Сила жизни

— Скажи-ка мне, что случилось с твоим лицом? Штурмхонд стоял в дверном проеме с мрачным выражением лица, скрестив руки на груди. Его глаза были прикованы к Милославе, которая вскочила со своего гамака, лед упал куда-то ей в ноги. Толя и Тамара тревожно переглянулись, чувствуя нарастающее напряжение. Сердце Милославы бешено колотилось то ли от страха, то ли от злости на капитана, который застал ее в таком состоянии. Обычно веселое настроение Штурмхонда исчезло. Было очевидно, что спорить с ним о том, что ничего страшного не стряслось, было бесполезно. Вообще-то много чего случилось с ее лицом. Но Милослава все же решила выпутаться из это ситуации, не вдаваясь в подробности. — У меня аллергия. Тамара фыркнула, борясь с желанием покачать головой. Челюсть Штурмхонда сжалась. Он вошел в каюту, звуки его тяжелых шагов отдавались эхом. — Толя, Тамара, оставьте нас на минутку, пожалуйста, — сказал он, не сводя глаз с Милославы. Близнецы молча кивнули и быстро вышли. Милослава глубоко вздохнула, капитан был так близко, что она могла разглядеть веснушки на его щеках. В его глазах сверкали все молнии душевных бурь, и Милослава боялась, что сломается под его взглядом. Но позволить она себе этого не могла, хотя бы ради безопасности всех на корабле. — Милослава, — его голос был мягким и глубоким, он потянулся к ее руке. — Скажи мне, что случилось. Тебя кто-то обидел? — Я же уже сказала. У меня аллергия, — она сглотнула. Штурмхонд прикрыл глаза — очевидный признак того, что он пытался не сорваться. — Кто это с тобой сделал? — Я сама. Впредь буду внимательнее смотреть, что ем, — рассмеялась Милослава, но Штурмхонд даже не улыбнулся. — Кто это сделал? Колени Милославы задрожали. Она изо всех сил старалась не обращать внимание на то, как его рыжие волосы блестят в тусклом свете масляной лампы или на то, как длинные ресницы бросают тень на щеки. Милославе казалось, что она впервые разглядела его как следует. Ей хотелось протянуть руку и провести пальцами по гладкой коже, по изгибу сжатой челюсти, коснуться криво сросшегося носа. Он всегда был таким красивым? Ну конечно же. Он был красив, как никто другой. Штурмхонд не был тихой гаванью, он был неукротимой, дикой бурей. — Все хорошо. — Ничего не хорошо, милая. Ты правда думаешь, что я смирюсь с тем, что кто-то посмел даже пальцем тебя тронуть? Я этого так просто не оставлю, Милослава. А теперь скажи мне. Кто это сделал? В его голосе отчетливо слышались стальные нотки, но под ними скрывалось беспокойство, которое сочилось по его венам. Почему кто-то решил, что может причинить ей вред? Он ненавидел себя за то, что его не было рядом, когда это случилось, и он не смог этому помешать. Кто-то причинил ей боль, коснулся ее своими мерзкими руками, и это приводило его в ярость. Уверенность медленно покидала Милославу. Что она должна сказать? Она не знала, как ответить на его вопрос. Ведь в любом случае это будет лишь очередная ложь. А она больше не хотела лгать ему, хоть и делала это ради спасения мира. Милослава вздохнула и неохотно высвободила свою руку из его хватки. Единственный способ закончить этот разговор — уйти. Но Штурмхонд не позволил ей этого сделать. Ему нужно было знать, что произошло. Прежде чем она успела обойти его, пальцы корсара быстро обхватили ее запястье, удерживая на месте. — Милослава, я твой капитан, и требую, чтобы ты рассказала, что произошло. Это мой корабль, и, если возникает проблема, я ее решаю. Милослава усмехнулась. Она это предвидела. Ну конечно, в первую очередь он ее капитан. Она работает на него. Девушка дернулась назад, снова вырываясь из его хватки. — Не искушай судьбу, Штурмхонд. Ты, может, и капитан, но все равно можешь свалиться за борт. Штурмхонд промолчал. Он не любил использовать свое положение, как рычаг давления на нее. Но он просто не мог понять, почему она не хочет рассказать ему правду. Капитан открыл рот, чтобы заговорить, однако Милослава на сегодня с разговорами закончила. Сейчас она лишь хотела испечь хороший фруктовый пирог и провести остаток ночи в тишине. Поэтому девушка молча ушла, оставив его одного, стоящего посреди каюты.

***

Среди экипажа начало зарождаться беспокойство. Моряки становились все бдительнее, вглядываясь в даль. Поиски морского хлыста слишком затянулись, и Милославе очень хотелось выбросить Дарклинга за борт и оставить его там плавать с акулами. Может, хоть это научит его не трогать ее. С прошлого вечера с капитаном девушка так больше и не говорила. Их последняя беседа оставила не самые приятные ощущения. Милослава знала, что Штурмхонд прекрасно понял, что с ней случилось. Его можно было назвать по-разному, но уж точно не глупцом. Девушка устала, путешествие неведомо куда начало ее тяготить. Она задавалась вопросом, сколько еще времени они проведут в поисках. У команды был план, безумный и совершенно идиотский, но все же это был план. Несмотря на то, что на свое выживание она ставила не больше 50 процентов, Милослава не могла дождаться, когда уже наконец они смогут привести его в действие. Конечно, всё зависело от морского хлыста. А он явно не спешил появляться. Время тянулось и тянулось, пока Милослава не услышала, как Женя говорит Алине, что они что-то нашли.