Всё, о чём мечтала, или Я в Средиземье (отредактированная версия)

- Гватель, свет очей моих, приближается полдень, а ты с рассвета на ногах, бегаешь по важным поручениям, и вот сейчас ты снова мчишься куда-то, не замечая моих страданий и воздыханий по тебе! - Эру Милостивый, Тарнадил, во-первых, сколько можно повторять, что я Дара, а во-вторых, перестань паясничать! Уже ставший привычным диалог, за которым непременно следует вспышка смеха, объятья и нежный поцелуй. Да-да, не надо делать такие глаза – мне двадцать один, имею же я право на личную жизнь, в конце концов? Но, пожалуй, обо всём по порядку. С момента завершения Войны Кольца прошло уже почти два года. Государь Элессар, даровав мне на своей коронации новое имя, которое теперь, кстати, пользовалось большей популярностью, нежели моё собственное, оставил меня при дворе, изначально предлагая стать фрейлиной королевы Ундомиэль. Услышав моё категоричное «нет», аргументированное тем, что я не желаю жить жизнью светской дамы с многочисленными правилами этикета, он сдался, определив меня на должность помощницы Хранителя Архивов, чему я была несказанно рада. Тихое спокойное место, интересная работа, неплохое жалование, свой собственный уголок среди многочисленных покоев Цитадели, добрый, но ворчливый старичок Гальдор, под чьим началом я делала пометки, составляла каталоги и приводила в порядок свитки и рукописи – что ещё нужно для счастья? Правда, так я думала только первые несколько месяцев. А после выяснилось, что работёнка-то с подвохом: если во время торжественных приёмов во дворце Хранитель Архивов тенью следовал за государем, то сопровождение короля в поездках с обязательным фиксированием чуть ли не каждого шага и слова входило в обязанности помощника – «для истории», как мне пояснил Гальдор, который уже не один десяток лет записывал всё происходящее в стране и на её рубежах. То была знаменитая «Летопись Гондора и Арнора, великих королевств Запада», начатая ещё при Исилдуре, и с тех пор писцы аккуратно заполняли затейливыми печатными буквами жёлтые пергаментные страницы тяжелых фолиантов. Стоп, кажется, я немного увлеклась. В общем, мечты об абсолютной тишине и спокойствии издевательски помахали мне ручкой и канули в небытие, но я ничуть не жалела об этом. Периодически мне приходилось снова облачаться в дорожные одежды, цеплять на пояс меч и кинжал и, словно во времена Похода, путешествовать где-то в середине отряда. Разумеется, были существенные различия: никакой скрытности, сытная горячая пища, ночёвки в шатре, а не под открытым небом, плюс весь путь проделывался верхом. Да и клинок у меня был лишь для вида – основным моим оружием в мирные времена стали листы бумаги и дорожный набор писца (но периодические тренировки я не забрасывала – мало ли что?). По долгу службы в первый же год мне пришлось побывать на переговорах с дунландцами и вастаками, на пиру в честь дружеского визита монарха в Дол Амроте, даже краем глаза удалось увидеть напыщенного харадримского визиря, прибывшего для заключения мира в Минас-Тирит с огромным караваном и кучей наложниц. Правда, было место, куда я категорически отказалась ехать, и государь не стал настаивать, взяв вместо меня мечтательного паренька-библиотекаря – Мордор. Да-да, именно туда, вы не ослышались – Элессар ездил на переговоры с бывшими рабами, которым были переданы в вечное владение земли вокруг озера Нурнен. В общем, нельзя было сказать, что я не радовалась своей нынешней жизни при дворе, скорее даже наоборот. Достаточно частые «командировки» не давали мне заскучать, даря новые впечатления, эмоции и знакомства. И одно из них положило начало нечто большему… Честно говоря, я даже толком не помню, как во время одной из таких поездок сблизилась с ним. С Тарнадилом, воином на