Охотники на Драконов: Мир-0

Пот пропитал насквозь только что продезинфицированный плед, но даже окутавшего тело холодка ещё недоставало, чтобы прервать тягучий богатырский сон. Пусть этот сон и был наполненным кошмарами наивысшей пробы. Лиан-Чу страдал без жалоб, но уже перебудил своим ворочаньем всех, кто спал поблизости. Видя слёзы на его лице, смышлёный Гектор опасался к нему подползать несмотря на своё беспокойство, а Гвиздо, неохотно высунувшийся из шалаша вслед за питомцем, озадаченно стиснул зубы, пока смотрел на друга. Решать проблему предстояло им одним, поскольку принцы, уходившие с дежурства в свои звуконепроницаемые каюты, спали неизменно крепко. — Плохо дело, мочалка. Нельзя позволить, чтобы так и дальше продолжалось, — серьёзно высказался Гвиздо перед Гектором. — Нехватка пространства для движений жутко сказывается на гаранте нашего спасения.  — Арф! Нужно план! Что делать? — проскулил зверёк, почесав ноздри. — Будить его, ясное дело! — и молодой хозяин храбро метнул сандалию в затылок спящего гиганта.  Тот забормотал разборчивей. Нырнувшие в шалаш Гвиздо и Гектор снова высунулись, чтобы прислушаться к другу. — Папа, не делай этого! Ты всё ещё мне нужен… Нет… Мы не прощались, пап… вернись… — процедил Лиан-Чу сквозь слёзы. Поражённый услышанным, Гвиздо тем не менее сохранил хладнокровие и подошёл к спящему вплотную. — Помоги мне, Гектор, — с этими словами коротышка сдёрнул плед и свернул из него тугой жгут с углублением. Прыгнувший туда зверёк обвязал длинные уши вокруг подбородка. Без долгих церемоний Гвиздо им размахнулся и ударил промеж лопаток Лиан-Чу, словно гибкой дубиной. Этого оказалось достаточно, чтобы рослый друг открыл красные глаза. При виде хмурой физиономии Лиан-Чу его тощие сокомандники выпрямились перед ним с пустыми руками и виноватыми оскалами до ушей. Но он не был рассержен побудкой, так как догадывался, что заставило их поступить так. — Я обещаю, этого больше не повторится, — мрачно пробасил Лиан-Чу, отчего вдруг стал похож на маленького мальчика, застуканного строгими учителями за чем-то до постыдности бесполезным. От этого Гвиздо почувствовал себя ещё хуже. Он опустился рядом на циновку с максимально участливым выражением лица, словно надеясь искупить вину. — Всё в порядке. Если тебе плохо по-настоящему, самое худшее — скрывать это от остальных. Ну же, колись: что там у тебя за кошмары такие, раз эти морозящие душу донные пейзажи в окне кажутся тебе уютным фоном для каникул? — Поверь, ты б не хотел увидеть то, что видел я, — подумав, отказал Лиан-Чу. — Я знаю, отчего тебе может плохеть! — Гвиздо с нетерпением вскочил. — Мы уже битую неделю здесь торчим, забыв про свежий воздух! Будь наш рацион трижды королевским, а потенциал карьеры — трижды золотым, нам уже давно пора просить Граньонов об остановке в приличном морском районе. Понял? Так вот! Сейчас именно так я и поступлю! Привычно игнорируя подводные красоты в окнах, он босиком зашагал в зону управления. И, на беду, за штурвалом сейчас дежурил зубоскал «Чарующий» — самый доконавший Гвиздо принц из троицы братьев-Граньонов… — Эхе, наш храбрый Гвиззи, нонче пташка ранняя! Глянь, дружище, что высвечивают фары «Азалины»! — хохотнул самодовольный рулевой, не дождавшись натужного приветствия. Пришлось смотреть туда, куда он направлял лучи для лучшей видимости на трёхсотметровой глубине. Гвиздо невольно притаился за роскошной спинкой навигаторского кресла. Дно покрывали разноцветные морские организмы чудовищной величины… по большей части абсолютно неподвижные. Ядовитые подводные деревья служили укрытиями для тысяч рыб, членистоногих и кишечнополостных. Скользкого и невесомого вида ветви завлекающе покачивались в рискованной близости от окон. Кое-где в подножиях актиний и трубчатых губок высотой с мачты фрегатов виднелись обломки давно затонувших кораблей… возможно, даже и куски когда-то плавучих рукотворных островов. Неведомый для уроженцев Облаков пейзаж Дна поражал буйством красок и разнообразием форм, а протяжённость и разветвлённость местной пищевой цепи казались Гвиздо беспредельными. Этот потрясающий прожорливый мир медленно, но неумолимо гипнотизировал и сводил с ума неподготовленных юнцов. — А остальные спят? — поинтересовался Гвиздо, не дающий сбить себя с толку дешёвой лестью.  — Будто я бы им это позволил в такой момент! Они гуляют! — отключая фары, Граньон «Чарующий указал на зубонепроницаемый стеклянный полукупол рубки.  