Магические хроники. В чужом краю

      Времени на то, чтобы забрать добычу решительно не было. Стоило только звону мечей эхом пронестись по лесной чаще, как князь приказал идти в направлении звуков битвы.       Не сказать, что это решение Тикондрус считал правильным, ведь не знали они, сколь велико число тех, кто бьётся сейчас где-то в глубине леса. Никто не знал также, враги то были иль друзья. Одним словом, идти в полную неизвестность без двух десятков вооружённых дружинников было решением опрометчивым.       Словно прочитав мысли товарища, Финист развернулся к ловчему.       – Миша, беги ко стану ратников. Исповедай Андрею Никитичу истое: «Княже во беде!».       Вняв словам Финиста, ловчий тут же сорвался с места, скрываясь за густыми зарослями кустарников и ветвей деревьев. Сам же воин, развернувшись, негромко извинился перед князем за своеволие.       – Прости, княже, но без помощи дружины нам никак нельзя.       Прекрасно понимая всю серьёзность ситуации, молодой князь не противился излишней ретивости своего телохранителя. Наоборот, он кивнул в знак согласия.       Медленно, но верно, не привлекая внимания и не издавая лишних звуков, небольшой отряд двигался вглубь леса, на встречу непрекращающимся звукам битвы. Вскоре, компания оказалась возле небольшой дороги, что шла через этот лес. Однако видно их не было, деревья скрывали их силуэты.       Пред взором Тикондруса разразилось небольшое столкновение. Люди, явно бандитской наружности, напали на караван торговца, что своими одеждами напоминал члена торговой гильдии Александрийской империи.       – Гляди-ка, лихие люди на гостя напали, – вслух произнёс князь.       – Не местный он, – констатировал Финист.       – Имперец. Из имперской торговой гильдии, – пояснил Тикондрус, указывая на развивающийся герб союза имперских торговцев.       – Славно бьётся, – прокомментировал сражение князь. – Да только, теснят его.       – Лучше дождаться Мишу с дружинниками, – попытался осадить князя Финист, но Всеволод был непреклонен.       – Нет у нас времени. Пока дружина подойдёт, торговца со свитой перебьют.       Одного лишь короткого кивка от князя Савве хватило, чтобы отдать приказ всем, у кого были при себе луки, сделать залп. Каждая стрела попала в цель. У всей княжеской свиты, кроме самого князя и Финиста, были лишь ножи да луки. Но и того с лихвой хватило, чтобы, внезапно выскочив, с ходу сразить добрый пяток врагов, никак не успевших отреагировать на внезапное появление нового противника.       Схватив длинное копьё, Савва удачно метнул его в дальнего, стоящего к нему разбойника. Тут же ему пришлось уходить из под рубящего удара другого лиходея. Вытащив из-за пояса нож, низкорослый человек ловко расправился с напавшим.       В это время князь пробивался к попавшему в беду торговцу, что остался совсем один против сразу четверых противников. Следом за Всеволодом путь прорубали Финист и Тикондрус. Воин ловко орудовал своей шашкой. Закрываясь щитом от выпада противника, он тут же пронзал того холодной сталью меча.       Тикондрус старался не отставать от дружинника. Хотя он и не мог раскрыть себя, всё же простейшую магию применить он мог. Помятуя о не самом удачном опыте с огненной магией в лесу, мужчина предпочёл использовать всё имеющееся окружение. Вот, подняв телекинезом валяющийся на земле шлем, маг со всей дури швырнул его в голову одному разбойнику, от чего та треснула. Словно спелый арбуз. Воткнутые в землю стрелы также пошли в дело, летя обратно к отправителям. Пропустив одного лиходея, шпион вынужден был уйти от рассекающего удара меча. Схватив обидчика за плечо, шпик пропустил сквозь его тело сильный разряд, от чего сердце разбойника не выдержало. Словно подкошенный он рухнул на землю, не подавая признаков жизни.       Наконец, князю удалось пробиться к окружённому торговцу. Он, измождённый, еле удерживал в руках свой щит и меч. Всеволод, подобрав с земли брошенный щит, пихнул торговца себе за спину, закрывая того своим телом. Он знал, что его всегда прикроет верный друг, а потому ему самому хотелось защитить того, кто попал в беду.       Хотя князь со свитой вовремя подоспели на помощь к попавшему в беду торговцу, враги всё равно превосходили числом. Несмотря на кажущееся мельтешение, отсутствие строя и нормального оружия, разбойники стойко противостояли охране князя. Движения их были отточены и выверены. Они не рвались вперёд, предпочитая дожидаться удобного момента для перехода в контратаку.       Так или иначе, людей князя начали теснить. Почувствовав численное превосходство, бандиты усилили напор, заставляя перейти в оборону уже дружинников. Не помогала даже магия Тикондруса. Потеряв четырёх сообщников, разбойники стали избегать заклинаний волшебника, ловко от них уворачиваясь.       