Летние ОтМетки. Пляшем от метки...

Я ВЕРНУСЬ. История о любви, которая сильнее, чем смерть... Давно это было. Так давно, что большие города, разрушенные Большой войной, успели прорасти молодыми деревцами. Деревья остались мягкими и пушистыми, нежно выстилающими руины, подобно кустам жимоглота обыкновенного. Кусты деревья и травы растут дружно, постепенно скрывая обломки и разрушения, придавая полуразрушенным зданиям вид нарядный, легкий и фантастический. Улицы забытого города выглядят теперь ковром, разложенным посреди парка. Ковром нарядным и пестрым, даже искусственно созданным. Потому что человеческие руки садовников ухаживают за почвой по-другому, создавая клумбы и цветники отдельно от деревьев в парке. И по-другому же начинаешь смотреть на нежные, молодые побеги жимоглота, которые пока можно легко растереть между пальцами руки, понимая вдруг, что с возрастом, жимоглот начнет быть колючим и ежевичным и вырастит среди своих побегов и цветоносов сладкую и крупную ягоду. Но никто не сможет эту ягоду, напоенную ядом, увидеть и сорвать. И видишь, что деревья, пришедшие в город одновременно с кустами и травами, также впитали в себя невидимую порцию излучений и никогда не смогут подняться, чтобы расти прямо и вверх, не обвиваясь вокруг витрин, колонн, стен и зданий и не стелясь. И вспоминаешь тогда, что странная тишина, внутри которой находишься постоянно, создана костюмом высокой защиты. А время безопасного пребывания внутри костюма истекает. Мне нужно заканчивать исследования, сворачивать их или просто поспешно уходить. Из дневниковых записей Р. В. Сикорски, Магистра, Ученого поэта, Мага. Вместо эпиграфа. ...Я, обычная женщина, лингвист и филолог, попала в состав Экспедиции на Континент, подчиняясь правилам набора. Наша лаборатория, в Группу Управления которой, по Праву Наследования вхожу и я, должна была послать одного человека. Выбор указал на меня. Я подчинилась, так как вторая моя профессия, медицинская и операционная сестра, также могла пригодиться. Континент встречал нас плохо, ветрами и песчаными бурями. Он был пустым и безлюдным. Время Большой Войны переросло плавно во времена малых войн, междоусобных, которые тянулись и длились, стремящиеся к бесконечности. Сейчас от названия этой земли, как Континента - Кладбища, нас отделяло несколько поселений на побережьях и несколько укрытий для пастухов и их стад в горах. Люди Континента были с нами доброжелательны, даже нежны. Они, крохотные и слабые огоньки, сохраняющие в себе остатки человечности, после долгой, танцующей над развалинами цивилизации войны, потеряли недоверчивую недоброжелательность к чужеземцам. Они больше заботились сейчас о выживании собственного рода и не раз предлагали нам остаться. Я не раз замечала, что законы общества и поведения людей есть вещь постоянная и жестко определенная. В густонаселенном, пусть даже разумно устроенном, человеческом обществе, его люди увлеченно и незаметно для себя интригуют и играют в игры Закона внутривидовой борьбы и соперничества. Они увлеченно борются друг с другом за получение преимуществ, реальных и мнимых. Я замечала, что даже на наших уютных островах, где все подчиняется Правилам, разумным и благоустроенным, мне бывает тяжело и не всегда хочется жить. Наверное, как и каждому человеку, с чуткой, ранимой или обидчивой душой. Мне горько, что законы общества, как и законы стада или стаи, становятся мягче и начинают ценить отдельную индивидуальность или личность, только в минуты, когда жизнь, проигрывая, затухает, готовясь исчезнуть с земли. Иногда бывает и наоборот, если человечество получает новые Пространства, и просто обязано их обжить и освоить в наиболее короткие сроки. Тогда тоже ценится отдельная человеческая личность... ...