пару лет старше меня, служившим в личной гвардии короля. Также тайной за семью печатями останется то, что послужило толчком к началу нашего общения – то ли дружеские вечерние посиделки у костра, то ли перемигивания и хихиканье в кулак на переговорах, пока Арагорн решал проблемы государственного масштаба… Неважно. Постепенно приятельские отношения перешли на новую ступень. На первый взгляд серьёзный и неприступный солдат при близком общении совершенно неожиданно оказался чутким, понимающим парнем с отличным чувством юмора. Каждый день я открывала для себя всё новые и новые грани и особенности этого человека. Спустя несколько месяцев, кажется, никто не знал его так же хорошо, как я. Например, всем его товарищам было известно, что он терпеть не может яблоки, но только мне Тарнадил рассказал, что это всё потому, что в детстве ему попался плод с жирным червяком внутри, половину которого он умудрился откусить и проглотить; только я знала, что он до ужаса боится грозы и любит встречать рассветы на крепостной стене, когда выпадает его караул; через короткое время я уже знала практически всю подноготную его семьи, в особенности старшего брата, о котором Тарнадил, кажется, был готов говорить бесконечно... Воин неустанно подогревал мой интерес к себе. Я тянулась к нему, с каждым днём осознавая всё больше и больше, что я, кажется, окончательно и бесповоротно влюбилась в этого высокого стройного красавца с карими глазами и милой улыбкой. Но я молчала, не решаясь ни единым словом или жестом выдать своих чувств, с тоской глядя на отношение Тарнадила ко мне и понимая, что для него я лишь подруга, и вряд ли мне что-то светит, учитывая, что он задумчиво поглядывал на хорошенькую кухарку Лиорет. Что ж, насильно мил не будешь… Всё кардинально поменялось в тот день, когда сослуживцы Тарнадила, по-доброму посмеивавшиеся над нашей дружбой, но, тем не менее, относившиеся ко мне весьма благосклонно, рассказали, что Тарнадил был одним из тех, кто в день битвы у Чёрных Врат сражался плечом к плечу с Арагорном, прикрывая собой моё лежащее на эшафоте тело. Помню, как при встрече я с воплями набросилась на парня, почему он не говорил раньше, что я обязана ему жизнью и далее в том же духе. Концом моей пламенной речи стало то, что я, осмелевшая до безобразия – или же окончательно потерявшая разум, уж не знаю - кинулась к нему на шею и поцеловала. Сказать, что Тарнадил был шокирован – значит, не сказать ничего. А я… Осознав, что натворила, я ошарашено попятилась, бормоча под нос какие-то оправдания, а затем опрометью бросилась прочь, желая оказаться как можно дальше от того места. Пришла в себя я только в своей комнате, вцепившись зубами в подушку и беззвучно трясясь от рыданий. Горячие слёзы капали на платье, но я даже не пыталась их стереть. Постепенно успокоившись и поняв, что повела себя как дурочка-малолетка, а не взрослая девушка, я решила найти друга и извиниться. Стремительно поднявшись с кровати, я подошла к двери, распахнула её, шагнула за порог и… уткнулась носом в грудь Тарнадилу. Знаю, похоже на бред сумасшедшего, но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Дальше всё происходило как в дешёвом дамском романе. Я медленно подняла голову, мы встретились глазами... А после были бурные и сбивчивые объяснения с обеих сторон, нежный и трепетный поцелуй, смех и новый поток слёз в моём исполнении, на сей раз от счастья, что моё чувство оказалось взаимным; а взгляды Тарнадила на Лиорет объяснились очень просто – он боялся сознаться, тщательно скрывая под маской дружбы свои истинные эмоции и пытаясь переключиться на кого-то другого. С того самого дня мы, когда представлялся удобный случай, встречались тайком, гуляли по улицам города или же сидели на скамье под сенью раскидистого дерева в