Рон Уизли и Собор Парижской Богоматери

      — Эй, куда это вы? — казалось, не понимал в чём дело Ренар.       Несчастные путники сбились в кучку, с двух сторон к Клоду жались Эсмеральда и Рон, Квазимодо обосновался на руках воспитателя. Они отбежали на десять шагов от того места, где Лапин похлопал по твёрдой ракушке гигантскую улитку. Клоду она показалась размером почти с Пелюду, только куда более уродливую. Два мутных глаза возвышались на подвижных живых антеннах, бесформенный рот, стоило твари его открыть, ощерился тысячью острых и частых зубов. На шее улитки, там, где студенистое тело переходило под раковину, располагалось что-то вроде седла на несколько персон. Тварь тут же перекусила ствол ближайшей молодой сосны и с энтузиазмом захрустела древесиной.       — Это Карколь?! — вскричал архидьякон, героически позволяя своим юным спутникам сильнее жаться к нему.       — Помилуйте, преподобный отец, — даже обиделся Ренар. — Эта красотка никак не тянет на то пещерное пугало. Нет, наша Белль существо деликатное и безобидное, покушать любит — это правда. Но, к счастью, рацион у неё исключительно растительный. Правда, моя прелесть?       «Прелесть» издала чавкающий звук и немного съёжилась, что должно было говорить о смущении. Галантный лис усмехнулся, Лапин похлопал лапой по раковине.       — Белль вас в два счёта домчит до Кокани, — заявил ушастый. — Только поторопитесь, наш друг Анри скоро залижет раны и явится за добавкой.       Подобно причудливой многоножке, Клод вместе со своими попутчиками приблизился к улитке, та продолжала хрустеть сосной. Отцепив от себя Рона, архидьякон велел ему сесть справа, в центре должна была сидеть Эсмеральда, сам Клод с котом расположились слева. Юный волшебник немного пришёл в себя, не гигантский паук и то слава Мерлину! Он не понимал себя, например, встреча с ещё одним оборотнем была страшной, даже не выразить словами, насколько. По крайней мере приличными словами тут точно не обойдёшься. Но вот приступ сильнейшей жути на него нагнала именно исполинская улитка. «Хагриду бы понравилось», — мрачно подумал волшебник, привязывая себя верёвками к сиденью. Ренар встал на задние лапы и галантно предложил подсадить Эсмеральду, но Клод одарил лиса таким бешеным взглядом, что тот, будучи чрезвычайно понятливым, отступил. Рон усмехнулся, за время пути он вполне понял, какие чувства испытывает к красивой Эсмеральде священник. У Уизли были родственники в Ирландии, бывая у них, Рон узнал, что магловским священникам, которые относились к католической церкви, запрещалось вступать в брак. Этот выглядел так нелепо, что юноша в очередной раз возрадовался, что жил в Англии, где даже у маглов мозгов было явно больше, чем у остальных. Рон понимал, что архидьякону не позволялось жениться на Эсмеральде, а, значит, ничем хорошим влюблённость Клода закончиться не могла. Приступ размышлений был прерван движением улитки. Тварь скользила так плавно и быстро, что, несмотря на свист в ушах, особой качки они не ощущали. Вокруг мелькал лесной пейзаж, Рон оглянулся, но фигурки Ренара и Лапина растаяли вдали.       Эсмеральда зачарованно смотрела вперёд, она машинально сжала руку Клода, отчего сердце священника радостно кольнуло. Квазимодо с ревностью наблюдал за тем, как маленькая смуглая рука легла на крупную аристократическую кисть хозяина. Вот же вредная девка! Сама нос воротит от господина, но продолжает дразнить его. Кот задумался, стоит ли, когда выдастся случай, расцарапать смазливое личико, но, судя по всему, мэтру это не понравится. Поэтому, борясь с демонами гнева и ревности, Квазимодо спрятал мордочку в складках сутаны на животе Клода, лишь бы не видеть цыганскую ведьму. Улитка виртуозно огибала деревья, её стремительный и плавный бег даже убаюкивал. Рон почувствовал, как налились тяжестью веки, он зевнул, удобнее уселся и вскоре мирно захрапел. Эсмеральда и Клод таили друг от друга мысли, о многом следовало подумать, но так, чтобы не выдать себя.       