Магические хроники. В чужом краю

      Прежде чем отправиться выполнять испытание, нужно было хотя бы примерно понимать, в каком направлении идти. Забраться в глушь и завязнуть в трясине Тикондрус не хотел, а потому, обратившись к лягушке, мужчина поинтересовался, не знает ли та дороги.       – Ведом мне путь твой. Иди на запад и увидишь там пещеру глубокую. В ней встретишься с опасным противником, что любит питаться кровью и плотью тех несчастных, которым не повезло забрести в те края. Отправившись на север от пещеры той, вскоре увидишь ты вдали небольшой холм. Земля на нём высохшая, а трава вовсе не растёт. Там ждёт тебя второе испытание. Коли не убоишься ты силы, что обитает в тех местах, так непременно добудешь сосуд, в котором сила моя запечатана.       Расклад был ясен и прост. Оставалось лишь определить, в какой стороне, относительно этой полянки, запад.       – Думается мне, что запад вон там, – внимательно до того слушавший разговор шпиона и лягушки, Садко указал пальцем на еле заметную дорожку, что находилась за спиной Тикондруса.       Кивнув в знак благодарности, Тикондрус отправился по еле заметной тропинке. Вслед за ним отправилась и лягушка. Прыгая с кочки на кочку, она не отходила далеко от шпиона, но и не шла с ним вровень, постоянно находясь впереди, показывая дальнейший путь.       День всё шёл и шёл, никак не заканчиваясь. Солнце всё так же находилось в горизонте, не сдвинувшись ни на оргию. Ветра не было совсем. Не замечавший такой мелочи Тикондрус сейчас натурально готов был взвыть от жары и испарины, что исходила из самих недр болота.       В какой-то момент относительно сухая тропинка закончилась. Она упёрлась в топь. То не было похоже на привычные, обманчиво-прекрасные своими цветущими растениями болота, что были распространены в северо-западных провинциях империи. Здесь поверхность была покрыта мхом, а стволы иссохших деревьев сплошь покрыты лишайником.       Выбрав у ближайшего древа ветку потолще и подлиннее, Тикондрус, с помощью магии отсёк деревянный отросток, из которого, в конце концов, получилась сносная палочка-выручалочка для передвижения сквозь болото.       С исчезновением тропинки, скорость заметно снизилась. Пускай лягушка по-прежнему уверенно держалась чуть впереди, указывая направление маршрута, всё же отсутствие твёрдой почвы под ногами нервировало мужчину. То и дело ему приходилось перескакивать, точно та квакушка, с кочки на кочку.       Перепрыгнув на очередную кочку, Тикондрус неловко приземлился и, соскользнув с мокрого мха, угодил прямиком в воды гнилого болота. Все попытки выбраться оканчивались провалом. Столь густая вода была в том болоте, что даже руками размахивать было тяжело.       Так бы и закончил свой путь имперский шпион в гнилой трясине, если бы не рука, что была протянута шпику. Ухватившись за спасительную соломинку, Тикондрус враз смог выбраться из гиблой топи. Вопреки ожиданиям, пред магом предстал вовсе не Садко.       Смерив путешественника полным осуждения взглядом, на мужчину смотрел не кто иной, как его старый друг Тит Вэнефикус. Стоя на соседней кочке, он, сложив руки на груди, явно ожидал реакцию от своего давнего товарища.       – Тит… но, как? – не мог понять Тикондрус.       – Ну, надо же, стоило мне оставить тебя одного, как твоя жизнь вновь висит на волоске.       – Вот уж кто бы говорил. Сколь часто я сам спасал твою шкуру?       – Не буду спорить, – кивнул головой волшебник.       – Но, спасибо. Не представляешь ты, насколько рад я тебя видеть.       – Пустое, – отмахнулся Тит. – Лучше скажи, что ты ищешь в столь смердящем и отвратительном захолустье?       Тикондрус пересказал всё, что довелось ему пережить за всё то время, пока они не виделись. Выслушав рассказ, Тит громко присвистнул.       – Вот это ты, брат, даёшь!       – Не береди ты мне душу. Она и без того изъедена совестью.       Подняв руки верх, Тит показал, что отступился и больше наседать на друга не будет.       – Значит, ты ищешь клубок шёлковых нитей? В таком случае, лучше нам вместе путь преодолевать, – заявил Тит тоном, не терпящим возражений.       Тикондрус не знал, сколь долго им ещё предстояло идти вперёд, вслед за лягушкой. Квакушка постоянно упрыгивала вперёд и не разговаривала с ним, предпочитая молча наблюдать за причудами героя.       Весь путь до пещеры Тикондрус, не умолкая, рассказывал обо всём, что ему довелось пережить. Он не задавал лишних вопросов Титу. Не интересовался, как тот смог не просто попасть в земли мёртвых, но и отыскать его в смердящем болоте. Ему было вполне достаточно, что старый друг просто был рядом.       