Родители ска-.. сказали мне убегать и искать С-союз Кланов, чтобы передать послание отца: «Сторонние нападу-ут с первым снегом».       Никакая горечь трав не могла сравниться с горечью того, что родных рядом нет. — Ох ты, — выдохнул где-то над моим ухом Гальт, прижимаясь ко мне крепче. Но у него, видимо, больше не нашлось слов. Да и не очень-то я сейчас в них нуждался, мне достаточно было ощущения тепла, исходящего от его тела и согревающего меня, отвлекающего от невесёлых мыслей. — Так… что же нам теперь с тобой делать? — после долгого молчания спросила Витта. — Ты останешься здесь, в Союзе? — Если вы позволите, — поднял я глаза, встречаясь взглядом с белоснежной куницей. — Мне не хочется сражаться, но и оставаться в стороне тоже невозможно. Я бы хотел стать травником, чтобы спасать жизни и помогать вам. — Хорошо, — кивнул Русик медленно, — сегодня как раз состоялось открытие Академии, так что ты мог бы обучаться вместе с нынешним набором. — Вот только... где ты сейчас будешь жить? — Витта вопросительно наклонила голову, а после посмотрела на тёмно-бурого кунёнка, всё ещё находящегося возле меня: — А твоя семья не сможет его приютить хотя бы на время? — Хм? Думаю, это не проблема! — бодро сообщил Гальт и, обернувшись ко мне, вдруг выдал: — Будешь моим братом? — Ха? — я от удивления потерял речи. — Ладно, пошли уже, — протянул тёмно-бурый кунёнок, неловко поджав губы и отводя взгляд. — Только вам нужно учитывать, что Нейву требуется как можно больше отдыха и покоя. В случае чего сразу же обращайтесь к Травникам!       Мы дружно кивнули и направились к выходу. Уже там мы услышали запоздалый вопрос Русика: — А вы сами справитесь? Нейв, если ты чувствуешь усталость, то, может, нам тебя понести? — Не стоит, — тут же откликнулся я, немного смущённый той заботой, которой меня здесь окружили. — Всё же облокотись на меня, будет легче, — предложил Гальт, дружелюбно улыбаясь. — Спасибо, — облегчённо выдохнул я, снимая часть веса с лап. — Ты… прости за то, что я сказал, — виновато прижал уши к затылку тёмно-бурый кунёнок. И, когда я удивлённо вскинув брови, повернулся к нему, пояснил: — Ну, за то, что предложил тебе быть братом. Просто… Тебе же, наверное, было так одиноко! И я просто не могу… мне очень хочется как-то тебе помочь, но своей шуткой я мог тебя обидеть, так что… — Тебе не за что извиняться! — искренне воскликнул я, перебивая. Потом всё же остановился и серьёзно сказал: — Только ты меня запутал. Это всё же была шутка или нет? Я… с радостью бы стал тебе братом, но, боюсь, твоя семья не од-.. — Да не-е-е! — Гальт расслабился и махнул лапой. — Своих-то я сумею уговорить! С этим не будет проблем, не переживай. А ты теперь не будешь один! Никогда и ни за что, обещаю!       Меня очень растрогало то, насколько искренне он это говорил. Мы ведь знакомы даже меньше одного дня! Наверное, наивно было доверять едва ли незнакомцу? Вполне возможно, но пока что я здесь знал лишь доброту, поэтому не нашёл причин противиться. К тому же… снова быть одному мне совсем не хотелось. — Слушай, а хочешь, я тебя познакомлю со своим лучшим другом? А мы тебя по всему Лагерю проведём, покажем, что где, — воодушевлённо говорил мой теперь названый брат спустя какое-то время молчаливой ходьбы.       Я засомневался, поскольку Витта с Русиком наказали мне побольше отдыхать… но предложение Гальта было слишком заманчивым, чтобы отказываться, так что я вскоре легко кивнул, соглашаясь. — Тогда нам нужно взять чуть правее…       И вот так мы шли не спеша, болтая на ходу. Он что-то рассказывал, а я выспрашивал у него подробности. А когда речь зашла о том, что мне повезло, что сегодня как раз состоялось открытие Академии, у меня появился вопрос: «Почему же обучение начинается уже завтра? Как определяют, что уже пора?». Гальт ответил, что набор происходит тогда, «когда весь Лагерь на уши встаёт». Я тогда не очень понял значение этой фразы и поинтересовался у названого брата, но тот лишь пожал плечами и сказал: — Честно говоря, я тоже не очень понимаю, но какая разница, если мы завтра наконец-то начнём учиться?       