парке, коих в Минас-Тирите теперь было предостаточно. Тарнадил подкарауливал меня возле входа в Архивы, оставлял на пороге комнаты букеты нежно любимых мною полевых цветов, угощал сладостями – в общем, сплошная романтика. Однако открыто заявить о своей любви мы не решались, хотя Тарн - как он позволил мне звать себя – и порывался это сделать, но я всячески пресекала его попытки. Дело в том, что некоторые приближённые Арагорна, мягко скажем, не питали ко мне тёплых чувств из-за благосклонности короля к моей скромной персоне, а Тарнадил на тот момент дослужился до поста капитана личной гвардии государя Элессара и имел превосходную репутацию. Связь со мной не без помощи гаденьких придворных могла одним движением перечеркнуть всю его карьеру. Нельзя было допустить, чтобы возлюбленный пострадал из-за меня! Но всё тайное рано или поздно становится явным – это, увы, прописная истина. Тем вечером я возвращалась к себе после довольно напряжённого рабочего дня. Неторопливо идя по коридору, я мечтала о вкусном ужине, горячей ванне и возможной встрече с Тарном, если ему удастся пораньше освободиться с поста. Грезя о своём, я не заметила, как дорогу мне преградил казначей Элдор - высокий, худой человек с острым носом, вечно засаленным тёмно-зелёном плащом на плечах и до жути омерзительной улыбкой; к слову, данный субъект возглавлял братию «меняненавистников». - Дара, государь Элессар желает поговорить с тобой. Он в своих покоях, просил тебя явиться как можно скорее, - договорив, этот гадкий тип ухмыльнулся, да так, что я похолодела, поняв: дело пахнет жареным. - Добрый вечер, почтеннейший Элдор. Разумеется, если такова воля государя, то я немедленно иду к нему, - скрипя зубами и выдавив натужную улыбку, процедила я, изобразила книксен и поспешила свернуть на лестницу, ведущую на верхние этажи. Поставив ногу на ступень, я всё же не удержалась от колкости в адрес казначея: - Потрудитесь в следующий раз, любезный, поприветствовать меня и назвать полным именем. Хоть я и гораздо ниже по статусу, но почему-то, в отличие от вас, соблюдаю правила приличия, - сказав так, я неторопливо стала подниматься, спиной чувствуя буравящий меня насквозь взгляд Элдора. Стычка с казначеем придала мне решимости, которая моментально улетучилась, когда я добралась до покоев государя. Стоя перед резными дубовыми дверями, я долго не могла заставить себя войти, прокручивая в голове свои косяки за последнюю неделю. Не припомнив ничего страшнее случайно опрокинутой чернильницы на один из торговых договоров, я наконец-таки собралась с духом и робко постучала. - Войдите! - послышался приглушённый голос. Приоткрыв дверь, я просунула в образовавшуюся щель голову и спросила: - Вы звали меня, владыка? - А, это ты, Гватель. Да, проходи, - Элессар сидел за письменным столом, разбирая какие-то документы. Услышав меня, он оторвал взгляд от пергаментного свитка с болтавшейся на шнурке восковой печатью и приветливо улыбнулся. - Я хотел обсудить с тобой один личный вопрос. Последние слова короля заставили меня насторожиться. Я просочилась в кабинет, плотно закрыв за собой дверь, и медленно приблизилась к письменному столу, вжав голову в плечи. Что это за «личный вопрос»? Может, меня решили к Фарамиру в Итилиэн сплавить? Или… за кого-то из вельмож замуж отдать? Последняя мысль бросила меня в жар, но, прежде чем поднимать панику, следовало выслушать Элессара. - До меня дошли слухи о тебе и Тарнадиле. Скажи, правда ли, что между вами что-то есть? Правда ли, что он ухаживает за тобой, и ты не противишься этому, благосклонно принимая его знаки внимания? Сказать, что эти слова заставили меня побледнеть – значит, не сказать ничего. «Элдор, ну я тебе устрою, стукач несчастный», - крутилось в голове. Наверняка подлюка-казначей