***
Клод и Эсмеральда оказались в светлой комнате, где перед зеркалом стояла Ирэн в прозрачной камизе. Архидьякон по мысленному приказу цыганки закрыл глаза и забормотал про себя молитву. — Ах, это вы, — красавица повернулась к ним. — Готовы к церемонии? — Д-да, — неуверенно ответил за двоих архидьякон, всё еще страшась поднять на грозную девицу нескромный взгляд. — Прекрасно. Эсмеральда, помоги мне. Весь процесс одевания архидьякон провёл с зажмуренными глазами, неужели среди волшебников настолько вольные нравы? Как можно, чтобы при одевании девицы присутствовал чужой мужчина! Эсмеральда посылала ему полные яда реплики, которые он вскоре утомился слушать. Цыганку возмущала слишком белая и гладкая кожа, высокая грудь и длинные ноги Ирэн, конечно, выражалась она в лучших традициях Двора чудес, но много ли надо богатому воображению? Священник схватился за голову и попросил её помолчать, цыганка возмущённо притихла. — Вас, значит, зовут отец Клод? — донёсся до него чарующий голос. — Да, мадмуазель, — назвать это чудо господне «дочерью» у него не поворачивался язык. — Почему вы на меня не смотрите? — девушка уже надела с помощью Эсмеральды белую атласную мантию с кружевной пелериной. «Можно!» — раздался в голове кислый голос цыганки. Клод открыл глаза и невольно испустил вздох восхищения. Волосы Ирэн были украшены маргаритками, причудливый подвенечный наряд шёл ей безмерно, на долгой шее надето жемчужное колье. На губах красавицы появилась довольная улыбка, стоило ей увидеть его оторопелую физиономию. Чёрные глаза цыганки метали молнии, будь её воля, она испепелила бы обоих! Клод постарался овладеть собой. — Вашему жениху несказанно повезло, — выдал он слишком светскую любезность. При этом в голове возникли строки: «И в колеснице царской нет такой кобылицы, чтобы с тобой посмела, радость моя, сравниться. Щёки твои в подвесках и в ожерельях выя». «Что это значит?!» — раздался в голове возмущённый голос Эсмеральды. «Ничего, кобыла она белобрысая», — поспешил ответить священник. Этот ответ вызвал улыбку на губах цыганки, она уже смотрела на Ирэн доброжелательнее. Невеста, мягко переступая обутыми в атласные туфельки ногами, подошла к священнику. Тот приложил колоссальные усилия, чтобы не поддаться чарам юной хищницы. — Скоро за нами придут, держитесь с Эсмеральдой на два шага позади меня, — она положила руку в кружевной перчатке ему на грудь там, где билось сердце. — О, вы взволнованы, неудивительно. Девушка отошла от него, священник вновь закрыл глаза и принялся молиться. Эсмеральда, сердито поджав губы, подошла к нему. В дверь постучали, Ирэн разрешила войти. Первыми в комнату зашли три девочки, которые несли венки из роз. На голову Ирэн и Эсмеральды надели белые венки, Клод получил красный, влажные на ощупь лепестки неприятно холодили лысину, священник поёжился, ненавистный аромат усилился. Дальше они с Эсмеральдой шли позади невесты, со всех сторон их окружали смеющиеся женщины и девушки, а также что-то восторженно кричащие дети. Снаружи их ослепило не по-зимнему тёплое солнце, Клод в очередной раз удивился власти магии над внешним миром. Ещё вчера деревня там и тут была покрыта снегом и воздух был леденяще бодр. Но теперь площадь преобразилась, появились пышные зелёные кусты, возле дома старосты били два высоченных фонтана с вином. Радиусами были расставлены столы, накрытые белыми скатертями. Между фонтанами расположилась увитая розами открытая беседка, где ждали Адаберт и счастливый жених. Ирэн встала рядом с Гийомом, её отец взмахнул волшебной палочкой и в руках у них появились зажжённые свечи, молодые люди обменялись ими и присутствующие разразились криками одобрения. Новобрачных усадили за четырёхместный стол, который был украшен цветами. Ирэн и Гийом поместили свечи в двойной хрустальный подсвечник. Люди зааплодировали, после чего все взгляды вновь устремились к беседке. Ошарашенные Клод и Эсмеральда тоже получили свечи и так же обменялись ими, священник заметил стоявшего в толпе Рона, его физиономия вытянулась от изумления. Ничего не понимающих архидьякона и цыганку отвели к столу новобрачных, где они растерянно