Магические хроники. В чужом краю

      Василиса не могла поверить в то, что, очутившись пред Кощеевым троном, она ничего не могла сделать, кроме как истерить и пускать гневные взгляды, раболепно при том сгибаясь пред ногами чернокнижника. Однако, горше всего было то, что колдун был в своём праве язвить и откровенно издеваться над чувствами девушки. Чудом было уже то, что этот «верховный жрец», как назвал его Тикондрус, просто отпустил наглецов, что прервали его покой. Безусловно, на это повлияла та история, которая связала мужчину-имперца и бессмертного старика. Тем не менее, словно напутствуя и предупреждая любые дальнейшие попытки повторить визит, костлявый одним лишь мановением руки перенёс путников к стенам родного города княжны.       Определённо, застывшие в малахите улочки и жители представляли до жути прекрасное зрелище. Мрачную картину дополняли звуки. Вернее, их полное отсутствие. Не было слышно ни ругани торговцев, ни шума городских улиц, ни звуков животных. Даже шелест листьев и завывание ветра были не слышны. Звенящая тишина стояла в округе.       Всё это наложило печать скорби на лицо Василисы, помнящей свой дом вовсе не таким. Выражение бесконечной печали омрачило безупречный лик девушки. Хотя она и понимала, что не освободи Тикондрус Кощея, то и родной город не пострадал бы, всё ж девушка не смела даже думать, чего плохого о своём избавителе. Ведь не мог он знать, к чему приведёт его доброта. Даже на Кощея обижаться не было смысла, ведь тот мстил своим обидчикам. Нет. Василиса винила лишь себя. Себя и свою беспомощность. Не могла она помочь своим подданным больше, чем влачить жалкое существование в облике лягушки, отводя, таким образом беду прочь от поселения. Но даже так, ей не удалось всё же полностью избавить жителей от страшного гнева колдуна.       Видя, в каком состоянии находится Василиса, Тикондрус дал ей возможность самой попрощаться с домом. Отойдя на некоторое расстояние, он утянул за собой и Садко. Гусляр с присущим лишь ему упорством, хотел было разделить боль потери с девушкой, но тут же был остановлен рукой шпиона.       – Не нужно, – покачал головой Тикондрус. – Она сама должна справиться с этим.       – Неужели так и будем смотреть за тем, как она страдает? – возразил гусляр.       – Своей помощью ты сделаешь только хуже. Для неё самое главное сейчас – отпустить своё прошлое и простить саму себя.       – Бесполезно всё это. Забыть прошлое столь мрачное невозможно. Можно лишь с ним смириться, – отмахнулся купец.       – Ты прав, – смотря на водную гладь, согласно кивнул шпик. – Шрамы на сердце ещё не скоро зарубцуются, но сейчас можно сбросить с себя тяжкий груз, оборвав все нити, связывающие с прошлым, что уже не вернуть.       – Как это сделал ты? – неожиданно задал вопрос Садко.       – Ты всё слышал? – мрачно посмотрел на друга шпион, зная, впрочем, каким будет ответ.       – Сложно было не расслышать. Да и ты не пытался свои речи скрыть.       – Что ж, – тяжело вздохнул Тикондрус, – ты прав. Следуя моему примеру, она сможет избежать неприятных воспоминаний.       Садко не стал задавать более вопросов о прошлом товарища. Лишь коротко кивнул. Воцарилось короткое молчание, которое было нарушено неуёмным гусляром.       – А тот имперец, о котором рассказывал Кощей, он может быть как-то связан с…       – С моим прошлым? Не исключено. Во всяком случае, дабы в точности узнать об этом, нужно вернуться в Муров. Однако, я бы предположил, что такой исход был бы маловероятен.       Тикондрус продолжал откровенно недоговаривать, утаивая некоторые фрагменты своего прошлого и настоящего, связанного с Аммианом Марцеллином.       Прищурившись, Садко окинул товарища подозрительным взглядом, словно силясь понять, что скрывает от него соратник. Однако, в конце концов, сдался, просто кивнув.       В то время, пока два товарища тихо беседовали в отдалении от скорбящей Василисы, Алконост – ручная птица и друг Садко, вдруг сорвался с плеча мужчины и резко взмыл в воздух.       