***
Вернувшись вечером домой, Эбби вдруг поняла, как давно она не ходила пешком. От сегодняшней ходьбы в Чарльстоне ее ноги гудели так, словно она пробежала десять миль, спасаясь от волков. Эбби пообщалась с родителями, рассказала им про конкурс искусств и про свою картину. Мистер Олсен, который никогда не считал интерес своей дочери к искусству чем-то стоящим, похвалил Эбби и сказал, что она обязательно многого добьется. Эти слова для девушки были, словно первые цветы в начале весны. А миссис Олсен сказала, что ни капли не сомневалась в ней. После окончания их чинного ужина, Эбби поднялась в свою комнату, чтобы, наконец, положить свои уставшие ноги на самую мягкую и удобную кровать. Как только она сняла черное платье и натянула пижамные штаны, из ее рюкзака глухо раздался телефонный звонок. Девушка в мгновение подбежала к нему и достала белый вибрирующий гаджет. На экране высветился незнакомый номер. Эбби и так не любила телефонные звонки, а уж неизвестные номера вводили ее в панику. Обычно она не отвечает, но ей могли позвонить с конкурса. Так что она глубоко вздохнула и приняла вызов. — Алло? — осторожно спросила Эбби. — Привет, — послышался знакомый голос, и Эбби невольно напрягла скулы, чтобы остановить эту глупую улыбку, без спроса возникшую на ее лице. — Привет, — ответила она, бросив свое бесполезное занятие. — Как дела? — вежливо спросил Клайд с того конца телефонной линии. Хорошо. Отлично. Просто замечательно. — Нормально, — сухо произнесла Эбби. — Откуда у тебя мой номер? — Рэйчел дала. Надеюсь, ты не сердишься? — Нет, но с ней я еще поговорю, — нахмурилась девушка. Какое право имела Рэйчел раздавать ее телефон направо и налево? Но ее фальшивое секундное недовольство сменилось на другое, более теплое, чувство. Черт возьми, он же сам позвонил ей! Эбби снова улыбнулась. И так хорошо улыбнулась, что прямо-таки вся засияла. — Она здесь не причем. Я бы все равно раздобыл твой номер, — сказал Клайд, и Эбби почувствовала его усмешку. — Зачем это? — Ну, например, чтобы пригласить тебя на выставку. Завтра. Ты как? — Что за выставка? — поинтересовалась Эбби. — Я не помню точно, что именно, но что-то про современное искусство, — попытался вспомнить он. — Если тебе, конечно, такое нравится. — Завтра? — Эбби посмотрела на календарь. — А во сколько? — После занятий у нас репетиция, а потом я свободен. В три часа. Как тебе? — Подходит, — улыбнулась она. — Круто. Тогда с меня билеты и напитки, — ответил Клайд. — Вообще-то, туда нельзя с напитками, — напомнила Эбби, пропустив смешок. — Да, я знаю. Но мы бы могли выпить кофе перед выставкой, и чай — после, — засмеялся Клайд. — Неплохая мысль, — с улыбкой ответила Эбби. — А как прошел твой день? Чем занималась? Я не видел тебя в институте, — забеспокоился он. — Неплохо. Я ездила в Чарльстон с Рэйчел и ее родителями. — О, интересно? — Не очень-то. Мы были в «Мэджик Айлэнд». Страна развлечений, если тебе десять лет, — усмехнулась Эбби. — Я знаю, что у Рэйчел есть младший брат, — сказал Клайд. — Они ездят в Чарльстон каждые выходные. Как будто у нас здесь нет ни одного парка аттракционов. — А я вот почти нигде не был. И из города выезжал раза четыре за всю жизнь. — Ну и жесть, — засмеялась Эбби. — Я знаю, так уж выходит, — с легкой грустью ответил блондин. — А ты много путешествуешь? — В этом году еще никуда не ездили. А вообще, да. Мы с родителями часто летаем в Европу, и моя мама любит купаться в море, когда у нас идет снег, — сообщила Эбби. — Здорово, — засмеялся Клайд. — Ну да. — Ладно, мне уже пора идти спать. Спасибо, что согласилась пойти на выставку. — Да не за что. — Спокойной ночи, Эбби. — Спокойной ночи. Она положила трубку. Ну и как теперь можно спокойно заснуть после такого? Эбби на секунду вскинула руки и представила