Наследие зимы

       Утренний подъём был ранним. Ворочаясь ночью с бока на бок, Тагон так и не смог заснуть. Поднявшись с постели он тихо оделся и убедившись, что не потревожил сон Эр Су, выскользнул в деревянные двери и с первыми лучами солнца вышел на улицу. Вдохнув прохладный воздух, он с шумом выдохнул, тем самым окончательно прогоняя сонливость. Свежесть бодрила мужчину, и ступая твёрдым шагом по земле, он направился в сторону холмов. Дабы встретиться с тем, кто повинен в его бессоннице.        Тишина была его проводником. Жители Чарама спали в своих постелях, не догадываясь, что вскоре их ждёт пробуждение и начало нового дня. Став вождём, Тагон мог засиживаться до ночи разбираясь с делами племени. Мечтая избавиться от постоянных наставлений старейшин, он прикладывал все усилия, чтобы заполучить большее влияние и доверие, как среди других кланов, так и за пределами восточной части света. Члены его племени были прекрасными охотниками, поэтому будучи проездом путешественники или торговцы, часто просили сопроводить их. Чарам – представлял собой более или менее цивилизованный город. Благодаря мудрости Троих в нём процветал порядок, за исключением редких инцидентов вроде воровства и драк, но за его приделами, существовали свободные кланы, которые устраивали набеги на любого, кто приглянется, грабя их, а затем убивая. Не многие предводители решились на союз. Большинство боялись лишиться свободы, предпочтя ничего не менять в своих жизнях. Тагон понимал их, но также он знал, что без старейшин племена ждала тьма, без возможности лучшего будущего. Ибо человек должен двигаться вперёд, а не подобно камню, ждать сильного порыва ветра, что насильно сдвинет его.       Поднявшись на холм, Тагон увидел привычную картину: каменные надгробья с высеченными именами. Простой, грубый камень, никакого богатства. Пройдя вперёд он сразу же направился в сторону знакомой могилы – могилы своего отца. Коренные жители восточных земель, испокон веков веруют в Богов природы. Быть после смерти, закопанным в землю, считалось наивысшей ценностью. Тех, кто не заслуживал подобного – сжигали. — Тебе не следует утруждаться и напоминать о себе даже после смерти. При жизни ты сделал достаточно, чтобы тебя не забывали, — сказал Тагон, проведя рукой по холодной поверхности, тем самым смахнув пыль и засохшие травинки. — Завтра решится судьба племени Тэхо, если не возникнет никаких недоразумений, то я приближусь ещё на шаг к выполнению желаемого. После разговора с Бен Су, дочь старейшины передала его требования. Как и ожидалось, помимо сундуков, он желал знать секрет изготовления оружейной стали. Последнее интересует многих, но всем, кто не является посвященным, приходиться довольствоваться просто наличием в своих руках охотничьего оружия, продажа которого, приносит хороший доход племени. Зная, что план жены был обречён с самого начала, мужчина ни на мгновения не рассчитывал на него.       Вытащив из весящих на бедре ножен клинок, Тагон сделал надрез на ладони, сжав руку в кулак, он пролил кровавые капли на землю, шепча в слух слова молитвы: — Я вверяю Богам свою жизнь и судьбу. В нужный срок пусть тело моё поглотит земля, а душа превратиться в ветер. В знак почтения, я приношу в дар свою кровь, а взамен лишь прошу помощи в осуществлении задуманного. Я Тагон из племени Огненной звезды, молю благословить меня на выбранном пути. Опустившись на колени, он прижался лбом к смоченной земле, а затем поднявшись бросил последний взгляд на могилу и сказал: — Смотри внимательно, чего я добьюсь отец. Смотри и знай, что именно я осуществил твоё заветное желание. — Голос мужчины звучал твёрдо и уверенно. Завтра он получит новых подчинённых, а вслед за этим завоюет место старейшины. Какой бы не была ценна, пути назад не было. ***       Акулина была полностью поглощена подготовкой к свадебному торжеству, выбирая какого цвета должны быть скатерти, чтобы красиво сочетались с цветочной композицией, что будет украшать помост, на котором возвышаясь над всеми станут сидеть молодожёны и почётные гости: правящая семья и родственники молодых. Мелодично отдавая приказы прислуге, она не сразу заметила появление кузины. Но стоило их глазам встретиться, как вопреки ожиданиям Сии, на лице девушки ничего не изменилось. — До вашей с Виссарионом свадьбы ещё есть время, но торжество справлять можно уже сейчас. Ты хорошо постаралась. — Сия по-доброму улыбнулась, подойдя ближе. — Можно, если вместо слов восхищения, ты желаешь увидеть льстивые улыбки, а за спиной услышать разного рода характеристики, которые поднимут тебя на смех. По её мнению, торжество не было готово даже на половину. — Не думаю, что тебя ждёт подобная