поставили свечи во второй хрустальный подсвечник и заняли место рядом с Ирэн и Гийомом. До Клода дошёл смыл происходящего довольно быстро, в ту минуту, когда Рон подбежал к нему с Квазимодо на руках и выпалил: «Вы зачем поженились? Я думал, вчера это была шутка!» Архидьякон посмотрел на Эсмеральду, затем на сияющую от счастья чету де Лиль. Ему хотелось кричать в голос от ужаса, но от мысли, что подобное поведение только напугает девушку, он невероятным усилием воли подавил в себе панику и как можно небрежнее ответил рыжему пареньку. — Почему бы и не пожениться, если для этого не требуется никаких усилий? К тому же мы ведь не маги, значит, этот брак не имеет силы, — он почувствовал, как возмущённо ахнула Эсмеральда, Клод произнёс про себя: «Я говорю так, чтобы он отстал». Рон, сокрушённо качая головой, переместился по просьбе Адаберта за стол. Староста вышел к гостям, пригласил всех разместиться за столами и, взмахнув палочкой, возвестил: — Да начнётся пир! Тут же словно из-под земли появились вертелы с жарящимися гусями, тушки сами поворачивались вокруг огня, а сверху на них периодически сыпался мелко рубленный чеснок. Три бычачьи туши, истекая жиром и соком, также вертелись вокруг негаснущего огня. На столах возникли блюда с огромными осетрами, аппетитными окороками, с печёным луком и разными гарнирами. Ножи сами по себе отрезали куски от мясных блюд и далее тарелки по воздуху перемещались к гостям. Золотые кубки с вином, которое било из фонтанов, так же летали к жаждущим и обратно. Началось сытное застолье, к Ирэн и Гийому прилетели тарелки, наполненные разными деликатесами. Клод подумал, что не отказался бы от осетра, и почти сразу перед ним возникла тарелка с добрым кусом сочной рыбы, политой миндальным соусом. Перед Эсмеральдой возникла половина шипящего гуся и хлеб. Переглянувшись, они принялись за еду. Воздух наполнился головокружительными ароматами, от которых рот наполнялся слюной и немного кружилась голова. Рон Уизли, лишённый обоняния, ел умеренно, он посадил Квазимодо на стол рядом с собой и не спеша ел кусок окорока с репой. Внезапно внимание волшебника привлекли новые гости. На площади показалась интересная четвёрка, пара лисов и зайцев, которые, стоя на задних лапах, о чём-то оживлённо переговаривались с Адабертом. Рон узнал Ренара и Лапина, как и обещали, те явились на свадьбу, каждый под руку со своей женой. Юноша подумал, что для лисицы и крольчихи их жёны весьма милы. Необычные пары подошли к столу новобрачных и поздравили сначала дочь старосты и её мужа, а затем Клода с Эсмеральдой. — Ну надо же! — присвистнул лис. — А вы у нас прыткий, ваше преподобие, мои искренние поздравления! Это Гермелина, моя дражайшая супруга. — Рада знакомству, — лиса очаровательно поклонилась. — И мы, — выдавил из себя Клод, появление зайчихи он воспринял лучше. — А это моя жена Лапина, — Лапин показал на белую пушистую крольчиху. После того, как с приветствиями было покончено, звери устремились к столу, где сидели Рон и Квазимодо. Клод, моргая, смотрел на них, Эсмеральда потянула его за рукав сутаны, он обернулся к ней. «Не смотри так пристально!», — она нахмурилась. «Ты заметила, какой у них великолепный мех?» Девушка, не сдержавшись, прыснула со смеха. Ренар между тем завладел вниманием за своим столом, рассказывая о том, какие стычки у него случались с волком Изенгримом, а также о своих непростых взаимоотношениях со львом Нобелем. — Милый, этим байкам буквально сто лет в обед, — усмехнулась очаровательная Гермелина. — И что? Клянусь всеми богами, немного истории нам не повредит, — Ренар осушил кубок с вином. — Так вот, мой кузен, барсук Гримберт, в ту пору совершенно утратил душевное благородство и, наплевав на узы родства, решил сдать меня… Рон смеялся вместе со всеми, про себя пытаясь уяснить, как это у лиса может быть кузен барсук. Потом он вспомнил детей дяди Гидеона, молодые Пруэтты вполне могли сойти за барсуков, а Уизли за лисов. Эх, была бы здесь Гермиона, она бы сумела всему найти логичное объяснение! Кульминацией пиршества стал дождь из жареных кровяных колбасок, все были в восторге, а особенно