позади себя тысячу разных фейерверков. Они разрывались яркими огнями, из рукавов вылетали голуби, а сама Эбби уже неслась вместе с ними на седьмое небо. Она вдруг подумала, что не нужен ей этот конкурс, ведь все, что делает ее счастливой, у нее уже есть. И зачем тогда лишние хлопоты? Жаль, что все сроки прошли, и уже нельзя отменить заявку на участие, а то бы она так и сделала. Пускай мисс Тейлор еще немного поворчит. Эбби легла в постель и накрылась одеялом. Она думала, что теперь всю ночь не заснет, но уставшие ноги дали о себе знать, когда стрелка часов еще даже не заползла за одиннадцать.***
— Эх, Митчелл, в тебе пропадает Шопен, — усмехнулся Курт, слушая клавишное соло Клайда. — Во мне пропадает явно кто-то другой, — ответил блондин, закончив игру. — А я вчера, кажется, дошел до верхнего регистра, — похвалился Курт, уперевшись ногой в табурет. — Джейсон обзавидовался бы, — засмеялась Бренда. — Хотя и он неплох. — Бла-бла-бла… — передразнил ее Курт. — Может, тебе пора сменить ориентацию? — А ты не ревнуй, пупсик, — фыркнула девушка. — Вот еще, — надулся брюнет. — Я, кстати, не думал, что мы дойдем до второго тура, — сказал Клайд, подойдя к друзьям. — Смотрите, он в нас не верит, — ухмыльнулся Оливер. Он сидел на полу, по-турецки скрестив ноги. — Не совсем. Я просто не знал, что мы, оказывается, не хуже других, — ответил Клайд, усевшись рядом с ним. — Только если мы и дальше волынку тянуть будем, то на втором туре все и закончится, — подметил Курт. — Опять ты за свое, — зевнула Бренда. — А что? — возразил он. — Текст сыроват, музыка не отлажена. И где, черт возьми, Норман? Почему у нас все не как у людей? «Соседские ребята» репетируют каждый день. — Кажется, я это уже слышал, — вздохнул Оливер. — И я, — поддержал Клайд. — Но все равно Курт дело говорит: с таким подходом мы далеко не продвинемся. Открылась дверь, и в репетиционную вошел запыхавшийся Норман. — А вот и наша звезда, — ухмыльнулся Курт. — Да уж, — хмыкнул Норман. — Привет всем. — Здорова, брат, — ответил Оливер, подавая ему ладонь для рукопожатия. — Чего опаздываем? — флегматично спросила Бренда. Она все это время не отрывалась от своего телефона, расположившись на диване полулежа. — Препод оставил после лекции, — пояснил Норман. — Кто-то провинился? — усмехнулся Курт. — Нет, просто попросил помочь донести учебники. — А я-то уж было подумала, что ты завел подружку, — прыснула смехом Бренда. — Да если бы. — Ну раз все в сборе, давайте начнем, — предложил Курт и поднялся на ноги. — Угу, а то мне через полчаса надо бежать, — согласился Клайд. — Так, — с недовольным лицом прервался Курт. — В чем дело? — Обещал дома с ремонтом помочь, — соврал Митчелл. — Ну началось, — закатил глаза Родригес. — Ты же сам сказал, что с таким отношением мы далеко не уйдем. — Всего одна репетиция, — оправдывался Клайд. Он поднялся на ноги и подошел к их импровизированной сцене. — Да, сегодня одна, вчера одна, — не унимался Курт. — А в результате мы просто не дойдем до финала, вот и все. — Успокойся, все будет как надо, — мягко сказал Клайд. — Как надо? Как это? Нужно, чтобы было превосходно! — До концерта еще две недели. Мы все успеем. — Ни хрена мы не успеем. «Соседские ребята» уделают нас, и я этому не удивлюсь! — взъелся Курт. — А он прав, — коротко вставил Норман. — Я не хочу думать, что это нужно только мне, — сказал Курт, разведя руки. — Ты долго собираешься ворчать, или мы все-таки начнем? — изогнул бровь Клайд, настраивая синтезатор на нужный музыкальный стиль. Курт мысленно выругался и молча пошел к сцене. Он подключил гитару к усилителю и нахмурившись опробовал струны. — С таким настроением у нас точно ничего не выйдет, — тихо бросил Оливер и присоединился к ребятам. — Все о’кей, — буркнул Курт, не поднимая