видел нас с Тарном во время одной из прогулок и решил не упускать шанса подгадить мне, наговорив королю о капитане его личной стражи вранья с три короба. Самым внимательным образом разглядывая носки своих туфель, я сдавленным голосом произнесла: - Государь… - Обойдёмся сейчас без церемоний, Дара, - остановил меня Элессар, - сейчас я говорил не как король, а как твой старший друг. Если он тебе по нраву, не стоит стесняться своих чувств, - поднявшись из-за стола, Арагорн подошёл ко мне и по-отечески приобнял за плечи. - Тарнадил – хороший человек и славный воин с добрым сердцем; он тот, кому бы я доверил тебя без всяческих страхов и сомнений. Не веря своим ушам, я подняла голову и посмотрела на государя. - Так ты не против, если мы будем вместе? – тихо спросила я. Он улыбнулся: - Не против. К чему чинить препятствия столь прекрасному и светлому чувству? - проговорил Арагорн, возвращаясь на своё рабочее место и беря в руки перо. – А теперь ступай к себе, Дарина. Время уже позднее, а завтра тебе предстоит помочь Гальдору с разбором старого архива в южном крыле, так что отдохни, как следует. Я, пунцовая, не в силах произнести ни единого слова, кивнула и, развернувшись, направилась к дверям кабинета. Едва я успела взяться за ручку, как в спину мне донеслась фраза, заставившая мои щёки вспыхнуть с новой силой: - Да, и ещё кое-что: прекращайте по углам обниматься, - ворчливо добавил Элессар, пробегая глазами очередной свиток. – Не то скоро, помимо Элдора, полкоролевства о вас судачить будет, - государь старался казаться суровым, но в его голосе я услышала задорные искорки смеха, доброты и понимания. А через неделю после этого разговора Тарнадил попросил моей руки, и я, не раздумывая, сказала «да». Свадьбу мы назначили через месяц. Это, откровенно говоря, был ужасный период. При одном только воспоминании о том, как моя подруга Ианиль помогала мне с выбором платья и украшений, волосы на голове встают дыбом … Разумеется, я пригласила на праздник Арагорна, Гимли и Леголаса, к тому же двух приятелей я не видела очень давно – гном отбыл на родину после годичного пребывания в Гондоре и помощи в отстройке Минас-Тирита; в частности, именно по его проекту были откованы мифрильные врата на первом ярусе взамен разбитых во время атаки на город. По слухам, не так давно сын Глоина привёл часть своего народа в Блистающие Пещеры Агларонда и стал там правителем. Эльфийский принц же несколько месяцев назад отправился в Эрин Ласгален – так после Войны Кольца стали вновь называть Лихолесье, - чтобы те, кто пожелает следовать за ним, переселились в Итилиэн, дабы возродить и очистить от скверны эту некогда цветущую плодородную долину. Я бы с огромным удовольствием пригласила и хоббитов, но, увы, слишком уж огромное расстояние отделяло нас друг от друга, поэтому мне пришлось ограничиться письмом, в котором я и выразила свои сожаления. Спустя три недели почтовый голубь принёс ответ, где четверо полуросликов выражали мне самые искренние поздравления и пожелания. Честно сказать, я, пока читала написанное аж на трёх листах послание, улыбалась во все тридцать два, то и дело подавляя порывы расцеловать исписанный убористым мелким почерком пергамент. Что касается Элессара, то он ответил согласием, состоящим из нескольких пышных фраз; Гимли и Леголас прислали два коротеньких письма с благодарностью за приглашение, причём гном выражал надежду как следует погулять и проверить на крепость «этого хлюпика-капитана», а принц пообещал приятный сюрприз. Ну уж нет, спаивать жениха подгорному чудику я не позволю, а вот по поводу сюрприза очень даже интересно… За два дня до торжества я узнала о прибытии в Минас-Тирит лесных эльфов – тех, кто принял решение следовать за своим принцем. Надеясь застать возглавлявшего их