Наследник Блэк

Уранус Время близилось к Рождеству. Становилось холоднее. В подземельях накладывались дополнительные чары тепла, декан варил бодроперцовое зелье, привлекая нас со старшекурсниками. И в конце третьего месяца осени выпал снег; засыпало, было хмуро и голо, деревья и земля сливались одним серым фоном, а утром белым-бело; сверкал в лучах солнца снег, скрипели под ногами непротоптанные дорожки, пахло приближающимся праздником. Несмотря на зарождающееся праздничное настроение, уроки проходило обычно. С того допроса и последующего бойкота мне лично, прошло много времени, мы все также не разговаривали с Генри, и не общались только я и он. Генри разговаривал со всеми слизеринцами, но не со мной. Я даже взгляда не удостаивался. Нас все еще пытались помирить, но мы каждый раз говорили, что сами разберемся. Но разговор на тему брата и меня он больше не поднимал. В остальном привычно и обыденно. Трансфигурация с профессором Макгонагалл и ее формулами и махами палочкой, Чары с профессором Флитвиком и теми же махами палочкой, но изучали мы боевые и защитные чары, чары лечения и диагностики. Зелья, неизменный наш декан Снейп и его любовь к снятию баллов, особенно с Гриффиндора, а благодаря нашим записям на дежурствах, у него есть дополнительный Грюм. Странно, но никаких новых сюрпризов вроде «Империо» на детях не происходило. А все благодаря мадам Амбридж и ее жалобе министру Фаджу. Министр пригрозил проверкой и Грюм, а вместе с ним и директор, затаились. Профессор Грюм забыл о такой возможности попытать детишек и приказать им сделать что-то смешное или забавное. Особенно дать повод грифам поржать над слизнями; им он раздавал обычные приказы, прыжки, похлопывания, нам же издевательские, например, поцеловать Тревора, а это жаба Нева, или засунуть руку в банку с флоббер-червями. мерзко и противно. Благодаря вмешательству профессора Амбридж это закончилось. Ее уроки проходили легко и спокойно, «История магии» стала для нас чуть ли не любимым предметом. Надеюсь, она не покинет пост профессора в следующем учебном году. Остальные уроки — как уроки, познавательно, интересно и плодотворно. Баллы и знания. Что еще надо? Квиддич и команды играли мирно. Наши с грифами больше не грызлись, Драко согласился на перемирие с рыжими и мы играли только талантами и стратегией, без грубостей и ненужных травм; не все были согласны, но тех кто мутил воду, оттаскали за уши и готовы были лишить места вратаря, и этот кое-кто заткнулся в тряпочку. Играли как и договаривались. Конечно, гриффы проигрывали, но достойно, не опускаясь на очередную грубость. Пуффендуйцы пытались что-то сделать, Седрика у них нет, новый ловец не чета нашему, да и гриффам новый барсук уступает, что говорить о воронах. Их Чжоу летала как птица, по силе она вторая после Драко. С ней ему было интересно соперничать. А она перенимала его методику. Он не жадничал, но и всех трюков не показывал. Директор был по-прежнему спокоен и не высказывал ничего кроме общего блага. В нашу — зеленую — сторону смотрел мирно и без намека на уничтожение. Генри за все это время директора не навещал. Дамблдор видел, что плоды его трудов дали свои всходы, а именно — наша размолвка, поэтому на парня не наседал. Но друг стал странным, часто был хмурый и злой, Панси ему промывала мозги и возвращала в прежнее вменяемое состояние, но ненадолго. Редко когда на его лице можно увидеть улыбку и радость в глазах, большую часть времени он отвлечен и отстранен. Казалось, он к чему-то или готовится, или чего-то ждет. Меня же не покидало чувство, что это лишь верхушка айсберга и действительно что-то будет. Оказалось, так оно и есть. Сгущаться тучи начали к Рождеству. Генри за две недели до праздника стал частым гостем директора. После этих визитов он начал от нас и факультета отдаляться, даже от Панси, стал рассеянным, невнимательным, учеба перестала его радовать. А такого раньше не было. Мы его отрывали от книг, он мог ночь не спать, если чем-то увлечен, а сейчас он забывал и часто не хотел писать эссе или выполнять задания. На него это мало похоже. На меня же устроили охоту, пытались за каждую мелочь вызвать к директору на разговор, при этом без возможности позвать декана. Но, на мое счастье, декан во время вмешивался и меня отпускали. А еще Лорд, активно зазывал на праздник к себе в менор и на разговор, настаивал на том, что нам необходимо поговорить о