головы. — Ладно, — вмешался Норман. — Все выдохнули и вдохнули. Забудем о проблемах и сыграем нашу песню. — Так бы сразу! — крикнула с дивана Бренда. — Легко тебе советовать, — хмыкнул Курт, посмотрев на девушку. — Легко, — согласилась она, непонимающе пожав плечами. — Заткнись, Бренда, — с раздражением бросил брюнет. Бренда пару секунд пристально смотрела на него, а потом показала Родригесу средний палец. — Да что с вами такое?! — вспыхнул Оливер, отложив гитару. — Хороший вопрос, — кивнул Курт. — Мы уже какой раз тупо выясняем отношения вместо того, чтобы работать. — Слушайте, — начал Норман. — Мы хоть и смеемся над Джейсоном и его группой, но они все делают вместе, потому что они друзья. Они даже кофты одинаковые носят и работают слаженно, поэтому у них все получается. И получается не хуже, чем у других. А мы только и делаем, что спорим друг с другом. — Так, может быть, ты и сам не прочь присоединиться? — скривился Курт. — Помолчи, — осек его Клайд. — А что? Раз у них такой дружный коллектив, то они с радостью примут еще одного ударника, — отрезал Родригес. — Знаешь? — нахмурился Норман. — С таким отношением эта мысль уже не кажется бредовой. — Прекрасно! — саркастично воскликнул Курт. — Ну вас нафиг, — бросила Бренда и сию же секунду покинула репетиционную. — Круто, — с раздражением буркнул Оливер. — Круто будет, если группа распадется за неделю до концерта, — нехотя сказал Клайд. — Тогда Джейсон точно победит, — заметил Норман. — Стоп-стоп! — Курт вдруг чуть ли не ахнул и заговорил по-другому: — Вы о чем, вообще? Решили сдаться без боя? — Есть предложения? — спросил Клайд. — Да, если это можно так назвать. — Ну? — Короче, — он отложил гитару и повернулся лицом ко всем присутствующим. — Мы сейчас расходимся, делаем свои дела, решаем проблемы, не думаем о конкурсе и о музыке. А через пару дней снова собираемся и работаем. Так, как в первый раз: без заминок, суеты и споров. Идет? — Не уверен, что нам это поможет, но я за, — согласился Клайд. — Ты же только сейчас меня к Джейсону сплавить хотел, — прищурился Норман. — Да брось, — отмахнулся Курт. — Я никому не отдам лучшего ударника. — Ого, — усмехнулся Норман. — Вот это новость. — Твое поведение, Курт Родригес, можно назвать импульсивным, — заключил Оливер, подняв одну бровь. — По-моему, ты больше всех нуждаешься в отдыхе, — сказал Клайд. — Ты же пашешь, считай, за всех нас. Тексты, музыка, стиль — это ведь все твое. — Да, — поддержал Норман. — Ты себя в зеркало видел? Ты спишь, вообще? — Эйнштейн в год спал три часа, и что из этого вышло? — усмехнулся Курт. — А он, между прочим, дело говорит, — добавил Клайд. — Я ложусь спать, а ты сидишь над текстами. Я просыпаюсь, а ты снова на том же месте. — Это все очень сложно, — вздохнул Курт. — Понимаете, нужна не просто песня, как, например, у Джейсона. Нужна такая, чтобы она зацепила людей, чтобы она тронула сердца, а потом потрясла мир. — Но у тебя все и так отлично выходит, — почесал затылок Оливер. — Недостаточно, — возразил Родригес. — Тебя, брат, реально переклинило, — мрачно закивал головой Клайд, словно подтверждая собственные слова. — Ну… иногда мне так кажется, — нехотя согласился Курт. — Но нужно работать. Времени совсем нет. — Послушай, — прервал его Митчелл. — Никто не вернет тебе твое здоровье. Ты же дергаешься, когда к тебе кто-то обращается. Вещи из рук роняешь. Я не хочу навещать тебя в психушке. — Вот-вот, — единогласно закивали остальные. — Я сейчас не смогу, но вечером я силой заставлю тебя поесть и прослежу, чтобы ты заснул, — серьезно произнес Клайд. — Звучит как-то страшновато, — тихонько засмеялся Родригес. — Как бы это ни звучало, но потерять тебя я не могу себе позволить, — добавил блондин. — Да, и как же группа без солиста? — улыбнулся Норман. — И без