учесть. — Что тебя привело сюда? — ничего не ответив на слова Сии, спросила Акулина. — В детстве мы были довольно близки, поэтому я решила предложить свою помощь, если она тебе необходима… — То, что было в детстве, сейчас не имеет никакого значения… — Отчего же? На мгновение между ними воцарилось молчание. — Либо говори, что тебе нужно на самом деле, либо уходи. У меня нет на тебя времени. — Возможно, это не касается меня, но почему ты приняла предложение о помолвке? Ты же не любишь его, так к чему эта жертва? — Мне доводилось слышать, что люди на западе лишены манер, но чтобы настолько… — с призрением, сквозь зубы вымолвила Акулина. — Ты совсем стала дикаркой, раз позволяешь себе задавать мне подобные вопросы, да ещё и в присутствии слуг, — понизив голос, проговорила она. — Разве недостаточно того, что ты уже сделала? Грязное пятно на репутации нашей семьи. — Грязное пятно? Я лишь проявила беспокойство о тебе, к чему столь бурная реакция? Да и с каких пор, тебя это волнует, разве раньше было не всё равно? Стоило этим словам сорваться с языка, как Сия пожалела о них. Подумав про себя, что хоть они и во владениях холода, но ещё немного и подобно яркой искре высеченной камнем о камень, между ними воспылают огненные языки. — Какой должна быть моя реакция, решать не тебе. Так же забудь все свои беспокойства обо мне, ибо мне они не нужны. И поскольку мы родственники, то я дам тебе совет, будь хорошей девочкой и прислушайся к нему: если не хочешь усугубить и без того сложную ситуацию, то веди себя достойно, — всё так же тихо, но столь обжигающе, произнесла она. — Благодарной должна быть, что отец позволил тебе уехать от сюда, а не выдал замуж за какого-нибудь старого лорда. — Акулина… — Разговор окончен. Отвернувшись от Сии, молодая невеста указала служанке на кусок ткани песочно-молочного оттенка, цвет скатерти был выбран. Вздохнув, последняя представительница семьи Корвес покинула комнату. Подобное поведение сестры, нисколько её не удивило, что ещё можно было ожидать от девушки, что росла под влиянием эгоистичного отца и брата, которого можно было бы легко причислить к сомнительным личностям, с которыми не следует проводить время молодым девушкам. Впрочем, подобными мыслями были заполнены редкие головы, ибо для многих именно Сия являлась образцом недопустимого поведения. — О чём я только думала решив пойти к ней? Пытаясь отыскать в глубинах своего сознания ответ на этот вопрос, леди Корвес направилась в конюшню, желая навестить друга.       Будучи ещё на подходе к стойлам, её нос почуял запах сена и лошадиного навоза. Раньше, хоть и иногда, проводя время вдали от лошадей, от Эвандера можно было почувствовать запах конюшен. Из-за чего Виссарион подшучивал над ним, называя жеребёнком. — Миледи желает прокатиться? — стоило Сии переступить порог, как сразу же послышался вопрос. Вопреки ожиданиям, перед ней предстал ни Эван, а худощавый мальчишка пятнадцати лет. В коричневой кепке. — Нет, возможно позже. — Тогда чем могу быть угоден, госпожа? — почесав нос, спросил он. — Я позову если мне что-то понадобиться. Как твоё имя? — Марсель. — А меня знаешь, как зовут? — Ваше имя Сия, госпожа. Как того можно не знать, если только о вас и разговоры, — начал было парнишка, но опомнившись, закрыл свой рот ладонью. — Прощу прощения, госпожа. Лишнего болтаю. Приподняв уголки губ, Сия спросила: — И что же обо мне говорят? Отвечай честно, — поспешила добавить она, видя, что он собрался соврать. — Поскольку я прощу рассказать сама, то будь это лживые наветы, оскорбительные слова, или же наоборот льстивая похвала, тебе за это ничего не будет. Обещаю. — Не в моих правилах трепаться, но раз вы просите… — не решительно начал Марсель. — Говорят, что вы красивая, но печальная. А ещё, что вы забыли, кем были ваши родители, из-за чего наследие вашей семьи перешло к лорду Фэранису. И ещё, что ваш батюшка предал родину, согласившись уехать по приказу короля, а значит вы, как дочь предателя не смеете находиться при дворе. С каждым словом Марсель говорил всё тише, смотря в лицо своей госпожи, он почувствовал нарастающий ужас. Глаза, что были отражением безоблачного неба, становились всё светлее и светлее пока не обрели белый оттенок, сопровождаемый тонкой паутинкой, тянувшейся вдоль висков. Веки Сии опустились, и чтобы не потерять равновесия она ухватилась за ближайший столб одного из стоил. Но как только она это сделала, в сознании начали, подобно вихрю проноситься картины заледеневшего озера с чёрными, глубже самой тёмной ночи, водами. Дыхание спёрло, а грудь пронзила боль, последнее, что Сия почувствовала прежде, чем погрузиться в водоворот хаоса, крепкие руки не давшие ей упасть.