Глава 5. Путь начинается
10 июня 2022 г. в 00:00
Примечания:
Следующая глава 11 июня.
Эсмеральда вела яростный мысленный разговор со священником, со стороны они были похожи на двух надутых тетеревов. Рон с Квазимодо на коленях сидел на жёсткой постели монаха. Ему самому это всё не нравилось, но что он мог сделать? Добраться бы до Шармбатона в целости и сохранности, а там он очень надеялся, что ему помогут. Квазимодо, уставший наблюдать за той пантомимой, что разыгрывал хозяин с цыганкой, уютно свернулся калачиком на костлявых коленях паренька. Клод уговаривал Эсмеральду отрезать волосы и надеть одну из его сутан.
— Это позор для женщины лишиться волос! — яростно звучал у него в голове её голос. — Я ни за что на это не пойду.
— Ещё позорнее, если мы наткнёмся на каких-нибудь негодяев, которые прельстятся твоей красотой! — у него раздувались ноздри, а губы сжались в тонкую полоску.
— Ты же священник, соврёшь, будто я страдаю падучей, — не сдавалась девушка.
Он бы и рад был на неё накричать, но её поза, прелестное лицо и жар, с которым она ему противостояла, всё это купно лишало архидьякона воли. «Господи, как земная женщина могла быть настолько хороша!» — невольно пронеслось в голове, Эсмеральда уловила эти мысли, но из-за того, что они были рождены где-то в глубине его сознания, она не смогла отчётливо разобрать их.
— О чём ты подумал? — подозрительно вопрошала цыганка.
— О том, что не могу позволить выпороть тебя, а жаль, — он предусмотрительно отошел от неё.
Девушка, кажется, обиделась, она села рядом с рыжим пареньком и отвернулась от архидьякона, а тот, поставив рядом стул, погрузился в задумчивость. Рону надоело ждать.
— В чём дело? — спросил он, осторожно перекладывая уснувшего Квазимодо на покрывало.
— Эта юная ослица не желает отрезать волосы и прикинуться монахом, — процедил сквозь зубы священник, девушка возмущённо фыркнула. — Скажи спасибо, что я не предлагаю тебе выбрить тонзуру, просто прикинешься послушником. Женщина в такой дальней дороге долго не протянет!
— Я объездила всё королевство и ни одна собака на меня не кинулась, кроме тебя! — Эсмеральда выпятила нижнюю губу.
Священник в бессильной ярости сжал кулаки. Опасаясь, что они вновь углубятся в мысленный разговор, Рон поспешил вмешаться.
— Я ведь из будущего, — начал он, обращаясь к девушке. — И знаете, там женщина с короткими волосами никого не удивляет. Моя сестренка всё хотела коротко подстричься, но вовремя передумала.
— Почему? — девушка повернулась к нему, у Клода опасно заблестели глаза.
— Потому, что помимо неё нас и так шестеро братьев, не хотела становиться седьмым, она, знаете ли, та ещё уродина, — Рон испытал мстительное чувство, жаль Джинни его не слышала. — Но вы другое дело, — тут он покраснел. — Вы очень красивы.
Клод заскрежетал зубами, но кроме Квазимодо на него никто не обратил внимания. Эсмеральда склонила голову набок и задумалась. Рон наливался почти помидорной краснотой.
— Хорошо, — девушка улыбнулась, затем повернулась к священнику и с вызовом произнесла. — Вот как надо уговаривать девушек!
Она усмехнулась, когда услышала в голове, как бранится кичливый поп. Клод собственноручно обкорнал Эсмеральду, её дивные густые волосы были спрятаны в мешок и положены в угол. Короткая причёска ей действительно чрезвычайно шла, архидьякон мучительно сглотнул. Потом они с Роном сидели, отвернувшись, пока девушка переодевалась в серое монашеское одеяние. В остаток дня архидьякон развил бурную деятельность, он вызвал к себе своего ближайшего помощника и повелел ему распорядиться насчёт подводы, двух осликов и запаса еды.
— Вы куда-то собираетесь? — растерянно спросил Симон Бовен, косясь на двух мальчишек, которые находились в келье архидьякона.
— Да, мне надо будет довезти моих кузенов в Лангедок, — коротко ответил Клод, дописывая письмо епископу.
— Ах, это ваши кузены, — несчастный Симон мог поклясться, что ни один из них не приходился кровным родственником архидьякону, но благоразумно промолчал.
Когда он вернулся, то Клод проинструктировал его по поводу управления приходами и благочиниями. Также потрясённый Симон получил кошелёк с золотом, с наказом выделять по пять ливров младшему брату архидьякона и по три ливра его ученику Пьеру Гренгуару.
— Как часто? — дрожащим голосом поинтересовался Бовен.
— Раз в месяц, — затем после короткой паузы он добавил. — Если мой младший брат будет нуждаться, то разрешаю ссудить ему дополнительные два ливра в месяц.
— Как долго вас не будет? — Симон чувствовал полную растерянность.