главного ворчуна, — прыснул смехом Оливер. Все засмеялись. — Ну так что? Мир? — изогнул бровь Клайд. — Конечно, — с добротой произнес Курт, с силой зажмурив влажные глаза. — Смотрите, до чего мы его довели, — удивился Норман, не снимая с лица улыбки. — Иди к черту, — сдавленно засмеялся Курт, словно закашлялся. — Надеюсь, потом ты не забудешь извиниться перед Брендой? — вспомнил Оливер. — Перед твоей девушкой? — спросил Курт, прийдя в свое обычное состояние. — Что? — Что? — передразнил его брюнет. — Конечно, я извинюсь. — Я думаю, «Вест-Сайд-12» даст еще не один концерт, — улыбнулся Клайд. — Ребята, вы самые офигенные друзья, — искренне признался Курт. — Офигенно — наше второе имя, — засмеялся Норман, и все прониклись его смехом.***
Прибыв в назначенное время ко входу галереи современного искусства, Эбби было бы смешно, если не было бы так страшно. Ее трясло от волнения, словно она находилась в центрифуге, и в то же время она находила забавным тот факт, что ее трясет буквально от всего. Какое же это ужасное противное чувство, ожидать приятный момент. Безусловно, это стоит того, но перед этим хочется умереть несколько раз. Эбби вышла из машины и забралась на ступени здания с белыми колоннами. Мимо проходили счастливые люди. Больше парами, чем поодиночке или в компании друзей. Олсен смотрела на них и думала, как хорошо, наверное, реагировать на такие вещи спокойно и без лишних стрессов. Но она бы так и сделала, если пошла на выставку с Рэйчел. И ей было бы ровно на то, как она выглядит, и на то, что ее подруга опаздывает на пять минут. Но сейчас все было совсем по-другому. Сегодня ее спутником был Клайд, парень ее мечты, и Эбби просто сходила с ума от трепетного ожидания. Сзади кто-то тронул ее за плечо. Обычно она бы никак не отреагировала, но в данную минуту ее нервы были натянуты, как металлическая струна. Это напряжение дало о себе знать, и Эбби вскрикнула от страха и неожиданности. Она резко обернулась и увидела перед собой Клайда. Парень смеялся, мило прищурив светло-карие глаза. В обеих руках он держал два стакана с кофе, на одном из которых был наклеен оранжевый стикер. — Очень вежливо, — нахмурилась Эбби. — Прости, я и не думал, что тебя это так напугает, — Клайд все еще смеялся. Он протянул девушке стакан со стикером. — Карамельный. Я угадал? — Да, спасибо, — с улыбкой кивнула Эбби. Она приняла напиток и, наконец, вздохнула спокойно. Все ее напряжение в одну секунду испарилось. Остались только безмятежность и легкость. Такое чувство, что она знает Митчелла всю жизнь, и он пришел спасти ее от цунами собственных переживаний. — И, кстати, туда все-таки можно с едой и напитками, — он указал на входную дверь. — Странно, да? — Я, вообще, все современное искусство нахожу странным, так что я думаю, это нормально, — ответила Эбби. Клайд засмеялся. Он зачесал за ухо выбившуюся из пучка прядь и вытащил из заднего кармана джинсов два картонных билета. — Идем смотреть на странные вещи? — задал риторический вопрос Клайд и, взяв Эбби за руку, потянул ее в открытые двери галлереи. Они прошли контроль и оказались в просторном светлом зале. По стенам были развешаны картины модных, но еще малоизвестных художников, а в центре разместилась крупная экспозиция из блестящего металла в виде водяных часов. На полу красными стрелками было указано, откуда начиналась выставка. Клайд и Эбби последовали за указателем и остановились возле первой картины. На холсте масляными красками был изображен задымленный город в грязно-желтой гамме. Сквозь туман смога просвечивалось красное закатное солнце. Внизу подпись: «Падение прогресса». И хотя вид у этой картины был удручающим, но Эбби отметила для себя, что это произведение весьма красиво и грамотно написано, а автор сей работы очень смелый