Наследник Блэк

Отступление — Итак! — кричал в рупор несменный комментатор матчей, — сегодня первый в этом году матч по квиддичу, Гриффиндор — Слизерин. Игра будет захватывающая, волнующая, как всегда! С вами я, Ли Джордан! Стадион ликовал, трибуны были все забиты, слышались свист, крики радости и поддержки. Педагогический состав в полной комплектации. Все одеты в цвета команд, за которые болеют. И, конечно, больше всего поддержки и шума с трибуны львов. Их поддерживало полшколы. Но и Слизерин не уступал. Один лесник в зеленой шапке и с огромным флагом и вышитой змеей чего стоит. Он размахивал флагом и кричал: «вперед, змейки!». Стоявшие рядом Люциус Малфой и Северус Снейп старались скрывать улыбки, но не получалось. А Сириус Блэк вторил леснику, срывая голос за обоих племянников, как и все потоки зеленого факультета. Лишь Тео Нотт не кричал, а переживал за свою команду. — Пора представить команды! Гриффиндор: вратарь — Рональд Уизли, — крики и поддержка, — загонщики — Фред и Джордж Уизли, охотники, — дальше восторженное ликование и поддержка, — и, конечно, несравненный ловец — Джинни Уизли! — их почитали и ими восхищались, — дальше Слизерин. Вратарь команды — Майлз Блетчли, — зеленые старались, как и алые, кричать, поддерживать, но их меньше, пусть и есть громкие болельщики, — загонщики, этот матч пройдет без Теодора Нотта, его заменит Грегори Гойл, второй неизменный загонщик — Уранус Блэк, — имя Блэка вызвали волну ликования и активной поддержки с трибун змей и воронов, — дальше охотники: вернулся наш любимый Эдриан Пьюси, заменил решившего завязать с квиддичем Генри Поттера; с ними все те же Уоррингтон и Монтегю, — все львы смотрели на Пьюси и не знали, благодарить Генри или обвинять. Дальше объявили оставшегося ловца: — и, конечно, несравненно талантливый и летающий, как птица, Драко Малфой, ловец сборной Слизерина и ее капитан! Пожелаем командам яркой и красивой игры! — Жду от вас честной игры, — сказала мадам Хуч и кинула квоффл, свист — и матч начался. Тут же мяч оказался у Слизерина, пара уворотов и уклонений — и десять очков. Дальше еще и еще так, до пятидесяти. Команда не та, что была при Маркусе Флинте. С ним в капитанах они играли грубо, жестко, с травмами, эта же команда под началом Драко и стратегами в лице Урануса и Тео делала все, как и положено змеям: хитрила, лгала, выводила противника в тот ритм, который ей нужно, а грифы сами, своими действиями и неумением предугадать ход или скрыть действия, отдавали мяч в руки противника. Все было слажено, отточено и продумано. — Альбус, кто их стратег? — спросил Грюм у директора. Бывший аврор сидел в ложе Гриффиндора, смотрел на летающих парней и девушек, и видел в Слизерине больше талантов, чем в Гриффиндоре. Они и их методы и связки устарели, игра и не блистала фантазией, до сих пор применяют старые комбинации, которые Слизерин может просчитать. Их разговор слышала Минерва, жалела, что Блэк не ее студент, ведь такой талант. На вопрос аврора директор ответил: — Блэк, — тут Грюм не удержал улыбку, кивнул себе и свом мыслям, директору это не понравилось, — так восхищаещься им? — Поражаюсь таланту! — Да, есть такое, — фыркал директор. — Ты погляди как они слаженно играют! — показал на команду, — не выносят силой, не давят и вырубают битой или бладжером, выхватывают, перехватывают, заманивают, — Грюм смотрел обоими глазами, и магическим и простым, — парень стратег! Жаль талант пропадет, — уже шепотом и лишь директору. — Талант! Да. Что есть, то есть, — признал Альбус, — паршивец не играл в те года, но тактику они поменяли еще при Маркусе Флинте. Году в девяносто третьем или даже девяносто втором. Мальчишка давно проявляет себя с разных сторон, у него полно талантов, — директору этого признавать не хотелось, но парень и правда одарен. — Альбус, он умный мальчик, этого не отнять, — вмешалась Минерва. А тем временем, пока все предавались воспоминаниям, счет уже был девяносто-двадцать в пользу змей. Драко не стремился поймать снитч так быстро, а вот Уизлетта летала и выглядывала золотой мячик. И гриффы откровенно злились. На самих себя, что не могут отстоять матч, не могут продумать как скрыть от змей