Наконец, когда они заметно устали от долгой дороги, перед Тикондрусом возникла та самая пещера. Возле неё сидела лягушка, выжидательно глядя на мужчину. Тот, не решаясь идти дальше, посмотрел на старого товарища.       – Ужель испугался? – усмехнулся Тит.       – Нет, – неуверенно ответил Тикондрус. – Просто думаю, стоит ли заходить настолько далеко? В конце концов, в чём причина того, что я ставлю на кон свою жизнь? Ради Светлого князя? Но он не мой повелитель. Ради княжества? Но это не моя земля. В этот раз я действительно могу не вернуться в Александрию. А ведь даже прибыв на корабле из Песчаной державы, я не смог увидеться с семьёй. Не смог толком насладиться узкими улочками родного города.       – Вместо этого, ради благополучия тех, кто постоять за себя не может, ты отправился в столь опасное путешествие. Ты прав, земля княжества и впрямь не родна тебе, но точно ли ради неё ты преодолел все невзгоды? Пускай Светлый князь не твой правитель, но в глубине души ты знаешь, что от исхода твоего пути зависит также и жизнь императора. В конце концов, здесь, на этой земле нашёл ты верных товарищей, один из которых, без раздумий, решил помочь тебе, бросившись в водоворот событий. Прямо сейчас он ожидает твоего возвращения. Только от тебя зависит, что станется с ним.       Зелёная дымка, что исходила от поверхности трясины, была ничуть не хуже самого опасного дурмана. Испарина туманила разум, заставляя Тикондруса видеть то, чего быть не могло. Только сейчас он понял, что, в общем-то, Тита здесь быть не может.       – Так скажи мне, что ты выберешь: сгинуть в этой вонючей трясине или же, подняв голову и стойко выдержав удары судьбы, двигаться дальше, вновь и вновь отводя опасность от Родины, что осталась далеко позади? – не унимался Тит. Вернее, то, что притворялось им.       Договорив последние слова, старый друг испарился в зеленоватой дымке тумана.       – Не стоит доверять всему, что видишь, – заговорила вдруг лягушка. – Воздух в этих местах опасен. Он дарит заманчивые видения тем, кто вдохнёт его. А вдохнувший уже никогда не сможет найти выход отсюда, продолжая блуждать в собственных иллюзиях.       – Выходит, всё, что я видел – было не более, чем мороком, – нахмурился Тикондрус.       – Нет, – отрицательно покачала головой квакушка. – То было не иллюзией, но видением, доступным лишь тебе.       Издав нервный смешок, имперец подошёл ближе ко входу в пещеру. Перед человеком предстал грот, уходящий куда-то вниз. Сырая и скользкая земля была под ногами, от чего спускаться было бы крайне тяжело, не будь Тикондрус магом. Хотя он и специализировался на боевой атакующей магии, а духовной магией никогда не интересовался, всё же высушить отсыревшую почву волшебник был в состоянии. Сплошная стена пламени создала достаточную температуру, чтобы в мгновение ока избавиться от сырости.       Спуск вниз занял достаточное количество времени, даже не смотря на то, что грязи под ногами не было. Грот оказался куда глубже, чем предполагал шпион. Очень скоро лучи солнца перестали освещать пространство впереди. Тут-то шпику и помогли рунные камни, которые мужчина постоянно таскал с собой в небольшом мешочке, прикреплённом к поясу. Выудив один и сломав его пополам, Тикондрус слегка подбросил переломленные половинки. Взлетев вверх, они, однако, не спешили падать. Вместо этого, они остались парить в воздухе. Одна половина висела точно над головой волшебника, освещая небольшую площадь вокруг человека. Вторая же оказалась чуть впереди, освещая своим сиянием дорогу впереди.       Так, медленно и аккуратно спускаясь вниз, цепляясь руками за высохшую землю, герой оказался на дне грота. Земля сменилась камнем, а сама пещера стала уходить уже не вниз, а вперёд.       Чем глубже удалялся мужчина вглубь пещеры, тем чаще он ловил себя на мысли, что по спине бегут мурашки. Все стены, всё вокруг было оплетено толстым слоем прочной, но эластичной, липкой паутины. То тут, то там виднелись коконы, размером ничуть не меньше человека. Никаких ответвлений в пещере не было, от того Тикондрус понял, что рано или поздно столкнётся с обитателями этого места.       Словно почуяв страх, где-то вдали, во тьме пещеры раздалось звонкое щёлканье хелицеров и топот множества пар ног. Уже собравшийся защищаться, Тикондрус вдруг зашипел от боли. Плечо сильно обожгло от упавшей на него капли жгучего яда. Даже охранные руны, вышитые на одежде волшебника не спасли его от сильного паучьего яда.       