человек, раз решил показать миру такую дерзкую правду. — Как-то нерадостно, — хмыкнул Клайд, разглядывая тонкие очертания высоких зданий на холсте. — А я думаю, это вызов обществу. Типа: «эй, хватит сбрасывать отходы в реку!» Как-то так, — сказала Эбби, наклонив голову. — Верно, — согласился Клайд. — Как у Брэдбери. — «И грянул гром»? — уточнила Олсен, немного смутившись. — Да. — Я все антиутопии так и представляю, если даже там и слова нет про экологию. — Ну это как бы… — на секунду задумался Митчелл. — Сам термин говорит за себя. — Точно, — охотно согласилась девушка. Они оставили туманный город и подошли к темно-синей абстракции. На синем фоне блестели желтые кляксы и красные точки, будто капли красной воды стряхнули на полотно, и они высохли яркой россыпью. — Так, мисс Олсен, — заинтересованно начал Клайд. — Если с городом все было понятно, то объясните мне, что это? Эбби еще раз окинула картину взглядом, а затем посмотрела на пояснительную бирку. — Написано: «Космос», автор — Джек Левинстайн, — прочла она, слегка сомневаясь в правильности произношения этой фамилии. — О да, теперь-то мне все ясно, — саркастично кивнул Клайд. — Да ладно тебе, — тихо засмеялась Эбби. — Может, он так себе представляет Вселенную. И потом, это ведь абстракция. Тут так положено. — Но цвета красивые, — подметил блондин. — Ага, — ответила девушка, и они прошли дальше. — О, а это я знаю, — указала Эбби на следующую картину. Она чуть ли не пальцем ткнула в два бурлящих вулкана на фоне бордового неба. — Ник Галлахер, — пояснила Эбби. — Я училась с ним в школе. — А он неплох, — хмыкнул Клайд, пристально уставившись на жерло одного из вулканов. — Неплох, — усмехнулась Эбби. — Но если бы ты знал, что сколько я его знаю, он рисует только эти два вулкана. Наверное, ничего другого придумать не может. — Натренировался за все эти годы. — Ну, может, это и хорошо, — пожала плечами Эбби. — У него есть свой стиль, хоть и такой странный. — «Любовь/Ненависть», — прочел название Клайд. — Да-да, «Любовь/Ненависть», — закивала головой девушка. — Он считает, что эти чувства так же красивы, но смертельно опасны, как извержение вулкана. В общем-то, он прав. — Так, а если вы вместе учились, — задумался Клайд. — Почему тогда его картина висит в галерее, а твои работы у тебя дома? — Он выскочка, — просто ответила Эбби. — А я нет. — Ну знаешь, если бы у меня были деньги, я бы устроил тебе персональную выставку. И тогда не ты будешь смотреть на картины Ника, а Ник будет смотреть на твои, — пожал плечами Клайд. — Оу, с чего такая любезность, мистер Митчелл? — засмеялась Эбби. — Ну, — он склонил голову набок. — Ты круто рисуешь. Взять хотя бы то, что в комнате Рэйчел на стене висит. — Спасибо, — улыбнулась Эбби. — Я думаю, что эти дурацкие Пегасы мне особенно удались. Хотя я не считаю, что мое творчество чего-то стоит. — Ты просто себя недооцениваешь, — сказал Клайд. — Даже этот «Космос» имеет место в галерее, а твои работы явно получше. — Ну спасибо, — надулась Эбби. Клайд засмеялся: — Черт возьми, как же ты мило обижаешься. — Пошли дальше, — буркнула девушка и первая направилась к следующей картине. Теперь их взору открылась весьма дельная композиция из трех полотен. На всех трех была изображена кромка леса, а также ночное небо полное звезд. И только на центральной картине красовалась крупная желтая луна. — А вот это просто супер, — оттаяла Эбби, взглянув на эту композицию. — Я бы повесил у себя в гостиной, — сказал Митчелл. — Для своей гостиной я бы выбрала что-то более светлое, — прикинула Олсен. — Но задумка классная. — По-моему, ночь на картине будет отлично гармонировать с пастельными тонами комнаты, — произнес Клайд, не отрываясь от этих полотен. — Контрастировать, — поправила Эбби. — Ты же это хотел