Золотая пятёрка

Гермиона взвизгнула, Блэк вскочил на ноги. Гарри подпрыгнул, Касс схватила Бена за руку и сжала её. — Я нашел это рядом с Гремучей ивой, — сказал Снегг, отбросив в сторону мантию–невидимку. Он все время следил, чтобы волшебная палочка была нацелена в грудь Люпина. — Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо... Снегг слегка запыхался, но на его лице сияло выражение плохо сдерживаемого триумфа. — Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? — Глаза профессора сверкали. — Я как раз шел в ваш кабинет, Люпин. Вы забыли вечером принять свое зелье, я понес вам лекарство и тут, к большому счастью — к счастью для меня, разумеется, — увидел у вас на столе некую Карту. Я взглянул на нее и сразу все понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли... — Северус... — воззвал Люпин, но Снегга было не остановить. — Сколько раз я говорил Дамблдору, что это вы помогаете старому другу Блэку проникать в замок. И вот оно, доказательство. Но мне и во сне привидеться не могло, что у вас хватит духа вновь воспользоваться этой развалюхой как убежищем… — Северус, вы ошибаетесь, — настаивал Люпин. — Ведь вы слышали далеко не все, я сейчас объясню... Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри... — Этой ночью в Азкабане станет на двух узников больше. — Глаза Снегга пылали фанатичным огнем. — Вот интересно, как это понравится Дамблдору... Он был так уверен в твоей совершеннейшей безвредности, Люпин, вервольф ты наш домашний... — Но это же глупо, — заметил Люпин мягко. — Неужели старая школьная обида стоит того, чтобы отправить невинного человека в Азкабан? Хлоп! Тонкие, гибкие, как змеи, шнуры вылетели из волшебной палочки Снегга и захлестнулись вокруг рта, запястий и лодыжек Люпина; он потерял равновесие и рухнул на пол, не в силах пошевелиться. Яростно взревев, Блэк бросился к Снеггу, но тот нацелил волшебную палочку точно ему в лоб. — Только дай мне повод, — прошипел Снегг, — дай повод, и, клянусь, я убью тебя. — Вы не имели право раскрывать тайну Люпина, не имели права даже намекнуть ученикам. — Бен было дёрнулся вперёд, но Касс его остановила. Блэк замер. Трудно было сказать, чье лицо сильнее искажала ненависть. — Профессор Снегг... может... может, нет ничего страшного в том, чтобы выслушать... что они хотят... хотят сказать? — дрожащим голосом спросила Гермиона. — Мисс Грейнджер, вы уже на грани исключения из школы! — рявкнул Снегг. — А что касается вас, Поттер и Уизли, вы вообще перешли все границы, проводите время в компании закоренелого убийцы и оборотня. Так что раз в жизни придержите языки. А теперь, близнецы Тонкс, или же не близнецы, вы будете исключены из школы в этот же день. — Но если... если это ошибка... — Молчать, глупая девчонка! — Снегга прорвало, он вдруг будто обезумел от злости. — Не рассуждай о том, чего не понимаешь! С его волшебной палочки, направленной в лицо Блэку, слетело несколько искр, и Гермиона умолкла. — Месть сладка, — шепнул Снегг Блэку. — Как же я мечтал, что сам поймаю тебя... — Ты опять жертва шутки, Северус, — прохрипел Блэк. — До тех пор, пока этот мальчик будет находиться со своей крысой в замке, — он кивнул в сторону Рона, — я буду тихо пробираться... — В замок? — вкрадчиво переспросил Снегг. — Зачем же так далеко? Вот выберемся из–под Ивы, и я сразу кликну дементоров. Они будут рады видеть тебя, Блэк, очень рады... Даже одарят тебя поцелуем... Лицо Блэка стало мертвенно–бледным. Теперь дёрнулась Кассиопея. — Тише. — шепнул Бенджамин. — Я... я все–таки заставлю тебя выслушать, — хрипло проговорил он. — Вот эта крыса — посмотри на нее хорошенько... Но в глазах Снегга плясали безумные огоньки, каких Гарри никогда раньше не видел. Было ясно: никакие доводы его не проймут. — Все за мной! — скомандовал Снегг. Щелкнул пальцами, и концы шнура, опутавшего Люпина, оказались у него в руке. — Я притащу и оборотня. У дементоров найдется