будущем. Написал также, что в канун Рождества в его особняке будет праздник, гостями станут сливки аристократии, чистокровные представители древних родов. Профессора Снейпа также не обошло повышенное внимание — его активно выгоняли на конференцию зельеваров. Декан не собирался в этом году выступать, но директор настаивал на участии. Как сказал декан, не просто так. Видимо, в эти праздники что-то планируется. И одной из фигур будет Генри и Лорд. А я за компанию. Мне это не нравилось, хотелось ото всего отбрехаться, и такую радость мне преподнесли на завтрак за несколько дней до каникул. В голове столько мыслей и вопросов, а ответов, как быть, ни одного. — Уран, — показал Драко, — это от кого? — мы сидели в зале, за едой думается легче, а тут меня вывели из состояния задумчивости, тряся за плечо, показывая гостя. Черный ворон кружил над столами факультетов, пока я не узнал посланника, не свистнул и не призвал его рукой. На меня смотрели все преподаватели и факультеты. Ворон опустился на мою руку, сверкнул алыми глазами и заговорил: — Уранус, привет! — голос Камила, — знаю, ты занятой человек со своими обязанностями и планами, но я прошу о визите на Рождество. Учитель уедет на конференцию зельеваров, а встречать Рождество без нее один не могу, привычка. Приюти своего сюзерена на каникулы. Если рядом Тео и Драко с Генри, привет. Камил, — ворон произнес имя, слышал вздох со стороны учительского стола, узнал или голос, или имя — Грюм. В ближайшее время будет весело. А пока расспросы одногруппников. — Что это было? — спросила Панси. — Что за Камил? — поинтересовалась Дафна. — Уран, расскажи, — просила Астория; на меня смотрел весь факультет, прислушивались другие, даже профессора, лишь декан делал вид, что не слышит, а директор и Грюм, показывали, что не заметили ворона и всего им сказанного, особенно одного имени. Но я чуял острый взгляд в мою сторону со стороны пожирателя лимонных долек и его соратника. — Привет от друга, он воспитанник моей тети Алиссандры, маминой сестры. — А он красивый? — спросила Милли. — А чистокровный? — еще вопрос, не видел кто задал. — Да, чистокровный. А насчет красоты — я не думал над этим, но могу показать воспоминания, — она улыбалась, взяла с меня слово, — но он замкнутый, себе на уме, — и посмотрел на декана, — нашего профессора Снейпа напоминает, — тут девочка стушевалась, — но я покажу, — она кивнула, а я смеялся над всеми, кто слышал его слова. Особенно над директором. — А что он имел в виду, когда сказал «сюзерен»? — спросил Пьюси. — То и имел, — сказал я, — лорд, аристократ! — рассмеялся я. На меня смотрели все, я же сказал, что больше информации о моем друге получат только в гостиной, и то, буду отвечать только на те вопросы, на которые захочу. А про сюзерена добавил: — да, он мой сюзерен, на добровольных началах и взаимном понимании. Я часть его свиты, — улыбнулся, — он — мой лорд. — Воланд! — назвал Камила его прозвищем Драко, я кивнул, Тео улыбнулся. Шутку не понял никто, лишь знающие, а из присутствующих их трое — Тео, Драко и я. Генри в этом не участвует. Родственники и декан знают, не против и даже «за». Сказали, мы не должны быть как они, у нас своя жизнь и свой путь. — Самый настоящий, — сказал я. Тео и Драко я посвятил в план и рассказал коротко про свиту и вассалов. Они согласились, что идти за лидером как Камил, молодым и не безумным, считающим тебя равным себе, а не псом на побегушках, магу, показывающему магмиру уважение, а не презрение и желание поменять его под себя, чтящему его историю, традиции, такой выбор будет правильным, чем следовать примеру отцов и слушать того, кто задавил авторитетом, силой и страхом, пусть и вернул разум. И во время каникул собираются присягнуть ему, как и я. Завтрак закончился, мы разошлись по классам. Первым по расписанию было ЗОТИ, сдвоенное с Гриффиндором. Мы расселись как всегда на свои места. Генри на заднюю парту в гордом одиночестве, я с Тео, Драко с Блейзом, Панси с Дафной. Грюм был слишком активным и дерганым. Сегодня у нас тема Патронусов и их применение. Грюм почти весь урок сверлил меня взглядом. — Итак, Патронус. Применение? — руку тянет Грейнджер. — Отгоняет дементоров и других темных тварей. — Пять очков мисс Грейнджер, — и ходит около первой парты, смотрит на нас, — так что нужно, чтобы вызвать Патронус? — взгляд на нашу сторону, — мистер Малфой? — Положительные эмоции, профессор, или одно