намерения. И никто не придумал стратегию лучше, как вывести из игры их ловца. Близнецы переглянулись, о чем-то договорились и принялись наматывать круги около Драко; тот видел что-то назревает, поймал взглядом Урана. Тот кивнул, мол, можно заканчивать, Драко быстро нашел снитч, рванул вперед, обгоняя Уизли. Только близнецы оказались ближе к Драко, чем тот к снитчу, и в него полетел бладжер. Один из близнецов, зная, что такой прием не запрещен, но некорректен, отбил шальной мяч прямо в ловца Слизерина, делая вид что его не видит. Шок у всех. На огромной скорости в Драко Малфоя врезается бладжер, парень выгибается под неестественным углом, вылетает из его рта сдавленный вздох, на время теряется сознание, ломается на куски метал, а сам парень летит к земле. Как молния устремляется к нему Уранус Блэк и у самой земли ловит друга. Бежит, расталкивая всех, к пострадавшему парню полувеликан, а Уран просит: — Позаботься о нем, — тот аккуратно берет парня на руки; мальчик как ребенок на руках полувеликана, он в сознании, дышать больно, и неудивительно, с переломом ребер; рука также пострадала от столкновения, висела плетью, в глазах двоится от сотрясения, Хагрид голову и руки придерживал. На губах Драко кровь, глаза закрываются, слышится стон боли. — Уран, не оставь это так просто, — шепот Драко; потерял сознание, и парень кивнул головой, мол, отомстит. Не хотят играть по правилам и без травм, будут вам травмы, но по правилам. Уранус видел, как отец друга шел в сторону школы, сразу в лечебное крыло. А загонщик вскочил на метлу, поднялся вверх, оглядел всех ало-золотых и поймал взгляд близнецов. Те шарахнулись, ведь глаза Блэка были полностью черными, ни проблеска света и мерцания звезд, как это бывает. Команда ждала его сигнала. И парень показал символ. Поняли те, кто посвящен, остальные могут лишь догадываться или ждать того, что произойдет. А комментатор тем временем вещал: — Ловец Слизерина, Драко Малфой, выбывает из игры. Что же Слизерин предпримет дальше? Удивите нас! — и тут началось. Уран и Гойл прокусили средние пальцы; да, это магия крови, но не пойман — не вор, так говорят, начертили руну на своих битах, переглянулись друг с другом, дальше Пьюсси, Монтегю и Уоррингтон, также кровью, быстрым, неуловимым движением нанесли на метлах завитки: если не приглядываться, то не увидишь, а если знать, то видно четко руну увеличения скорости и плевать что кровью. Нельзя, но если очень хочется, то можно. Охотники переглянулись, загонщики друг другу кивнули. И началось… Уранус Ох и попал Гриффиндор. Вынесли Драко, специально, грязно. Что ж, получат ответку. Показал парням команду. Пару переплетений пальцами все поняли — выносим грифов с максимальным уроном. Первым на очереди Уизел-шестой. Его вынесет Гойл. Тем же приемом — загонит в него бладжер. Что Гойл и делал, высчитывал траекторию. И не думайте, что если он на вид как амбал, то мозгов у него нет. Есть, и он ими активно пользуется, только не для всех и при своих. Вымерял, выглядывал и рассчитывал, под каким углом максимальный вынос и побольше травм. И вот момент, нужный угол, усиленная руной бита и летящий в Уизела бладжер; рыжий с таким же выдохом и болью в глазах, явно сломанными ребрами и отбитыми внутренностями, переваливается через кольцо вместо квоффла, и падает, летя к земле. Его успели подхватить заклинанием. Но свое он получил. Тем же временем наши уже добили до счета сто двадцать — тридцать, и это только начало. А комментатор вещал: — Итак, Слизерин решил сменить тактику. Стали настойчивее и грубее, узнаю Маркуса Флинта, — и тут решил пошутить, — а нет, это Уранус Блэк. Заместитель капитана, стратег команды и загонщик в одном лице. Кажется, Гриффиндор разбудил в нем зверя, отправив Драко Малфоя на больничную койку. Что дальше, Уранус? - А дальше всем вам настанет п…ц! — вот это стойкое выражение из книги Крама как раз подходило под ситуацию. Некоторым из них придется несладко. Пока мы с Гойлом переглядывались, наши набили еще тридцать очков и счет стал сто пятьдесят — тридцать. Джинни Уизли выглядывала снитч, но она его не видела. Зато видел я, и она не там ищет. Дальше по списку были близнецы. Гойл поравнялся