И с этим я поспорить не мог.       Тем временем мы уже дошли до скопления нор, со всех сторон доносились звуки их жителей. Я с интересом озирался по сторонам, когда вдруг кто-то окликнул названого брата: — Хей, Гальт! Что ты здесь делаешь? И куда убежал с открытия?       Обернувшись, я увидел нежно-каштанового кунёнка. Он бежал к нам от какой-то из нор, что были подальше. Лёгкая улыбка и пружинистая походка приятно гармонировали с несколько крупными размерами, создавая приятное впечатление. — О, Теон! А мы тут как раз тебя ищем, — радостно воскликнул тёмно-бурый кунёнок и, проигнорировав вопрос друга, задал свой: — Ты где шлялся? Вечно тебя не найдёшь, когда надо! — Ничего не знаю, я как раз вовремя! — хмыкнул тот в протест.       Тут он перевёл взгляд на меня, с интересом разглядывая: — А кто это с тобой? Я раньше его нигде не видел… — Ну-у, — протянул Гальт, переводя на меня задумчивый взгляд.       Но вдруг его мордочка просветлела, и он, ухмыляясь, сказал Теону: — Это мой брат!       У того аж рот приоткрылся от шока. Но вскоре он отмер, замотал головой и переспросил неверящим тоном: — Чего-чего? Брат? А где же ты его всё это время прятал?       Я прыснул со смеху, привлекая к себе внимание: — Я… только сегодня появился.       Но, кажется, недопонимания во взгляде нежно-каштанового кунёнка стало только больше: — Да погодите… Как это — только сегодня появился? Ты не похож на новорождённого!       Тут уже Гальт рассмеялся: — Имеется в виду, что он сюда, в Союз, пришёл только сегодня. И вообще, где твоё гостеприимство? Ты должен нас накормить, напоить и спать уложить!       Теон окинул нас скептическим взглядом и сказал: — Ну-ну… Пошлите тогда, что ли… Может, вы ещё хоть что-то расскажете? Имя, например? И как он сюда попал?       Переглянувшись, мы последовали за ним в его нору, там и продолжив знакомство. Поскольку меня недавно накормили, я отказался от предложенной полёвки, решив рассказывать, пока те двое едят. И пусть я опускал все подробности, с каждым моим словом нежно-каштановый кунёнок всё с меньшим аппетитом уплетал еду. В конце он смотрел на мышь так, словно это она виновата во всём произошедшем. Я почти счёл это забавным. — Я сочувствую тебе, — тяжело вздохнув, пробормотал он, хмурый и серьёзный. Я лишь грустно улыбнулся и кивнул, переводя взгляд на пол. После недолгого молчания Теон встал и продолжил уже немного веселее: — Так, и зачем же это я вам понадобился? — О! Точно, — тоже подскочил Гальт. — Я хотел, чтобы ты помог мне провести ему экскурсию по Лагерю. Ты в деле? — Что, побоялся заблудиться сам и решил обратиться к тому, кто разбирается? — съехидничал Теон, впоследствии уворачиваясь от лапы тёмно-бурого кунёнка, что была направлена ему в ухо. — Ладно, пошли! — Только вот… Нам сказали, что Нейву нужен отдых и покой, так что… может, зайдём к твоему отцу? Вдруг он нам смастерит что-то такое, чтобы облегчить передвижение. — Я немного отдохнул, пока вы ели, так что, думаю, всё в порядке, — добавил я, чтобы убедить нежно-каштанового кунёнка. — Ну… хорошо, — легко согласился тот, но после веско добавил: — Вот только отдуваться перед Хейлой потом будешь ты, если что. — А кто такая Хейла? — спросил я прежде, чем Гальт успел обидеться на друга. — Ты ещё не знаешь? Это сестра твоя, получается, названая. — О-о…       Я уже с нетерпением ожидал встречи с новой семьёй.       А пока мы пошли вглубь территорий Клана Мастеров, чтобы отыскать отца Теона.       