В ответ на непонимающий взгляд Тикондруса, гусляр, наученный опытом общения с этой птицей, вмиг собрался и, не говоря лишних слов, быстрым шагом отправился к Василисе.       Не сделав и пары тройки шагов, Садко припал на одно колено. Всё вокруг задрожало. Земля стала ходить ходуном, а прибрежные дома стали погружаться в воды реки Древесной.       Быстро спохватившись, Тикондрус мигом помог товарищу подняться на ноги.       – Я к Василисе, – коротко произнёс имперский шпик, и, не дождавшись ответа, рванул к тому месту, где товарищи оставили девушку.       Девица действительно оказалась на том же месте. Однако, она парила над землёй. На лице её застыла яростная гримаса. Глаза же светились ярким голубым светом, а сама она была окружена прозрачной пеленой, вокруг которой бесновались младшие духи природы. Одного взгляда хватило Тикондрусу для того, чтобы определить, что они пришли на зов волшебницы. Нетрудно, впрочем, было догадаться, для чего это было сделано. Разрушения, что учинили, казалось бы, мирные существа говорили красноречивей всяких слов.       – Василиса, если ты не прекратишь, то весь город, все обращённые в камень жители, всё вокруг будет уничтожено! – пытался дозваться до девушки шпион. Однако, чтобы он не говорил – всё было впустую. Грубой силой вмешаться было решительно невозможно, ведь она не просто парила над землёй, но ещё и была окружена магическим полем, а духи не давали приблизиться, яростно атакуя любого, кто посмеет сделать хотя бы шаг к волшебнице.       – Сейчас город полностью уйдёт под воду! – воскликнул подоспевший Садко.       – Она не слышит!       Коротко кивнув, Садко свистом подозвал Алконоста. Умная птица без слов поняла, что нужно сделать. Ей была нипочём магия духов, а потому, бросившись без страха на беснующихся огоньков, она смогла их разогнать. Пронзительный крик птицы разрушил волшебный барьер. В ту же минуту разрушения вокруг прекратились и в воздухе вновь повисла гнетущая тишина. Василиса же камнем рухнула на землю. Тем не менее, разбиться о мостовую ей не позволил Тикондрус, ловко поймавший падающую зазнобу.       Кожа девушки побледнела. Веки её были закрыты, но глаза бегали туда-сюда. Скривившееся в ярости лицо разгладилось, чтобы вновь скривиться, но уже в болезненном приступе. Протяжный стон раздался из уст Василисы.       – Надо её увести отсюда – обратился к Тикондрусу Садко, на что имперец лишь кивнул.       С Василисой на руках, шпион быстрым шагом направился прочь из разрушенного города.       Повсюду виднелись разрушения. Малахитовые здания не рассыпались, а, скорее, раскалывались пополам. На мостовой, то тут, то там виднелись отколовшиеся осколки обращённых в камень тел горожан. Большая часть города была или поглощена пучиной речных вод, или разрушена землетрясением. Однако, одно оставалось неизменным – аура смерти, что витала в округе с тех самых пор, как здесь побывал Кощей.       Выбравшись из города сквозь чудом сохранившиеся врата, товарищи, дабы уйти от чудовищной ауры, ещё добрый час шли вдоль дороги. Руки Тикондруса нещадно болели и в буквальном смысле отваливались. Однако, бросать беспомощную Василису было нельзя.       Наконец, отойдя на достаточное расстояние, чтобы аура колдуна не беспокоила людей, путники сделали небольшой привал.       – Вода бы сейчас не помешала, – протерев ладонью лоб, вслух озвучил свои мысли Садко.       – К счастью, у меня есть целая фляга, – усмехнувшись, ответил Тикондрус, открепляя от пояса сосуд с жидкостью. Однако, вода в ней быстро кончилась. Хватило лишь на то, чтобы напоить бессознательную девушку да самим сделать по тройке глотков.       – Здесь неподалёку есть источник чистой воды, – заговорил вдруг Садко.       – Вовремя ты вспомнил. Надо бы нам наполнить наши фляги.       – Он недалеко. Я мигом обернусь, а ты…       – А я пока присмотрю за красавицей, а то мало ли, украдут – усмехнулся Тикондрус, махнув рукой товарищу.       Стоило гусляру скрыться из виду за густыми кустами, как Василиса, удобно устроив голову на коленях Тикондруса, улыбнулась, раскрыв при этом очи.       – Красавица, значит, – протянула девушка.       – А подслушивать нехорошо, – приветливо ответил мужчина.       Резко отстранившись, Волшебница села возле мужчины. Приложив ладонь правой руки к груди, она слегка поклонилась.       – Благодарю за то, что не бросил и подсобил в трудную минуту, – искренне поблагодарила Тикондруса Василиса.       – Не стоит, – отмахнулся мужчина. – Лучше поведай, что за лихо тебя одолело?       – Чувство утраты затмило моё сознание. Оттесняя последние толики разума, оно принесло за собой злобу и гнев, что стали порождениями тёмной магии. Той самой магии, которую Кощей обратил супротив моего города. Тогда я потерялась. Всё вкруг вдруг почернело, а в воздухе стал витать густой, едкий запах страха, страданий людей, которые медленно обращались в малахит. Я лишь хотела всё это прекратить, как вдруг мир взорвался яркими красками. Разум окончательно покинул меня. А потом, услышав твой голос, я очнулась.       Рассказ Василисы получился сбивчивым. Девушка не помнила точных деталей. Сохранились лишь чувства и ощущения, что она испытала.       – Много разрушений я причинила?       – Ну, – почесал затылок Тикондрус. – Город восстановлению не подлежит. Но ты не переживай. Мы поможем тебе добраться до Мурова.       – Как это? – искренне удивилась девушка. – Путь мой лежит туда, куда ты пойдёшь.       Тяжело вздохнув, мужчина собирался было возразить, сказав, что она вольна сама следовать тому пути, который сочтёт нужным. Однако слова так и застряли в горле. Явившийся из леса Садко окончательно разрушил планы Тикондруса.       Гусляр вышел из леса в приподнятом настроении. Казалось, в такие моменты ничто не может пошатнуть его жизнерадостность. В руках балагур нёс две, наполненные до краёв чистой водой, фляги.       – Вижу, вы, княжна, наконец, пришли в себя, – приветливо кивнул девушке Садко.       – И за это благодарна я вам, – кивком ответила Василиса.       Забрав у товарища наполненную флягу, Тикондрус тут же прикрепил её обратно к поясу. В это же время Садко из заплечного мешка выудил тряпичную карту окрестных земель.       На небе, находясь в зените, ярко сияло солнце. Ни единого облачка не было видно. Словом, лучшей погоды для пешей прогулки не сыскать. Не став долго мешкать, гусляр положил карту на мягкий настил свежей травы и принялся составлять обратный путь.       – Что-то ты серьёзный какой-то, – подметил резко изменившееся настроение друга Тикондрус.       – Есть проблема – коротко ответил Садко.       – Весь во внимании, – участливо отозвался имперец, склоняясь над разложенной картой.       – Единственная наша дорога домой – сквозь поле с призраками, – пальцем указал на прямую линию, обозначающую на холсте дорогу гусляр.       – Но ведь не единственная – обратил внимание на перекрёсток Тикондрус. Расположен он был аккурат возле моста через речушку, возле которого уже останавливались герои.       – Верно. Но, дорога, справа ведёт к соседнему княжству, в объезд этому лесу, – махнул рукой Садко, обозначая окружающие деревья.       – А левая?       – Слева дорога ведёт в Муров, – ответила за гусляра Василиса. – Однако ж, втрое долгий тот маршрут.       – Выходит, поле? – хмуро спросил Тикондрус.       – Поле, – тяжело вздохну Садко.       – В таком случае, выдвигаемся сейчас. К вечеру будем возле моста. Там спокойно переночуем, а после уж двинемся дальше.       Предположение Тикондруса оказалось верным. Немедленно отправившись в путь, товарищи, без труда, уже к вечеру прибыли к перекрёстку. Дорога, что тянулась прямо, вела к мосту через небольшую речку, отделявшую поле могильников от остального мира.       – Вот здесь мы и остановимся на ночь, – подойдя к уже порядком утоптанной полянке рядом с мосточком, махнул рукой друзьям Тикондрус.       – Пускай и в безопасности здесь будем мы. Однако ж надолго останавливаться нам не стоит, – озвучила свои опасения Василиса.       – Не стоит тревожиться. Лишь только первые лучи восходящего солнца озарят небосвод, мы в ту же минуту двинемся в путь, – заверил девушку Садко.       