со мной, и я сказал одно слово: «коробочка», Гойл меня понял. Что такое «коробочка», он знал. И мы приступили к следующему этапу и выносу очередного гриффиндорца, близнеца Уизли, любого, неважно какого. Летая свободно, отвлекая внимание, отбивая от наших охотников и вратаря бладжеры, ловили в сети Джорджа Уизли. Поймали, переглянулись с Гойлом и с разных сторон подлетели на огромной скорости, выводя его из игры, а я перед тем, как он начал приближаться к земле, сказал: — Не буди в Блэке зверя! — одаривая его улыбкой напоследок. — Тварь! — и падение. Кричали от негодования гриффиндорцы, ликовали слизеринцы, на этом матче мы все оторвались за те недели издевательств, все это понимали, не только наши курсы, но и когтевранцы с пуффендуйцами, они видели наше поведение, не знают причину, но увидели последствия, в том числе и директор. Он смотрел на меня уничтожающим взглядом, а я лишь улыбнулся и ручкой помахал. — Слизерин показал клыки. Уранус Блэк и Грегори Гойл вынесли загонщика Гриффиндора Джорджа Уизли, по правилам, хоть и грязно. Что же дальше? А пока счет сто семьдесят -сорок. Джинни Уизли видит снитч, — но она его не поймает, — и она его упускает. Что же творят слизеринцы? А творится месть! Все это понимают и ничего не сделают. Мы не нарушили ни одного правила. Мадам Хуч внимательно следит, недовольна, но не свистит, так как знает: неправа будет. Игра продолжается. Дальше еще один рыжий, а пока наши охотники набили еще три мяча в ворота Гриффиндора, комментатор объявляет забивающих, говорит, что нас уже не остановишь, счет достиг двести — сорок. Второго близнеца мы вынесли тем же способом, что и его мелкого братца — бладжером в кольцо вратаря. Его так же поймали и унесли в лазарет. А тем временем рыжая девчонка Уизли видит снитч. Но мы с Гойлом кругами летаем рядом с ней; улыбка хищника, резкий выпад, отлетаем в сторону, снова выпад и снова в сторону, она дергается и теряет снитч из поля зрения, не может сосредоточится. А наши, не переставая, атакуют ворота львов. Счет уже зашкаливает, двести пятьдесят — пятьдесят. — Времени осталось мало! Слизерин не останавливается, сколько же еще они забьют квоффлов в ворота Гриффиндора? И Джинни Уизли видит снитч, ее рука так близко, пальцы касаются золотого шарика, — и резко звучит свисток, — жаль, время заканчивается. Слизерин победил!   Стадион замер в тишине, даже наши не аплодируют. смотрят на директора с замиранием сердца, готовятся к неминуемой расправе. Но ее нет и все постепенно покидают трибуны. Ко мне подлетает мадам Хуч и просит: — Подойдешь потом ко мне, Уранус, надо поговорить, — я кивнул. Все зрители продолжают покидать стадион, грифы недовольны, злы и готовы нас в углу зажать и уничтожить. Но не посмеют, к нам ни одного замечания по игре. Остальное побоку, мы отомстили, выплеснули негатив, разрядились и теперь еще полтора месяца можем терпеть что угодно со стороны директора и его прихвостня Грюма. Уже на земле остатки грифов подошли к нам, меня позвала Джинни: — Блэк, поговорим! — ее глазищи горели ненавистью, руки в боки, а голос начинал подниматься, того гляди до вопиллера дойдет. Она подходит, за ее спиной остатки команды, за мной никого нет, все знают, я сам с проблемами и неприятностями разбираюсь. А она даже не проблема и на неприятность не тянет. — Поговорим, — отдаю метлу Пьюси, подхожу к ней ближе, — говори и вали к своим, — она еще больше надувается щеками, краснеет, злится и голос поднимается: — Ах ты пожирательское отродье, выкормыш! — я подхожу ближе, заглядываю в глаза и она вздрагивает, — не думай, что мы тебя боимся, на нашей стороне Избранный, вас, Пожирателей, ждет Азкабан или Арка Смерти! — Тебе надо рот промыть с мылом, а лучше с щелочью, — она вздрогнула, — чтобы неповадно было гадости говорить тем, кто старше и сильнее, гораздо сильнее, — мои глаза на миг потеряли привычный серо-синий цвет, стали черными, она шарахнулась, — подумай в следующий раз, прежде чем грубить мне, предательница крови! — Пожиратель! — плюнула она, направилась в раздевалку, как и мы. Приняли душ, переоделись, оставили метлы мадам Хуч. Она напомнила про разговор. Остался на пару минут, она попросила больше