Огни Архольда

Глава 27

      Жизнь в хогане больше напоминала разбитый где-то временный лагерь, нежели постоянное место пребывания, по крайней мере, потому что выделенное гостям жилище очень напоминало шатёр но, к слову сказать, весьма удобный. Погода с каждым днём становилась всё теплее, путники находились намного южнее Архольда, здесь солнечных дней было куда больше, и весна приходила быстрее. Солнце вставало всё раньше, начиная день с заливистого пения птиц, почки на деревьях уже раскрывались яркой зеленью, всё буйство жизни находилось на пике своего пробуждения. Лес, что расположился, не так далеко, дышал жизнью: шорохи мелкого зверья в уже прорезавшейся траве, запах талой воды, высокие сосны, кои выглядели так тепло, уютно соседствовали с дубами, осинами, кустарниками, что только проснулись от спячки, словно здоровались друг с другом молодой листвой, поскрипывая от легкого потеплевшего ветра. После необычайно длинной для путников зимы, здесь хотелось остаться, в этом прекрасном в своей безмятежности дне, на минуты забыть обо всём. Сейчас так сложно было представить, что где-то рядом притаилась война, варульварцы участвовали в ней по-своему, тихо натачивая в домах оружие, и успевая радоваться праздникам. Может это и правильно, никогда не знаешь, вернёшься ли живым завтра или через неделю, ловить моменты радости перед ужасами смерти. Казалось, она вовсе их не пугала, эта смерть, они смотрели ей прямо в глаза, уверовав в каких-то духов, самозабвенно доверяя им, надеясь на помощь при жизни и после её заката. Но спокойствие не может длиться вечно. На кону было слишком многое, чтобы просто взять и закрыть на это глаза.       Солнце, наполовину поднявшееся над горизонтом, осветило поселение варульварцев оранжевым цветом. Арне, обычно просыпавшаяся с первыми лучами, удивилась, сколько это место давало ей покоя, упуская предрассветные часы бодрствования. Перевернувшись на своей кровати, она заметила, что остальные члены её отряда всё ещё спят. Решив, что не стоит их будить, она тихо поднялась и вышла на свет. Потянувшись, и вдохнув полной грудью утренний весенний воздух, она услышала журчание, всё же слух у сыновей Теродена был куда лучше обычных людей. Он доносился из-за деревьев леса, направившись на звук, она набрела на маленький ключ, что бил из, будто кем-то аккуратно сложенных камней. Присев и подставив руки, она ощутила ледяной поток, резко умывшись и проведя влажными руками по волосам, Арне впервые заметила, как они отросли – за прошедшее время концы уже касались скул. Она продолжила держать пальцы в воде, блаженно улыбнувшись этой мимолетной удачной находке, прислушиваясь к трелям соловьёв, пока руки окончательно не задубели. Всё же нужно пойти к касику, мысль о предстоящем разговоре выбросила её из этой пелены спокойствия и наслаждения моментом. Уверенно оставив своё маленькое открытие позади, она направилась обратно в хоган. С каждой минутой людей в поселении наблюдалось всё больше. Кто-то не обращал на бранну никакого внимания, кто-то всё же недоверчиво поглядывал, но их не за что было винить, ни за доверие, ни за недоверие. Арне попыталась отыскать глазами Зверя и нашла – он был как раз у дома вождя.       - Мне нужно поговорить с касиком, - сказала она, подойдя ближе.       - Доброе утро Арне, - отозвался Зверь. – Я попрошу его выслушать тебя.       Варульварец зашёл в дом, но быстро вернулся. Арне сделала шаг к двери, но Зверь жестом остановил её.       - Касик выслушает тебя через два дня, - сказал он.       - Что? – опешила Арне. – Дай пройти.       - Он не будет говорить, - сказал варульварец.       - Почему это? – на лице бранны отразились всё оттенки недовольства, какие только возможно было показать взглядом.       - Арне, в праздники дела не обсуждаются, только чрезвычайно важные.       - А я значит просто в гости зашла, погоду обсудить, и у меня нет чрезвычайно важных дел? Это он хочет сказать?       - Примерно.       - Белена только летом плодоносить начнёт, он чего-то ещё объелся? – Арне начинала злиться.       - Вы наши гости, извольте уважать хозяев.       - Бред сивой кобылы.       - Это не мои слова, а касика. Арне, прошу это всего каких-то пара дней, у нас так принято, праздники священны. Ещё раз повторю, он не будет говорить с тобой.       - А если нагрянут рейгардцы? Он с ними не станет драться? Встаньте в очередь и приходите через пару дней?!       - Какая же ты упрямая, - Зверь сложил руки на груди, давая понять, что разговор пустой.       - Упрямство - моё второе имя, - Арне повторила жест.       Зверь тихо посмеялся. Ещё несколько минут Арне не сдавалась, буравя взглядом варульварца, а после снова попыталась пройти.       - Не испытывай моё терпение, - пригрозила бранна.       - Ну, допустим, я тебя пропущу, что дальше? Он не станет слушать, так ты только разозлишь его.       - Он уже злит меня, так что дай рассчитаться.       - Нет.       - Пара минут. Один вопрос. Я так много прошу?!       - Да.       - Что вы за народ такой?!       - Какой есть.       - И что прикажешь делать?       - Отдохни, насладись днями спокойствия, приведи в порядок мысли и совладай с эмоциями. Не самый плохой вариант.       - Плохой. Пока вы тут забавляетесь праздниками и пытаетесь жить с мыслями, что ничего не происходит, там, на севере, гибнут люди, каждый день, эти два упущенных дня для кого-то станут последними.       - Люди умирают каждый день, болезнь, старость, война, причин много и они случаются не только с твоим народом.       - И?       - И это не меняет того, что ваш разговор откладывается.       Арне хотела съязвить, но её отвлекло ржание лошадей, молодой варульварец вел по дороге трёх коней с рыжеватым туловищем и рыже-коричневыми гривой и хвостом. Красивая узкая голова, мускулистая шея, очень мощные плечи, глубокая и широкая грудь, сильные ноги. Заметив её интерес, Зверь произнёс: - Нравятся?       - Да, очень, - ответила Арне, не отнимая от них взгляда.       - Наша порода. Подойдем ближе?       Арне взглянула на него, обдумывая предложение, ещё раз бросив взгляд в сторону двери. Похоже, что разговор и правда откладывается. Тяжело и громко вздохнув, она неопределенно махнула рукой. Зверь воспринял это как согласие. Окрикнув молодого варульварца на своём языке, он повёл Арне перед собой, видно решив, что ей может хватить смелости ворваться к касику, как только он отвернётся. Жеребцы были спокойны, бранна провела рукой по гриве, погладила морду.       - В Архольде у меня остался хороший конь, настоящий друг, - сказала она, неотрывно изучая лошадь.       - Какой он?       - Поболе ваших будет, выше, ноги шире, настоящий рыцарский из Мирета, это город где их разводят, тёмно-гнедой масти, Валет звать. Я скучаю по нему, думаю, он тоже скучает, но злится - хозяйка оставила его, а сама пропала. У нас лучшие коневоды и заводчики.       - Прямо таки лучшие? – улыбнулся Зверь.       - Конечно, - гордо и уверенно ответила Арне.       - Вот устроим скачки с твоим Валетом и посмотрим.       - Он не для этого, рыцарские кони не участвуют в скачках, - отмахнулась Арне.       - Тогда проверим его силу и выносливость.       - Он тебе что, гужевая кобыла?       - Тогда для чего он?       - Не трудись, по всем пунктам он лучше любого жеребца. Ничего-то ты не смыслишь в коневодстве Зверь.       - Да, спорить с тобой всё равно, что груши с яблонь собирать, - посмеялся он в ответ. – Прокатишься?       - Может быть, но не сейчас, пойду, посмотрю как там мои товарищи, пора бы им проснуться, совсем распоясались, - похлопав по шее жеребца, она развернулась, чтобы уйти.       - Приходите вечером к костру, сегодня начнётся первая часть посвящения, объявятся имена и скорее всего пары, - сказал Зверь.       - Делать всё равно больше нечего, - ответила Арне, повернув голову в пол оборота, и махнула рукой.       В гостевом доме все уже проснулись и уминали завтрак, заботливо поданный хозяевами. Арне вошла, окинув всех быстрым взглядом.       - Славного утра, - поприветствовал её Йон, остальные кивнули.       Бранна вздохнула и села рядом с остальными, решив не томить живот голодом до вечера.       - Очень жаль, - сказала она, отправив в рот хлеб.       - Чего жаль? – спросил Кеннет.       - Надеялась вас пинками разбудить, но вы уже встали, - безразлично ответила бранна.       Кеннет и Лиандель улыбнулись, только Йон принял слова за чистую монету, мысленно пообещав себе впредь вставать раньше.       - Как прошёл разговор с касиком? – поинтересовался альв.       Вместо ответа Арне нахмурила лицо.       - Совсем не хорошо, - перевел в слова Кеннет.       - Что он ответил? – вновь спросил Лиандель.       - Ничего, - ответила Арне.       - Как ничего? – удивился Йон, остальные тоже заинтересовались.       - Вот так. Даже не принял меня, у них, видите ли, священный праздник идёт, им не до нас и наших мирских мелких забот. Вы наши гости, извольте уважать хозяев, - последней фразой она передразнила Зверя.       - Что теперь будем делать? – спросил Лиандель.       - Касик соизволит говорить только через два дня, - ответила Арне.       - И мы будем ждать? – встрял Кеннет.       - Два варианта. Первый – попробовать вырубить сторожевого пса и ворваться к касику. И второй, менее интересный – подождать два дня и после поговорить, - сказала Арне.       - Ты это серьёзно? – спросил Кеннет.       - Серьёзность моё третье имя, - ответила Арне.       - Второе упрямство? – пошутил Йон.       - Ты чудовищно догадлив патер, - ответила Арне.       Удивленное выражение лица Йона заставило Арне прыснуть смешком, Кеннет тоже посмеялся, Лиандель же погрузился в свои мысли.       - Что ж, придется подождать, - нарочито спокойно бросил альв, резко встав и выйдя за дверь.       Патер и полудемон переглянулись, Арне же сделав глоток какого-то напитка, что прилагался к завтраку, последовала за принцем. Лиандель сидел на земле, облокотившись спиной о дерево, проверяя натяжку тетивы своего лука. Бранна медленно подошла к нему. Альв посмотрел на подошедшую Арне и продолжил заниматься тем же делом, будто её здесь и нет. Арне присела рядом, достав из ножен Астрарос, принялась рассматривать его на предмет заточки. Воцарилось молчание. Через пару минут Лиандель всё же заговорил: - Что-то нужно?       - Ничего.       - Слишком много «ничего» для этого утра, - бросил альв.       - Знаешь, этот меч очень хорош, видишь здесь скос? Примерно пять дюймов от острия, это не для красоты придумано. Значит меч не рубящий, а колющий. Удар лезвием убивает редко, в особенности, если противник в доспехах, нужно иметь хороший глазомер и годами отрабатывать четкость удара, чтобы попасть в стык брони и добраться до тела, а вот укол остриём, даже если и не ранит глубоко, почти всегда смертелен.       - Урок боя на мечах?       - Я огорчена не меньше твоего.       - Чтобы ты там себе ни надумала, я ни на кого не обижен, лишь крайне расстроен.       - Догадываюсь чем.       - Они живут по своим законам и правилам, которые для нас кажутся дикими и даже глупыми, но это их право, их земля, их обычаи.       - Оправдываешь?       - Нет, - Лиандель глубоко вздохнул, - Мой народ сильно пострадал во время войны и после, альвы самый немногочисленный народ, долгая жизнь берет плату - нас мало. И каждый день становится всё меньше. Пока мой народ борется с тьмой, в самом её пекле, остальные делают всё, что угодно, но не помогают и не в моих силах на это повлиять.       - Время самый большой враг человека и самый лучший друг, зависит от того как посмотреть.       - Надо бы записать это изречение и добавить в библиотеку, - устало улыбнулся альв, и серьёзно добавил: - Если будет где записывать.       - Мы справимся.       - Уверена?       - Я клянусь, что сделаю ради этого всё возможное.       Альв кивнул: - Несомненно.       