— Путь в Лангедок неблизкий, надеюсь, что дорога не займёт больше двух месяцев туда и обратно, — Клод возвел очи горе, после чего передал помощнику запечатанное письмо. — На четвёртый день моего отъезда отправите это монсеньеру епископу Парижскому.
— Да, конечно, — на языке Симона вертелся вопрос о Квазимодо.
— Кстати, мой воспитанник покинул нас на время, — будничным тоном продолжил священник. — Так что поищите ему замену на колокольне.
Бовен вздрогнул, когда рыжий кот издал душераздирающее мяуканье, но тот быстро притих под строгим взглядом архидьякона.
— Как долго не будет Квазимодо? — тихо поинтересовался монах.
— Не ведаю, — отрезал Клод, давая тем самым понять, что аудиенция окончилась.
Выдвинулись после обеденной службы, ладная повозка нещадно тряслась по мощёным улицам Парижа. Рон с удивлением озирался вокруг, единственный раз, когда он был за границей, это в Египте, но тогда рядом были братья и родители. Сердце болезненно сжалось, как там они все? И Гермиона? В очередной раз Рон себя одёрнул, его начинала тревожить заинтересованность в школьной подруге. Он перевёл взгляд на стриженную Эсмеральду, девушка выглядела ровесницей Перси, но, к счастью, намного привлекательнее его старшего брата. Рон догадался, что умирающая волшебная палочка вышла из-под контроля, его она лишила обоняния и дала возможность понимать и говорить на французском языке. Но какими дарами палочка одарила священника и девушку? Они не говорили Рону, в чём их проблема, он сам догадался, что парочка не может разойтись дальше, чем на десять шагов, и часто они замирали, глядя друг на друга с таким выражением, будто в эту минуту ругаются. Сейчас Эсмеральда сидела спиной к священнику, который правил осликами, Рон устроился между ними. Квазимодо от греха подальше в дневное время суток перевозили в мешке.
Город они покинули в четвёртом часу, оказавшись за городскими стенами, Рон испытал неуютное чувство пустоты. Вокруг виднелись заснеженные островки, впереди их ждал по-зимнему голый Булонский лес. Следовало проехать по одной из двух дорог, которые были открыты с подачи короля Людовика. Клод взял с собой список с карты Французского королевства, хотя и не был уверен в её точности. Сейчас повозка, влекомая терпеливыми ослами, медленно, но верно двигалась по направлению к лесу. Обледеневшая дорога как никогда лучше способствовала пути. Заночевать они решили тоже в лесу, для этого рядом с повозкой был разбит лагерь. Рона отправили за хворостом, когда он вернулся, то Эсмеральда ловко разожгла костёр, на котором она быстро согрела воду из бочонка, затем бросила в котёл немного вяленого мяса, покрошила хлеб и, когда варево было готово, разлила всем готовую похлёбку. Рон был так голоден, что проглотил свою порцию и собрался было попросить добавку, когда вмешался Клод.
— На этом тебе следует остановиться, — священник забрал из его рук деревянную миску.
— Это ещё почему? — возмутился гриффиндорец.
— Нам неизвестно, как ты отреагируешь на эту еду, — назидательным тоном ответил священник.
Рон, счастливый обладатель лужёного желудка, даже обиделся. Ведь он в три года съел магловский клей, который Артур по недосмотру оставил на видном месте, и ничего ему не было! Возможность поквитаться появилась позже, укладываясь спать, они разделили запас одеял между собой. Осликов накрыли попоной. Рону вновь пришлось собирать хворост и валежник, дабы они могли поддерживать огонь. Священник немного суетливо устроил свой ночлег, расчистил от снега землю и, набросав туда веток, сверху положил мешок, в котором перевозили Квазимодо, потом прослойку из одеяла и сверху ещё одно. Они ещё не решили, кто первым будет дежурить у костра, но Рон с негодованием понял, что монах собирается лечь спать.
— Я весь день правил повозкой, мне нужно отдохнуть, — нагло заявил он гриффиндорцу, затем и правда улёгся на своё импровизированное ложе.
Квазимодо устроился у него в голове. Священник улыбнулся Эсмеральде, от чего девушка нахмурилась, и, распахнув объятия, позвал.
— Иди ко мне!
Она даже не успела ничего ответить, когда Рон с радостным криком: «Спасибо за приглашение!» нырнул в постель архидьякона. Тот хотел было возмутиться, но его сознание затопил безудержный смех Эсмеральды.
— Я побуду у огня, — вызвалась девушка. — А вы поспите.
Как ни было неприятно Рону находиться в такой близости от взрослого мужика, мысль о том, как удалось его обломать — приятно грела. Да и в целом рядом с монахом было тепло. Клод повернулся к нему спиной, Квазимодо переместился к своему хозяину. Среди ночи священник сменил Эсмеральду, которая от усталости буквально валилась с ног. Клод велел Квазимодо лечь между нею и рыжим колдуном, кот нехотя подчинился. Остаток ночи священник провёл, размышляя над своим положением. Он находил его весьма удручающим.