так не играть. Понимает, грифы долго портили нам жизнь, а мы не могли ответить из-за своеобразных обстоятельств, но так тоже не дело. Парни могли пострадать. Я ответил, что все просчитал, давно готовился к возможным грубостям, и что если бы не Уизелы и вынесенный Драко, я бы не сделал того, что сделал. Она приняла такой ответ. Но просила в следующий раз обойтись без подобных стратегий. — Не обещаю, — ухмыльнулся, — от обстоятельств зависит. А потом я и Эдриан пошли в лазарет, остальные в гостиную факультета. Мы с Эдрианом навещать Драко, Тео, выслушивать дополнительный поток ругательств в сторону темных тварей и прихвостней лорда, а там точно будут все Уизли и, конечно, куда без группы поддержки в лице Поттеров. Отправил патронуса Сириусу, попросил быть нашей поддержкой. Думаю, Люц, декан и Сири смогут нас отстоять, могу еще Нотту-старшему патронус послать, но не думаю, что он сможет к нам присоединиться. Пьюси меня поддерживал, говорил, что я молодец, Маркусу понравится, надо ему воспоминаний насобирать со всех ракурсов, думаю, заценит! *** Тем временем в больничном крыле В лазарете было шумно и многолюдно. Все семейство Уизли, не считая старших братьев Чарли и Билла, их нет в стране, стояло над лежащими без сознания близнецами и младшим сыном. На них нет живого места, и еще бы, с такой высоты упасть и бладжерами вдогонку получить. Они пострадали от одного-единственного парня, того, по кому давно Арка Смерти горючими слезами плачет. Уранус Блэк, мальчишка и его слизни вынесли команду с разгромным счетом, отправили на больничную койку двоих загонщиков и вратаря. И не просто, а жестко, грубо. Миссис Уизли возмущалась и кричала громче всех, и плевать, что это больничное крыло: — Я этого мальчишку голыми руками задушу! Каждый шейный позвонок пересчитаю! — Успокойся, Молли, девочка моя, — пытался дозваться до нее директор, хотя самому это все нравилось, как они единым фронтом идут на паренька, как сплачиваются перед злом, как ненавидят и горят желанием сражаться против Лорда и его приспешников, и плевать, что он мальчишка. В их глазах он, как и все Пожиратели, подлежит уничтожению. — Не могу, Альбус, — ее лицо красное, ноздри раздуваются, кулаки сжимают с силой платье, — попадись он мне, лично его придушу, — и тут голос: — Вперед, — входит тот самый мальчик, — кто вас сейчас остановит! — подходит ближе, ближе, поворачивает в сторону кровати Драко Малфоя, за его спиной Эдриан Пьюси, смотрит на всю группу поддержки и, не скрываясь, скалится. — Ах ты, выкормыш! — ее руки тянутся к нему, — мои мальчики пострадали из-за тебя, — но тут он одной фразой ее остановил: — Они пострадали из-за самих себя и своей уверенности в безнаказанности, — на слова парня фыркнул Грюм, сверкнул из-под очков половинок глазами директор, прося пояснить слова, Уранус выполнил просьбу: — они не придумали ничего лучше, как вынести нашего ловца, не применить тактику и ум, попытаться перенять инициативу, пойти по светлому пути, они решили потянуть тигра за усы, — сказал Блэк; на эту фразу отреагировала МакГонагалл — на мгновение улыбка и снова строгий взгляд и осуждение, она потом с ним на эту тему поговорит, — а потом удивляются, почему мы так ответили. — Ты! — а это уже глава семейства, отодвинул жену, а Уранус даже не двинулся и не испугался. И не из-за стоящего в дверях крестного и декана с дядей, нет, потому что он не сможет выполнить то, что задумал, он сотрясает воздух. Не больше. — Я! — сказал мальчик, — и если кроме очередных оскорблений я ничего не услышу, то прошу этот разговор не продолжать. — Наглый, самоуверенный мальчишка, — подался было вперед Грюм, но на помощь пришел дядя Сириус и загородил парня собой, Грюм тут же остановился, но сказал: — а такой хороший человек был, — в упрек сказал Сириусу, — жаль, тьма тебя поглотила, — а Сириус ответил: — А тебя маразм и паранойя! На мальчишку бросаешься! — Сириус, Аластор, Молли, Артур, давайте успокоимся, — призывал директор, — не стоит ссориться, это игра. Мальчики больше так не будут, верно, Уранус? — Не от меня зависит, — директор скрипел зубами, маска «доброго дедушки» трещала по швам, но злости за ядовитый язык и высказывание не