Золотая пятёрка

— Да ты что!? — удивлённо произнёс Сириус. — Значит, тебя не волнует, что в данный момент напротив меня стоит моя умершая жена? Меня это совершенно не должно волновать!? — Как был вспыльчивым, так и остался. — Амилия откинула с лица пряди волос и осмотрела мужа. — С нашей последней встречи ты... — Свон взмахнула рукой, пытаясь подобрать слова. — Изменился. — Скорей уж постарел. — Сказал Ремус и в несколько шагов подошёл к Мие. — Я скучал. — Он нерешительно обнял Амилию, вдыхая столь знакомый запах горького шоколада. — Я тоже, Рем. Я тоже. Сириус поджал губы. Он столько лет её не видел... Он мог бы подойти и обнять её, а в итоге лишь накричал, так еще и при старшей дочери. Блэк осмотрел жену. Она была в той же одежде, что и в тот день, день своей смерти. Синие потертые джинсы, широкая чёрная толстовка и такого же цвета кеды. — Хватит нежностей! — рявкнул Сириус. — Пора покончить с ним! Амилия разорвала объятия и повернулась к Петтигрю. — Питер, Питер, Питер. — Свон забрала у Сириуса палочку и стала медленно подходить к Петтигрю. — Бедный малыш Пит. — она присела пред ним на корточки и направила палочку на бывшего друга. — М-м-м-мия, — Его голос дрожал, прямо как и он сам. — Ну здравствуй, друг мой. Давненько не виделись. — Мия оскалилась и небрежно взмахнула палочкой. На теле Питера появились толстые, крепкие верёвки, и через секунду он лежал связанным на полу. — Но если ты попытаешься превратиться, Питер, — Блэк потрясал над ним волшебной палочкой. — Ну вот что, — Люпин перешел на деловой тон, — я, Рон, умею сращивать кости далеко не так хорошо, как мадам Помфри, поэтому пока самое лучшее — наложить шину. Он подошел к Рону, коснулся сломанной ноги волшебной палочкой и тихо произнес: — Ферула! Тотчас же ногу обмотали бинты, плотно прижав ее к гипсовому лотку. Рон с помощью Люпина встал, осторожно переступил и даже не поморщился. — Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо. — А что с профессором Снеггом? — вполголоса спросила Гермиона, глядя на распростертую фигуру преподавателя. — С ним ничего не будет. — Мия заправила волосы за уши и, подойдя к давнему другу, нащупала его пульс. — Пульс есть. Просто, детка, ты чуть-чуть перестаралась. — Амилия лукаво посмотрела на дочь. Кассиопея закатила глаза, прижавшись ближе к Бену. — Мобиликорпус! Невидимые нити оплели запястья Снегга, шею, колени, тело приняло вертикальное положение, но голова безвольно моталась во все стороны, словно у огромной куклы. Снегг повис в нескольких дюймах над полом, ноги его безжизненно болтались. Люпин подобрал мантию–невидимку и заботливо спрятал ее в карман. — Двоих из нас придется приковать вот к этому. — Блэк дернул Петтигрю за веревки. — На всякий случай. — Меня, — предложил Люпин. — И меня, — рявкнул Рон, прохромав вперед. Блэк прямо из воздуха сотворил увесистые наручники, Петтигрю распрямился — левая рука скована с правой Люпина, правая — с левой Рона. Лицо Рона скорбно застыло — истинную сущность Коросты он воспринял как личное оскорбление. Живоглот легко спрыгнул с кровати и возглавил выход из комнаты — его хвост, похожий на ершик для мытья бутылок, был самодовольно задран. Идти по туннелю было непросто. Люпин, Петтигрю и Рон двигались боком один за другим, причем Люпин все время держал Петтигрю под прицелом волшебной палочки. Сириус с помощью волшебной палочки Снегга удерживал плывущего по воздуху профессора в вертикальном положении, голова Снегга то и дело чиркала о низкий потолок. Амилия, с гордо поднятой головой шла впереди всего строя, её руки были сложены за спиной. — Ты не считаешь, что нам нужно поговорить? — спросила Мия, подойдя к Сириусу. — О чём? — грубо спросил Блэк, всё ещё помня о её побеге. — Например о них. Сириус сжал руку. — Эрида и Кастор мертвы. — Блэк поджал губы, он так и не рассказал Кассиопее всю правду. — Да, ты прав. — легко ответила Амилия. — Но у нас есть Кассиопея. — Я позабочусь о ней. А так же о Гарри. До конца туннеля они больше не разговаривали. Живоглот выскочил наверх первый. И наверное, сразу нажал лапой сучок на Иве, так что, выбравшись из–под земли, Люпин, Петтигрю и Рон не услышали даже шелеста свирепых веток. Луга были погружены в темноту, и лишь далекие окна замка светились во мраке. Не говоря ни слова, двинулись дальше; Петтигрю по–прежнему сопел и время от времени принимался хныкать. Кассиопея начала хрустеть пальцами, она очень переживала. — Касси, — неуверенно начал Гарри, кусая щёку с внутренней стороны. — Можно тебя на пару слов? Блэк набрала в лёгкие максимальное количество кислорода и повернулась к Гарри. — Да, конечно. Касс повернулась на пятках и направилась к небольшому обрыву. Она сложила руки на груди и стала глядеть на огни замка. — Так о чём ты хотел поговорить? — сделав незаинтересованный вид, Кассиопея повернула голову в сторону Поттера. — Касс... В общем... Прости меня. — Гарри склонил голову. — Наследие наше, не смей прощать его. — Оливер скривился, категорично качая головой. — Оливер, — Изабель выразительно взглянула на мужа и мягко посмотрела на Касси. — Афродита, лишь ты можешь выбрать, принять его прощение или нет. — Гарри, — Касс сделала глубокий вдох. — Ты должен понимать, что поступил очень...неправильно, когда не выслушал меня и сразу сделал выводы. Как видишь, ты глубоко заблуждался, впрочем, как и все. — Касс, молю... — Нет, Гарри, я не могу, мне нужно хорошенько подумать. Касс хотела было развернуться, но резко почувствовала головную боль. Она приложила руку ко лбу, а другую приложила к носу, чувствуя, как что-то стекает тонкой струйкой. Приподняв руку, Кассиопея заметила кровь, свою кровь. — Касс? — Гарри быстро подбежал к подруге и поймал её ослабевшее тело.