Летние ОтМетки. Пляшем от метки...

Особенности национальных катастроф… ( Из цикла: «Эпизоды небольшого крушения). Горожане отвыкли от лошадей. Из повседневного средства передвижения лошадь превратилась в диковину. Повсюду в городе катание на лошади верхом или на тройке лошадей в упряжке, а летом на пони, запряженной в тележку, или зимой на лошадке в расписных санях, стало символом праздника и безобидного развлечения для детей и взрослых. Лошадей украсили бантами и лентами, повесили нарядные гирлянды им на шею, не забыли украсить колокольчиками и ленточками повозки или санки. ...И совсем забыли при этом, что лошадь не игрушка, а животное. И настолько сильное, что может легко нанести вред и взрослому человеку, не только маленькому ребенку. Об этом мой рассказ... … Лошадь мы взяли напрокат у ее хозяина. Ненадолго, только для того, чтобы перевезти некоторые тяжелые вещи. Молодая, грудастая, серая кобылка тянула телегу ровно и мощно, как трактор. Но не признавала нас за хозяев и была, в принципе, недовольна насилием, совершающимся над ней, «свободной и лошадиной личностью». И потому зло косила глазами и стригла ушами. Я попыталась сказать мужу: - Милый, лошадь устала и уже беспокоится. – Но, привыкая к тому, что мужчины всегда и все делают, повинуясь только собственным желаниям, особенно настаивать не стала. А муж увлекся и непременно хотел сделать еще одну поездку и сразу же собирался во вторую. И все бы, может быть, еще обошлось бы, но проезжающий мимо нашей лошадки и нашей телеги мотоцикл марки «Восход» с двумя наездниками, один из которых был пассажиром и перевозил на своем плече (по деревенской привычке) какую - то особенную, очень длинную жердь для домашнего строительства – вдруг как - то сразу раздосадовало и сильно напугало «нашу лошадь». Кобылка терпела, только косилась на ОЧЕНЬ ДЛИННО ПРОЕЗЖАЮЩИЙ МИМО МОТОЦИКЛ, потом вдруг рванулась и понеслась, не слушаясь вожжей, огромными и тоже ДЛИННЫМИ прыжками. Она потеряла дорогу, пустилась вскачь по колдобинами, буеракам и холмам. Я успела вцепиться в борт телеги. Мы вдруг взлетели над оврагом! Как будто были сценой из боевика в кино, летели над оврагом! И плавно приземлились на другой стороне. Затем оказались на свалке. Непреодолимая лошадиная сила плавно влекла нас вперед, через свалку, мимо бидонов, ящиков, пакетов. Муж повернулся ко мне, оскалился, заорал: - Прыгай! Я посмотрела внимательно на проносящиеся мимо ржавые железные банки, на расколотые стеклянные бутылки... ... И осталась сидеть на месте... Лошадь потянула нас по кочкам, телегу затрясло, как на стиральной доске. Я вцепилась еще крепче, обеими руками, в борта телеги и подумала… Но до конца додумать не успела, потому что муж обернулся вновь и крикнул еще раз: - Да прыгай, ты, кому говорю! – Он добавил еще одно, крепкое и матерное слово, которое и подтолкнуло меня в полет… Теплое чувство к мужу: «Заботится, значит, любит! Сменилось вдруг обреченным: «Живыми не выбраться!» Но я оторвала руки от бортов телеги и, неловко отталкиваясь, полетела назад и вниз, от страха, мечтая об ужасе попадания под заднее колесо телеги… Я больно ушиблась, упадая неудачно на жесткие кочки, потеряла дыхание, с трудом его нашла, приподняла голову. ...И увидала незабываемую картину ПОЛЕТА! И вновь закрыла глаза, опасаясь далее на нее смотреть, потому что в воздухе парили все трое: лошадь в прыжке, телега в полете, а наш муж и папа в вышине, над телегой и над лошадью, на вожжах (и яйцах?...) подвис!... Я больше ничего не захотела: ни чувствовать, ни думать, ни страдать, переживая наше страшное и бесконечное крушение. И очнулась, только услышав взволнованный и гневный голос мужа: - Ты, почему лежишь? Разбилась? – Я рискнула и приподняла голову... Лошадь в своем беспорядочном беге налетела оглоблей на столб, порвала упряжь, спаслась от телеги и немедленно успокоилась. И сейчас неторопливо гуляла по чужому картофельному огороду. В одном только хомуте она печально бродила, обнюхивала травку, успокаивала встревоженные лошадиные нервы. Муж грустно морщился, собирал порванную упряжь и, время от времени, грустно оглаживал свои места́, ушибленные пониже спины. Я с трудом поднялась с земли. Пришло время лечить ушибы и раны, убегать от места преступления или старательно возмещать, по итогам крушения, порчу или ущерб. ...Придерживая одной рукой болтающуюся от нервных движений кобуру пистолета, по направлению к нам, бежал возмущенный до ярости хозяин испорченного огорода, по совместительству сельский участковый уполномоченный, милиционер... … Рассказанная история всего лишь способ напомнить о том, что лошадь остается животным с собственным характером и разными чувствами, иногда не совпадающими с намерениями людей и владельцев. И характер ее, несмотря на прирученность, не стал человеческим или на него похожим. У лошадей другие чутье, зрение, слух. А, испугавшись, вдруг, незнакомого раздражителя или другого предмета, нами привычно не замечаемого, лошадь может, несмотря, на всю ее выучку или выезженность, встать на дыбы, взбрыкнуть задом, закусить удила, понестись вскачь. …Не хотелось бы мне вновь переживать события этой давней истории...