Вверху сновали два знакомых чёрных силуэта с наспинными пузырями и надевными кожаными плавниками вместо обуви. По-видимому, старший и младший Граньоны что-то высматривали между губчатых ветвей, дабы наполнить корзины у себя в руках. Гвиздо уже не обладал настолько хорошим зрением, чтобы рассматривать содержимое этих корзин. Но за недели на борту подлодки у него развилась спасительная аллергия на бредовость тех или иных затей. — Только не говори мне, что они… — с озадаченным лицом коротышка осел на пол. — Эй! Вдруг они не вернутся?! — В чём дело? Мастерски приготовленный морской ёж — изысканный деликатес! — заверил рулевой. — Но… рыбодраконы только и ждут, чтобы из нас кто-то зазевался и высунулся наружу! РАЗВЕ НЕТ?! — юркая ладошка замахала в сторону старшего Граньона, который уже пронзил штыком налетевшего на него угря с зубами-иглами. — Рыбодракошки — вероятно, но левиафаны редко заплывают в подобные места, для них здесь будет тесновато, я тебе скажу, — отозвался непрошибаемо самодовольный тенор. Будто у высокородного бахвала был диплом по морской биологии… Эх, если бы Лиан-Чу умел читать, получил бы и золотую медаль вместе с таким дипломом. И бусы из орденов! Худосочный силуэт младшего Граньона куда-то запрокинул голову и поплыл наверх, сделав знак приземистому брату оставаться в тени ствола. К этой минуте до рубки добрели вконец проснувшиеся Лиан-Чу и Гектор. Рулевой с добродушной снисходительностью отвлёкся на них от вырвиглазного пейзажа. — Вы как раз вовремя, ребятки. Скоро меньшой нас позовёт к столу. Правда, сначала нужно выбраться из рифа. — Я заметил, что косяки рыб поплыли к кронам. Многие попрятались в порах донных грибов, — сказал Лиан-Чу. — Испугались дуэта самых ненасытных братанов за свои крошечные жизни, — поддерживающе съязвил Гвиздо. Трубный рокот пронизал стойкую полость подлодки от носа до хвоста, словно леденящий душу сплав белого шума и китовьего реквиема. Это длилось всего пять секунд, но Гвиздо успело показаться, что, клёпки и спайки «Азалины» вот-вот сдадутся напору лютого призыва и впустят потоки холодной воды вопреки отчаянным мольбам. Хотя с подлодкой ничего не произошло, босые зябнущие пятки приросли к полу, пока тело инстинктивно сжималось в тугой комок. Лиан-Чу пришлось взять на руки обоих друзей. Глаза Граньона-рулевого остекленели, когда он посмотрел на купол с места.  Взгляды встретились. В пятидесяти метрах над подлодкой тёмные и чрезвычайно широко посаженные глаза диаметром с морские мины источали нечеловеческую злобу. Старшему Граньону с пикой повезло замаскироваться под часть дерева, когда исхудавший молотоглавый левиафан мотал башкой на толстой шее в поисках наглеца, решившего в одиночку поводить его за нос. — Вот это крупненький улов будет, — лихорадочно облизал губы рулевой, видимо, пытаясь прикинуть план. — Он для нас или мы для него?.. — бесцветно прошептал обнимающийся с Гектором Гвиздо из-за шеи Лиан-Чу. Резко вспыхнувшие фары метили в глаза чудовища — точно по одному лучу на каждый зрачок. Необозримая туша в мутной синеве замерла как ужаленная, словно ничего не понимая. Это выиграло время красавчику, чтобы развернуть корабль в намеченном направлении. Команда мчалась в тень цветистой рощи на полной скорости. Принцу-громиле, затаившемуся в ноздреватом стволе, было с подлодкой по пути, и он вовремя уцепился одной рукой за перекладину над шлюзом. Осталось только найти младшего… По выражению лица у рулевого Лиан-Чу и Гвиздо сразу стало ясно, что ситуация для него не была привычной. Похоже, он нуждался в помощи или как минимум в подбадривании. — Право рул… — Гвиздо не договорил. Вторжение подлодки в рощицу разорвало изнутри пять актиний кряду: пёстрые облака потрохов взметнулись, отравляя чудищу пространство вокруг жабр. В окна рубки стало ничего не видно кроме разноцветных ошмётков, наматывающихся на нос, и помещение наполнилось бешеным мельтешением пурпурно-изумрудных теней. Гвиздо и Гектор завопили от испуга, а Лиан-Чу затряс обезумевшего рулевого за плечи. — Если выпустите меня наружу, я направлю нашу стрелу вручную! — Храбрый друг, в подлодке нет скафандра подходящего размера для тебя, — с сожалением ответил принц.  