Леголаса в зале приёмов, я, упросив Гальдора отпустить меня из Архивов пораньше, стрелой мчалась по коридорам Цитадели. Буквально ворвавшись в просторную гостиную, единственным достоинством которой был роскошный камин белого мрамора, я обнаружила там всего лишь одного эльфа в доспехах, стоящего ко мне спиной. Его силуэт показался мне смутно знакомым. Незнакомец обернулся на шорох шагов, и я застыла, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в широченной улыбке. - Эру Всемогущий, не верю своим глазам! Даэрон! – воскликнула я и, умудрившись ни разу не наступить на край платья (что происходило довольно часто, поскольку брюки в сочетании с туникой и сапогами, к неудовольствию Тарнадила, были мне гораздо милее), кинулась эльфу на шею. - Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть! – вопила я, болтая ногами в воздухе и раскачиваясь на воине аки спелая груша на дереве, чему тот, собственно говоря, совершенно не противился, крепко обняв меня в ответ. В конце концов, отцепившись от слегка шокированного моим бурным проявлением чувств Перворождённого, я расправила измявшийся подол и спросила: - Какими судьбами тебя сюда занесло? Разве ты не должен быть рядом с королём Великого Зелёного Леса? – удивительно, как за прошедшие несколько лет я не забыла, какой статус имел этот эльф при дворе Трандуила. Даэрон в ответ на мою реплику лишь усмехнулся: - Я прибыл сюда именно по распоряжению владыки. Отныне моё место – рядом с принцем, и я должен буду защищать жизнь Леголаса от посягательств и стеречь его покой, как до этого берёг покой его отца. - Ну уж про посягательства на жизнь – это ты преувеличиваешь. Здравствуй, Дара, - обернувшись, я увидела ни кого иного, как Леголаса в длинных парчовых одеждах, с тонким обручем на голове. В руках эльф держал небольшую изящную шкатулку из светлого дерева. Эру Всеотец, когда же я начну без удивления воспринимать новый облик того, кого привыкла видеть в сапогах, штанах, тунике и плаще с луком в руках и колчаном за спиной? - Мы так давно не виделись, принц! – рассмеялась я и присела в шутливом реверансе. Скользнув глазами по фигуре эльфа, я невольно зацепилась взглядом за шкатулку, которую тот до сих пор не выпустил из рук, и, выпрямившись, не упустила случая задать вопрос: - Что это у тебя? Никак, привёз несметные сокровища и теперь повсюду носишь с собой, чтобы не потерять? Леголас, не говоря ни слова, открыл шкатулку, и я ахнула. Внутри на шёлковой подушке лежало изукрашенное самоцветами золотое ожерелье, которое почему-то показалось мне знакомым. - Узнаёшь? – чуть прищурившись, спросил меня эльф. - Кажется, я его где-то видела, только вот никак не вспомню, где, - пробормотала я, продолжая пристально разглядывать украшение. - Я знал, что людская память недолговечна, но не подозревал, что настолько. Я подарил его тебе, Дарина, в день нашей встречи, - улыбнулся принц Зеленолесья. Стоило ему только произнести эти слова, как в моей памяти всплыла картинка из прошлого: я, растрёпанная и сонная, в зелёном измятом платье разглядываю своё отражение в большом зеркале, а у меня за спиной стоит дивный лесной эльф… - И правда! Запамятовала, уж прости. Столько времени и событий прошло… - тихо проговорила я, подойдя к Леголасу и, протянув руку, осторожно коснувшись пальцами поблёскивающего в свете камина сапфира. – А… можно? – я аккуратно поддела витую цепь ожерелья и вопросительно посмотрела на эльфа. Тот кивнул: - Разумеется, оно ведь принадлежит тебе. Собственно говоря, это и был мой сюрприз. Хотел отдать позже, в день вашей свадьбы, но, раз уж так вышло… - принц вложил шкатулку с ожерельем в мои ладони. - Желаю тебе счастья, и пусть все твои тропы будут зелены и золоты. Ответом Леголасу послужила моя счастливая улыбка. И вот наконец-таки