поцелуй и для него. Не отдавая себе отчета, Гарри в три прыжка пересек комнату и загородил дверь. — Прочь с дороги, Поттер, ты и так в серьезной беде, — злобствовал Снегг. — Если бы я не подоспел сюда, чтобы спасти твою шкуру... — Профессор Люпин в этом году мог бы сто раз со мной расправиться. — Гарри попытался урезонить Снегга. — Он учил меня защищаться от дементоров. Мы постоянно оставались с ним один на один. Если он помогает Блэку, почему он меня не прикончил? — Я не собираюсь разгадывать, что там происходит в голове у оборотня! — зашипел Снегг. — Дай пройти, Поттер! — Это глупо! — закричал Гарри. — Из–за какой–то дурацкой всеми забытой шутки вы сейчас не хотите ничего слушать! — Молчи! Не смей так со мной разговаривать! — безумствовал Снегг. — Каков отец таков и сын! Я только что спас твою жизнь, Поттер, ты меня на коленях благодарить должен! А тебя стоило бы убить. Умер бы, как отец, слишком самоуверенным, чтобы допустить мысль, что Блэк тебя одурачил. А теперь прочь с дороги, Поттер, или я заставлю тебя убраться! — Экспеллиармус! — крикнула Касс, направляя палочку на профессора. Снегга сбило с ног и ударило о стену, он сполз на пол, потеряв сознание, из–под волос по лицу побежала струйка крови. — Зря ты это сделала. — Блэк, сдвинув брови, взглянул на дочь. — Надо было предоставить его мне... — Обойдёшься. — Касс засунула палочку в карман мантии. — Ты напала на преподавателя... Напала на преподавателя... — в ужасе прошептала Гермиона, как зачарованная глядя на безжизненную фигуру Снегга. Люпин старался освободиться от пут. Блэк поспешно наклонился, развязал его, и тот поднялся, растирая запястья. — Ты, парень, дай мне Питера. Но Рон теснее прижал к груди Коросту. — Не подходите. — Голос его был слаб, но решителен. — Вы что, сбежали из Азкабана только затем, чтобы свернуть ей шею? — Рон повернулся к Гарри и Гермионе, ища поддержки. — Ладно, допустим, Петтигрю мог превращаться в крысу. Но ведь крыс–то миллионы. Как же он в тюрьме ухитрился узнать, какая именно и есть Питер? — А это законный вопрос, Сириус, — заметил Люпин, слегка нахмурившись. — В самом деле, как ты узнал, где Питер? Блэк сунул под мантию крючковатые пальцы и вынул смятый клочок газеты, разгладил его и показал всем. Это была фотография семейства Уизли, напечатанная прошлым летом в «Ежедневном Пророке». У Рона на плече сидела Короста. — Как ты это достал? — поразился Люпин. — Фадж дал, — ответил Блэк. — В прошлом году он приезжал инспектировать Азкабан и оставил мне газету. А там на первой полосе на плече у этого мальчика я увидел Питера. Я сразу его узнал, ведь я столько раз видел его превращения. В статье было сказано, что паренек учится в Хогвартсе — там же, где и Гарри... — Бог мой, — прошептал Люпин, переводя взгляд с живой Коросты на картинку и обратно. — Передняя лапа... — Что с передней лапой? — резко спросил Рон. — Нет одного пальца, — пояснил Блэк. — Вот именно, — выдохнул Люпин. — Просто, как все гениальное... Он сам себе его оттяпал? — Перед последней трансформацией, — кивнул Блэк — Я загнал его в угол, и он заорал на всю улицу, что это я предал Лили с Джеймсом, и тут же, не успел я рта раскрыть, устроил взрыв, а палочку он держал за спиной. На двадцать футов вокруг все в куски, все погибли, а сам он вместе с другими крысами шмыгнул в канализацию... — Разве ты не знаешь, Рон? — сказал Люпин. — От Петтигрю нашли всего лишь палец. — Но Короста могла подраться с другой крысой или еще что–нибудь. Она живет в нашей семье испокон веков... — А точнее, двенадцать лет, — Касси закатила глаза. — Тебя никогда не удивляло подобное долголетие? — Ну... мы о ней заботились... — Хотя, пожалуй, сейчас крыса выглядит не слишком хорошо, а? — продолжал Люпин. — Думаю, она начала худеть, узнав, что Сириус вырвался на свободу... — Ее напугал этот чокнутый кот! — Рон мотнул головой в сторону Живоглота, который лежал на кровати, продолжая