Его ладони в перчатках намертво приросли к рукоятям, и тогда Лиан-Чу решил ему помогать с управлением своими мощными руками. Он припоминал, что где-то внизу видел обломки большого корабля с очень острыми выступающими частями. И чтобы заманить туда наполовину ослепшего левиафана, нужно было продолжать шуметь… — Лиан-Чу, что ты задумал? Нормально ж прорывались! — Гвиздо еле не сходил с ума в попытках догадаться, что происходит, и сжимал пушистого Гектора, словно игрушку для успокоения нервов, до треска в рёбрах бедолаги. Подлодка круто накренялась носом вниз стараниями четырёх рук и достигла коралловых холмов. Выносливости нижней части корпуса должно было хватить, чтобы проделать в них достаточно глубокие борозды и тем самым привлечь чудовище.  Левиафан с трудом протискивался между вековых подводных деревьев, твёрдых, словно скалы, пока не расколол их прицельным ударом хвоста. Его гибкое гребенчатое тело было толстым, но очень длинным и проворным. Подлодка чудом уворачивалась от дырявых подводных метеоров весом в сотни тонн, пока с выносливо болтающимся рыцарем на корпусе пыталась оторваться от погони. О судьбе младшего принца сейчас думать было некогда. Ведь на кону стояло выживание целого экипажа, целиком переманившего к себе внимание левиафана. Внимательно смотря вперёд сквозь шквал из радужных камней, Лиан-Чу наконец узнал те несуразные деревья, что проросли сквозь облюбованные им руины древнего атолла. В их нарядных подножиях чернели зубья нержавеющих остовов, которые, казалось, только и ждали возможности пронзить чью-то жирную увесистую плоть. Когда до зацветших конструкций осталось около десяти метров, Лиан-Чу с силой потянул руль вместе с руками среднего Граньона на себя. Подлодка устремилась к поверхности, усаженные в кресло Гвиздо и Гектор вжались в его мягкую спинку по самые носы. В ту же минуту помещение огласил нечеловеческий рык, но на порядки мощнее и тревожнее первого призыва.  Подъём не замедлялся, вода впереди светлела… вот только вой чудовища всё не стихал. Повисший на подлокотниках кресла рулевого, Лиан-Чу оглянулся на боковой иллюминатор.  Уродливая морда левиафана настырно щёлкала зубами, прикусывая развевающийся язык. Нижняя часть длинного мясистого тела из последних сил тянула за собой неподъёмные остовы руин, пронзившие её насквозь. Хвост терялся в фиолетовых клубах жидкости, которую в неизмеримом количестве теряла исполинская туша. Между тем обитатели цветного леса постепенно выбирались из укрытий… По крайней мере, самые крупные из них. Они чуяли близкий конец левиафана, и было глупо упускать редчайший шанс.  Подлодка достигала поверхности. Лиан-Чу радовался этому, ибо сцена, разворачивающаяся внизу, точно не входила в число тех, на которые он бы охотно звал своих хрупких друзей. Не прошло и получаса, как младший Граньон, мастерски уклонившийся от лилового облака, всплыл в нескольких метрах от подлодки с полной корзиной морских ежей. Команда из четырёх человек и одного пушистого создания в терпеливом ожидании сидела с баграми и биноклями на крыше. Счастливцы наслаждались свежим морским воздухом. Когда им удалось накрыть на стол, снаружи начали всплывать части тела левиафана, к которым не притронулись морские чемпионы игр в прятки. Гвиздо пожаловался было на испорченный аппетит, но отказался от своих слов, когда Лиан-Чу и старший Граньон дотащили до подлодки нетронутые куски драконьей брюшины с прослойкой горючего жира. С бесценной ворванью, запускающей двигатели кораблей и обеспечивающей теплом и светом целые острова. *** — Ах, если бы не срочный вызов Капитана Арни, сколькими бы подвигами мы ещё могли вас удивить, друзья! — смахнул скупую слезу Граньон «Чарующий», наконец заметивший, что троица пассажиров заканчивает восстанавливать свой тримаран на пирсе у плавучей сторожки. — Как бы хотелось верить, что наши пути ещё когда-нибудь пересекутся! — Понапрасну обнадёживать хороших друзей аморально, — отозвался с мачты Гвиздо, плохо скрывающий восторг от небывалого везения. — Но могу вас всех заверить, что в другой раз будет мой черёд устраивать экскурсии! Лиан-Чу глядел на него снизу вверх с братской нежностью и пониманием, заранее настроившись на многодневные труды. Эйфория — редкая и восхитительная вещь, которой Гвиздо ещё только предстоит учиться управлять. Сейчас суровый морской ветер представляется ему сладостным воздухом свободы, а скопление свинцовых туч на горизонте видится шансом пополнить запасы воды без привкуса водорослей. Бочонок ворвани, который он с любовью засмолил, Лиан-Чу и Гектор накрыли в трюме несколькими слоями досок: с трудом Гвиздо поддался уговорам не держать это сокровище на палубе для послеобеденных снов в обнимку с ним. Эмоции эмоциями, а кто знает, когда в следующий раз славный тримаран юной команды познакомится с молнией…