показывал, держался как мог, и просил: — Ты ведь извинишься за недостойное поведение, как только они придут в себя. Ты же не прав, так играть некрасиво. Они могли умереть. — Не за что извиняться. Виноватым себя не чувствую. Директор сильно сдерживался, чтобы не сжать эту шею в своих руках, не сломать его разум, превратив в сопли мозги, ох как он сдерживался. Но Молли Уизли не собиралась прощать и ждать слов извинения от этого паршивца: снова поток ругательств, оскорблений его и всего его рода, в том числе и матери, пожеланий гореть в аду и целоваться с дементором. На что Уранус ответил:  — Снова на те же грабли, миссис Уизли. Не думайте, что я смолчу. Раз так, то слушайте. На ваши слова о Пожирателях мне плевать, а вот на оскорбление родителей не промолчу. Во-первых: вы не знали мою мать, а оскорблять род, неизвестный и чистокровный род опасно для здоровья, может прилететь ответка и еще кое-что не из приятного. Во-вторых: отец и его прошлое вас не должно касаться, и не вам меня попрекать, ваши дети как сорняки растут, воспитания нет, ума нет, — но посмотрел на близнецов, — а у кого есть, то слишком много свободы воли и минимум ремня и трепки, — она сжимала губы, — и не стоит желать мне смерти, я не боюсь, — улыбка, — в-третьих: что касается меня и всего что произошло на поле. Я — стратег команды, заместитель капитана, мозг, называйте как хотите, на грубость и нападение на ловца, что правилами считается, как моветон — надеюсь, вам не стоит напоминать это слово и его значение, я ответил грубостью. И это не та грубость, которая могла прилететь команде Гриффиндора, могли с еще большими потерями вас оставить, — посмотрел на мелкую Уизли, — но мы не стали опускаться до их уровня. Еще что-то нужно прояснить? — Нет, — фыркнула Молли Уизли, — но прощения не жди. — Мерлин упаси! — поднял руки и отступил назад. Вся группа поддержки пострадавшим Уизли ушла, оставив их спать и лечиться. А Люциус Малфой, Сириус Блэк и Северус Снейп стояли и успокаивали дрожащего Урануса. Пьюси потрепал парня по голове, назвал его «психическим», но сказал, что тот молодец. Поппи принесла успокоительное, протянула мальчику, пожалела и назвала его «храбрецом», тот лишь поблагодарил и сел на кровать Драко. К себе прижал племянника дядя и гладил парня по спине и волосам. Тот не заметил как уснул, его уложили рядом с Драко, на соседнюю кровать, проспит пару часов и вернется в гостиную факультета, получать лавры победителя. Северус — Сев, — обратился ко мне Сириус, — парень сильно подставился, — я кивнул. Мы сидели втроем в моем кабинете и обсуждали то, что произошло. А была банальная месть. Красивая, яркая, жестокая месть. Уран вынес Гриффиндор, отправил почти всех Уизли в больничное крыло, вывел из себя Альбуса, Молли, Грюма, Артур на него волком смотрит, зато змеи со всех потоков просто гудят. В гостиной обсуждают матч, даже в деталях описывают выражения лиц львят, — но надо отдать ему должное. Он Зверь, такую комбинацию провернул, засмотреться можно, — улыбка и согласие с мнением Блэка, слова Люца: — Уран, конечно, молодец, так вынес команду противника, но могло быть и без этого. Он сорвался из-за Драко. Если бы гриффиндорцы не напали на него, то и Уран не ответил бы. Ответил грубостью на грубость. Вполне нормально за такое поведение и как сказал, моветон по отношению к ловцу противника. Ловец всегда неприкосновенен. А львы посягнули и получили свое. Он был прав и поступил правильно. Но не в нынешней расстановке фигур. Теперь он в опасности, — сказал мне Люц, — ты и сам понимаешь, Альбус скорее всего будет действовать, как он умеет, крайне неприятно и опасно, — я кивнул, а Блэк предложил: — Может, поговорить с директором, — я на него как на блаженного посмотрел, — я не псих, Сев, — на что я сказал: — А по предложению поговорить с директором не похоже. — Я не о том, — отмахнулся Блэк, — Уран хочет перевестись в Лукоморье, к Лисе, — я кивнул, Люц тоже, — вот и донести до обожаемого директора мысль: не трогайте ребенка, он все равно уйдет сам, только годик потерпите. Как вам? — Это надо с Ураном поговорить на эту тему. Пусть сам решает. Может так лучше, а может и нет. Лорд тоже обеспокоен