Огни Архольда

      Прошло уже несколько недель, как путники вышли из Эльдорана. Зима быстро набирала силу и встретила резким холодом, пробирающим до костей. Идти было сложно, тяжёлые грузы, что нес с собой каждый, обременяли, выходцы из Архольда были даже благодарны Хассалеху за проклятый дар, ибо он давал немалую физическую силу и выносливость, чего не сказать о Лианделе, ему приходилось тяжелее, ноги гудели и порой отказывались идти, наливаясь свинцом, но он стойко выдерживал испытание. Вода в попадающихся незамерзших ручьях была редкостью, когда удавалось прорубить в попавшемся озере прорубь, пахла она, мягко сказать, неприятно, и если Архольдцы не мучились с отравлениями, то Лианделю везло меньше, приходилось добавлять в воду уксус, снег топили и пили в самых крайних случаях, так как знали, что от долгого питья такой воды, тело давало сбои. Привалы случались редко, ибо отнимали много времени, также они понимали, что лишняя остановка заставит замерзнуть ещё больше, а частые метели, при которых двигаться было и вовсе невозможно, крали драгоценные дни. Кожа на лицах трескалась и болела, спасали только лечебные навыки Лианделя.       Вечерело. Сгущавшиеся сумерки рождали новые звуки леса, уханье сов, вой волков, если это, конечно, были именно они, а не варги. Монстры Хассалеха не дремли, Эльдоран и Архольд были единственным препятствием для них на пути в другие земли, но и этот заслон не останавливал их полностью. Земли альвов на карте были словно длинной узкой колеёй, стеной, если угодно, распространяясь вдоль границы Архольда. При таком раскладе, выходило, что остальные государства были в меньшей опасности и даже обязаны Эльдорану и Архольду своим относительным спокойствием.       - Готовьтесь к ночлегу, я буду дежурить первой, с середины ночи встанет Йон, - скомандовала Арне.       Лиандель тяжело сел, сбросив с себя груз.       То, что она будет командовать этим отрядом, не обсуждалось, даже не смотря на то, что с ними шёл принц. Но и он был совершенно не против такого расклада. Инье предсказала главную роль в этом походе именно Арне.       - Я принесу дров, - сказал Кеннет, рубить ветви новыми мечами было одно удовольствие, довольно лёгкие клинки рубили самые толстые коряги и брёвна как масло.       - Я помогу, - тяжело дыша, сказал Лиандель.       - Сядь, - ответила ему Арне, серьёзным, почти угрожающим тоном.       - Я не собираюсь оставаться в стороне, - не унимался Лиандель, уже вставая с места.       Арне в пару шагов оказалась рядом с ним и, положив руку на плечо альва, без особых усилий толкнула его вниз. Лиандель осел на свою походную сумку.       - Я сказала сесть – значит сесть! Отдых тебе нужен больше чем нам, свалишься в завтрашнем пути, и уже ничем не поможешь, - сказала она грозно, но при этом похлопав его по плечу как друга.       Йон и Арне начали разбирать шатры, от частых вдохов холодного воздуха, горло и грудь жгло как от огня. Уже через полчаса всё было готово. Кеннет принёс дров и Йон разжёг огонь, его дар в походе оказался весьма полезным, иначе пришлось бы долго разводить костёр с помощью огнива, а так хватало пары его слов и посоха. Все расположились возле костра, нагрев воду в металлических кружках, добавив туда некоторых трав, что взяли с собой, путники смогли немного расслабиться, запивая холодную еду тёплым напитком. Всё тело ныло, руки тряслись от холода, немного отогреваясь о горячую посуду.       - Да уж, это вам не походы в Архольде, - произнесла Арне.       - А как проходили ваши походы? – заинтересовался Лиандель.       Кеннет и Йон тоже проявили интерес, ведь они также не ходили в эти походы как это делали обычные отряды рыцарей.       - С воинами снаряжали целый воз: повара, кутильеры, они помогали рыцарям со снаряжением и едой, но за черту не ходили, когда мы добирались до проклятого леса, они оставались ждать нашего возвращения, готовя шатры и еду, поддерживая костёр. После удачного похода, все собирались вокруг костра, травили байки и пили эль.       - Да, неплохо. Чувствую себя кутильером, - посмеялся Йон, его поддержали все остальные.       - Много человек отправлялось за черту? – спросил Кеннет.       - От десяти до пятнадцати.       - Не много, - отозвался Йон.       - А тебе армия нужна для защиты от аспидов? – посмеялся над ним Кеннет, Йон не обиделся на эту иронию и тоже улыбнулся.       - Ты ходила с Эриком? – спросил Лиандель и тут же осекся, остальные резко замолчали.       - Нет, - ответила Арне совершенно спокойно, - У рыцарей есть несколько правил, одно из которых гласит: рассчитывай только на себя. Когда повсюду опасность, следить лишь за собой проще, так выживает больше - проверено временем. С ним я бы так не смогла и он тоже… не смог.       - У нас наоборот, - сказал Лиандель, - Все прикрывают друг друга.       - Что у нас по припасам? - спросила командующая, переведя тему.       - Сыра и солёного мяса хватит ещё на пару недель, - ответил Йон, негласными выборами он стал отвечать за провиант, а также умел неплохо готовить на костре.       - Отлично, - ответила Арне.       - Раз уж мы так хорошо сидим, расскажи что-нибудь о ваших походах, - попросил Кеннет.       - Например? – спросила Арне.       - Ну, может что-то забавное, - предположил полудемон, грея руки о пламя костра.       Йон принялся готовить отряду недавно пойманного зайца, а бранна с мученическим выражением лица и складкой меж бровей, начала вспоминать, всё же сражения не место для забав. Но, наконец, вспомнив кое-что, улыбнулась.       - Вы знали, что у импов, водятся вши? – спросила Арне.       Все трое забавно переглянулись и покачали головами.       - Посчастливилось мне как-то раз, пойти в рейд с отрядом новоиспеченных рыцарей - ребят, что только закончили обучение в ридарке и отправились на своё первое задание. Разумеется, они были ещё дети, шутили, смеялись, не обременённые глупыми стереотипами насчёт женщин. Мне было забавно за ними наблюдать. Так вот, конечно же, их приставили к более опытному отряду и капитану, матёрых рыцарей было трое, включая меня, в их физической силе и ловкости я не сомневалась, а вот с умственной частью явно был непорядок. Капитан постоянно одёргивал мальчишек, пытался вдолбить им в голову, что не развлекаться идут, а убивать, по-настоящему, в общем, всячески их запугивал. Но если они и успокаивались, то длилось это не долго. Один из моих, так называемых «напарников» не выдержал. Раскричался, а после и вовсе начал задирать, дескать, мозгов как у них как у курицы и ничего-то они не знают, навоза лошадиного не нюхали, эля в глаза не видели и девок не лапали, полудохлого упыря, говорит, и того убить не смогут, даже клички выдумал, ломая голову пару часов. Одного прозвал ушастым, второго кудрявым бараном, а третьего ссыкуном, парень всего-то раза три в туалет просился. Второй ржал над «остроумием» друга по слабоумному несчастью, как добротный конь, видимо считая это верхом сатирической фантазии. И затаили мальчишки на него обиду. В ответ, прозвав его между собой Лупатый шмель, глаза у того и правда были на выкате, а брови напоминали целый рой вышеупомянутых насекомых. Как только прибыли мы на место, тогда лето было, уже смеркалось. За черту велено не ходить и ждать утра. Издевательства продолжились на бытовом уровне, «принеси, подай, иди на хрен – не мешай, на обратном пути захвати пинту эля». Огрызаться с тяжеловесом ребятня не решалась, ибо мало ли какая жидкость ему ударит в то, что можно было бы назвать головой, будь там вместо перегара парочка мысле́й. Устав от круговорота тычков и подзатыльников, отправились парнишки поглядеть на черту вблизи. Капитан строго наказал трогать её только глазами. Но разве любопытство удержишь в узде? Я, конечно, дабы не случись чего, отправилась за ними, приглядеть