Когда мы его встретили, он удивился, увидев меня, но от вопросов мой новый друг отмахнулся, пообещав, что потом расскажет. В ответ на это каштановый кун лишь пожал плечами провёл нас в большую, по сравнению с теми, что я видел ранее, нору. Там он из веток и листьев сплёл носилки, закрепив их на своём сыне и Гальте. А когда настал черёд мне залезать туда, я немного замялся: — А не тяжело ли им будет? — Да ты себя видел? Шерсть да кости, какая уж из тебя тяжесть, — по-доброму усмехнулся Лаутер. — Не сомневайся в будущем воине, Нейв! — гордо взвил нос к верху названый брат, пока я забирался на плетение. — Не-не, Нейв, на такого воина лучше и не надеяться, — тут же встрял Теон. — А вы всегда так ссоритесь? — устало спросил я, устраиваясь поудобнее. — Да это они с самой первой встречи так дурачатся, не обращай внимание, — заверил меня Лаутер, улыбаясь. Но когда посмотрел на двоих подо мной, строго сказал им: — А вы постарайтесь его не уронить! — Конечно! — хором ответили те и осторожно двинулись вперёд.       На выходе из норы Теон посмотрел на отца и крикнул на прощанье: — Я вернусь, когда Нейв будет дома!       И таким образом мы обошли весь Лагерь, нигде особо не задерживаясь, потому что солнце уже садилось. Но двое кунят развлекали меня своими шуточными ссорами, просто разговорами или же какой-то важной информацией. — А это — территории Странников, — говорил Гальт, указывая на россыпь нор и дупел впереди. — Фактически, это лишь их жилища, а территории находятся за ними чуть дальше, — поправил его Теон и добавил, обращаясь ко мне: — И простираются даже немного за пределы Лагеря. — Как это? — сразу же удивился я. В голове не укладывалось: — Разве территории Кланов им не ограничиваются? — Не совсем, — с довольным видом принялся объяснять нежно-каштановый кунёнок. — В Лагерь входят жилища всех Кланов и Семьи, а также Академия. Но где будут тренироваться те же самые Странники? В Лагере? Нет смысла, ведь все кунята зачастую успевают выучить каждый коготок этой территории. Поэтому владения Странников выходят немного дальше. — Давайте пойдём домой уже? А то темнеет уже, — предложил мой названый брат, видимо, обиженный тем, что его так нагло перебили и не дослушали.       Но все были согласны, поэтому скоро мы уже стояли на берегу ручья в раздумьях. — Ну, идти до моста очень далеко, — рассуждал Теон. — А здесь можно и вброд перейти, — поддержал его Гальт. — Ре-ребят, может, не надо? — уже без особой надежды спросил я.       Но всё-таки мы перешли ручей здесь. К счастью, никто не утонул и даже не пострадал. Разве что теперь мы были мокрые.       Решив передохнуть и просохнуть заодно, мы развалились рядом (что выглядело очень интересно, поскольку снять носилки Теон с Гальтом отказались, мотивируя тем, что всё равно потом будут надевать обратно, чтобы донести меня до норы, а им лениво) и продолжили разговор. — И ты, получается, решил после этого стать странником? Как интересно, — восторгался я историей Теона. Оказывается, в детстве он заблудился, и его нашёл возвращавшийся с задания нынешний Лапа Странников. И, очень этим впечатлившись, он остановил свой выбор на этом Клане. — Ага. А вот у Гальта с самого детства одно на уме — драки, — весело поведал нежно-каштановый кунёнок. — Неправда! — всполошился тот. — Я просто хочу стать сильным и защищать Союз. — А неважно, — отмахнулся от него друг. Потом повернул в мою сторону голову и спросил: — А ты, получается, всё детство с места на место перемещался? — Да, папе всё ещё нужно было выполнять задание, — подтвердил я. — А не тяжело ли было тебе? Я имею в виду… у тебя не было одного жилища, получается, не было дома? — Ну… нет, мне было вполне неплохо. Я не испытывал грусти, когда мы уходили с одной территории на другую. Мне интересно было наблюдать за тем, как меняется окружение. — Ух, не знаю, я бы так не смог, наверное… без дома как-то… — бурчал Гальт.       Но его прервал Теон: — Ну почему же? Домом ведь можно назвать любое место, где есть всё, что тебе нужно, и все, кто тебе нужен.       После этого мы замолчали, обдумывая каждый своё. Но уже становилось прохладно, поэтому мы решили выдвигаться дальше.       