поведением директора по отношению к Урану. Он ему симпатичен, напоминает отца, и Лорд корит себя за то, что погубил такого талантливого парня, как Регулус. Хочет обезопасить хотя бы его сына. — Не ожидал от Лорда таких сентиментов, — удивился Сириус, я ответил: — Он с возвращением разума и целостности души очень сильно поменялся. На прошлое с содроганием смотрит, на себя в зеркало тоже. Ему страшно, что он проснется, а все то, что он пережил, окажется просто сном, что все это лишь одна из его граней безумия, желание жить нормальной жизнью — Да, дела, — только и мог сказать Сириус. — Сам в шоке, — ответил Люц. — У него есть идеи как это сделать? Как защитить не только племянника, но и всех детей, чтобы они не стали очередными пешками и жертвами Альбуса? — спросил Сириус у Люциуса. — Есть, — ответил Люц, а мы с Блэком его внимательно слушали: — дело в том, что он принял род Гонт, вы знаете, — мы кивнули, — усилиями и доводами он теперь входит в Совет Визенгамота, Палату Лордов, имеет слово и власть, род его от самого Слизерина идет, а это родство многого стоит, — я пока не очень понимал ход мыслей Лорда и Люца, но слушал, — так вот, он предлагает через связи в Палате Лордов провести ряд предложений. Будут они направлены на школу, обучение и профпригодность всех преподавателей. Амбридж уже сделала многое, министр задумался о упадке образования молодежи, а Гонт через Палату Лордов и Совет ускорит этот процесс и школу ждут перемены. Как вы можете предположить, директору это не понравится, особенно если в состав проверяющих будет входить сам Лорд, — тут у Сириуса промелькнула мысль, как и у меня, но он меня опередил: — Вы хотите показать вменяемого лорда, обеспокоенного обучением молодежи, при этом узнают истинное лицо лорда Гонта единицы, а поддержать Альбуса решатся еще меньше людей, так как вменяемый Лорд это перечеркивание всех слов о войне, опасности и грозящей катастрофе!   С каждым словом Сириус и Люц улыбались шире. — Именно, Сириус. Так и планируется. От тебя, Сев, нужна мелочь. Успокоить преподавателей, подготовить, — на что я сказал: — Уже. Минерва, Помона, Поппи, Филиус, Синистра и остальные предупреждены о вменяемости Лорда, — отметили мою предусмотрительность, — они готовы закрыть глаза на его прошлое, забыть о его существовании, лишь бы дети не страдали и школа не затухла от психованного тирана с бородой в колокольчиках. С его подачи столько уроков нужных для детей отменили, а они так важны. Особенно магглокровкам, и полукровкам, тем, кто воспитывался у магглов. — Согласен с тобой. Многие предметы стоит вернуть. И разделение на темных и светлых втолковать как полагается, — добавил Блэк. — Над этим бились многие попечители, лорды предлагали свои услугу, даже Цисса хотела приложить руку к обучению, но этого не добиться пока пост директора принадлежит Альбусу. Сместить его, и дело пойдет. — Он не зря пауком прозывается, — сказал я, — его так почти все преподаватели называют, даже студенты. Он и правда похож на паука. Оплел все и всех своими сетями, держит и тянет на себя ниточку за ниточкой. — Мордред с ним, с Альбусом и его сетью. Ваш план хорош, он предусматривает смещение Альбуса и его прихвостней, после этого жить станет в школе легче. Будут внесены реформы по обучению, переосмысление программы и введение новых предметов, сначала как факультатив, потом обязательно. Ждет нас обновленная школа, новые преподаватели, — уточняя, — если у лорда все получится; а если все получится, то и Урану не стоит переводиться в Лукоморье, — выдохнул Сириус, но его «обрадовал» Люциус, сказав: — Это ему решать. Крестник себе на уме. К тому же он хочет быть ближе к Камилу, свиту создали, — улыбался Люц, — мне Драко рассказывал, про какого-то Воланда и книгу, их вдохновившую. Не понял, но он обещал попросить Урана найти этот роман в переводе на наш язык, а крестник его в оригинале читал, — я поражался талантами Урана, — прочитаю — узнаю, а пока только могу предполагать. Ну да ладно, — отмахнулся он, — мне пора, дела, — и ушел камином. А Сириус попросил приглядывать за Ураном. И за Генри. Он знал, что тот в стане врага под прикрытием, но так надо и он понимал. Ушел тоже