Арне одобряюще похлопала друга по плечу. Остаток дня прошел в бесполезных заботах и думах. Арне всё же прокатилась на лошади, проскакав немало миль. Лиандель попытался прорваться к касику, но так же безуспешно. Кеннет читал книгу, что пронёс с собой весь этот путь, перечитывая её по второму кругу, оставляя на свободных местах свои записи. Йон пытался учить язык варульварцев вместе со Зверем. К вечеру, как и было обещано, всех созвали на продолжение праздника.       Гостей к касику ожидаемо не подпустили, но и по его виду было ясно, что обсуждать дела он не намерен, что изрядно выводило из себя Арне и Лианделя. Йон в этом плане вел себя более сдержано и не был против отдать отпущенное время на новые знания, Кеннет же проводил каждый день, наслаждаясь свободой, с книгой в истерзанной кожаной обложке или проходя по лесным тропинкам охотясь на зазевавшихся животных, которых с удовольствием принимали местные, отблагодарив после вкусным блюдом. Отряд оставил тщетные попытки и попытался расслабиться, насколько возможно. Зверь сел с ними рядом.       - У вас есть библиотека? – спросил Йон.       - Библио… что? – переспросил варульварец.       - Место, где хранят книги, в которых записана история, изречения, мудрость, - объяснял Йон.       - Для чего это записывать? – спросил Зверь.       - Как для чего? Чтобы кто-нибудь прочитал, чему-то научился, - удивился Йон.       - Чтобы что-то узнать мы идем к шаману, духи дадут ответы на все вопросы, а чему-то научиться лучше на деле, - объяснял варульварец, в ответ, удивившись словам Йона.       Арне и Кеннет улыбнулись, Лиандель же разделял непонимание Йона, ему, как альву и по природе своей хранителю знаний было не менее странно слышать такое.       - Шаман на самом деле знает ответы на все вопросы? – спросила Арне с некоторым по-доброму насмешливым недоверием.       - Не шаман, а духи, - поправил её Зверь.       - И если я задам вопрос, они ответят?       - Возможно, если шаман захочет спросить и если они захотят дать ответ, - ответил варульварец.       - Во всем есть своё «но», - сказала Арне.       - Иначе было бы слишком просто, а просто это не про жизнь и вопросы, - высказался Лиандель.       - Да-да, я помню наш разговор о вопросах и ответах, - сказала Арне.       - Что за разговор? – заинтересовался Зверь.       - Лиандель говорил, что вопросы и ответы составляют нашу жизнь.       - В этом есть смысл, - задумался варульварец.       - Было бы странно, если бы это было не так, в конце концов, он из альвов, народа созидателей, хранителей знаний.       - Народ знаний не общается с духами? – спросил Зверь, обратившись к Лианделю.       - Мы не общаемся с духами, возможно, это доступно только вашему народу, но мы можем использовать тонкую энергию дракона воздуха, что пронизывает мир своими неуловимыми нитями, извлекая её и направляя, превращая во что-то осязаемое, как свет, исцеление или дар предсказания, не многие могут, а те, кто умеют, пользуются большим уважением, как у вас шаман.       - И эти знания вы записываете в…, как её…, библиотеке?       - Да, - улыбнулся альв.       - Хотел бы я увидеть ваш народ, - с каким-то доселе невиданным воодушевлением сказал Зверь.       Арне улыбнулась, вспомнив вчерашний разговор, как варульварцы привязаны к своему дому и, подумала, что это изменение только к лучшему. Он начинает тянуться к миру за пределами его обычного понимания, и это желание - первый шаг. Лиандель же еле заметно погрустнел.       - Раньше, Эльдоран был прекрасен, то, что видели мои спутники лишь мелкие осколки былого величия и всё это продолжает разрушаться. Если не остановить тьму, останется лишь еле различимая пыль, - проговорил Лиандель, будто в пустоту, вглядываясь в яркие всполохи языков пламени бушующего костра.       - У нас получится, - неожиданно сказал Йон.       