Исследуя области послевоенных опустошений, мы установили, что Континент надолго и, может быть, навсегда потерял привлекательность, а жизнь людей еще несколько поколений не сможет быть надежно защищенной вблизи развалин с потерянными или забытыми хозяевами, источниками энергии. Я рада, что мои знания лингвиста и филолога, а также этнографа и немного историка – этолога, позволили мне легко общаться с людьми из разных групп и группами населения, оставшимися сейчас живущими на Континенте. Я и мои коллеги облегченно обрадованы были, что наши военные знания и миротворческие усилия также оказались здесь не нужны. Но и решения на эвакуацию остатков населения, мы тоже не имели. И знали, что через небольшое время, мы обязаны будем вернуться, предоставляя население его собственной, может быть, не совсем заслуженной судьбе. А пока, я, с радостью исследовательницы, отдавала свое время сбору рассказов и прочего фольклора. Я считала (и это моя собственная гипотеза), что наиболее правдивые или верные знания о событиях, даже отдаленных, сохраняются в обществе не в виде официальных исследований историков и написанных ими хроник, но непосредственно передаваясь от рассказчика к рассказчику. Только увлеченная повествованием душа рассказчика может создать истинную и творческую картину мира. Но ответственность ученого не позволяет мне настаивать на собственной, мало проверенной гипотезе, кроме как в личных записях или переписке с узким кругом доверенных или благожелательно ко мне относящихся людей. Историю Снеажки из народа Овражек любят пересказывать друг другу, вновь и вновь повторяя подробности, уцелевшие жители Континента. Я услышала эту историю несколько раз, среди рыбаков поселений и побережья. Потом рассказали мне эту историю пастухи среди укрытий, скота, горных троп и скал. Не так уж много историй любят вспоминать, а также повторять и пересказывать уцелевшие, как бы навсегда, о войне забывшие, жители Континента. История Снеажки начинается так: - Лорд Купола не любил женщин, но и не пренебрегал общением с ними. Он хотел сделать женщин полезными или разумными, или интересными. И немало в своих стремлениях преуспел. Его Агенты, разыскивая Сокровища, часто привозили новых женщин: рассказчиц, танцовщиц, певиц, жонглерок и фокусниц. Но не женщины были целью поиска для Лорда, не их редкостная красота или талант. А то, непередаваемое и хрупкое, краткое по времени и неизмеримое по значению и силе чувств воздействие на зрителя, когда озаренная красотой или талантом посреди рассказа, пения или танца исполнительница вдруг превращается в исполнение. Рассказ вдруг становится Жизнью. А танец – новым смыслом и источником самой жизни, до тех пор, пока танцовщица, усталая, изнемогающая, не прекращает танцевать. Именно такие порывы души, а также прорывы сквозь нечто непонятное и составляли смысл души, являлись жизнью для Лорда. Инструменты он не ценил. И, если, измученная напряжением танцовщица умирала посреди танца, то ей на смену вставала другая. Женщины любили Лорда за недоступность, холодность и непокорность. И кто может сказать, в чем смысл любого влечения и где оканчивается совпадение любви и жизни. И почему так часто, стремление завоевывает воображение и зовет к вершине. Мы тянемся к недоступному, вслед за воображением, и не видим горячей жизни рядом, прямо перед собой. Впрочем, женщины всегда любят искать СВОЙ ИДЕАЛ и оттачивать чары на нем. Впрочем, и Лорд был хорош. Он сам становился равным великим, сейчас ненужным и забытым древним богам, в своем поиске прекрасного или недоступного. В куполе, который защитным покрывалом, оберегал население купола и самого Лорда, было много драгоценной энергии и машин, что пока еще умели энергию создавать и сохранять. Однажды в жизни Лорда появилась прекрасная, ни с кем не сравнимая Элла. Она пела монотонным, и, чуть хрипловатым голосом. - Трамваи не ходят кругами, а только от края до края (Слова из песни Земфиры. Цитата). – Этот напев был магической «Абракадаброй». Несравненному напеву и магическому голосу, подчинялись теперь в куполе все. Снеажка была