яркое воспоминание, — он кинул нашему факультету десять баллов. А потом полчаса записывали под диктовку правила: какими должны быть воспоминания, как призвать и в каких обстоятельствах. Параметры и примеры, у кого какой был Патронус, и как, кроме защиты от темных сущностей, можно использовать Патронус. Рассказал про записи голосом, про возможность записывать зрительные образы. Мы с Тео и Драко переглянулись. Заметив наше общение взглядами, Грюм спросил: — Что, уже владеете? — на нас смотрели львы, наши змеи в курсе, я предлагал помощь, но они сказали что сами научатся или родители подскажут. Да и в учебе они не все успевают, чтобы еще и Патронус учить. Им бы программу курса освоить. — Владеем, — сказал Тео, на него смотрел Грюм. — Можете продемонстрировать? — Тео пожал плечами, и кивнул, — прошу, мистер Нотт, — показал рукой, — не сочтите за наглость, — в голосе слышались смешки, — но ваше светлое воспоминание, какое оно? — Сочту, профессор, это личное, — и махнул палочкой, со словами: «Экспекто Патронум», — из его палочки вылетело серебристое облачко, а после перетекло в телесную форму. Около него бегал волк, такой же, как и его анимагическая форма. Моя теория оказалась верна, Патронус повторял анимагическую форму, мы проверили эту теорию на самих себе, на Луне, Тео и Драко. — Телесный! — восторженно произнесли гриффиндорцы. — Браво, мистер Нотт, — сказал Грюм, даже похлопал, — двадцать баллов. Кто еще сможет показать? — пошел Драко, заработал еще двадцать баллов, а потом я, — в вас я не сомневался, мистер Блэк. Думаю, вы и голосовыми посланиями можете пользоваться? — но ответить не дал звонок. Профессор на меня смотрел пристально, даже враждебно, — итак, к следующему уроку задание: вспомнить самое яркое воспоминание, самое приятное, красочное, а вы, — показал на нас троих, — будете мне ассистировать, раз умеете, следить и подсказывать остальным, — мы кивнули, мы не против. А нас отпустили, лишь со мной Грюм решил поговорить: — задержись, разговор есть! — Уран, мы за дверью, — сказал Тео, я лишь кивнул. Все вышли, профессор не стал закрывать дверь заклинанием, просто повесил глушилку от прослушки. Сел напротив меня, смотрел все тем же взглядом, враждебность вперемешку с любопытством. — Не могу понять, на чьей ты стороне, Уранус? Наблюдаю за тобой и понимаю — Темному лорду ты не служишь, уж его последователей я за версту чую, — кивок согласия, еще бы до директора это дошло, был бы счастлив, — сам Темным лордом становиться не собираешься, не твое это, — еще раз кивнул и поразился разумности профессора, странно слышать это от того, кто ставит директора наравне с Мерлином, — но при этом ты опасный противник, много знаешь, умеешь. Непонятно, чего от тебя ждать. М? — А спросить? — А ты ответишь? — Как спросите, так и отвечу. Мне скрывать нечего, — смотрю в его глаза и вижу за всеми этими шрамами и увечьями, дерганостью и постоянной бдительностью умного мужика — потрепанного жизнью, которого долгое время преследовали призраки прошлого, и не отпускают до сих пор, того, кто стал параноиком из-за двух магических войн, видел ужас и смерть, жил этим, и которого крепко держит на крючке директор, одному Мерлину известно на каких условиях; мне его не жаль, такую судьбу он выбрал себе сам, но я его могу понять. — Ответишь? — удивился он. — Отвечу. — Раз ты такой разговорчивый, то спрошу. Меня давно интересуют некоторые вопросы. Узнать у твоего окружения нет возможности, поэтому приходиться строить догадки. Но раз мне выпала такая возможность, то ответь: ты верен лорду Волдеморту? — Нет и никогда не был, даже союзником не являюсь — Встречался с ним? — Было дело, — не отрицал. — И как? — В смысле? — не понял вопрос. — В прямом. Лорд намерен воевать, захватывать власть, убивать, калечить, узурпировать, проливать кровь? — Нет, — коротко и ясно, — у него другая цель, и если бы он хотел всего, что вы мне тут перечислили, то сделал бы это еще год назад. Лорд разумен, вменяем, адекватен и третью магическую затевать не собирается. — А с чего мне тебе верить? Ты — сын пожирателя? Возможный последователь, — я поднял вверх бровь, как декан, — Снейпа не копируй, тебе не идет, так как? — Могу лишь сказать: не верьте всему, что вам говорят. Люди меняются, особенно те, кто увидел все свои деяния со стороны, кого потрепала жизнь, погоняла из мира нашего в загробный, кто не обрел и не обретет покой, того, кто