Применив очередное заклинание, шпион не заметил, как оказался повален на землю. Сработала простецкая ловушка. Над мужчиной тут же навис лиходей, с явным намерением добить упавшего. Тут бы и пришёл конец нерасторопному шпику, если бы не стрела, что попала врагу прямо промеж глаз. То вернулся ловчий с отрядом дружины.       Ворвавшись на лошадях на место битвы, воины князя, освистывая противника, смогли перевернуть ход битвы. Теперь уже бандиты, потеряв в стремительной атаке конницы практически всех своих людей, спешно удалились с места битвы, скрываясь за деревьями.       – Нет, – поднял руку Финист, приказывая дружине остановиться. – Пусть бегут. Они побежали в свой стан. Миша сможет выследить их.       Светлый князь был солидарен с решением своего друга и верного боевого товарища. Пускай и был он молод и горяч, но в сражения всегда шёл с холодной головой, а к делам мирным подходил с удивительной рассудительностью и деловитостью.       – Не бережёте вы себя, княже, – сетовал на безрассудную атаку Всеволода, воевода, подавая князю бурдюк с водой, дабы тот смог умыться и утолить жажду.       – Будет тебе ворчать, Андрей. На отца моего – Ярослава, ты так не бурчал, али боялся его? – отмахнулся от упрёков старика Всеволод.       – Так ведь и батюшка ваш – Светлый князь Ярослав Изяславович, от моих советов не открещивался, да в бой ходил не меньше, как с пятьюдесятью витязями.       – Так ведь и случай нонче иной. Видишь же, гость в беду попал. Да не простой, а иноземный, – указывая на пытавшегося отдышаться торговца, сказал Всеволод.       Напившись воды из кожаного бурдюка, князь передал его купцу. Тот с благодарностью принял ёмкость.       – Что за дела заставили идти торговца из империи столь опасным путём? – напрямую спросил торговца Ярославович.       – Путешествовал я по землям твоим, Светлый князь, да торговал тем, что имел сам.       – Однако ж, охрана у торговцев из Александрии куда как лучше, нежели те, что лежат сейчас на земле сырой, – вставил своё слово Финист, обращая внимание на столь незначительную странность.       Казалось, что торговец сперва смутился, но вскоре, взяв себя в руки, уверенно посмотрел на витязя.       – Сопровождение в империи взять я не смог, больно уж дорога была та цена, что запрашивали наёмники. Пришлось, вот, брать сопровождение среди местных.       – Так значит, ты из Александрийской империи… – перевёл на себя внимание князь. В это время Тикондрус отвёл Финиста подальше, якобы, чтобы что-то тому показать.       – Что-то не сходится, – с сомнением тихо произнёс Тикондрус.       – В чём дело?       – Торговая гильдия империи помогает с наймом сопровождения для тех торговцев, что отправляются в дальние земли.       – Быть может, он не состоит в этой гильдии?       – Исключено, – отрицательно помотал головой маг. – Любой гражданин империи, кто хочет начать торговать, обязан зарегистрироваться в гильдии.       – Выходит, врёт купец? – задумался воин, но вскоре лицо его просветлело.       – Идём! – с излишней прыткостью, сказал Финист, потащив шпиона за собой.       – Что? Зачем?       – Как это «зачем»? Ради встречи двух земляков, разумеется, – хитро взглянув на товарища, ответил витязь.       Финист подошёл к беседующему с князем купцу, что то от неожиданности икнул.       – Salvete civis imperii! Hoc bonum est quod in longinquis terris viae nostrae transierunt, – учтиво поприветствовал торговца из Александрии Тикондрус.       По лицу стало заметно, как он растерялся. Глаза его бегали из стороны в сторону, а дыхание стало каким-то неровным. Однако недолго продлилось молчание. Вскоре прервано оно было голосом одного из воинов. Он передал небольшой свиток Финисту. Вчитываясь в строчки текста, витязь всё сильнее хмурился. Прочитанное ему явно не понравилось. Однако, скрывать это было нельзя, а потому богатырь передал письмо Всеволоду.       В отличие от своего дружинника, князь воспринял прочитанное спокойно. Холодный взгляд цеплялся за каждое слово и каждую букву, что были выведены аккуратной рукой человека, хорошо обученного грамоте.       – Что там было написано? – заинтересованно спросил у Финиста Тикондрус.       Ответ витязя был прерван речью князя. Слова его были резки и полны ярости, пускай по лицу нельзя было сказать, что Всеволод был разгневан.       – Отправляться нужно ко стану ворогов. Раз они посмели напасть на гостя в моих землях, так пусть постигнет их та же участь, что настигает всякого разбойника и душегуба, дерзнувшего покуситься на мою жизнь!       – Миша сможет отследить лиходеев до самого лагеря. Там-то мы и возьмём их тёпленькими, – вставил своё слово воевода.       Объединившись с подоспевшими дружинниками, группа вновь двинулась вглубь леса. Ведомые ловчим, люди старались передвигаться как можно тише. Никто не знал, есть ли впереди засада, потому все старались издавать меньше шума и не привлекать лишнего внимания.       Двигаясь вперёд, большая компания вскоре вышла на просторную поляну. Посреди неё тлели угли в медленно догорающем костре. Несколько шатров были расставлены по периметру лагеря. Различные вещи валялись то тут, то там.       – В спешке убегали, – прокомментировал увиденное Тикондрус.       – Миша осмотрел весь лагерь. Ни единого следа, говорящего о том, что лиходеи уходили отсюда.       – Но не могли же они просто испариться, – недоумевал Тикондрус.       Взгляд шпиона зацепился за могучий дуб, к которому цепями был прикован старик. Лицо и тело его осунулось, а высохшая кожа создавала впечатление, что прикованный давно уже умер. Действительно, более всего старик был похож на иссохшую мумию, но никак не на живого человека. Седая борода его свисала до пят, а сам он был лыс. Лишь четыре небольших отростка, напоминающих рога торчали из безволосой головы.       Вопреки ожиданиям, старик оказался жив. Он смотрел на князя с его дружинниками измождённым, уставшим взглядом.       Сил десяти дружинников не хватило, чтобы разорвать те цепи, что сковывали старца. А клинки тупились и приходили в негодность от ударов по стальным оковам.       – То необычная сталь, – нахмурился Финист. Вся эта ситуация не могла не напрягать богатыря. Не знал он, почему старик этот оказался в этих оковах, равно как не знал, куда пропали напавшие на торговца злодеи.       Внезапно подал голос пленник. Сперва голос его был похож на бессвязное мычание. Вскоре отдельные звуки начали складываться в слова. До ушей всех присутствующих донеслась отчётливая мольба.       – Воды! – громко взмолился старик.       Откупорив пробку своей фляги, Тикондрус сполна дал напиться страждущему. Но то лишь ещё более раззадорило старика. Он вновь попросил испить воды. В этот раз куда более смелей и настойчивей.       На этот раз на помощь пришёл Финист. Воин также дал напиться старцу из своей походной фляги. Однако даже этого не хватило. Старик всё никак не мог утолить свою жажду.       – Видать, взаправду жажда одолела старца, – хохотнул Финист.       В распоряжение пленника были отданы все фляги, что имелись у окружающих князя людей. Исключение составил сам Всеволод. Хотя молодой правитель не хотел отрываться от своей дружины, тем не менее, Финист остановил государя от опрометчивого поступка.       – Негоже князю рваться вперёд верных слуг, – наставнически произнёс воевода.       – Я помню все твои уроки, Андрей Никитич. Но не могу я стоять в стороне, когда страждущему плохо.       – Порыв ваш, княже, благороден. Но такова доля мудрого правителя.       Вняв совету своего воеводы и наставника, Всеволод убрал свою флягу, отказываясь от идеи поделиться с измождённым своей водой. Вместо этого, он подозвал к себе ловчего.       – Миша, ты знаешь эти места лучше любого. Нет ли поблизости источника ключевой воды?       Охотничий действительно знал этот лес лучше, чем кто бы то ни был, а потому с лёгкостью вспомнил о ручейке, что протекал неподалёку и пересекал весь лес. То был небольшой приток более крупной реки, что впадает в реку Древесную.       Идти с Мишей вызвался Тикондрус. Они вдвоём, быстро дойдя до ручейка, столь же стремительно спустились в небольшую низину, где и пролегал путь водоносного потока. Набрав несколько вёдер воды, мужчины вернулись в лагерь. Хотя вода та предназначена была для общих нужд, но, вся ушла в иссохшего старика.       Иссушив три ведра ключевой воды, старец преобразился. Хотя кожа не изменила своего мертвецки-бледного оттенка, иссохшие мышцы вернули былую силу, длинная борода уменьшилась и стала пленнику по пояс, а лицо просветлел. Взгляд холодных глаз более перестал казаться затуманенным. Одним словом, скованный цепью мужчина ныне перестал походить на безжизненную мумию.       Вернувшиеся силы позволили старцу самому порвать цепи, сковывающие его. Резким движением он высвободился из своих оков, растворяясь в серой дымке.       – Не может быть! – потрясённо молвил Финист.       – Это же… – испуганно произнёс князь.       – Да. Это он, – подтвердил догадки Всеволода Андрей Никитич, хмуро смотря вслед удаляющемуся облачку чёрного цвета.       – Нужно срочно возвращаться в Муров! – вскочил вдруг с места князь. Взгляд его был обеспокоенным. Он не хотел более оставаться в этом злополучном месте, а потому спешил вернуться за стены Стольного града.