Квазимодо. Бывший звонарь с радостью ловил сочные колбаски и с удовольствием их уплетал. В какой-то миг Квазимодо решил, что так, должно быть, и выглядит рай. Стол новобрачных миновал благословенный дождь из колбасы, очевидно, красавица обговорила это с отцом. Клод рассеянно пригладил лысину, вот это день! К вечеру, когда начались танцы, они с Эсмеральдой незаметно вышли из-за стола и попросили Матильду проводить их в спальню, женщина с готовностью хлопнула в ладони. Бранжьена поинтересовалась, нужно ли что-нибудь господам, и, получив отрицательный ответ, с готовностью покинула их покои. Эсмеральда повалилась на кровать, священник грузно прилёг рядом, они были утомлены небывалым чревоугодием и событиями этого дня. — Что будем делать? — безо всякой задней мысли поинтересовалась девушка. — Мы можем… — он закончил фразу про себя. — Что? — девушка возмущённо села. — Ты ведь священник! — Ну, мы же женаты, — Клод погладил её напряженную спину, девушка отсела от него. — Хотя ладно, после этого застолья мне меньше всего хочется шевелиться. — Я не могу, — тихо, но твёрдо произнесла девушка. — Не хочешь? — он был не удивлён. — Нет, не могу, — девушка показала ему свою ладанку. — Я знаю, ты давно заметил эту вещь. Это мой талисман, если я сохраню девственность, то смогу найти своих родителей. — Цыганские сказки, — ответил архидьякон с зевком, он устроился поудобнее. — Нет! — горячо возразила девушка. — Этот талисман изготовила моя приёмная мать, она бы не стала меня обманывать, она была… Она была как они все и как ты, необычной. — Я обычный, — сказал он сонным голосом. — Не хочешь, не надо. Всё равно этот брак недействительный… — Как недействительный! — девушка повернулась к нему, но священник уже спал, она со вздохом погасила свечи, которые оставила эльфийка, и осторожно легла рядом. Среди ночи Эсмеральда всё же растормошила его и позволила совершить то, о чём он так давно грезил. Талисман лежал под подушкой, девушка надеялась, что покойная цыганка не сильно на неё рассердится. Когда всё завершилось, она лежала, прильнув к нему, и потребовала, чтобы он сказал заветные слова. — Да, брак действительный, — покорно согласился Клод, раздумывая, что вечная жизнь не стоит ничего без этой женщины. — И ещё, пообещай всегда слышать меня, — донёсся до него шёпот цыганки. — Обещаю, — в это мгновение он только удивился, что она попросила так мало. Девушка принялась ласкаться к нему и объятия её действительно дарили райское блаженство.Глава 11. Церемония и пиршество
22 июня 2022 г. в 00:00
Примечания:
Следующая часть 24 июня
Проснулись оба с тяжёлой головой, Эсмеральда испуганно прикрылась простынёй, так как услужливая Бранжьена их полностью раздела после того, как они упали в свой обморочный сон. Клод сполз на пол и велел ей мысленно закрыть глаза, архидьякон пребывал в интересном состоянии и не хотел, чтобы девушка видела его таким. Эсмеральда послушно закрыла глаза ладонью. Он как мог быстро оделся, затем бросил ей зелёное платье и бельё. Когда девушка открыла глаза, то священник застёгивал верхние пуговицы сутаны.
— Ты помнишь, что вчера было? — спросил он приглушённым голосом.
— Нет, — под её красноречивым взглядом он повернулся к ней спиной. — Я слишком устала, мы согласились побыть на празднике.
— Да, замуж выходит… — он вспомнил красавицу с хищным птичьим взглядом. — Замуж выходит дочь хозяина.
— Угу, — Эсмеральда пристёгивала лиф и рукава, платье на загляденье, даже нисколько не испачкалось!
— Больше ничего? — он задумчиво потёр подбородок, было ощущение досадного упущения, что-то ускользало от его внимания.
— Кажется, нет, — она распустила волосы и теперь спешно переплетала их.
— Где Квазимодо? — спохватился священник, оборачиваясь к ней.
— Наверное, с Роном, — девушка махнула рукой, кот её терпеть не мог и она не скучала по его отсутствию.
Они осторожно спустились вниз и уже у подножья лестницы их оглушила какофония звуков. Со стороны кухни доносился стук ножей и женские голоса, они застыли в нерешительности, не зная, куда пойти. Клод чуть не подпрыгнул, когда сзади на его плечо опустилась рука, но это оказался только улыбающийся Рон.