выпрашивал прощения у Магии и она над ним сжалилась, загнав в рамки и кучу ограничений. Что касается меня, я — не мой отец. Даже он был верен убеждения лорда, тем, которыми он приманил первых Рыцарей, а не тем взглядам, когда лилась кровь магглов и магглорожденных. Тот лорд не был собой. Если интересно, спросите у директора о Томе Реддле и посмотрите на его реакцию. Думаю, она вам понравится. — Наглец! — я не отрицал, — а теперь о тебе. Кому ты служишь? Что за сюзерен? И то послание в зале? Это связано? — я улыбнулся и ответил: — Это связано, верно. Не хочу говорить и не злитесь, — улыбнулся и решил ответить загадкой: — хотите знать, почитайте легенды магов другой страны, моей матери. В курсе кто она? — он кивнул, — найдете связь между родом мамы и еще кое-кем, расскажу, если нет, — развел руками. — Связано с тем загадочным Камилом? — Да, ищите связь, профессор, — он махнул рукой, — Иди, шкет! Я подумаю. Дальше день прошел спокойно. Травология, обед, трансфигурация. Лишь вечер и ужин меня огорчили. Записка от директора. Взгляд Генри и ходящие из стороны в сторону жевалки, взгляд, прожигающий во мне дырку. Декана как назло не было, его вызвал крестный, что-то там по организации его конференции. Просить подмогу мог только у Сириуса, а его не было в стране. Уехал на очередное покорение сердца тети Лисы, вызвался ее сопровождать на конференции. Не хотел отвлекать его, как и привлекать крестного. У него и так полно работы; тетю Циссу впутывать не хотелось. Была идея, но бредовая. — Профессор Амбридж, можно? — постучал к ней в кабинет. — Мистер Блэк? — удивилась, — чем обязана? — Мне срочно нужна ваша помощь, — и вкратце рассказал про наши отношения с директором. Она тут же фыркнула, накинула на плечи мантию и пошла со мной в кабинет. Знаю, ябедничать плохо, но пяткой чую, тут что-то не то. Поэтому призвал на помощь тяжелую артиллерию, как тетя Лиса говорит. К назначенному времени мы пришли к кабинету. Назвал пароль, а там нас, точнее меня, ждал не только директор, но и Уизли и Поттеры, а за их спиной стоял Генри. — Профессор Амбридж, вы по какому вопросу? — спросил удивленный директор. — Узнала, что вы, директор, нарушаете Устав школы, гласящий, что несовершеннолетнего ребенка должны сопровождать в ваш кабинет взрослые, ответственные за него. Это или родственник, в его случае Лорд Сириус Орион Блэк, или крестный, Лорд Люциус Абрахас Малфой, или декан его факультета Северус Тобиас Снейп, а раз таковых нет, то мальчик может не приходить к вам на вызов. — Но у меня к нему срочный разговор, — и это все в присутствии Поттеров, Уизелов и маячившего за их спинами Генри. Директор пытался убедить, что мне ничего не угрожает, тем самым выпроводить Амбридж вон, но она женщина умная и не просто так в Министерстве работает: — Так говорите, я, так уж и быть, побуду наблюдателем, а потом все передам его опекунам и крестному, — он делал вид, что мило улыбался, но сам скрипел зубами и зло сверкал глазами. Его руки с силой сжимали подлокотник кресла, — а если нет, то мальчик уйдет. — Раз вы так любезно предоставили возможность соблюсти правила, мадам Амбридж, то я в вашем присутствии скажу то, что собирался сказать мистеру Блэку. Уранус, у меня появилась информация, что ты собираешь вокруг себя сторонников, — я поднял бровь, снова привычка копировать декана, тут же фыркнул олень, грязнокровка, — это так? — Сторонников? Это как? — не понял я. Я и правда не понял, какие у меня могут быть сторонники и, главное, откуда такая информация. — Как Темный лорд! — рявкнул Поттер. — Джеймс, мальчик мой, не горячись, дай пареньку ответить. Так как, ты собираешь вокруг себя сторонников? Что-то затеваешь? — Он не ответит! — ругался Уизли. — Артур, — остановил его рукой директор, — пусть ответит. Ответь, Уранус, это так? — Нет, определенно нет. — А у нас другая информация, — сказала миссис Уизли, — ты учишь тому, чему должны учить профессора, вокруг тебя, как и вокруг Темного лорда в прошлом вьются чистокровные, смотрящие на тебя с обожанием, верящие каждому твоему слову, готовые постоять за тебя перед кем угодно, — не знал, что такие есть. Обычно мне в лоб говорят, что я неправ, в рот не заглядывают и никто не готов ради меня на все, все знают — я сам за себя постоять могу, других в свои дела не впутываю. — Бред, — скрестил руки на груди, — нет такого. А кто сказал об этом, тот явно не видит того, что