сказать? — Да, именно, — он закивал головой. — Слово не то подобрал. Эбби невольно усмехнулась. — Ты так во всем этом разбираешься. Приятно говорить с умным человеком, — с легкой полуулыбкой произнес Клайд. Усмешка сошла с лица Эбби, и она молча уставилась на Митчелла. И какой, к черту, рассвет, когда вот он — рай в сердце. Эбби на минуту забыла, что происходит вокруг, и в открытую разглядывала безупречно правильные черты лица своего компаньона. Она невольно подумала, что если притащит на конкурс портрет Митчелла, ей сразу дадут первый приз. Клайд так же молча смотрел на Эбби, переводя взгляд с ее голубых глаз на губы и обратно. Повисла пауза. Непонятная, странная и немного волнительная пауза. Эбби думала, что надо бы что-то сказать, чтобы разогнать это наваждение, но ее мозг имел свойство отключаться в самый нужный момент. Поэтому она продолжала молча смотреть на Клайда, не в силах оторвать от него глаз. Но и он сам не сопротивлялся их зрительному контакту. Он смотрел на нее, и ему казалось, что если по какой-то причине эта девушка исчезнет из его жизни, то его сердце навсегда окутает беспросветная ледяная тьма. Клайд неосознанно протянул руку и дотронулся до локтя Эбби. И это прикосновение вывело ее из транса. — Идем дальше? — хриплым от долгого молчания голосом произнесла девушка. Клайд согласился, и они подошли к последнему предмету выставки — металлической экспозиции в центре зала. — Что ты об этом думаешь? — спросила Эбби, указав на два металлических ведра с такой же металлической водой. Вода застыла серебряным потоком, показывая время на специальной шкале. — Только то, что это, судя по цвету, сделано из магния, — смущенно ответил Клайд. — Да уж, я тоже не понимаю, — усмехнулась Эбби. — Наверное, какая-то отсылка к вечной жизни или что-то вроде этого, — пожал плечами блондин. — Зато как выполнено, — тихо восхищалась Эбби. — Ага. Они могли бы просто два обычных ведра взять, так они даже тут заморочились, — сказал Клайд. — Ребятки постарались, — хихикнула девушка. — Мы вроде все посмотрели, — сменил тему Клайд. — Может, выпьем чаю, как я обещал? — Мне чай чего-то совсем не хочется, — виновато ответила Эбби. — Давай я отвезу тебя в кампус? — Эх, избавляешься? — грустно усмехнулся он. — Нет! — с улыбкой возразила Эбби. — Если хочешь, можем просто погулять. — Вообще-то, ты права. Мне нужно доделать кое-что для зачета, — обреченно вздохнул Клайд. — Ну ладно, — пожала плечами Эбби. — Спасибо, что согласилась уделить мне время, — улыбнулся он. — Что за ерунда? — засмеялась девушка, хотя внутри нее все сверкало от счастья. — Это совсем не ерунда. Клайд продолжал улыбаться, а Эбби хотела, чтобы он обнял ее прямо здесь и сейчас. — Я отвезу тебя, — она вдруг откинула непрошеные мысли. — Спасибо, — кивнул Митчелл, и они рука об руку вышли из галереи.***
Тем же вечером Курт, Норман, Оливер и Бренда разместились на диване в репетиционной. Бренда сидела, скрестив под собой ноги, и с увлеченным видом смотрела в учебник по алгебре, что лежал у нее на коленях. Норман растянулся на полу, подставив локоть под голову, а Курт и Оливер сидели на диване рядом с Брендой и говорили о своем. — Только утром мы решили, что нам надо отдохнуть, как мы снова здесь, — заметил Норман. В свободной руке он крутил барабанную палочку. — Где еще тусоваться? — пожал плечами Курт. — Мы могли бы сходить куда-нибудь, — предложил Оливер. — О нет, у меня завтра зачет по политологии, — помотал головой Курт. — Готов? — спросил Норман. — Вечером придет Клайд и поможет мне. — А ты чем занимаешься? — Курт повернулся к Бренде. Девушка не отрывалась от учебника, игнорируя его слова. — Эй, королева алгебры, очнись! — окликнул ее Курт. — А? — подняла голову Бренда. Вид у нее был растерянный. — Что делаешь? — повторил