одним глазом, да и их компания была явно приятнее, чем та, что осталась в лагере. Долго рассматривали мои новые братья по оружию фиолетовый свет, а после разглядели маленького импа, который видать тоже видел их впервые. Так и глазели, пока один паренёк не решился сделать шаг. Я, как дюже сердобольная до мелкотни, ему этого не позволила, подойдя к группе. «Кто это такой?» спросил один, «Не выглядит он больно жутко», добавил другой. «Имп» ответила я, «Вы что, на уроках нежитеведения мух ловили, да уши ими затыкали, чтоб спалось лучше? Мы такую мелочь даже не трогаем, она нас больше боится, как завидит кого, бросается наутёк, только и видали», пареньки посмеялись, имп же продолжал наблюдать, прислушиваясь к смеху и подергивая длинными ушками, весь скрюченный, кусок меха с глазками, да рожки как у молодого козлёнка. «А поймай его, Арне!» попросил третий паренёк. «И зачем мне это?» спрашиваю. «Ну, пожалуйста!» просят остальные. «Не буду я его трогать. Он вшивый» отвечаю. «Вшивый?!» с воодушевлением спрашивает первый паренёк. «Ну, да. Смотри, как чешется, а вши у них будь здоров, таких подхватишь, месяцев пять выводить будешь, уксусом, вонь несусветная, и подстричься наголо придётся, они же не как у нас, эти под кожу забираются, бегают, кусаются, гадость редкостная». У мальчишек как по команде зажёгся групповой огонёк идеи, да так зажёгся, что глазки жёлтеньким полыхнули. Тут до меня дошло. Ну, думаю, Лупатый шмель, попал ты! В общем, поймала я этого импа несчастного, пригвоздить шкуру клинком пришлось, сторожила мальчишек, пока те аккуратно вшей с него доставали и в мешочек собирали. Имп пытался кусаться, но куда ему с троими справиться. А Лупатый шмель потом долго чесался, через месяц только понял почему.       Слушав рассказ, спутники прыскали со смеху, а после его завершения ещё долго похихикивали, уминая приготовленный Йоном ужин.       - Лиандель, - обратилась вдруг командующая к альву, - Если твой отец сражался с Тероденом, сколько ему лет? Вы что, бессмертные?       - Моему отцу сейчас тысяча триста восемь лет. Когда свершилась великая битва, он только недавно взошёл на трон, на его долю выпали непростые времена. Мы не бессмертны, но время для нас течёт несколько иначе, как бы растягиваясь. После тридцати мы почти не стареем, поэтому сложновато разобрать кто старше, а кто моложе, но когда живёшь так долго, то и возраст перестаёт играть хоть какое-либо значение.       - А в среднем, сколько альвы живут? – поинтересовался Йон.       - Трудно сказать, это зависит от того, насколько близко альв соприкасается с энергией драконов воздуха. Дольше всех, пожалуй, живут мириады, но такая долгая жизнь делает их тела более хрупкими к малейшим изменениям в потоках энергий, чем сильнее разрасталось зло Хассалеха, тем меньше мириад оставалось в Эльдоране. Инье одна из тех, кто пережил великую войну. Члены правящей семьи тоже считаются долгожителями. Говорят, мой предок, король Ваэльрис жил больше полутора тысяч лет, он был наездником дракона, что весьма редко случается, они почти никогда этого не позволяют, правил он правда меньше. Обычно, после тысячи лет, если наследнику трона уже исполнилось не менее трёхсот, трон уступают наследнику. Если брать нижнюю планку, то меньше шестисот-семисот не живут.       - А что делал Ваэльрис после того как уступил трон? – спросила Арне.       - Говорят, что он был несказанно этому рад, - улыбнулся Лиандель, - Драконы воздуха не могут оставаться долго на одном месте, это противоречит их природе и король улетел вместе с ним, никто не знает куда, он так и не вернулся.       - А вдруг он до сих пор жив? – предположил Кеннет.       - Не думаю, это уж слишком, но быть спутником дракона большая честь, я думаю они обрели покой вместе.       - Ну и наконец, все наверняка хотят знать, сколько лет тебе, - слегка улыбнулась бранна.       - Двести восемьдесят, - улыбнулся в ответ альв.       - Ух, совсем молодой, - пошутила Арне, - Ну, раз все поели, пора спать, уберите всё и расходитесь по шатрам. Я обойду лагерь.       - Бранна, - обратился Йон, - Я могу заступить на дежурство первым.       - Не стоит, - твёрдо ответила она и направилась в обход.       Тени деревьев утонули во мраке безлунной ночи, лишь горящие жёлтым огнём глаза Арне и мотыльки звёзд на небе излучали свет. К тому времени как она вернулась в лагерь, кажется, все глубоко спали. Она села у костра, потерев глаза, если бы не холод, его можно было бы потушить, не привлекая ненужного внимания. Усталость давала о себе знать, она дежурила через день, лишь изредка позволяя делать это Кеннету и Йону. Лиандель ужасно возмущался, но никто не давал ему возможности помогать, все прекрасно знали, что ему тяжелее всех, а если ещё и мало отдыхать, на путь пришлось бы тратить больше сил, тогда рано или поздно его вымотало бы окончательно.       - Ты вернулась? – послышался голос Йона.       - Какого импа ты не спишь? – недовольно спросила она.       - Я лишь хотел помочь, тебе нужно отдохнуть, - ответил патер.       - Иди спать, это приказ, - отмахнулась бранна.       - Ты дежурила прошлой ночью, Кеннет согласился встать после меня.       - Кеннет тоже дежурил прошлой ночью, его значит тебе не жалко?       - Ты почти не спишь, просыпаясь в крике…       - Простите, что мешаю, - огрызнулась Арне.       Она терпеть не могла, когда люди пытались лезть к ней в душу, даже из самых лучших побуждений, и особенно если она сама этого не просила. Даже Эрик, что был ближе всех, не позволял себе подобного.       - Нет, я не это имел в виду, - ответил патер, - Тероден говорил, что исповедь снимает с души груз, что лежит на ней.       - Святой отец, вы до сих пор верите в Теродена и всю эту религиозную чепуху, что он наплёл? После всего, что узнали? После того как отправились в смертельный поход исправлять его ошибки? – нарочито вежливо спросила Арне.       - Может он и ошибся, но наша религия не кончается и не начинается с него. Я хочу верить, что в мире есть сила, куда большая, чем Тероден, создавшая жизнь на всей земле, ей я буду молиться и даже верить, что она приняла его душу в чертоге, где принимает и остальных покинувших этот мир. Буду, пока не найду ответ, пока не узнаю что на самом деле истинно. Пока, религия для меня – это не вера в кого-то, по большей части это – ориентир, образ жизни и мыслей, а мысли, бывает, разрушают жизнь не хуже поступков. В вере нет ничего плохого, она лишь показывает, что есть правильно, а что нет.       - Я поняла к чему ты клонишь, Йон, «смерть это не конец» и всё в этом духе. Упрямец. Верь, во что хочешь, но не впутывай меня в это.       - Верно, смерть - это переход из одного мира в другой.       - Смерть – это смерть Йон, и больше ничего. Никто не возвращался оттуда и не может подтвердить иного. Ты просто перестаешь существовать, растворяясь в пыли и всё. Верить во что-то ещё – удел трусов. Некоторым смерть настолько страшна, что они поверят во что угодно, лишь бы не исчезать навеки вечные.       - Значит, ты не боишься смерти?       - Боюсь, поэтому стараюсь не умереть, но и не питаю иллюзию о некоем месте среди облаков и звёзд, где скачут лошади и сияет радуга. В любом случае, я не собираюсь исповедоваться, как и спать. От того, что я расскажу, что мне снится - легче не станет.       - А если оно есть, место с радугой среди облаков и звёзд? Последнее пристанище душ и Эрик сейчас там, смотрит на нас?       - Если бы это было так, я была бы рада. А сейчас иди спать, - приказным тоном сказала она.       - Как скажешь, бранна.       - И ещё, - остановила она патера, - Больше не говори со мной о нём.       Йон кивнул, отправившись спать, а командующая задумчиво посмотрела вверх, поймав взглядом падающую звезду, расчертившую яркой полосой половину ночного неба.