происходит в гостиной. Да, меня уважают, но я не один такой. Малфой, Нотт, Забини, сестры Гринграсс, — и показал на Генри, — даже Поттера уважают не меньше моего. Вокруг меня и моей личности нет культа, я не Мерлин, — достал палочку, — могу магией поклясться. — У нас другая информация, мальчик мой, — меня от этого словосочетания коробит. Плечами хочется передернуть. Словно я в публичном доме и отнюдь не в роли гостя. — От кого? — и посмотрел на Генри, — от тебя? — тот отрицательно качает головой, — тогда от кого? — смотрю на Уизли, — от вашего сына? — те сжали губы, а я понял: Рончик им рассказал про урок с Патронусами у Грюма, они прибежали, нажаловались директору, а тот и рад стараться. Вопрос в том, как они за столь короткое время узнали о уроке и том, что мы с парнями на уроке продемонстрировали. Сова так быстро не летает. Но это, скорее всего, очередной повод затащить меня в кабинет директора с определенной целью, а про урок так, добавочно. Я смотрел на них, они на меня, — все-таки, от него. — Тогда отвечу так: пусть думает, прежде чем говорить, если ему знаком этот термин и если есть такая возможность, — Генри непроизвольно улыбнулся; как бы мы ни ругались, Уизелов он не переваривает, — так как на паре фактов и слухов, без полной проверке информации строить ложные обвинения чревато последствиями, — посмотрел на Уизли, — а у вас нет столько денег, чтобы отстаивать их в суде, — они было потянули руки к палочкам, но профессор Амбридж подала голос, слегка кашлянув, ей от меня легкий поклон, от нее улыбка, — а я могу за клевету на себя подать прошение, — со мной была солидарна Амбридж, — или могу вызвать его на дуэль, — тут вздрогнули оба рыжих и посмотрел на меня с презрением Поттер; воспоминания дуэли с дядей, исход один — трата денег, или на суд или на колдомедиков, а может, и малефиков. Так как простыми заклинаниями я бы не пользовался, — уточняя, — имею на это право, как наследник Рода Блэк. — Мальчик мой, давайте не будем горячиться, — пытался все взять под контроль директор, — и поговорим. — Давайте. Я как раз шел с этой целью — поговорить. Так что вы мне хотите еще сказать, директор? — на меня смотрели все, даже Генри. — Разговор короткий, — сказал Поттер-олень, — не лезь к нашему сыну, — и положил руки на его плечи, — он светлая душа, будущее магического мира, Избранный, — я кивал на каждое его слово, — а ты и твои дружки запудрили ему мозги, из-за тебя он свернул с истинного пути, оставь его в покое! — Я и не трогаю. Мне ваш герой сдался, как дементору единорог, — фыркнул показательно, красочно, — герой! Мне на него с башни Астрономии глубоко плевать! — говорил и видел, как кривится Генри; так надо, пусть это и означало наш окончательный разрыв дружеских отношений, — еще вопросы или могу идти? — Можешь, — сказал директор. Я вышел, следом мадам Амбридж. Завернул за угол, сел на пол, скатившись спиной по стене. Меня колотило, выворачивало, трясло. В глазах все расплывалось, в ушах гул. Это все стресс, страх за Генри и себя, а еще ненависть к тому, кто все это затеял, кто всеми ими играет. Я ребенок, Генри тоже, но при этом мы пешки на его шахматной доске. Профессор нашла меня, протянула руку и сказала, что мне нужно успокоиться, отвела меня к себе, предложила чаю и пару капель Умиротворяющего бальзама. — А теперь поговорим спокойно, вы мне все расскажите, мистер Блэк. — Вы мне Веретесариум подлили? — Шутите? — возмутилась она. — Когда нервничаю, — эта привычка редко дает о себе знать, поводов не было, а тут нервы, я отпил из чашки. Нет, зелья правды не было, лишь Умиротворяющий бальзам и немного мяты. — Так что за зуб у директора на вас, молодой человек? — Большой, кривой и гнилой, — опять шучу не в тему, — простите, нервы, — она улыбнулась, — это все из-за отца, его прошлого и моего настоящего. А еще бунтующего Генри Поттера, которого хотят как агнца отдать Темному лорду, чтобы тот об него убился, стал символом мира, победы светлой стороны, как и его покойный брат. — Интриган бородатый, — ругалась мадам. — Есть такое. Так вот, меня с третьего курса обвиняют в причастности к Пожирателям Смерти, — она ахнула, — именно, а все потому, что отец у меня им был, крестный им был, декан им был, и друзья у меня дети Пожирателей, а значит, и у меня дорога туда же, в пожиратели! — Я вас поняла, Уранус, — она для себя что-то записала, а потом спросила: — а про то, что вы собираете