урчать. — Кот вовсе не чокнутый, — протянув костлявую руку, Блэк погладил рыжую пушистую голову Живоглота. — Таких смышленых котов поискать. Он мгновенно почуял, что это за крыса. И сразу раскусил, что я не настоящий пес. Какое–то время привыкал ко мне... в конце концов я растолковал ему, кого ищу, и он стал моим помощником. — А как он помогал? — тихо спросила Гермиона. — Пытался поймать Питера и принести мне. Но у него ничего не получалось. Тогда он выкрал для меня пароли в гриффиндорскую башню. Я понял: он взял их из тумбочки какого-то мальчика... — Но Питер сообразил, чем запахло, и сбежал... Живоглот — вы так его называете? — сообщил мне, что Питер оставил кровь на простынях. Скорее всего, укусил себя. Что ж, фальсификация собственной смерти у него однажды сработала... — Хотите, объясню, зачем ему потребовалось имитировать собственную смерть? Да затем, что он знал: вы собирались его убить так же, как убили моих родителей! — Да нет же, Гарри, — Касс прикусила кубу. Её раздражала вся эта ситуация. — А теперь вы здесь, чтобы прикончить его! — Да, именно этого я и хочу! — Блэк с ненавистью взглянул на крысу. — Гарри! — торопливо вмешался Люпин. — Да пойми ты! Все это время мы считали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его. На самом же деле все было наоборот: Питер предал твоих отца и мать, и Сириус это знал. — Неправда! — Гарри судорожно сжал кулаки. — Он был их Хранителем Тайны! Он сам сказал до вашего прихода, что это он их убил! Но Блэк медленно покачал головой, его ввалившиеся глаза ярко вспыхнули. — Гарри... Я все равно что убил их... В последнюю минуту я уговорил Лили и Джеймса переменить свой выбор, сделать Хранителем Тайны его. В этом моя вина… В ту ночь, когда они погибли, я хотел проверить, как там Питер, убедиться, в безопасности ли он. Приехал к нему в убежище, а его там нет. И никаких следов борьбы. Я заподозрил неладное и сразу же помчался к твоим родителям. Увидел их разрушенный дом, их тела и все понял: Питер предал их. Вот в чем моя вина. — Довольно об этом, — суровым тоном, какого Гарри от него никогда не слышал, заговорил Люпин. — Существует лишь один способ выяснить, что произошло на самом деле. Рон, дай мне крысу. — А что вы с ней сделаете? — с опаской спросил Рон. — Заставим принять истинное обличье. Если это действительно крыса, ей это не повредит. После краткой борьбы с собой Рон все же решился, протянул Коросту, и Люпин взял ее. Короста визжала уже безостановочно, крутясь и барахтаясь; ее маленькие черные глазки лезли из орбит. — Готов, Сириус? — спросил Люпин. Блэк взял с кровати волшебную палочку Снегга и подошел к старому товарищу, держащему бьющуюся в руках крысу. Повлажневшие глаза Блэка запылали огнем. — Давай вместе? — негромко произнес он. — Конечно. — Люпин крепко сжал крысу одной рукой, другой поднял волшебную палочку. — Действуем на счет «три». Раз, два, три! Все кругом озарилось бело–голубой вспышкой из двух волшебных палочек; на какую–то секунду Короста зависла в воздухе, ее черное тельце бешено извивалось, Рон взвыл, и крыса с негромким стуком упала на пол. Сверкнула еще одна слепящая вспышка и тогда... Как будто они наблюдали за ростом дерева в замедленной киносъемке. Проклюнулась и стала увеличиваться голова, появились побеги–конечности. Еще миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Живоглот на кровати зашипел, заворчал, шерсть у него на спине встала дыбом. Перед ними предстал коротышка, жидкие бесцветные волосы растрепаны, на макушке изрядная лысина; кожа на нем висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что–то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь. — Ну здравствуй, Питер, — приветливо произнес Люпин, как будто в Хогвартсе по три раза на дню крысы превращались в старых школьных друзей. — Давненько не виделись. — С–с–сириус... Р–р–ремус... — даже голос у Петтигрю остался писклявым. Он вновь быстро