маленькой, слабой, узкогрудой, с той птичьей узостью груди, которая развивается у детей гор, если их еще в детстве привозят жить на равнину. А еще Снеажка принадлежала к народу Овражек, того народа с гор, который не любит над собой власти, не склоняется перед силой и не приживается в неволе. Но маленьких детей еще можно вырастить в неволе, если они настолько малы, что не успевают запомнить воздух гор и вкус свободы. Но после игр многих Лордов с малыми войнами и большими энергиями племена Овражек, наверное, вымерли все, до последнего человека, так долго они не давали о себе знать. Снеажку привезли Лорду в дар. Никто не помнил, откуда и по какому случаю. Но маленькая овражка воспитывалась рядом с покоями Лорда, близко от Лорда росла. И стала взрослеть. Все, кто жил рядом с Лордом, подчинялись любому его капризу, считали исполнения желаний Лорда особым счастьем избранных. Никто не отказывался исполнить волю Лорда и не пытался возразить или противостоять. Снеажка, как и все вокруг, любила и обожала Лорда, но видела его только издалека. И никогда не пыталась сравняться в искусстве с танцовщицами, жонглерками или стать вровень с несравнимой Эллой. Той, что пела монотонно и значительно. - Трандаи не ходят кругами, а только от края до края.(Песня из репертуара Земфиры. Изменённая цитата). Потом Элла вдруг исчезла. Небольшое расследование, проведенное людьми Лорда, установило, что Снеажка, возможно, есть источник опасности, который убил или изгнал сквозь стены купола несравненную Эллу. Снеажка увидела Лорда близко в первый раз в конце расследования. И Лорд тоже пристально посмотрел на нее. В этом месте, как я заметила, любой рассказчик делает многозначительную паузу. И долгое время потом молчит. И лишь потом добавляет. - Я не знаю, что увидел Лорд во взгляде Снеажки, в ее бесконечно влюбленном взгляде девочки – женщины, но он отложил расследование и суд и забрал Снеажку в свои покои. Он позволил ей любить себя и сам любил ее, так что маленькое тело трепетало, а Снеажка задыхалась от счастья. И, зная о любви к ней Лорда, пыталась танцевать и петь, жонглировать и рассказывать истории, легенды и странные сказки. И те немногие, кто осмеливались вечером проходить мимо покоев Лорда с каким - нибудь нужным делом, неохотно и опасливо рассказывали потом, что Овражка вернула душу ни с кем несравнимой Эллы и по ночам ее голосом поет. - Вай – ваи не ходят кругами, а только от края до края. – И еще она пела. – Я иду бриться, меня убивают. И Вамби стреляют, такое бывает. Ай, ай, ай!(Песни из репертуара Земфиры. Изменённые цитаты). А потом Снеажка исчезла. Новое расследование ни к чему не привело. ...А потом Снеажка нашлась. Немного времени спустя, она появилась в покоях Лорда и сказала, что вернулась. И вела странные речи, такие необычные и непонятные, что Лорд устроил суд. На суде Снеажка из народа Овражек объявила, что она ушла за стены купола на поиски Эллы, потому что увидела, что ее слабые способности к искусствам бесконечно огорчают столь горячо любимого ею Лорда. Овражка нашла великолепную Эллу среди народа поселений на побережье. Старейшины в Совете Поселения на побережье попросили Снеажку вернуться в Купол и объяснить своему горячо возлюбленному Лорду, что бесконечные игры Лордов с энергиями, медленно и верно опустошают землю и ведут к гибели народа. Овражка посмотрела на Лорда и добавила: - Я вернулась. - Возлюбленная моя, - нежно и мягко проговорил Ее Лорд. – Расскажи мне, как ты вышла через преграды и защиту Купола? - С трудом, Мой Лорд. – Объяснила Овражка. – Я только один раз увидела, как ты снимаешь защиту. Я повторила все магические движения, и тоже прошла сквозь барьеры. Я прошла и через защиту, затем восстановила ее за собой. Я ушла, спасаясь, - добавила Овражка. – А вернулась, чтобы просить. Просьбы всех людей побережья умоляют остановить игру с энергиями. Мне объяснили старейшины, что энергетика земли