камином. Я остался, думал, что же будет дальше. Уранус С матча прошла неделя. Нас не трогали, обходили стороной. За спиной не шептались, не оскорбляли и во всех смертных грехах не обвиняли. Гриффиндорцы помнили нашу жестокость и боялись повторения, так нам Генри сказал. Уизли-младшая так красочно рассказывала разговор в палате, мои слова слово в слово повторила, львы напугались и притихли. Да и рыжие обычно всех заводили, без них смелых не нашлось. Грюм поток выражений в нашу сторону поубавил, мы теперь «змееныши», «слизни», «зелень», но не те, «по ком плачет Азкабан». Уже радует. Драко все еще в лазарете, как и близнецы. Тео уже вернулся и влился в обучение. Меня не трогают, остальных слизеринцев тоже. Живем до поры до времени. — К Драко заглянем? — спросил Тео. — Да, ему надо конспекты передать. Со мной? — тот кивнул, — что с тобой? — не мог не заметить, что Тео слишком тих, и на себя мало похож, на привидение больше. Друг отвел меня в сторону, огляделся чтобы никого рядом не было и шепнул: — У меня атаки панические, — показал на руку, — я колдовать боюсь, а все из-за Финнигана и его взрыва, как беру палочку, так и стоит в ушах тот взрыв, по телу растекается боль и страх в висках стучит. Даже спать не могу толком, — показал мне лицо без иллюзий, а там мешки под глазами и усталость, глаза в полопавшихся капиллярах, а губы все искусаны в кровь,; я положил руку на его плечо и сказал, что надо к Поппи зайти, она подскажет, потом к декану, он легилимент, может, заблокирует этот участок воспоминаний или сделает не таким ярким, — спасибо, Ри, — кивнул он и закусил губу. Мы пошли к Драко и медиведьме. Первый спал под зельем, с того дня он так и не приходил в себя, а мадам Помфри была на месте. Тео ушел за ней, я же сел на стул рядом с Драко. Положил на тумбочку книги, лекции и читал кое-что по продвинутым зельям. Но мне не суждено было посидеть в тишине и почитать. Рыжие близнецы и Шестой меня окружили: — Кто пришел! — подсел с правой стороны близнец. — Какие люди! — с левой стороны другой близнец. — Отвалите, — не поднимая взгляд, читая учебник, показывая видом и словами: меня их претензии и слова не интересуют, — разборки устраивать в палате невежливо, хотя бы из-за уважения к труду мадам Помфри, — оказалось, те не собирались устраивать очередной скандал, меня удивило их предложение. — У нас к тебе предложение, — сказал Фред. — Деловое? — уточнил я. — Выгодное, — сказал Джордж. — Слушаю, — на меня волком смотрел Шестой. Еще бы! Я не раз его на смех пускал и не только среди моих змей, но и среди остальных факультетов, про его львов вообще молчу. Видел, он хочет меня послать, но братьям не перечил, мог и по ушам получить. Старшие все-таки. — Ты парень талантливый, этого не отнять, — один рыжий. — Мы согласны что на ловца напали и переборщили, — второй рыжий. — Ты нас уделал, признаем, — снова первый. — Мастерски, — второй. — Так в чем предложение? — спросил. — Перемирие, — на него смотрел Шестой, я поднял бровь а-ля-декан, тут же от меня шарахнулся младший, — прям декан ваш, — я кивнул, он продолжил: — жуть, но ладно. Перемирие на квиддичном поле, устроит? — уточнил. — Точнее. Подробнее. — Уран, — назвал меня коротким именем второй близнец, смотря на реакцию, а ее не последовало, хотя мог бы и поправить, — знаю, ты стратег от бога, и то, что вы провернули нам не повторить, и слава Мерлину и Моргане, вы играли не в полную мощь, — тут оживился Рональд: — Не в полную? — близнецы поникли и ответил один: — Да, Ронни. Не в полную. Представь себе, — сказал другой, я уже запутался кто из них кто, — мы видели как вы сдерживаетесь, и Малфой мог поймать снитч еще в начале игры. Вы тянули, наслаждались игрой, как магглы говорят, кайф ловили, — я кивнул, а Шестой сидел с открытым ртом. — Ваши движение, слаженность, связки, пасы и элементарное видение друг друга на поле, признаем, — сказал близнец, — выше всяких похвал. — Благодарю. — Мы были неправы, когда напали на Малфоя, — я кивнул, — как ты и сказал, моветон, — процитировал второй рыжий, даже повторяя мою интонацию, — могу предположить, стратегию игры ты поменял из-за него? — я кивнул. — Понимаем, — удивлен, рыжие и