И вот мы подходили уже к норе Гальта, когда оттуда выбежала раздражённая куничка, очень похожая на моего названого брата. — Ну и где же ты носился, позволь спросить?.. — она вдруг затихла, когда увидела, в каком виде мы пришли. Она в неверии уставилась на нас и долго изучала взглядом, спустя какое-то время спросив, указывая сначала на потрёпанные носилки, а потом на меня: — Что это? А это кто? — Нейв, слазь, а то уже все лапы отваливаются! А ты бы, Хейла, лучшее помогла нам выпутаться из этого…       И пока куничка, тяжело вздохнув, подходила, чтобы помочь бедолагам выбраться из ещё влажного плетёного нечто, я быстро, но осторожно слез и отступил в сторону, чтобы не мешать.       Когда Гальт с Теоном были свободны, последний торопливо попрощался и убежал, видимо, понимая, что сейчас лишний. Но когда он проходил мимо нас с братом, он тихонько шепнул: — Удачи! — Ну? — спросила требовательно Хейла, которая, очевидно, приходилась Гальту родной сестрой.       Я сидел чуть позади тёмно-бурого кунёнка. И не то чтобы я испугался этой кунички, но… выглядела она грозно. — Папа с мамой же дома? — дождавшись кивка, он продолжил: — Тогда давай зайдём. — Ну… хорошо, — тон Хейлы сменился на тревожный, и когда она глянула на меня, её взгляд был сочувствующим.       Когда я, следуя за Гальтом, зашёл в пещерку, где сидели двое родителей, как я понял из разговора ранее, те подняли на меня взгляд, и их мордочки удивлённо вытянулись. — Фиос? — спросила коричневая куница. А потом, приглядевшись, опровергла саму себя: — А, нет… но как похож! — Вы знали моего отца? — задал я встречный вопрос, окрылённый надеждой. — О, так ты его сын? — обрадовался кун с очень тёмной бурой шерстью. — Вот так встреча! Неужели он семью вне Союза завёл? И что, вернулся? — Он… они… они с мамой мертвы, — тихо ответил я.       Двое старших ужаснулись и поникли. «Наверное, они были очень дружны с папой?» — А как… это произошло? — со слезами на глазах спросила мама Гальта.       И я им рассказал свою историю. Теперь они смотрели на меня с тоской и жалостью. — Нам очень жаль, — прошептал косматый кун. — Правда, это так… тяжело же тебе было! — Мам, пап! — обычный голос Гальта показался громким в наступившей тишине. — Давайте… давайте примем его в семью, ну, пожалуйста! — О, и правда, это хорошая идея, — сразу же повеселела сидящая рядом с ним Хейла. Потом подошла ко мне и, робко коснувшись лапой моего плеча, ласково сказала: — Брат. — Сынок, — вместе сказали старшие, крепко прижимаясь ко мне по бокам.       Сзади послышался голос Гальта: — Братишка!       Они окружили меня теплом своих тел со всем сторон. И я, расчувствовавшись, тихо повторял для себя будто новые слова, пробуя их на вкус: — Сестрица, братец, папа, мама. — Мы здесь, — хором ответили они.       Я был так рад. Впервые за долгое время я снова смог почувствовать себя как дома.       Чуть позже мы отлипли друг от друга и поговорили. Я случайно проболтался о том, что мы с Теоном и Гальтом обошли весь лагерь (несмотря рекомендацию об отдыхе и покое), за что последний получил осуждающие взгляды от родителей и Хейлы. Тогда он сказал: «Ох, Нейв, ты хочешь, чтобы мне по ушам надавали?», но, поразмыслив немного, признал: «Хотя… я заслужил.»       Затем мы подготовились ко сну. Хейле пришлось сдвинуть их с братом подстилки, чтобы мы втроём могли уместиться. Она долго ворчала по этому поводу, но «такое ответственное дело никак не могла поручить такому неумехе». Меня положили в центр, приговаривая, что так будет уютнее.       Приятная атмосфера царила до самой ночи, когда Гриме с Визом (как звали моих приёмных родителей) пришлось уходить. Перед тем, как оставить нас, они лизнули каждого в нос (а меня — и в лоб), пожелали спокойной ночи и ушли.       И я не ворочался, не метался по подстилке, как это бывало, когда я засыпал один. В этот раз я спокойно провалился в сон.