Быстро смекнув, откуда могла упасть капля, мужчина, не долго думая, резко отскочил назад. Сделал он это вовремя, ведь всего мгновение спустя в то место, где находился герой, приземлился паук. Он не был большим. Всего не больше собаки, однако, размеры с лихвой компенсировались проворностью и умением далеко плеваться ядовитой струёй.       Лягушка заблаговременно куда-то исчезла. Спряталась она или же вовсе убежала, оставив мужчину на растерзание восьмилапым существам, Тикондрус не знал. Не было у него времени задумываться о подобных вопросах. С ловкостью блохи он отпрыгивал то в одну, то в другую сторону от очередной стрелы яда. В то же самое время, он не забывал посылать в ответ огненные шары. Однако, большого эффекта это действие не возымело, ведь паук был столь же ловок и с лёгкостью изворачивался от атак героя.       Страшный звук многочисленных братьев и сестёр паука всё быстрее приближался к месту битвы. Осознав, что сражаться герой может ещё долго, а времени на побег у него всё меньше, Тикондрус выпустил струю льда в сторону арахнида. Однако, струя эта не была нацелена на чудовище. Вместо этого волшебник заморозил сырой каменный пол под противником. Тонкой корки льда хватило, чтобы монстр, потеряв равновесие, рухнул наземь. Этого для боевого мага было достаточно. В тот же миг огненный шар устремился в сторону восьмилапого. Угодив прямо в лицо, огонь охватил всё тело существа, полностью поглотив его.       Тем временем, пока герой сражался с пауком, из тьмы показались первые его собратья. Было их столь великое множество, что от одной мысли, что это всего лишь первые показавшиеся на свет существа, шпион натурально затрясся.       К счастью, в руки мужчине прилетел клубок тонких нитей.       – Удалось мне отыскать нити. Теперь же нам скорее нужно уходить отсюда, покуда хотим живыми вернуться к товарищу твоему.       Наспех создав стену льда, Тикондрус, резко развернувшись, что есть сил, припустил в сторону выхода. Всё осложнял довольно крутой подъём. Мужчина слышал, как арахниды, стрекоча, ломали ледяную преграду, желая добраться до того, кто нарушил их сон. Однако останавливаться герой не хотел. Время и желание убраться подальше подгоняли его. Наконец, послышался треск льда. Ничто, кроме небольшого расстояния более не мешало чудовищам.       Холодные объятия ядовитой смерти практически сомкнулись на шее человека, когда он выбрался из мрака пещеры на солнечный свет. Позади раздалось сдавленное, противное шипение и быстрый топот ног обратно вглубь грота.       Отойдя не меньше, чем на десяток шагов от пещеры, Тикондрус привалился на покосившееся деревце. Морщась от яркого света, мужчина подставил лицо под тёплые лучи дневного светила. После затхлой, сырой, провонявшей страхом смерти и кровью живых существ пещеры, побыть немного под тёплыми лучами солнца, было сродни величайшему блаженству.       Сладкие мгновения спокойствия не могли длиться вечно. Ощутив в руках увесистый шар, герой вспомнил, зачем вообще забрался в эту глушь.       – Напомни, зачем тебе нужны эти нити? – рассматривая клубок тонких, но прочных паучьих нитей, задал вопрос Тикондрус. Вопрос этот мучал его с того самого момента, как обнаружил вместо небольшого торгового городка жуткую выставку малахитовых статуй.       – Не могу тебе сейчас поведать свой секрет. Однако ж, можешь быть уверен, что клубок этот всенепременно понадобится мне.       Не став более допытываться до квакушки, Тикондрус, поднявшись на ноги и отряхнувшись, отправился дальше. Но вскоре, запнувшись, остановился.       – Куда, говоришь, дальше нам идти? – уточнил у своей новой спутницы герой.       – Обойти пещеру нужно и на север путь держать – мягко ответила лягушка.       Кивнув, мужчина отправился далее.       – Не то, чтобы я забыл дорогу. Просто хотел проверить, не сбились ли мы с маршрута, – попытался оправдаться шпион, но спутница никак не отреагировала на его слова, предпочитая и дальше следовать по обозначенному пути.       На этот раз дорога пролегала не по гниющему болоту. Но то оптимизма не прибавило. Выжженная пустошь окружала путников. Пожухлая, почерневшая трава была повсюду. В воздухе витал запах горечи дыма, словно не так далеко разошлось большое пожарище. Однако вокруг не было ни деревца. Лишь только бескрайнее выжженное поле, которое, тем не менее, продолжало дымиться и источать тот самый едкий запах гари. Небо, да и всё пространство вокруг было окрашено в ржавые, рыжие оттенки. Солнца видно не было. Оно было скрыто пеленою густых отвратительных туч. Не было и ветра. Вместо этого в воздухе витал неприятный жар. Такой же, который возникает рядом со сгорающим домом или деревом.       – Какой всё же сильный яд у этих пауков, – потирая обожжённое плечо, посетовал Тикондрус.       Чем дальше в поле уходили путники, тем жарче становился воздух вокруг. Герой уже сбился со счёта, сколь долго они шли вперёд, никуда не сворачивая.       – Долго ли нам ещё идти? – решил поинтересоваться мужчина.       – Время здесь течёт не так, как ты к тому привык. Для товарища твоего не пройдёт и получаса, прежде чем мы вернёмся. Но эти полчаса для нас будут тянуться куда дольше.       – Да, но ты так и не ответила на мой вопрос, – упрекнул лягушку Тикондрус, на что та, замолчав, продолжила прыгать впереди человека, указывая тому путь.       Молчаливость спутницы начало нервировать героя, разъедая его изнутри. Однако, справедливо решив не обращать внимания на причуды и без того странного существа, Тикондрус молча продолжил движение вперёд. На ходу он старался приметить хотя бы одно выбивающееся из общей картины дерево, строение или хотя бы холм. Ничего подобного увидеть не удалось. Вместо этого вся округа походила на единую, огромную картину, движение в которой осуществляли лишь странная парочка путников, от чего они ещё больше выбивались из общего антуража, казались лишними, неестественными, на фоне мёртвого, сгоревшего поля с такими же недвижимыми, ржаво-рыжими облаками.       Долго ли, коротко ли шли путники по выгоревшей пустоши перед тем, как впереди появился силуэт широкого холма. Лишь подойдя ближе герою удалось разглядеть его получше. Не было на нём никакой растительности, даже самой последней травинки видно не было. Лишь голая земля, да свитое гнездо гигантской птицы – вот и всё, что было там.       Невысоко возвышался тот холм над полем. Однако даже этого вполне хватало, чтобы та, кто обитала на том пригорке, могла без труда осмотреть всю округу.       – Здесь живёт Жар-птица, – решила поделиться сведениями лягушка. – Но не вижу я её.       – Большая, должно быть, птица, – указывая на большое гнездо, высказал свои предположения мужчина.       – Твоя правда, – согласно кивнула квакушка. – Поставь трёх мужей друг на друга – едва будет хватать до головы великой птицы.       – Великой птицы? Выходит, ты хорошего мнения о ней?       – Птица эта не несёт в себе зла. Она – царица фениксов. Та, кто даёт частичку своего пламени сгоревшим своим детям, дабы те вновь воскресли из пепла и золы.       – Пускай она и королева, но место выбрала явно не королевское, – окинув взглядом пустошь, хохотнул имперец.       – От чего же не милы тебе мои чертоги? Не от того ли, что сам ты ослеплён роскошью и напускной помпезностью властителей государства своего? – раздался спокойный, но громогласный голос молодой девушки. Голос тот не услышан слухом, но прозвучал прямо в голове.       Вслед за голосом, из-за облаков появилась фигура птицы внушительных размеров. Высотой она была точно, как и описала лягушка. Сама же она была похожа на тех диковинных птиц, коих частенько держат у себя влиятельные вельможи империи. Пышное оперение крыльев и хвоста сверкало серебром, а вставки из алых каменьев жаром отдавали.       Приземлившись в гнездо, Жар-птица внимательным взглядом золотистых глаз осмотрела представшую пред ней компанию. Если лягушка не вызвала у королевы фениксов интереса, то вот человек был удостоен большего внимания. Убедившись в чём-то, известном лишь ей, птица, наконец, заговорила.       – На тебе остался отпечаток того, кто помог мне освободиться из клетки золотой, что узилищем служила для меня.       – Тит и здесь отличился, – усмехнулся Тикондрус, удивляясь, как его старинному другу удаётся помогать даже тогда, когда их разделяет вовсе не расстояние, а границы двух миров.       – Смелый герой тот, кого ты Титом назвал.       – Прошу прощения. Пришли мы затем, чтобы, – заговорила лягушка, но была перебита Жар-птицей.       – Я знаю, зачем вы пришли сюда. Всё дело в этой склянке, в которой запечатана твоя душа, – в воздухе вдруг появился образ изящного фарфорового сосуда со светло-голубой жидкостью. – Иначе и быть не могло. В конце концов, он такой же, как тот герой.       – Я отдам вам его. Пускай не смогла я по достоинству отплатить тому человеку. Однако, сейчас, когда предо мной предстал его собрат по духу, не могу я не вспомнить о подаренной свободе. В ответ на возвращённую жизнь, верну и я жизнь той, у кого однажды она была отнята точно так же.       С этими словами, в руках Тикондруса появился тот самый фарфоровый сосуд. Подойдя с ним к лягушке, он откупорил его. В тот же миг голубоватая жидкость, струясь, перетекла к квакушке, на месте которой появилась прекрасная юная дева.