Смеркалось. Надо было скорее развести костёр. Сходить за хворостом вызвался Тикондрус. Благо, что неподалёку, всего в нескольких шагах от дороги росла небольшая берёзовая рощица.       – Не должно мне сидеть без дела, пока вы трудитесь над станом для ночёвки. Дозвольте помощь оказать вам, покуда силы мои не иссякли, – не желавшая сидеть без дела Василиса всеми силами рвалась помочь хоть в чём-то.       – Пустое это, княжна. Вы и без того, должно быть, устали с дороги.       – Что ж я, барышня кисейная, чтобы охать да вздыхать, когда мне тяжело? Тем паче, что и вы устали не меньше меня. Да и совместный труд помогает быстрее спориться работе, – не унималась девушка.       – Отступись, – махнул рукой Тикондрус. – Ежели прекрасная дева возжелала помочь, то кто мы такие, чтобы что-то запрещать?       – В таком случае, быть может, окажешь даме честь и отправишься на прогулку в лучах закатного солнца?       – Я бы тебя одного с Василисой в любом случае не оставил. Да и мне, признаться, будет сподручней искать хворост, когда рядом верный товарищ, – весело подмигнул девушке шпион. Щёки её слегка зардели, но виду она не подала. Лишь согласно кивнула и, поравнявшись с мужчиной, отправилась в рощу.       Пока путники распределяли обязанности, солнце уже скрылось за горизонтом, уступив небо во власть кроваво-красной луны. Небесный свод усыпали мириады ярких звёзд, что своим холодным светом ярко освещали всё вокруг. Впрочем, даже в такую светлую ночь отправляться в рощу было опасно. Всё-таки, помимо возможности заблудиться, там могли водиться и волки, и медведи. Окружающие леса таили в себе много опасностей. Это Тикондрус понял давно. Тем не менее, хворост собрать было нужно, ведь развести огонь без него не представлялось возможным. Тут-то и пригодилась помощь девушки. Василиса без лишних слов поняла, что от неё требуется.       – О духи, что оберегают неустанно меня, явитесь же на зов мой, окажите помощь другу моему в час нужды.       В тот же миг возле княжны появились яркие, разноцветные огоньки. Младшие духи откликнувшись на призыв, с радостью спешили оказать всевозможную помощь.       – Удивительно. Один мой хороший друг тоже пользуется духовной магией. Однако, для этого ему нужно подавить окружающих духов, а некоторых, особенно сильных, приходится одолевать и прятать в небольшие сосуды, что всегда находятся при нём.       – О, я лишь попросила добрых духов помочь, – пролепетала Василиса, словно это было обыкновенным делом.       – Попросила? – не понял мужчина. – Не призвала?       – Вовсе нет. Младшие духи всюду сопровождают меня, куда бы не ступила моя нога. Не видны они тебе лишь потому, что им самим легче, когда сокрыты от любопытных глаз.       – Впервые вижу, чтобы кто-то из людей настолько понравился духам, чтобы они неустанно за ним следовали, являясь на зов тут же, стоит лишь попросить.       – Духовные существа не любят, когда им указывают, что делать. Именно поэтому магам приходится подавлять их волю своей силой. Однако, будучи в ужасном облике лягушки, я смогла достичь мирного единения с природой.       – Должно быть, процесс этот не быстрый, – поинтересовался Тикондрус.       – Времени у меня было предостаточно, – пожала плечами девушка. – Что, однако ж, нельзя сказать о вас.       – Что ты имеешь в виду?       – Человек тот, о котором поведал Кощей, не станет долго ждать. Думаю, вскоре он предпримет свой первый шаг.       – Доподлинно нам не известно, задумал ли мой соотечественник чего худого против Светлого князя. Однако, ты права, нам как можно скорее нужно возвращаться в Стольный град.       – Но готов ли ты в решающий час обратить своё оружие супротив соотечественника?       Ответ на вопрос Василисы Тикондрус знал давно. Безусловно, если придётся, он сокрушит торговца из империи. Однако, гражданина Александрии просто так убивать было нельзя. Вернее, его вообще нельзя было убивать без суда. А суд мог быть устроен лишь в столице.       – Если потребуется, я сделаю всё, чтобы остановить его, разрушив коварные планы, – уверенно ответил мужчина. Княжну такой ответ, казалось, вполне устроил.       