покосился на дверь. — Мои друзья... мои добрые друзья... Рука Блэка с волшебной палочкой взлетела, но Люпин перехватил ее, послав Блэку предостерегающий взгляд, и, повернувшись к Петтигрю, снова заговорил в самом непринужденном тоне. Кассиопея медленно подняла край мантии, под которой были тёмные потрёпанные джинсы, и приложила руку к ляжке, прямо к кинжалу, который был привязан верёвкой к ноге Касс. — Мы тут, Питер, беседовали о том, как погибли Джеймс и Лили. И вообще о той ночи. Боюсь, ты пропустил кое–какие подробности, пока визжал на кровати... — Ремус, — задыхаясь, вымолвил Петтигрю. — Ты ведь не веришь ему, правда? Он пытался убить меня, Ремус... — Это мы уже слышали, — ответил Люпин уже гораздо холоднее. — Мне хотелось бы прояснить с твоей помощью несколько мелочей, если не возражаешь. — Он явился сюда, чтобы опять мучить меня и убить! — неожиданно завопил Петтигрю, указывая на Блэка. — Он убил Лили и Джеймса, а теперь охотится и на меня. Помоги мне, Ремус... Блэк устремил на Петтигрю ледяной взгляд, и лицо его стало особенно похоже на череп. — Никто не станет тебя мучить и убивать, — успокоил школьного приятеля Люпин. — Прежде надо кое в чем разобраться. — Разобраться? — взвизгнул Петтигрю, по–прежнему украдкой озираясь и бросая взгляды то на заколоченные окна, то на единственную дверь. — Я знал, что он будет преследовать меня! Знал, что вернется! Я двенадцать лет этого ждал! — Ты знал, что Сириус собирается бежать из Азкабана? — сдвинул брови Люпин. — Да ведь оттуда никто никогда не убегал! — На его стороне темные силы, какие нам и не снились! — пронзительно завыл Петтигрю. — Как иначе он смог оттуда вырваться? Тот–Кого–Нельзя-Называть наверняка кое–чему его научил! Комнату огласил невеселый жутковатый смех Блэка. — Значит, это Волан–де–Морт меня кое–чему научил? Петтигрю вздрогнул, словно Блэк пригрозил ему хлыстом. — Что, страшно слышать имя старого хозяина? — спросил Блэк — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю? — Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша все чаще; теперь все его лицо блестело от пота. — Не от меня ты прятался эти двенадцать лет, — усмехнулся Блэк. — Ты скрывался от прежних дружков Волан–де–Морта. Я кое–что слышал в Азкабане, Питер... Все они думают, что ты мертв, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними... Они много чего интересного говорили во сне, особенно об одном обманщике, который надул их. Волан–де–Морт ведь отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все же сторонники Волан-де-Морта кончили дни в Азкабане, не так ли? Их еще достаточно много, они выжидают время, прикинулись, будто осознали свои заблуждения... Пронюхай они, что ты жив, Питер... — Не понимаю... о чем ты, — снова повторил Петтигрю. Вытер лицо рукавом и поднял глаза на Люпина. — Ведь ты не веришь этой... всей этой чепухе, Ремус? — Должен признаться, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку жить двенадцать лет в облике крысы, — невозмутимо ответил Люпин. — Невиновный, но смертельно испуганный! — вновь сбился на крысиный визг Петтигрю. — Если сторонники Волан–де–Морта настроены против меня, то лишь потому, что я отправил в Азкабан одного из их главарей — этого шпиона Сириуса Блэка! Лицо Блэка исказилось. — Да как ты смеешь! — Голос его зазвучал точно рык гигантского волкодава, которым он недавно был. — Это я шпионил для Волан–де–Морта? Я никогда не пресмыкался перед теми, кто могущественнее меня! Это ты, Питер, шпион. Никогда не пойму, как же я не сообразил это еще тогда. Тебе всегда нравились большие и сильные друзья, которые покровительствовали бы тебе. Такими были мы... Я и Ремус... И Джеймс... И Мия. Петтигрю снова вытер лицо, он почти задыхался. — Я — шпион? Ты не в своем уме... Да как у тебя язык повернулся такое... такое... — Лили и Джеймс назначили тебя Хранителем Тайны по моему настоянию, — продолжал Блэк с такой злобой, что