сторонников? Это как-то связано с утренним вороном и говорившим юношей? — Не совсем. Он мой друг, как и Теодор Нотт, Драко Малфой, с родины моей матушки, — она улыбнулась, дело мое она читала, второй чистокровный род в моей крови и наследии знала, — род моего друга намного старше рода Блэк, влиятельнее, и он предложил мне вассалитет. — И вы согласились? — Да. Меня в Англии ничто не держит. Тетя Алиссандра в России, Камил там же, как и академия, в которую я хочу поступить и окончить. Колдовстворец, — она удивилась, просила подробности откуда такое желание, — я — малефик, вам это известно, все Блэки такие, мы это не скрываем, вы в курсе, — она вздрогнула, но кивнула, — а еще я углубленно изучаю руны и ритуалы, а в Колдовстворце целое отделение, посвященное рунам и ритуалам. Мой друг и сюзерен тоже собирается на следующий год поступать, но на алхимика и зельевара. — Интересно как, а мистер Нотт? — Он артефактор, — она одобрительно кивнула, — у нас у всех есть цель, а то, что она кого-то не устраивает, нас не волнует. Но вот то, что нас хотят выставить как очередных пожирателей и последователей Лорда расстраивает. Мы не собираемся захватывать мир, хотим учиться. А нас втягивают в ненужные игры и интриги. — Это все очень печально, Уранус. Вы перспективные дети, для магического мира ваши таланты на вес золота. А с вами так. Я предлагаю вам свою поддержку, как главный помощник министра и профессор в этой школе. Если что-то не получится у меня, то получится у министра. Он влиятельный человек. Как вам мое предложение? Буду вашим представителем, если не будет рядом профессора Снейпа. — Буду благодарен, — она меня отпустила. А пока я шел в свою комнату, понял: бальзам подействовал, мне нужно лечь и отдохнуть, желательно поспать. В гостиную пришел на едва передвигающихся ногах. На меня с ненавистью смотрел Поттер, с настороженностью Тео и Драко, со слезами на глазах Панси. Мне хотели что-то предъявить, в чем-то обвинить, но я всех послал, сказав, что у меня сегодня трудный вечер и полное отсутствие самоконтроля. Прокляну, а снимать не стану. Поттер хотел устроить скандал, но я попросил вежливо — очень вежливо — разговор отложить на потом. Он рыкнул «ладно» и ушел к Панси. А я спать. Генри Ему на меня наплевать! Вот что он сказал, даже глазом не моргнув. Ему плевать! Правильно мне говорили, змеи все одинаковые, делают то, что хотят, используют все что угодно и кого угодно, лишь бы с выгодой для себя. Я был глупцом, поверив Уранусу, поверив в то, что он станет мне братом, а Сириус отцом. Все это было для того, чтобы убрать с дороги. Вот он каков — Уранус Блэк! Видел в его глазах презрение, высокомерие. Он отрекся от всего что было, лишь бы спасти свою задницу. Лишь бы его не причислили к пожирателям и последователям Лорда. — Генри, — пыталась успокоить меня Панси, — да что там произошло? Расскажи мне, — просила она, а я не знал, можно ли ей верить, если лучший друг и почти брат тебя предали, — ты на Урана посмотрел так, словно он злейший враг. Почему? — Он меня предал, Панс, — она резко вскочила с кровати и требовала подробностей, — он пришел по вызову директора. Там были мои родители, Уизли, думали, он один придет, но он пришел с Амбридж, — она удовлетворенно кивнула, ее такая компания устраивала, даже вопросов не вызвала, — ему предъявили, что он собирает вокруг себя последователей, чистокровных, влиятельных аристократов, как Лорд в прошлом, — на этих словах Персефона рассмеялась, чуть пополам не согнулась, заливисто, громко, — тебя это смешит? — удивился я. — Конечно! Уран и последователи! — и снова смех, — продолжай, — требовала она, вытирая слезы и успокаиваясь. — Он, конечно, отрицал, оно и понятно, особенно по твоей реакции, да и Уизли тупица, услышал про Патронус и увидел, сразу напридумывал, не проверил, идиот! — она кивала, — потом пригрозил Уизли-старшим или судом за клевету, или лазаретом после дуэли за ложные обвинения, они притихли. Директор уточнил, не причастен ли он к новому культу, тот сказал нет, ему вроде поверили. Но тут влез отец, мол, вы меня с пути истинного свели, должность Избранного омрачили и вообще, вы, змеи, на моей груди пригрелись. — И? При чем тут, Уран? — Его просили оставить меня в покое, не мешать быть героем и вообще забыть о моем существовании. Он и сказал, что ему на меня плевать с Астрономической башни и вообще, я ему даром не нужен. — И ты из-за