вменяемые. Странно все это. Они вроде змей не переваривают, директора поддерживают и с родителями не спорят. Да, они экспериментаторы хреновы, от их изобретений многие пострадали, но они гении в зельях, приколах и магических приспособлениях, и сейчас я слышу голос разума. Надо на закладки проверить, но это позже, — и предлагаем игру как было. Вы не грубите, мы тоже, только мастерство и уважение к команде друг друга. Ну, как? — Этот вопрос нужно решать со мной, — проснулся Драко, тихий голос и попытка встать, но я его уложил обратно. — Драко, ляг обратно, — обрадовался я, — пришел в себя, слава Моргане! Неделю валяешься без сознания, — тот завыл. — Отец как? — Нормально. — А игра? — и тут увидел стоящих рыжих, перевязанные руки, голова и на костылях, — могу предположить, ту стратегию вы на них опробовали? — я кивнул, улыбнулся и одарил улыбкой рыжих, — именно поэтому они и просят перемирия? — снова кивнул, — я подумаю над вашим предложением, — сказал Драко, — и Уизли, молите Мерлина, чтобы Уран не придумал более жесткую связку и тактику. А то с него станется. — Кстати, — подсел ко мне ближе один из близнецов, — что это за приемчик, которым вы меня с Гойлом вынесли? Убойная вещь! — я улыбнулся, Драко тоже; я это подглядел в хоккее, маггловский вид спорта, жесткий, с большим количеством возможных травм и кучей правил, хоть он и не популярен в Англии, есть те кто им увлекается, и «коробочка» именно оттуда, — мощная вещь, надо уметь так приложить. — Думал, от брата ничего не останется, — улыбался другой. — Скажи, что за прием? — Не скажу, — ответил и встал, а Драко сказал: — поправляйся, — показал на стол, — это все тебе, писал я и Тео. Пока, я за ним, — на вопрос что с Тео, не ответил, сам скажет, если посчитает нужным, и ушел, оставив его с рыжими. Тео нашелся в кабинете Поппи, она его сканировала, и с каждым взглядом становилась хмурнее и хмурнее. Спросил, что случилось, на что медиведьма сказала, что ему и правда нужен легилимент, зельями тут не справишься, наш путь лежал к декану. Декана нашли в подземельях. Он проверял работы и ругался на чем свет стоит. А как же еще, если проверяешь работы Гриффиндора. Постучавшись и попросив отвлечься, сели за первую парту. Декан не стал отвлекаться от проверки, сказал, пятнадцать минут и он будет свободен. А мы пока с Тео переписывались с Генри. Он опять застрял с Уизлеттой, у нее на него большие планы в это выходные. А он не знает, что делать. Ответ пришел сам: «Нарваться на отработку у нашего декана», — написал Тео. «Котел взрывать не надо, а вот домашку можешь не сделать, декана подготовим, и ты будешь свободен от похода в Хогсмит с этой Уизлеттой». «Парни, что бы я без вас делал?» «Служил свету на благо мира и готовился убиться об Аваду Темного Лорда», - следующим ответом меня культурно послали, но шутку юмора оценили. Тео даже улыбнулся, но ненадолго. И декан уже стоял рядом, спрашивая: — Я так понимаю, вы пришли по делу? — пока переписывались, время вышло. — У меня проблемы, декан, — сказал Тео, — это после того взрыва, — показал руку и объяснил, — у меня панические атаки и дрожь в руке, когда палочку беру, по телу боль разливается, словно меня снова взрывом окатило, — закушеная губа, закрытые глаза и дрожащие плечи. Декан тут же положил руки на плечи, попросил посмотреть в глаза и сказал: — Легилименс, — заклинание ментального воздействия. Какое-то время он был в его воспоминаниях, а потом вышел и сказал: — это называется ПТСР, лечиться и правда придется, я тебе помогу. Будешь приходить ко мне перед сном, — он кивнул, а я попросил у декана: — Профессор, Генри помощь нужна. — Какого рода? — Его нужно на отработку оставить, — бровь декана виртуозно изогнулась, — профессор, честно, нужно. Иначе он убьет Уизлетту и все наши труды и конспирация полетит к Мордредовой бабушке. Выручайте. — Моргана с вами, — и махнул, а мы с Тео вернулись в гостиную. Новость радостную Генри передали, Панси успокоили, уроки выучили, и про договор с близнецами рассказали. Пьюси и Монтегю долго ржали, но сказали что мы их и правда напугали. Но, как и предполагалось, решать Драко, он капитан. А он скажет о своем решении, когда выйдет из лазарета.