Родригес. — Дурацкие матрицы, — пояснила она. — Никак не могу разобраться. — О, ну это не так уж и сложно. — Понимаешь их? — изогнула бровь Бренда. — Средне, — ответил Курт. — Но у нас есть эксперт в математике. Думаю, он тебе не откажет. Да, Оливер? — Ну да. Хорошо. Я помогу, — сбивчиво ответил он. — Вот и прекрасно, — ухмыльнулся Курт. — А мы пойдем поедим мороженого, пока Клайд не вернулся. Воркуйте на здоровье, — бросил брюнет, и они с Норманом поднялись на ноги. — Только не сильно шалите тут, — добавил от двери Курт. — Диванчик-то старенький. Парни со смехом вышли из «Гаража». — Как всегда, — усмехнулась Бренда. Оливер слегка покраснел и забрал у нее учебник. — Так, что именно тебе нужно знать? — начал он. — Не понимаю, как найти определитель матрицы, — пожаловалась девушка. — Ну это совсем просто. Нужно только запомнить последовательность, — мягко сказал Оливер, как самый настоящий учитель. — Эх, хорошо тебе. Ты эту алгебру и во сне сдашь, а мне и в жизни не разобраться, — вздохнула Бренда. — Да брось, — улыбнулся Оливер. — Нет ничего такого, что неподвластно человеческому уму. — Боюсь, моему уже ничего не подвластно, — ответила она, опустив голову на руки. — Ладно, смотри, — продолжил Оливер. — Менять местами числа нельзя. Тебе нужно только найти какое-то одно число путем арифметических действий. Формула очень проста: первое число первого столбца умножаем на последнее число второго столбца, а потом вычитаем произведение последнего числа первого столбца и первого числа второго. Главное, не запутаться в знаках. Про порядок действий ты, надеюсь, помнишь? — снисходительно усмехнулся он. — Я помню, — кивнула Бренда. Она взяла карандаш и прямо в учебнике математики нарисовала простенькую матрицу, чем заставила Оливера невольно поморщиться. — Я просто не могла найти нужную формулу. — Разве вам это не объясняли на лекции? — Не знаю. Я не очень-то внимательно слушала. Бренда рассчитала все числа на полях учебника и нашла определитель. — Видишь, — улыбнулся Оливер. — Все легко. — Ты хорошо объясняешь, не то, что наш препод, — широко улыбнулась Бренда. — Я просто секу в математике, — смущенно засмеялся Оливер. — Спасибо, — поблагодарила она. — Обращайся, а я пойду. — Эй, да ладно тебе, — остановила его Бренда. — Ты вчера бейсбол смотрел? — Да, хорошая игра, — кивнул Оливер. — «Ред Сокс» словно переродились, — засмеялась Бренда. — Это точно. Надо было на них двадцатку поставить. — Но лучше так не рисковать, — подметила девушка. — Они обычно вялые. — Угу, — согласился Оливер. — Жалко их, так хорошо играли раньше. — Как бы они не играли, а я все равно за них, — сказала Бренда. — «Ред Сокс» навсегда! — засмеялся парень. — Вот-вот. Курт сейчас бы стал надо мной смеяться, а ты добряк, — улыбнулась Бренда. — Вот это да, — с нескрываемым интересом протянул Оливер. — И почему мы раньше не общались? — Ну, ты как-то не проявляла интереса, — пожал плечами он. — Даже не знаю, почему так вышло, — улыбнулась Бренда. — Упущение. — Это точно, — кивнула она. — Ладно, математик, пойдем есть мороженое. — Пойдем, — охотно ответил Оливер, и они покинули репетиционную.***
На следующее утро погода резко переменилась. Мягкое осеннее солнце скрылось под покровом туч, а город окутался в густой белесый туман. Температура опустилась до пятнадцати градусов по Цельсию, и Эбби с большой неохотой повесила в шкаф свое любимое платье и натянула голубые джинсы. Наверх она надела светло-бежевый свитер с изображением мелких кошачьих лапок. Допивая сладкий чай уже в своей машине, Эбби не спешила выбираться из теплого салона. Она припарковалась на университетской стоянке и смотрела в лобовое стекло на три огромных здания кампуса. С этого ракурса вся территория и сам институт казались ей еще красивее, чем когда она смотрела