Глаза Арне чуть расширились в удивлении, она ожидала услышать это от кого-то угодного, только не от патера, уголок её губ еле заметно дёрнулся, силясь перерасти в улыбку. Когда он успел набраться этой уверенности и смелости? Даже она не могла сказать эти слова с такой железной верой. Надежда, намерение приложить всё возможное? Да. Но уверенность? Мириады и те не знают, что произойдёт.       Началась церемония. Множество юношей и девушек встали в ряд, положив перед собой тушки животных, а рядом с ними какую-то их часть, зуб, лапка, даже кости какой-то огромной рыбы. Шаман встал со своего места, вместе с ним встала девушка, сидевшая по левую руку от касика, возможно, его дочь. Группа варульварцев, мужчин и женщин затянули протяжную песню. Останавливаясь около каждого новоиспеченного взрослого, шаман произносил слова на местном языке и рисовал на их лбах причудливые символы, окуная палец в оранжевую жидкость, что несла перед собой в деревянной чаше девушка, выглядевшая странно отрешенной, её длинные густые косы украшенные перьями и лентами, спадали на опущенное вниз лицо, закрывая взгляд. После сего действия, молодые варульварцы брали ту небольшую часть животного и ниткой делали украшение, вешая его на шею. Некоторым не доставалось такой чести, по ведомым лишь одному шаману причине.       - Кто эта девушка рядом с шаманом? – спросил Йон у Зверя.       - Дочь касика, Оренда.       - Я думал, вы не называете свои имена.       - При рождении у неё было другое имя. После гибели принца, она стала нелюдимой и сейчас занимается лишь тем, что помогает шаману, он и дал ей новое имя. Каждый переживает потерю по-своему. Кто-то рвется в бой, а кто-то замыкается в себе, кто-то старается жить дальше, не смотря ни на что. Она не волк и не воин, поэтому, наверное, второе ей ближе.       После обряда, начались музыка и танцы, ритуальные телодвижения и удивительные костюмы завладели вниманием всех присутствующих.       - Почему шаман был доволен одними и недоволен другими? – спросила Арне у Зверя.       - Они приносят добычу, что смогли поймать в подтверждение того, что уже смогли стать достаточно зрелыми для дальнейшей жизни. Только духи знают, почему одни справились с этой задачей, а другие нет: добыча не та, добыта не как положено, возможно, для некоторых ещё не пришло время.       - И что им делать?       - Если шаман позволит, они принесут новую добычу завтра до того как солнце коснется горизонта, если нет, то будут ждать следующего года.       - Неприятно когда твоя судьба в руках каких-то духов, - сказала Арне.       - Духам виднее как лучше, - ответил Зверь.       Арне лишь хмыкнула.       - Как проходил твой обряд? – спросила она.       - Я охотился на оленя, к ним сложно подкрасться, тогда я ещё не мог оборачиваться волком. На его выслеживание ушёл почти целый день, времени оставалось ужасно мало, когда я, наконец, нашёл его: огромное животное, с широкими рогами, величественно ступающее по зелени меж деревьев. Я уже был готов напасть, как вдруг, он рванул прочь. Что-то его спугнуло, а точнее кто-то, но не я. А когда обернулся, за мной стоял огромный медведь, в пылу волнения я не услышал его, обращая всё внимание на оленя. Этот медведь, завидев меня, встал на задние лапы и угрожающе зарычал. Всё что я смог, это откатиться в сторону, когда его передние лапы с грохотом опустились на то место, где только что была моя спина. Сердце грохотало так, что, казалось, все звуки извне потерялись, доносясь до слуха гулким эхо. Я бежал, но зверь не отставал. Как только мне показалось, что дыхание вот-вот покинет меня, тело заныло, кости начали ломаться, я упал на четвереньки, и тогда мой внутренний волк впервые увидел свет, вырвавшись наружу. Эта звериная сущность предала мне сил, я развернулся навстречу медведю, клацая зубами. Я почти не помню тот бой, только яростное желание жить и победить в смертельной схватке. Либо я, либо он, третьего не дано. Я победил. Шкуру тащил по земле, вцепившись в неё зубами. Когда хоган оказался рядом, до церемонии оставались минуты. Волк отступил и вернул мне человеческий облик. Незабываемое первое ощущение - в моей голове отныне не только я один. Теперь там живет опасный хищник, который может взять верх, если я окажусь слабее.       - Удивительная история, тогда ты получил своё новое имя?       - Да, в тот день мой медведь оказался самым большим подношением, я, весь в рваных ранах от когтей стоял перед хоганом, кровь текла по телу - я не замечал, но шаман не принял эту добычу.       - Как?! – на лице Арне отразилось искреннее непонимание.       - Использовать внутреннего зверя, как объяснил мне шаман, было нельзя. Хотя никто этого и не мог кроме меня, раннее пробуждение волка не стало достижением в его глазах, все должны были быть равны. Шаман дал мне второй шанс и на следующий день я принёс ему кондора. Пришлось полазать по скалам, он кружил по небу несколько часов, всё это время я наблюдал за ним. Шаман остался доволен, кости и перья этих птиц ценятся у нас как ингредиенты для снадобий, мне же остался его клюв, - Зверь показал шнурок с клювом, вытащив из-за пазухи рубахи, - Иногда их достаточно просто убить, они наедаются и не могут взлететь, но я охотился честно, мой кондор не был объевшимся.       Арне выдохнула смешок.       - У вас нет подобных церемоний?       - Нет, у нас и женщин воинов нет, только я, потому что во мне проснулся дар.       - Почему? Что за дар?       Бранна тяжело вздохнула, огляделась, словно ища предлог сменить тему. Объяснять, что такое женщина в Архольде ей не хотелось. Кеннет, Йон и Лиандель полностью погрузились в атмосферу варульварского праздника.       Скрестив руки на груди, она начала говорить, начав с более простого для неё вопроса: - Да, ты же ещё не видел наш дар. В Архольде есть рыцари – воины, их называют сыновьями Теродена, он у нас считается почти богом. А дар – это внутренняя сила, которая даёт каждому из нас определённые способности, например, Кеннет управляет иглами, Йон может произносить заклинания с помощью посоха, я могу запускать бумеранги и они возвратятся ко мне, где бы я ни находилась, в общем, разнообразия хоть отбавляй, но есть и схожие моменты, например, он всем позволяет видеть в темноте, слышать лучше, острее чувствовать запахи. А ещё когда мы используем дар, наши глаза светятся жёлтым светом. Альвы сказали, что этот дар достался нам от Хассалеха, плохого духа не из нашего мира, ещё одна долгая история, - чуть помолчав, словно собираясь с мыслями она перешла к другому вопросу: - Так сложилось, не знаю когда и кто так решил. Но. Женщины в нашей стране полностью бесправны. Ими пользуются. Как коровами, козами или лошадьми. А я оказалась исключением и… мне противно об этом говорить, поэтому больше не буду, - каждое слово она будто выплевывала, тихо с презрением, смотря на танцующих людей.       - Я не представляю как такое возможно, - ответил Зверь.       Арне многозначительно промолчала.       - Думаю, ты многое пережила.       - К чему эти расспросы? – наконец, взглянула она в глаза Зверю.       - Ты для меня – загадка. Я лишь хотел лучше узнать.       - Меня знал лишь один человек. И теперь его нет. По моей вине.       - Прости.       - Тебе не за что извиняться, я сама вспомнила, - Арне опустила взгляд на кольцо, провернув его на пальце, как когда-то делал он.       Это не укрылось от взгляда варульварца, решив снять возникшее напряжение, он заговорил: - Ты часто смотришь на этот камень, семейная драгоценность?       - Да, но не моей семьи. Для меня это не просто драгоценность, оно бесценно. Смотря на этот камень, я вижу глаза: в сумерках, его глаза ровно такого же цвета.       Варульварец, почему-то резко повернул голову в сторону, будто его что-то отвлекло, но быстро вернул взгляд Арне, оперев голову о сжатый кулак. Не смотря на то, что Зверь был взрослым мужчиной, на его лице, если и росла щетина, то начисто сбривалась, и на фоне других варульварцев выглядел он моложе.       - Этот человек тебе дорог.       - Не просто дорог. Порой я думаю, что в нём была моя жизнь, моя улыбка и моя печаль. А теперь этот осколок, всё, что осталось от моей жизни. Она оборвалась в тот день, когда на моих руках запеклась его кровь. Это была моя вина, он защитил меня, что против правил, потому оно и существует. Архольдцы сильны, если сосредотачивают силу на себе. В тот день меня ранили. Я не смогла увернуться, а он заплатил за мою ошибку и отдал мне это перед смертью, - она погладила пальцем тёмный камень.       Зверь опустил руку, сообразив, что она говорит об умершем человеке. Переплетя свои пальцы и смотря на них, он обдумывал слова.       - Всем нам есть, кого терять и кого мы уже потеряли. Война неблагородная и страшная затея, приносящая с собой боль невосполнимых утрат и горькую радость победы. У нас говорят: «Те, кто победил врага, танцуют танец жизни на костях своей смерти, храня увядшие с полей початки». Откровенность за откровенность Арне, с детства у меня не было семьи, мать умерла при родах, а отец, ушел немногим позже - болезнь. Я вырос в семье брата касика, всю жизнь был её частью. Можешь не искать его здесь глазами, он вместе с сыном, дочерью, и многими другими погиб на войне с рейгардцами год назад, а я ничего не смог сделать. Мы оказались в разных точках на карте. Я был так зол. Его жена осталась совсем одна, я был ей как сын, но, даже оставшись со мной, боль была слишком велика. Для волка потерять пару, это навсегда, второго шанса почти нет, а потерять всю семью… не знаю, что может быть хуже. Она отказалась пить кинкай - напиток забвения, иногда, для тех, кому слишком тяжело, шаман варит этот напиток, он заставляет забыть последние сутки, после чего люди продолжают ждать своих близких с войны, но догадка приходит сама собой, однако боль уже менее острая, но не менее тяжёлая. В отличие от своей дочери, моя названная мать уже не воевала, возраст не тот. Но в следующий бой, она собралась с силами. Может это была месть, а может последняя искра и желание отправится за своими с гордо поднятой головой. Она погибла. Мне знакомо чувство, когда из жизни исчезают самые дорогие люди, в один момент, ты разрываешься на куски, обращаешься волком и бежишь, куда глядят глаза, даёшь ему волю, а сам прячешься где-то внутри. Я делал так каждую ночь, ни сна, ни отдыха, на пятый день, с восходом солнца, в облике зверя я добрёл до хогана, и как только волк отступил, вернув мне человеческое обличье, тело не выдержало. Я упал и очнулся только через сутки. Касик тогда сказал мне: «Я думал, Хэния лучше воспитал тебя», в первый раз я услышал его имя. Я никогда не забуду эти слова, они вырвали меня из этого порочного круга отчаяния, направив всю злость против врагов.       Арне положила ладонь на запястье Зверя, сжав его, казавшимися тонкими на фоне большой руки варульварца, пальцами. В ответ он сделал то же самое. Как только музыка стихла, а костёр почти догорел, народ начал расходится, касик и шаман будто растворились в толпе. Подумав, что дальнейшее преследование вождя занятие бессмысленное, отряд решил отправиться спать. Арне помедлила, увидев как Зверь говорил о чём-то с парой варульварцев, до неё донеслись обрывки фраз на непонятном языке, и единственные пару слов на человеческом: «…на рассвете». Подождав, пока те двое отойдут, она подошла к варульварцу.       - Что на рассвете? – спросила она.       - Любопытство не порок, да? – улыбнулся варульварец.       - Да, - бросила она, даже не попытавшись съязвить, - Так что там на рассвете?       - Пойдём в разведку, с восточной стороны заметили движение, - серьёзно ответил Зверь.       - Я с вами, - твердо сказала Арне, тон не терпел возражений.       - Ну, уж нет, - варульварец скрестил руки на груди.       - Это мы проходили, - ответила Арне, повторив жест в ответ, - Раз касик не желает меня принять, займусь хоть чем-то полезным.       - Ладно, опоздаешь, уйдём без тебя, - сказал Зверь, сдавшись напору, - На рассвете здесь же.       - Договорились, - ответила Арне и победно зашагала к дому.