Улитка преодолела двадцать льё за час, скорость, конечно, не такая, как у Пелюды, но всё равно довольно резво. Клод полагал, что она остановится на окраине деревни, и ошибся. Уверенно и неумолимо Белль зашуршала по широким мощёным улицам, продвигаясь по одному ей ведомому пути. Правда в пределах деревни, которая тянула на небольшой город, улитка двигалась уже медленнее. Луна освещала чистые улицы, аккуратные ряды домов из серого камня, на всём этом лежал особый отпечаток умиротворения. Рон проснулся и, часто моргая, с интересом рассматривал дома, такие одинаковые, что они казались отштампованными на одной из тех магловских фабрик, о которых любил рассказывать Артур Уизли. Ему вспомнился всклокоченный отец, с жаром доказывающий, что маглы удивительны, хотя вроде бы с ним никто и не спорил. Но по заведённой привычке он не мог остановиться, доказывая правоту даже дома. Впервые Рон задумался, что, наверное, отцу тяжело даётся работа в Министерстве магии, когда каждое своё убеждение приходится отстаивать перед насмешливыми коллегами. Не говоря уже о засранцах Малфоях!       Белль добралась до обширной площади, которая по размерам, должно быть, не уступала Соборной площади в Париже. В центре открытого пространства возвышался особняк из белого камня, перед его дверями улитка замерла, затем принялась издавать маловнятные вибрирующие звуки. Клод поспешил развязать себя и Эсмеральду, кот вцепился в него когтями и шипел. Рон пытался самостоятельно освободиться от пут, но узлы не желали поддаваться. Внезапно волшебник услышал под собой звучный голос: «Эманципаре!» Вспышка света ударила в верёвки, державшие Рона, они тут же покорно распутались и безжизненно повисли. Гриффиндорец поспешил соскользнуть со студенистого бока Белль, улитка недовольно заворочалась. Почти сразу он оказался нос к носу с высоким светловолосым человеком, тот милостиво улыбался.       — Здравствуйте, — выпалил подросток, он заметил за спиной незнакомца стоявших Клода и Эсмеральду.       — Здравствуйте, мой юный друг, — ответил приятным голосом взрослый волшебник, опуская руку с волшебной палочкой. — Я должен отпустить нашу дорогую Белль.       Улитка пошевелила усиками с круглыми шарами глаз, высокий незнакомец что-то произнёс гортанным голосом, она ответила новой волной вибраций. Белль удалилась так же быстро и бесшумно по площади, Рон с облегчением проследил за тем, как её панцирь скрывается в одной из боковых улиц. Волшебник повернулся к бледным архидьякону и цыганке, Квазимодо прятался в плаще своего воспитателя.       — Добро пожаловать в Кокань, я староста этой деревни, Адаберт Делакур, — он слегка поклонился, его синяя мантия приятно зашуршала, мужчина взмахнул волшебной палочкой, из которой вырвался сноп искр, ударивший в ручку двери, которая тут же распахнулась. — Прошу под мой кров, — пригласил он своих гостей.       — Спасибо, — Рону всё это было привычно, а вот священник выглядел угрюмо. Опасаясь, что вспыльчивый Клод что-то выкинет непозволительное, парень подбежал к нему и зашептал. — Заходите, здесь вам не причинят зла.       — Откуда ты знаешь? — сдавленным шёпотом спросил архидьякон, не сводя настороженного взгляда с хозяина дома.       — Я клянусь, что не причиню вам зла, — с понимающей улыбкой произнёс Адаберт, почему-то в эту минуту он показался Рону неуловимо похожим на директора Хогвартса.       В доме старосты было просторно, не так роскошно, как у Мелюзины, но по-своему не лишено очарования. На стенах висели гобелены со сценами охоты, при этом изображение двигалось по затканному полю. Не будь Клод так измучен чудесным за эти полмесяца, он не преминул бы в очередной раз ужаснуться. Но тому, кто проделал путь на драконе, потом в зелёном пламени и, наконец, на гигантской улитке, отбивался от атак оборотня, приручил единорога и гостил у Мелюзины, у такого человека оставалось совсем мало запаса для изумления. Эсмеральда же во все глаза смотрела, как охотники с лихими криками преследовали кабана. Рон нашёл жилище старосты роскошным и довольно уютным, особенно после впечатлений от последней лесной избушки. По широкой мраморной лестнице спускались две женщины, одна, та, что по виду была ровесницей Адаберта, шла с широкой улыбкой на круглом лице. Её светлые с проседью волосы оказались заплетены в длинную косу, красивое лицо выглядело безмятежным и будто светилось изнутри. Чуть позади шла молодая девушка, при виде неё у бедного гриффиндорца отнялся язык. Девушка была ослепительно хороша, серебристые волосы густой волной, словно плащом, окутывали её фигуру, ярко-синие глаза смотрели холодно-отстранённо. От девушки исходило такое мощное очарование юности и красоты, что даже у Клода невольно открылся рот, хотя он мог поклясться ещё секунду назад, что его в этом мире ничто не удивит. Эсмеральда не разделяла восторгов преподобного, она воспользовалась тем преимуществом, которое давало их связанное положение, и послала ему болезненный импульс. Священник вздрогнул, когда почувствовал резкий толчок в районе солнечного сплетения, к счастью, этого оказалось достаточным, чтобы он вышел из-под влияния чар дивной красавицы. От греха подальше священник уставился в пол.       — Это моя дорогая супруга Матильда и наша дочь Ирэн, — представил женщин Дагоберт.       Клод что-то пробурчал, отчаянно пряча взгляд. Матильда живо пригласила всех пройти на кухню, где за широким полированным столом разместила дорогих гостей и супруга. Затем хозяйка дома хлопнула в ладоши, после чего на столе с хлопком стали появляться аппетитные кушанья.       — Наши эльфы немного пугливы, — с улыбкой пояснила женщина, присаживаясь рядом с мужем.       — Ну, конечно, — обречённо согласился священник.       Когда утолили первый голод, пришёл черед рассказам. Рон не стал ничего таить, он поведал, что явился из будущего из-за некачественного летучего пороха, и что случайно заведённый маховик времени отбросил его почти на четыре столетия назад и что его спутники тоже являются жертвой нечаянного колдовства. Матильда сочувственно кивала головой, прекрасная Ирэн небрежно повела плечами, она не ела и сердилась на родителей, которые ради кучки непонятных простаков подняли её накануне свадьбы.       — Если желаете, то мы вас можем сразу отправить по каминной сети к Сен-Мару, — заговорил Адаберт. — Но завтра у нас счастливое событие, моя дорогая дочь, — он улыбнулся девушке, её взгляд несколько потеплел, — выходит замуж, будем рады, если вы разделите с нами веселье.       Рон не мог оторвать взгляда от красивого и надменного лица невесты. Девушка даже не обратила на него внимания, но повела продолговатым глазом в сторону священника, который держал на коленях Квазимодо.       — Какой милый котик, — произнесла чарующим как звуки ангельской лиры голосом девушка.       — Благодарю, — архидьякон вновь сделал ошибку, подняв на красавицу взгляд, Квазимодо высунулся над столом, чтобы Ирэн могла лучше его видеть.       Девушка поднялась со своего места и подошла к священнику, она беззастенчиво погладила кота, который блаженно замурчал. У Клода словно уши заложило, настолько громким и возмущённым в его голове был голос Эсмеральды. Он болезненно сглотнул, пытаясь совладать с собой. Родители Ирэн словно не замечали возмутительно вольного поведения дочери, они расспрашивали Рона о грядущем, но вскоре оба осознали, что гость из будущего знает об этом будущем совсем немного. Ирэн гладила белой рукой сомлевшего Квазимодо, архидьякон нашёл в себе силы опустить взгляд, девушка заметила это и усмехнулась.       — Она ваша дочь? — спросила Ирэн, кивая на Эсмеральду.       — Нет! — резко прозвучал голос цыганки, остальные с интересом уставились на неё. — Он мой жених.       — Надо же! — всплеснула руками Матильда. — Неужели священникам снова разрешили брать жён?       — Д-да, — хриплым голосом согласился архидьякон.       Ирэн усмехнулась, после чего отошла от него и вернулась на своё место.       — Какая милая история, — нарочито ласково произнесла красавица, склонив набок прелестную голову. — Как думаешь, матушка, можно ли завтра и им устроить обряд?       — Я думала, ты хотела, чтобы праздник принадлежал тебе одной, — немного с опаской поглядела на дочь Матильда.       — Нельзя быть жадными, вы столько всего наготовили, мы вполне можем поделиться, — девушка коварно улыбнулась.       Адаберт нашёл идею просто блестящей.       — Знаете, в нашей семье принято брать в жёны вейл, — пояснил он со смехом священнику, кивая головой на застенчиво улыбнувшуюся Матильду. — Мне вот досталась скромница, но кровь не обманешь. Из-за таких союзов дочери в наших семьях настолько независимы и свободолюбивы.       У Клода шумело в голове, он никак не мог понять, что же такое произошло и почему Эсмеральда назвала его своим женихом. Он едва слушал радушного хозяина и мучительно прятал взгляд от красавицы, чьё лицо в свете свечей стало неуловимо напоминать птичий профиль. Клод неосторожно хлебнул вина и ощутил прилив сильной сонливости. Заметив, в каком состоянии их гости, Матильда ещё раз ударила в ладоши, с хлопком перед столом появилась невысокая эльфийка.       — Бранжьена, отведи, пожалуйста, наших гостей в спальню, — попросила хозяйка.       Эльфийка легко подскочила к Клоду и Эсмеральде, взяла их двоих за руки и исчезла. Рон посмотрел на растерянного Квазимодо и подозвал кота к себе, очевидно, спать они будут вместе. Оказавшись в спальне, архидьякон и его самоназванная невеста рухнули на мягкую перину, чтобы забыться глубоким беспробудным сном.