этого психуешь? — удивилась Панси, — дурь! — высказал она свое мнение, — чушь! — добавила. — Это по-твоему чушь? — Именно, — подтвердила она. — Значит, что он отвернулся от меня, признался, что я ему никто, ничего не значит? Что так и должно быть? — снова заводился и распалялся я. На что она подошла и попыталась меня утихомирить, — если для тебя это нормально, то ты не лучше его! — она, недолго думая, отвесила мне звонкую пощечину, в ушах шумело. — Еще или выслушаешь? — Выслушаю. — Слушай, — голос ее стал холодным, жестоким, и она готова была отчеканивать каждое слово: — все, что сказал Уран, было ради тебя, чтобы защитить тебя. Ему плевать на себя, главное — обезопасить тебя, — я не понимал, с чего она это взяла, Панси пояснила: — Он подставил свою шею вместо твоей, перетянул внимание на себя, лишь бы ты остался на хорошем счету у родителей и директора, он готов отдать себя на растерзание, лишь бы ты не пострадал и не стал агнцем во имя света. — Откуда? — но не успел спросить, как она подошла вплотную и спросила: — Ты помнишь первый день, его слова и призыв? — Помню, — и тут до меня дошло, — значит, все что он сказал?.. — Именно. Он это говорил им, не тебе, чтобы они поверили, увидели и услышали то, что ты для него ничего не значишь. Что ты пустое место. И что все это время ты был развлечением чистокровного наследника, игрушкой, а теперь эта игрушка не нужна, надоела, разочаровала и ее можно выбросить. — Получается, я идиот? — Нет, ты олень, — улыбнулась Панси, — а если серьезно, то ты должен и дальше делать вид, что обижен, оскорблен и зол. Так ты ответишь ему заботой и не похеришь труды. И еще, тот разговор насчет твоего брата и его прошлого. Я не в курсе что там такого, но лучше не лезь. Это касается прошлого Урана, его детства. Я в первый год не так хорошо с ним общалась, приглядывалась, но многое заметила. Он был не в лучшей семье, к нему плохо относились, — и ее взгляд наполнился тоской и болью, — я пару раз видела его спину, там белые полосы, как будто старые шрамы, от хорошей жизни не появятся, а еще еда. Первые полгода он привыкал есть. Мне казалось, он не ел, потому что привык постоянно голодать. — Панс, я не знаю, может, директор и правда мне что-то подливает или как-то воздействует? Рядом с тобой мысли проясняются, — она улыбнулась, а я сел рядом, — спасибо, что ты возвращаешь мне разум и трепет в сердце, — притянул к себе, она прижалась, ее сердце колотилось, отдаваясь в моих ушах, — давай забудем, — она забыла, забывал и я. В ее объятиях я все забывал, только она и наши чувства, ее имя, вздохи и крики удовольствия, мое имя и, конечно, просьба не останавливаться. Уранус Утром разговора с Генри не было. Он меня продолжал игнорировать и не замечать. Панси улыбалась, по ее лицу я понял — она обернула разум на место, успокоила его нервы и вернула в серпентарий. Перед завтраком мы собрали всех от первого до седьмого курса и дружно пошли в зал. Гриффиндорцы как всегда опаздывали, были сонными и не собранными, пуффендуйцы, как и мы, вошли полным факультетом, когтевранцы приходили в зал группами. Увидел Луну в компании еще трех девочек, мне незнакомых, мы помахали друг другу, Тристан, увидев меня, кивнул, как и его друзья, Чжоу улыбнулась Драко, он ей, остальные прошли и сели на места. — Уран, ты Камилу ответил? — спросил Тео. — Да, почти сразу. Ворону передал, на словах, — Тео и Драко кивнули синхронно. — Как будем Рождество встречать? — спросили друзья. — Я с Луной, — сказал, — пообещал ее отцу, спрошу про Камила, можно ли ему присоединиться, или, может быть, перенесем празднование в Блэк-хаус. Сириус будет рад, да и взрослые разговоры не моя стезя. Не любитель, хоть и нужно статус наследника поддерживать. Не люблю все эти пафосные расшаркивания. Общения по полному имени и с титулами. Но терплю, статус наследника, почти лорда обязывает. Дальше у нас были уроки. До каникул оставалось три дня, когда мне пришло официальное приглашение от лорда Гонта. Писалось и про меня, и про Лавгудов, и про Малфоев с Ноттами, что всех чистокровных и влиятельных магов приглашают в Гонт-менор. Я показал письмо Луне, она ответила, что отцу тоже прислали приглашение и он не смог отказать. Так что они идут, а празднование в кругу семьи и разговор с ее отцом переносится на следующий день. Оставался вопрос с Камилом, что делать. Решение предложил дядя, придя камином через камин профессора