— Хорошо спалось? — спросил волшебник, передавая Квазимодо Клоду.
— Замечательно, — ответил архидьякон красноречивым тоном, гриффиндорец чему-то усмехнулся.
— Не ожидал, что вы решитесь, — сказал он, оглядываясь по сторонам.
— На что? — подозрительно спросил священник.
Но парень не успел ответить, так как отворилась дверь и в дом вошёл смеющийся Адаберт в компании симпатичного высокого брюнета.
— А, проснулись уже! Знакомьтесь, мой будущий зять Гийом де Лиль, — представил своего спутника староста.
Мужчина поклонился, архидьякон и Рон постарались повторить поклон. Эсмеральда с негодованием отметила некоторое сходство жениха Ирэн и своего монаха. Вот же ведьма белобрысая! Рон посматривал на Гийома с интересом, теперь ему показалось, что отмой профессора Снейпа и сбрось ему десяток лет, то мужчины являли бы поразительное сходство. Хотя архидьякон, несмотря даже на наличие лысины, выглядел куда более подходящим на роль мрачного профессора зельеварения. Иногда Рон всерьёз подумывал, что Снейп вампир.
Очевидно, чтобы гости не мешались под ногами, хозяин дома попросил их украсить розами камин. Эсмеральда и Клод возились с гирляндой из белых и алых роз, приятным было то, что цветы не имели шипов, неприятным монотонность труда и лично для архидьякона их аромат. Рон заявил, что так как он единственный обладатель волшебной палочки, то будет исключительно закреплять полученные гирлянды. Именно этим он обычно занимался дома, пусть Гарри мальчик-который-выжил, Гермиона — самая умная студентка Хогвартса, зато он, Рон Уизли, тот-кто-прикрепляет-праздничные-гирлянды! Квазимодо, одуревший от аромата роз, переместился на стул у окна, кот чувствовал извечную потребность подремать. Пока троица была занята украшением огромного камина, который по размерам мог сравниться со скромной кельей архидьякона, в доме нарастала суета. Эсмеральда иногда отрывалась от работы, чтобы взглянуть на нелепо разряженных мужчин и женщин, они сновали по дому, не заглядывая, однако, в комнату с камином. Клод полагал, что его воображение и несчастная голова и так переполнены впечатлениями, чтобы пускать туда новые. Он неловко вплетал белые и красные розы, вспоминая об английской смуте, о которой не без злорадства любили посплетничать во времена его юности. Давно же это было, хотя, говорят, конфликт себя ещё не исчерпал. Король Людовик XI недолюбливал красивого и молодого Эдуарда IV, тут вспомнился Куактье с его пристрастием к ядам. Не так давно королевский медик выпросил у Клода рецепт одного редкого и быстродействующего яда, который умело маскировался под кишечную хворь. Интересно, зачем он понадобился жадному Куактье? В голове раздался голос Эсмеральды: «Вы пропустили белую розу!» Клод спохватился, расплёл то, что успел сделать машинально, и дальше работал уже более внимательно. Когда гирлянды были готовы, пришёл звёздный час Рона, он встал в эффектную позу и, взмахнув палочкой лесника, сначала приподнял розы, затем аккуратно закрепил их по периметру камина. Все трое отошли на пару шагов, чтобы полюбоваться работой.
— Эсмеральда! — в дверях стояла улыбающаяся Матильда. — Не могли бы вы помочь моей дочери с одеванием?
Цыганка поднялась и произнесла с видимым огорчением.
— Мне очень жаль, но мы с Клодом не можем отлучиться друг от друга, — произнесла она, в душе радуясь, что не придётся присутствовать при одевании Ирэн.
— Ах, пустяки, идите вместе, — женщина уже хлопнула в ладони и перед ней появилась вчерашняя эльфийка. — Проводи их, пожалуйста, к Ирэн.
Не успели архидьякон и цыганка возмутиться, как бойкая Бранжьена трансгрессировала с ними. Квазимодо вновь с огорчением мяукнул.
— Какая красота! — похвалила Матильда украшенный камин. — Рон, милый, не желаешь присоединиться к мужчинам? Они сейчас колдуют над фонтанами с вином на площади.
— Конечно, — волшебник подхватил кота и чуть ли не бегом вышел из дома. Фонтаны с вином! Да близнецы за эту идею его на руках будут носить, в это мгновение он почти простил легкомысленных братьев.