Петтигрю попятился. — Я думал, что этот блеф сработает. Волан–де–Морт будет охотиться за мной, ему и в голову не придет, что они возьмут в Хранители такое ничтожество, как ты. Но ты предал Поттеров. Наверное, разговор с Волан–де–Мортом стал звездным часом твоей жизни... — Профессор Люпин? — неуверенно вступила в разговор Гермиона. — Могу... могу я кое–что сказать? — Разумеется, Гермиона, — любезно разрешил Люпин. — Ну... Короста... то есть, я хочу сказать, этот... этот человек — он три года жил в спальне Гарри. Но если он работал на Сами–Знаете–Кого, как вышло, что он никогда не пытался навредить Гарри? Тем более, Касс тоже была всегда под рукой. — Вот видите! — пискнул Петтигрю, тыча в Гермиону покалеченной рукой. — Спасибо тебе! Слышишь, Ремус? Как ты это объяснишь?.. — Я объясню, — прервал его Блэк. — Ты никогда ничего не делал без выгоды для себя. Волан–де–Морт двенадцать лет в бегах, утратил всю свою силу, говорят, он едва жив. Так чего ради совершать убийство под носом Альбуса Дамблдора? Вот если ты будешь абсолютно уверен, что Темный Лорд опять в игре, тогда другое дело. Можно опять бежать под его покровительство. Потому ты и выбрал это пристанище — семью волшебников. Чтобы знать, что происходит в их мире. Вдруг старый хозяин обретет силу — тогда ты сможешь спокойно к нему вернуться... Петтигрю несколько раз открывал и закрывал рот — казалось, он утратил дар речи. — Э–э–э... мистер Блэк... Сириус... — робко проговорила Гермиона. Услыхав эти слова, Блэк вздрогнул и внимательно взглянул на девочку: очевидно, давно отвык от подобной вежливости. — Позвольте вас спросить, как… как вам удалось выбраться из Азкабана без помощи темной магии? — Благодарю! — исступленно выдохнул Петтигрю, отчаянно кивая, ей. — В самую точку! Именно это я и хотел… — Да заткнись ты уже! — Кассиопея вырвала руку и шагнула к Питеру, но Бен успел схватить её за предплечье. — Сам не знаю как, — медленно произнес Сириус. — Думаю, единственной причиной, почему я не потерял рассудка, была мысль, что я невиновен. Ее не назовешь счастливой мыслью, дементоры не могли высосать ее... но она сохранила мой разум и самосознание. Вторая — это то, что Касс должна быть с Ремусом, а, соответственно, в безопасности. А когда приходилось уж совсем круто, я превращался у себя в камере... становился собакой. Вы же знаете, дементоры ничего не видят, — он сглотнул, — они воспринимают людей только через их эмоции... И они ощущали только, что мои чувства в эти часы делаются менее... менее человеческими, менее сложными. Скорее всего, они думали, что я схожу с ума, как все остальные узники. Это их не беспокоило. Но я был очень слаб, и не было никакой надежды, что я с ними справлюсь без волшебной палочки... Летом я увидел Питера на той фотографии... Я догадался, что он в Хогвартсе, рядом с Гарри. Идеальная позиция для нападения, если однажды он проведает, что Темный Лорд вновь набирает силы... Петтигрю мотал головой, безмолвно шевелил губами, но, будто загипнотизированный, не сводил глаз с Блэка. — ... Я не сомневался, он нанесет удар, когда будут союзники... Продаст им последнего Поттера. Продаст последнюю Свон. — его голос дрогнул. — Кто тогда посмеет сказать, что он предал Волан–де–Морта? И его примут назад с почестями... Так что видите, я должен был действовать... Ведь я единственный знал, что Питер еще жив... И у меня в голове как будто зажегся свет. Дементоры не могли мне помешать. Это не было счастливым чувством, это была навязчивая идея, она придавала мне силы, проясняла ум. И однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса... Им настолько сложнее улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку... Я был так истощен, что сумел пролезть сквозь решетки... В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса... Все это время жил в лесу... Только однажды вышел — уж очень захотелось посмотреть квиддич... Ты летаешь так же