на все это через дорогу, от парковки возле парикмахерской. Эбби смотрела на снующих мимо студентов и думала, как же сильно изменилась ее жизнь за каких-то неполных три месяца. Она уже не тушевалась и не боялась говорить с незнакомцами. Большие скопления людей ее почти не беспокоили, и ей стало заметно комфортнее находиться в общественных местах. С приобретением новых друзей она как-будто выросла. Повзрослела морально. Конечно, в волнительных ситуациях ее продолжало трясти, как при землетрясении. Но на то эти ситуации и волнительны, чтобы давать волю эмоциям. Эбби напрочь забыла о том, как Курт обошелся с ней, и теперь ее это ни капли не задевало. Она была уверена в Клайде, а больше ей ничего не было нужно. И хотя, возможно, она уже не станет общаться с Родригесом как прежде, но никаких негативных эмоций он у нее не вызывал. Эбби посчитала это хорошим жизненным опытом и отпустила эту ситуацию восвояси. Время шло медленно, но девушке казалось, что прошел уже целый год. За это время она так и не прониклась дружеским отношением к своим сокурсникам, но почему-то они всегда узнавали ее в коридоре и здоровались первыми. Эбби думала, что когда-нибудь, возможно, она расширит круг общения, а пока ей и этих друзей хватает. И еще она за столь короткий промежуток времени успела полюбить институт Маршалл всей душой так сильно, как когда-то это сделал ее отец. Эбби допила чай, достала с заднего сиденья свой рюкзак и вышла из машины. Поежившись от резкой смены температуры, девушка быстрыми шагами направилась в главный учебный корпус. В коридоре второго этажа как всегда царило оживление. Эбби уже хотела войти в открытые двери своей аудитории, как сзади ее окликнул знакомый голос. Олсен с улыбкой развернулась. — Привет, — поздоровалась она. Клайд Митчелл стоял перед ней в голубой джинсовке, надетой поверх белой футболки. В одной руке он держал тонкую тетрадь и черную шариковую ручку. — Тебя не узнать, — улыбнулся он, поправив прическу. — Холодно, — пожала плечами Эбби. — Этот цвет тебе очень идет, — сказал Клайд про ее бежевый свитер. Девушка смущенно улыбнулась, неосознанно отведя глаза в сторону. — Как тебе погода? — она сменила тему. — Ну, — задумался блондин. — Осень мне нравится. — Везет же, — усмехнулась Эбби. — А тебе не нравится? — засмеялся он. — Я больше тепло люблю. Она стащила со спины рюкзак, расстегнула молнию и запустила в него руку по самый локоть. — Зато осень — очень уютное время года, — подметил Клайд. — А у меня для тебя кое-что есть, — сказала Эбби, поймав на себе вопросительный взгляд Клайда. Не успел он открыть рот, чтобы спросить, как Эбби извлекла из рюкзака толстую книгу в твердом белом переплете. — Вот, держи, — она протянула ему книгу. — Это тебе подарочек. Митчелл осторожно взял книгу и стал с интересом разглядывать обложку. — Не может быть, — удивленно протянул он. — Это же Илсе Санд. Я везде ее искал. Как ты узнала? — Я не знала, — ответила Эбби. — Просто ты говорил, что тебе нравится психология, а я увидела ее у себя дома и вспомнила о тебе. — Спасибо. Это так приятно, — со счастливой улыбкой произнес Клайд. — Пожалуйста, — самодовольно усмехнулась Эбби. — С меня причитается. — Ничего не надо, — отмахнулась она. — Ну мороженое-то хоть можно? — вежливо настаивал блондин. Эбби сделала задумчивое лицо, подергала плечом, а потом ответила: — Можно. — Так-то лучше, — снова засиял он. Олсен случайно подняла глаза на настенные часы, висевшие над входом в аудиторию. Стрелки показывали ровно девять часов. — Ой, прости, я уже опаздываю, — с неохотой призналась она. — И я тоже, — вспомнил Клайд. — Увидимся, — бросила Эбби и почти бегом впорхнула в открытые двери. Клайд подождал, пока она совсем не скроется в кабинете, а потом быстро побежал к западной лестнице.