истощилась и забирает сейчас энергию у самой жизни. Купола вскоре упадут сами. И сейчас человек или группа людей, обладающие знаниями. Могут пройти сквозь защиту купола. И люди побережья не хотят сделать так, а просят, потому что нет больше войн на земле и воинов на побережье. Людей осталось так мало. И некому, и незачем больше воевать между собой. - Я вернулась, еще и потому, Мой Лорд, - добавила Овражка, - что несу внутри своего тела ребенка, твоего ребенка. И прошу снисхождения и для него тоже. Лорд долго молчал и думал о чем-то печальном. Затем произнес решение. - Возлюбленная моя. Я люблю тебя бесконечно. И наказание за одно преступление может смениться прощением за другой поступок. Дела твои огромны и неясны. Ты вышла из своей человеческой жизни и должна сменить слабое и некрасивое тело и, в дальнейшем, существовать, как богиня. В теле Богини и с ее способностями. Никто не возразил Повелителю. Приобщение к богам тяжелое и непосильное для смертного человека дело. Снежка молчала тоже. А Повелитель добавил. - Ты вернешься ко мне, я знаю. Через немногое время состоялось Посвящение. Оно сопровождалось Жертвоприношением. Овражка подчинилась и ушла легко. Она сначала играла отравленными зернышками Та – Риска. Затем положила их внутрь небольших разрезов на животе. И уснула, улыбаясь. И что-то шептала во сне. И только под большим секретом бабки – плакальщицы шептали потом друг другу, что этими словами были. - Я вернусь. Прошло положенное время. Подготовленная, высушенная и шелковистая кожа Овражки, набитая душистыми листьями Ма – Риска приобрела нужную божественность. И висела, чуть покачиваясь, в Хранилище. На легком и прохладном ветру. Лорд не пошел к Новой Богине. Он скрылся в своих покоях, перестал покупать женщин, отказывался от еды, исхудал и побледнел. И смотрел на всех с некоторой, непередаваемой словами мукой и тоской. Но те, кто редко – редко прокрадывались ночами около закрытых покоев Лорда, утверждали, иногда, потом, осторожным шепотом, что слышали хрипловатый и неуверенный голос Овражки, что пела, подражая напевам несравненной Эллы. - Дай – даи не ходят кругами…(Слова песни из репертуара Земфиры. Изменённая цитата). А те, кто следил за кожами Божественных Сущностей или Новых Божественных Демоничностей в Пантеоне Богов и различных Богинь, время от времени добавляли новые горсти, взамен истёртых в труху листьев внутрь кожи Овражки. И штопали истертую и тонкую кожу на ступнях и больших пальцах ног, и шептались осторожным и тихим шепотом, что Лорда, наконец, настигла Любовь, неотвратимая, как Смерть, или пришла к нему смерть, в новом демоническом обличьи, обернувшаяся как любовь. И, может быть, надеялись они, Лорд Купола нашел то Совершенство, которого всегда добивался и искал... На этом история заканчивается. Я, скромный лингвист и филолог, руководительница по Праву Наследования лаборатории лингвистики и филологии. Я хорошо обучена писать отчеты и с удовольствием занимаюсь исследованиями. Богиня Литературы никогда не была моей Избранной Богиней. И поклонение ей не дается мне легко. Моя жизнь ушла за свою середину. Я знаю положенное количество языков и несколько мертвых наречий. Помещения Библиотеки всегда оставались Храмом и местом работы для меня. Только недавно я поняла, что могу похвастаться одной маленькой песчинкой из знаний, принадлежащих мне посреди океана Общего Огромного Знания. Я не знаю, почему слабые остатки, некогда самого мощного и многочисленного народа Континента, умирая от непосильных для человечества войн, пересказывают друг другу именно эту историю. Я не знаю, почему история Снеажки стучала мне в виски по ночам, настаивая и требуя быть записанной. Я не знаю также, почему я, изнемогая и мучаясь, подбирала, как бисер, слово к слову. И ожерельем: предложение к предложению. Я записала эту историю. И есть вещи, смысл и значение которых, состоит в том, что они должны быть сделаны...