здорово, как твой отец, Гарри... Эй, Черныш, я говорил, что ты копия матери? Касс улыбнулась. — Поверь мне, — прохрипел Блэк. — Поверь, Гарри. Я не предавал Джеймса и Лили. Я бы скорее сам умер. И Гарри поверил. Комок в горле помешал ему говорить, и он просто кивнул. — Неправда! — Петтигрю упал на колени, словно кивок Гарри был смертным приговором. Подавшись вперед, он пополз к Сириусу, молитвенно сложив руки. — Сириус... это же я... Питер... твой друг... ты же не станешь... Блэк оттолкнул его, и Петтигрю опрокинулся. — На моей мантии и без тебя достаточно грязи! — Ремус! — заголосил Петтигрю, повернувшись теперь к Люпину и умоляюще извиваясь перед ним. — Ведь ты не веришь ему... Разве Сириус не сказал бы тебе, что они переменили план? — Нет, не сказал бы, если думал, что я шпион, — ответил Люпин. — Наверное, ты именно так и думал и потому не сказал мне, Сириус? — мимоходом заметил он поверх головы Петтигрю. — Прости меня, Ремус, — вздохнул Блэк. — Касс была в опасности, я никому не доверял. — О чем разговор, Бродяга? — сказал Люпин, закатывая рукава. — Прости и ты меня, что я столько лет считал тебя предателем. — Да чего уж тут... — Тень улыбки скользнула по изможденному лицу Блэка. И он тоже принялся закатывать рукава. — Убьем его вместе? — Да, вместе, — сурово произнес Люпин. — Не надо, пожалуйста... вы не можете... — заверещал Петтигрю и пополз к Рону. — Рон... Разве я не был тебе добрым другом... Твоим домашним любимцем? Ты не дашь им убить меня, правда? Ты ведь на моей стороне! Но Рон смотрел на него с отвращением: — И я разрешал тебе спать в моей постели! — Мой добрый мальчик… добрый хозяин... Ты не допустишь этого... Я был твоей крысой... ласковым зверьком... — Крыса, как видно, получилась из тебя лучше, чем человек. И хвастать тут нечем, — жестко оборвал его Блэк. Рон побледнел от боли и передвинул сломанную ногу, чтобы Петтигрю не мог до нее дотянуться. Тот развернулся на коленях, подполз к Гермионе и ухватил ее за край мантии. — Милая девочка... умная девочка... Ты... ты не позволишь им... Спаси меня... Гермиона выдернула мантию из его пальцев и, потрясенная, отступила назад, к стене. Петтигрю колотила неудержимая дрожь, он медленно повернулся к Гарри. — Гарри... Гарри... ты так похож на отца... просто вылитый Джеймс... — Пошёл вон от меня! Питер подполз к Бену и ухватился за край его толстовки. — Бен, но ты то должен мне поверить! Бенджамин брезгливо пнул ногой Питера. Петтигрю, всхлипывая, потянул руки к Касси. — Кассиопея! Т-т-т-ты не позволишь им меня убить! — Не позволю. — монотонно произнесла Касс. Питер улыбнулся, а Сириус непонимающе посмотрел на дочь. Нет, она не могла поверить этому предателю! — Я сама убью тебя. Кассиопея в мгновение оказалась возле Петтигрю и, схватив его за шкирку, прижала к стене. Она достала кинжал и поднесла его к артерии Питера. В блестящем лезвии кинжала отразилось перекошенное от злости лицо юной Блэк. — Я убью тебя, убью. Разрежу твою глотку и буду наблюдать за тем, как твоя кровь вытекает из твоей грёбаной артерии, и за тем, как жизнь покидает тебя! — Касс, — Тихо произнесла Мия, стоя позади дочери. — Отпусти кинжал. — Блэк быстро замотала головой, сильней надавив на кинжал, из-за чего из шеи Петтигрю пошла тонкая струйка крови. — Хорошо. Тогда дай мне живую оболочку. Я помогу тебе. Касси поджала губы и прикрыла глаза. Она чувствовала, как магия покидает её и переходит Амилии. Она слышала испуганный писк Питера и удивлённые вздохи всех остальных. Нежные ладони Амилии обхватили кисти Кассиопеи и резко схватила кинжал. — Что ты творишь!? Ты сказала, что поможешь! — Касс повернулась к матери, которая откинула холодное оружие в дальний угол. — Успокойся. Сказала. Но я не говорила, что помогу убить его. — Амилия сложила руки на груди. — А вы что уставились? — Мия оглядела всех остальных. — Как будто призрака увидели. — Да ты что!? — удивлённо произнёс Сириус.