В то время, пока путники общались, духи яркими кружили возле них. Ярким светом они рассеивали ночную тьму, позволяя людям разглядеть путь, что лежал впереди. Лишь несколько светлячков, отделившись от остальных, всё время были впереди, указывая товарищам на сухие ветви, что годились для костра. Таким способом работа действительно спорилась быстро. Уже через четверть часа друзья вернулись к импровизированному лагерю с полной охапкой сухих веток.       В это время Садко уже справился с настилом из сухих листьев и подобия настила над головами из большого и плотного полотна.       Вызвавшись развести костёр, Тикондрус быстро справился со столь нетривиальной задачей. В конце концов, особенных умений не нужно, когда ты владеешь магией огня.       Гусляр принялся готовить ужин. В этом ему всячески помогала Василиса. Тикондрус же, справившись с огнём, остался не у дел и решил просто дождаться ужина, не мешаясь и не путаясь под ногами. Ему оставалось лишь удивляться, как купец умудряется готовить в дороге еду, ведь ничего с собой в руках он не нёс. Так или иначе, сытный ужин уже были приготовлен. Впереди была тяжёлая ночь.       Как и прежде, стоило ночи полноценно вступить в свои права, как зелёное поле за маленькой речкой, что было усыпано множеством курганов, заволокло густым зелёным туманом, что клубился у самой земли. Вновь, как и прежде, призраки воинов, что были захоронены в древних усыпальницах, шли в едином потоке страшного марша. Порванные знамёна развевались на ветру, а ровные ряды закованных в проржавевшую кольчугу медленно брели по утратившему все краски полю. Заблудшие души пытались найти выход из лабиринта холмов. Однако, три человека, что находились по другую сторону речушки, могли не опасаться мертвецов, ведь не могли те перейти через водную преграду. Тем не менее, несмотря на безопасность своего расположения, ни один из путников не мог сомкнуть глаз. Слишком тревожным, устрашающим, но, в то же время. Завораживающим было то зрелище.       Лишь под утро, когда первые лучи восходящего солнца принесли вслед за собой лёгкий ветер, путники расслабились. Стоило первой заре окрасить небо в яркие, рыжевато-алые оттенки, всё призрачное воинство развеялось, словно дым. Души павших воинов вновь упокоились на целый день, чтобы потом, с первыми звёздами снова встать в строй и отправиться на поиски выхода из своего собственного заточения. Покой не пришёл лишь к трём людям, что никак не могли уснуть.       Первая заря стала сигналом для Садко. Он первым поднялся. Умывшись холодной водой из реки, гусляр принялся деятельно расхаживать по импровизированной стоянке, собирая немногочисленные пожитки.       – Так и не удалось уснуть, – недовольно проговорил Тикондрус, поднимаясь с примятого настила из листьев.       – Нам нужно как можно скорее выдвигаться, – не замечая причитаний товарища, оповестил друзей Садко.       – Думаешь, не успеем пересечь поле за день? – убирая следы своей ночной стоянки, без капли иронии спросил шпион.       – Едва ли, – честно ответил гусляр. – В прошлый раз мы пересекали поле в седле и, как ты помнишь, пересекли этот мост лишь к вечеру. Сейчас же мы будем идти пешим шагом.       – Не стоит беспокоиться. Духи ветра помогут нам, – заверила товарищей Василиса.       Слова девушки вселили надежду в мужчин. Быстро собравшись, они двинулись в путь. Днём это поле не представляло никакой опасности. А потому, быстрым шагом, не сбавляя темпа, путники перешли по мосту через речку и, ступив на широкую дорогу, отправились дальше. Лёгкий ветерок, что пришёл с первыми лучами, превратился в сильный вихрь. Удобно дувший в спины идущим, подгоняя их, помогая идти быстрее и при этом сильно не уставать.       Целый день и вечер потребовались путешественникам для того, чтобы пересечь опасный участок маршрута. Лишь, когда на небе зажглись первые звёзды, друзья оказались возле вод озера утопленниц. Позади осталась великая опасность. Однако, впереди ждала опасность ничуть не меньшая.