Рон Уизли и Собор Парижской Богоматери

      Вся честная компания вывалилась из камина на грязный пол. Какой-то мужчина, одетый в косматую телогрейку, с рукой на перевязи попятился от них. Незнакомец выглядел моложе Герберта, но вид имел почти такой же дикий, он уже поднял волшебную палочку, когда Рон остановил его криком.       — Мы от Герберта! Он нас по каминной сети отправил, — юноша чихнул от пыли.       — Ах, вот как, — мужчина спрятал палочку и здоровой рукой помог подняться Рону. — Что же мне с вами делать?       Архидьякон взял Квазимодо и помог Эсмеральде встать на ноги, у девушки кружилась голова. Жеводанский лесник скептически посмотрел на пришельцев.       — Они простаки? — поинтересовался он у Рона.       — Да, они маглы, то есть простаки, — ответил гриффиндорец, отряхивая мантию.       — Мне немного нездоровится, — выглядел мужчина неважно, бисеринки пота выступили на лбу, дышал он тяжело, с каким-то присвистом. — Вы пока располагайтесь…       Договорить он не успел, его глаза закатились и он мягко рухнул на пол. Клод и Рон перетащили грузного мужчину на широкую лавку у окна, тот всё ещё не приходил в себя. Немного сомневаясь, молодой волшебник взял в руки палочку Анри Брогана, тому она всё равно без надобности. С помощью заклинания он развёл огонь в камине, затем по приказу Клода принёс из кухни ведро воды. Эсмеральда с любопытством следила, как ведро плывёт по воздуху, затем плавно опускается на пол рядом со священником. Клод был занят, рассматривая страшную рану лесника, оставленную каким-то крупным зверем.       — Это заклинание Вингардиум Левиоса, — с гордостью пояснил цыганке гриффиндорец. — Моя подруга Гермиона здорово умеет им пользоваться.       — У тебя тоже неплохо получается, — похвалила его девушка, что оказалось неожиданно приятным.       Клод между тем потребовал простыню и это смог осуществить Рон с помощью манящих чар. Эсмеральда смотрела на него, как дети глядят на фокусников, со смесью восторга и недоверия, волшебник встал и, сделав пасс, гордо произнёс: «Акцио, простынь!» На самом деле это было заклинание четвёртого курса, но в семействе Уизли его так часто использовали, что Рон посчитал своим долгом попробовать повторить — и ему вполне удалось. Из недр хижины прилетела серая простынь. Архидьякон мало чему удивлялся, он промыл рану и наложил на неё повязку. До глубокого вечера они ждали, когда очнётся хозяин хижины. Рон возблагодарил про себя хлебосольство Герберта, всё же хорошо, что он их плотно накормил перед тем, как отправить к своему странному товарищу. Домовых эльфов Анри, судя по всему, не держал, дом его, хоть и обширный, выглядел сильно запущенным. На первом этаже они обнаружили следы борьбы: сломанные лавки, покосившаяся входная дверь и подозрительно глубокие царапины на полу.       — Что здесь могло произойти? — задал в общем-то бессмысленный вопрос Рон.       Клод обменялся взглядами с Эсмеральдой и девушка подошла к нему ближе. Квазимодо недоверчиво обнюхался, он почувствовал тревожащий запах дикого зверя, мощного и опасного. Рыжая шерсть вздыбилась, кот угрожающе зарычал, точно такой же запах исходил от лежащего в беспамятстве лесника. Квазимодо хотел бы предупредить хозяина, но тот бы всё равно его не понял, тогда кот подбежал к лавке и принялся шипеть уже на мужчину. Архидьякон решил, что его воспитанник просто напуган, раньше бывало, что горбун, не разобравшись, выплёскивал свой гнев на незнакомцев, поэтому крики Квазимодо его не встревожили. Незнакомец пошевелился, за окном почти стемнело, оставаться на ночь в этой хижине ни у кого желания не было. Лесник со стоном сел на скамье и посмотрел мутным взглядом на гостей.       — Вот, возьмите, — Рон поспешил передать ему палочку, тот как-то деревянно взял её.       — Вам нужно уходить, я нездоров, — тяжело дыша, произнёс мужчина.       — Мы не знаем, куда идти, — спокойно произнёс Клод. — Герберт сказал, что вы нас проводите до деревни волшебников.       — Ах, да, туда идти почти двадцать льё, — усмехнулся колдун. — Я бы отправил вас по камину, но мои запасы летучки вышли ещё в прошлом месяце.       Он с видом мученика потёр висок, затем вновь посмотрел на собравшихся. Кот продолжал шипеть на него, но уже на руках у Рона.       — Здесь вам оставаться нельзя, — убеждённо произнёс Анри Броган. — Я вас провожу к безопасной тропе, по ней вы к следующему утру сможете выбраться на широкий путь, по которому дойдёте до Кокани.       — Куда? — глаза священника были широко раскрыты, он не мог ушам своим поверить. — Вы про Кокань — страну дураков?       — Чего? — мужчина вопросительно посмотрел на архидьякона. — Это крупнейшая деревня магов во всей Франции, там вам помогут, какой бы ни была ваша цель.       Клод замолчал, хотя Эсмеральда и услышала глухое ворчание в глубине его сознания. Всем были известны фаблио и стихи, описывающие страну лентяев и дураков, где вместо рек течёт лучшее вино, а жареные гуси мало того, что сами вертятся на вертеле, так ещё и отрезают от себя куски посочнее на радость окружающим! Он, человек высокого ума и интересов, всегда с презрением относился к этим небылицам, не было в тех рассказах о сказочной стране ничего, кроме наивного желания человека из народа есть побольше, а работать поменьше. Деятельная натура Клода, его живой кипучий ум и беспокойный дух не давали даже в малом возрасте очароваться этими небылицами. Теперь же ему на полном серьёзе говорят, что Кокань существует, и мало того, они даже туда попадут! Почему-то ни Мелюзина, ни устрашающая Пелюда, ни дивные единороги не возмутили его так глубоко, как упоминание страны дураков. Эсмеральда погладила его по напряжённому плечу и эта простая ласка в очередной раз покорила его. При желании эта девушка могла бы вить из него верёвки.       Лесник, пошатываясь, уже брёл к двери.       — Поспешите, нам везёт, сегодня тёмный вечер, — хрипло произнёс он.       За порогом их ожидала бархатная темнота, тучи заволокли небо, так что даже очертания полной луны не проступали на небосводе. Анри взмахнул волшебной палочкой с коротким заклинанием: «Люмос». И вот на её конце загорелся огонёк, который, как светильник, освещал путь впереди. Они шли по скрипучему тонкому снегу, под которым угадывался покров из многих поколений палых листьев. Ноги упруго пружинили на этом ковре, иногда соскальзывая. Эсмеральда тихо вскрикнула, когда слегка подвернула лодыжку, архидьякон помог ей идти, опираясь на свою руку. Шорохи ночного леса тревожили, даже отважный Квазимодо съёжился. Как только ветер подул в другую сторону и перестал доносить до него запах лесника, кот почувствовал себя особенно уязвимым. Анри шёл с упрямством и прытью человека, спасающегося от опасности, он молил про себя богов и волшебников былого, чтобы ему позволили оставить незваных гостей в целости и сохранности на тропинке.       Они были близко к цели, когда произошло страшное. Порыв ветра в вышине разогнал сгрудившиеся тучи, в раскрывшийся просвет устремился призрачный лунный свет. Рона охватило неприятное чувство узнавания: да, именно так было, когда они вели Питера Петтигрю в Хогвартс и профессор Люпин… Анри резко остановился, по его телу пробежала крупная дрожь. Ошибки быть не могло! Рон отчаянно выхватил из его рук волшебную палочку и закричал своим спутникам.       — Оборотень! Это оборотень!       В лунном свете Эсмеральда увидела, как изменился облик лесника, как сузились его плечи и сгорбилась спина. Как челюсти вытянулись в отвратительную морду, из разверстого рта вывалился мясистый язык, острые крупные клыки опасно сверкнули. Чудовище отбросило лапой Рона подальше, парень ударился спиной о ствол дерева и застонал. Квазимодо, почти не владея собой от страха, вскарабкался на дерево, он отчаянно мяукал, призывая хозяина последовать его примеру. Но архидьякон замер в ужасе перед древним необузданным злом. Оборотня отделяло от священника и цыганки всего несколько шагов, он осклабился и, роняя вязкую слюну, изготовился прыжком броситься на людей. В голове у Клода взорвался истошный крик Эсмеральды, он отрезвил его. Священник прикрыл спиной девушку, встав на пути зверя, Квазимодо издал душераздирающий крик, он был готов прыгнуть на спину оборотню, чтобы впиться ему когтями в глаза. Клод ощутил непонятное покалывание в руках, оно стремительно нарастало, наполняя его тело ощущением невероятной силы. Когда зверь сделал прыжок, священник выставил руки ладонями вперёд. Внезапно он почувствовал, что сила покинула его, вырвавшись на свободу через руки. Одновременно оборотень был остановлен в воздухе, а затем отброшен на десяток туазов назад. Зверь ударился о ствол мощной сосны, слегка заскулив, он тут же поднялся на лапы. В жёлтых глазах горела непримиримая злоба и жажда мести. Клод приготовился к смерти, Эсмеральда прижалась к его спине.       — Я люблю тебя, девушка, — произнёс он в мыслях.       Она вцепилась пальцами в плащ на его спине, он не был уверен, что у него получится и в этот раз отвести от них гибель. Внезапно послышались хлопки и рядом со священником появились два странных зверя. Один был подобен лисе, но размером с добрую корову, второй не уступал по размеру приятелю, хотя и выглядел как белый заяц.       — Туго приходится? — поинтересовался человеческим голосом лис, скосив на Клода зелёный глаз.       Тот, не в силах говорить, только беспомощно разевал рот. Лис понимающе кивнул, тогда как заяц высоко подпрыгнул и кинулся навстречу оборотню. Это была славная битва, в которой мелькание белой заячьей шкурки сливалось с косматой шерстью вервольфа. Лис, размахивая хвостом, сел возле архидьякона и цыганки. Рон, охая, подбежал к ним, по дороге он поймал спрыгнувшего кота.       — Вы не хотите вмешаться? — выдохнул Клод лису.       — Не-а, когда Лапин берётся за дело, то помощь будет только мешать, — животное махнуло пушистым хвостом.       — Вы анимаг? — спросил Рон, с трудом выпрямляясь.       — Нет, что ты, дорогуша, я самый настоящий лис. Прошу любить и жаловать, Ренар Великолепный, — он подскочил на четыре лапы и изящно склонил голову.       У Клода задёргался глаз, ещё один обитатель книжных страниц, столь нелепо возникший в зримом мире. Заяц, между тем, побеждал, ударами мощных задних лап он, кажется, сломал оборотню пару рёбер, острыми, как сабли, зубами драл серую шкуру. Кровь в лунном свете казалась совсем чёрной и, судя по тому, как потемнел вервольф, был он весь в крови. Битва закончилась, когда оборотень, повизгивая, убежал вглубь леса.       — Не волнуйтесь, мы потом найдём его и вылечим, — беззаботно махнул лапой лис.       Если Клод о чём и волновался, то в последнюю очередь о сохранности оборотня. Заяц в пару прыжков достиг зрителей. Сейчас, когда луна засветила ярче, Клод заметил, что ушастый в талии был перехвачен ремнём, на котором висел затканный золотом бархатный кошелёк. Чудо, что омоньер выдержал свирепую битву, в этом архидьякон увидел ещё одно свидетельство нечистой силы. Заметив Эсмеральду, заяц, который, в отличие от товарища, передвигался на задних лапах, сделал глубокий поклон.       — Моё почтение прекрасной даме, — голос его был высок и нелеп, но всё же внушал трепет.       — Здравствуйте, — робко поздоровалась Эсмеральда.       — Я Лапин, — важно представился заяц.       — Это правда ваше имя? — задал вопрос Клод, задвигая незаметно цыганку за свою спину.       — Да, ваше преподобие, я Лапин, моя почтенная супруга Лапина, и мы живём в редком согласии в восточной части Жеводанского леса.       — Весьма рад за вас, — архидьякон не спускал настороженного взгляда с двух зверей. — Как вы здесь оказались?       — Герберт предупредил, — лис облизнулся. — Послал сову с письмом и парой куропаток. Возможно, мы несколько задержались, но куропатки требовали внимания.       — Кхм, — откашлялся архидьякон, чтобы не выпалить какую-нибудь неосторожность.       Лапин открыл омоньер, извлёк оттуда коричневый комочек и передал Рону Уизли.       — Скверно выглядишь, парень, съешь-ка это! Оно срастит твои кости и вылечит от ран, — как бы в доказательство другой такой же комок заяц отправил в свой рот.       Рон поблагодарил чудного зверя, на вкус комок был сладковатым и вязким, как финики, которые они с семьёй пробовали в Египте. Тело пронзила короткая боль, он вскрикнул, но вскоре дышать стало значительно легче, он почувствовал, как силы возвращаются к нему. Рон выпрямился и с широкой улыбкой поблагодарил Лапина.       — Да какие могут быть разговоры? — заяц задорно цыкнул.       Лис тоже как будто улыбался.       — Ну так что, господа? Из письма я понял, что вас надо проводить до Кокани? — он живописно зевнул, выгнув дугой розовый язык.       — Да, — Клод погладил уставшего Квазимодо. — Нам нужно попасть в эту деревню, а оттуда добраться до Байонны.       Лис и заяц переглянулись, Лапин порылся в своём кошельке, после чего извлёк серебряный свисток и тонко просвистел. Ничего не произошло.       — Сейчас придёт наш друг, он доставит вас до Кокани, мы туда явимся завтра, у старосты дочь выходит замуж, будет славное застолье, — Ренар спрятал острый нос в пушистом хвосте.       — Вы вызвали дракона? — с опаской спросил Клод, он почувствовал, что Эсмеральда плотнее прижалась к нему.       — Что? Нет, конечно! — Ренар как будто оскорбился. — Драконы нынче слишком обидчивы, — он чему-то усмехнулся. — Вас ожидает наш особый, быстрый друг.       Рон услышал за спиной нарастающий шуршащий звук, будто по земле волокли что-то крупное и влажное. Клод на всякий случай притянул к себе Эсмеральду, шепнув ей не смотреть, Квазимодо тоже прижался мордой к его сутане. Сам архидьякон направил взгляд навстречу приближающемуся ужасу. Уж лучше бы это был дракон.