Флитвика на рюмку чая с ним же. У них свои дела, а мы так, за компанию, с Тристаном обговаривали пару новых идей и рунных связок. Вот за разговорами кто как каникулы проведет, он и предложил: — Возьмем с собой как родственника. Мало кто знает его в лицо, — я напомнил про Долохова, он-то в курсе кто такой Камил и как он выглядит, — Энтони не скажет. — С чего ты решил? — Если Лорд не требует разговор с тобой по принесенному вассальству, то Долохов до сих пор не рассказал, а Лорд не спросил, — логично, я согласился с дядей, если Лорд не пишет и не зовет пообщаться, то он не в курсе, — так что Энтони не скажет, — я надеялся на это. Дальше мы в разговоре не участвовали, ушли с Тео к себе, как и Тристан, а профессор и дядя продолжили общение. На каникулы нас отпустили всех, лишь некоторые остались в школе. Трое слизеринцев, пятеро гриффиндорцев, трое когтевранцев, в том числе Тристан, мы звали его к нам, но у него какой-то проект, ему не до нас и праздника. К оставшимся праздновать Рождество в школе присоединились еще двое пуффендуйцев. В день начала каникул нас с Тео и Драко аппарацией с платформы забрал дядя. Перенес сразу в Блэк-хаус. Люциус не возражал, Нарцисса тоже, они заняты оформлением меноров, как своего так и Лордовского. Мы были заняты этим же. Украшали гостиную, свои комнаты и коридор. На следующий день после приезда на Гриммо, 12, аппарировали с дядей за подарками. Он отпустил нас, сказал, что дает нам три часа на выбор подарков. Нам с лихвой хватит. Ушли каждый по своим делам, договорившись встретиться около «Фортескью». Я первым делом пошел за артефактами, точнее заготовками для артефактов. И не в Косой переулок, а в Лютный. Накинул капюшон мантии, отвод глаз, и заглянул в нужный магазин. Продавец был внимателен, но лица так и не запомнил. А я оставил у него три сотни золотом, но оно того стоило. Дальше в книжный, все в том же Лютном переулке. Мне нужна одна определенная книга, особо темный фолиант прошлых веков для Камила, думаю, как лорд Кощей оценит. — Молодой человек, что ищите? — «Гримуар Распутина», — на меня как на Воландеморта посмотрели, не знали в Аврорат бежать или руку под метку протягивать, пытался успокоить: — не себе, в подарок, — продавец сглотнул, уточнив: — Подарок? — Именно, цена и наличие? — Есть, две сотни золотом и договор на неразглашение, — я кивнул, и добавил: — Обоюдный, — тот снова сглотнул от страха, — вот нужная сумма и еще пакетик красивый, вон тот, — показал на платиновый в фестралах, — думаю, оценит. — Д-д-да, — заикаясь, ответил продавец. Матерый мужик дрожит перед парнем пятнадцати лет только из-за того, что он, то есть я, покупаю Гримуар. По слухам, Распутин был не просто чернокнижником, он был демонологом высшего уровня, Мастером. Об этом мало кто знает, но слава как о чернокнижнике за ним тянется. Да и при дворе его боялись и уважали, а история там мутная. Но не мое дело, мне книга нужна, а история дело второстепенное. Книгу мне запаковали, пакетик с фестралами подарили, как и еще пару тетрадей в черном кожаном переплете, довольный шел в лавку с зельями уже в Косом переулке. Купил подарки декану и тетушке, потом пошел за подарками друзьям и Луне. Ей приобрел теплую мантию из шерсти единорогов, белую, под цвет ее волос, вдобавок еще заколку на волосы в виде змейки, чтобы меня напоминала, Драко купил свитер с горлом из паутины акромантула, тоже белый, но от меня он получит дополнительные руны тепла, Тео комплект черного цвета — шапку и шарф, на нем вышиты серебряными нитками кошачьи мордочки, и перчатки, дома добавлю руны тепла и ему на подарок. Дяде книгу «Как покорить красавицу!», отцу Луны — книгу Ньюта Саламандра из первого тиражированного издания «Фантастических тварей и их обитания», крестному и тете — обереги, Люцу на плодородие и продолжение рода, а тете на вынашивание и защиту от несчастных случаев. Никого не забыл, надеюсь. С парнями мы встретились, как и договаривались, у «Фортескью». Зашли, поели мороженого. Хотели уйти, как увидели на улице рыжее семейство, с ним был Генри, младшая висла на его руке, Генри натянуто улыбался, увидев нас, они подняли носы и пошли дальше. Генри же мне кивнул и пошел за ними следом. Или у меня глюк, или он и правда мне кивнул. Надеюсь, мне не показалось. Не стал говорить парням, лишь захотелось поговорить с Сириусом. Возможно, он даст ответ на мучающий меня вопрос: как быть и что делать.