наступил долгожданный день свадьбы. Гостей на празднике было мало: семья и сослуживцы Тарна да мои немногочисленные друзья и знакомые, включая, разумеется, Арагорна, Леголаса и прибывшего за пару часов до торжества Гимли в роскошных бархатных одеждах, кучей перстней на пальцах, золотой цепью с рубинами на шее, такими же зажимами в бороде и венцом на голове – как-никак, нынешнее положение Повелителя Блистающих Пещер обязывало гнома быть при полном параде. Счастливо улыбаясь и глядя на жениха, я, повторяя следом за ним слова клятвы верности, краем глаза заметила, что наблюдавший за нами Элдор, неизменно сопровождавший государя абсолютно на всех мероприятиях, был готов удавиться от злости и разочарования собственным засаленным плащом. «Что ж, так тебе и надо, старый зануда», - подумалось мне не без доли злорадства. После окончания церемонии, когда мы с Тарнадилом по очереди отпили вина из венчального кубка, король поднялся со своего места, подошёл к нам и, подняв руку, благословил на долгую и счастливую жизнь. Весёлая музыка, аплодисменты, пожелания и танцы в этот вечер, казалось, длились бесконечно… Свадьба состоялась в середине июня, три месяца назад, ну а в настоящий момент я, по личному распоряжению государя Элессара, вместе со своим мужем и несколькими воинами уже два с лишним месяца была в дороге, торопясь попасть в Серые Гавани. Слава Эру, после падения Саурона главные пути стали безопасны, и нам не приходилось прятаться и пробираться тайными тропами. К чему же, спросите вы, мне так срочно требовалась туда добраться? Ответ донельзя прост – ещё в середине весны Арагорн получил послание от лорда Элронда, в котором говорилось, что осенью владетели Трёх Эльфийских Колец навсегда покинут Средиземье и отправятся на Запад. Эпоха эльфов заканчивалась, наступало владычество людей. Я должна была попасть в Гавани, чтобы передать владыке Ривенделла зазубренное наизусть послание и от имени короля Воссоединённого Королевства проститься со всеми, кто поплывёт на последнем корабле. Ещё задолго до прибытия в Митлонд я не без споров и долгих уговоров добилась того, чтобы Тарн и наши спутники остались в Бри, а я добралась до Гаваней самостоятельно. Для моего мужа решающим стал не тот факт, что дороги в этих краях безопасны, и даже не то, что заученное мной послание Элронду не предназначено для чужих ушей. Я решилась сказать супругу правду, почему мне было так важно быть там одной: я не хотела ни с кем разделять миг прощания с уходящими на Заокраинный Запад друзьями. Это был слишком личный момент, принадлежащий только определённому кругу лиц, а присутствие кого-то лишнего – «Не в обиду тебе будет сказано, Тарн», - добавила я тогда виноватым голосом, - могло всё испортить. В ответ муж бережно поцеловал меня, не проронив при этом ни единого слова. Он всё понял, и я была бесконечно благодарна ему за это. Мы добрались до Бри ближе к концу сентября. Переночевав в «Гарцующем Пони», я на рассвете попрощалась со своими спутниками, торжественно пообещав, что вернусь самое позднее через двадцать дней, и отправилась в дорогу. Долгий и довольно-таки скучный путь по тракту, включающий в себя любование красотами Шира (издалека, правда, поскольку Элессар объявил его свободной землёй под защитой Арнора и запретил людям пересекать границу хоббичьих земель) и Синими Горами – и вот далеко на горизонте показались высокие башни, изящные эльфийские постройки и блеснула голубая полоса. Вот оно, Великое Море. Границу владений Кирдана Корабела я пересекла на закате десятого дня моего одинокого путешествия. Эру Всемогущий, не найдётся ни в одном из языков Арды таких слов, чтобы описать красоту Серых Гаваней! Дувший с моря ветер трепал мои волосы, неся с собой запах соли и слежавшихся на берегу водорослей, доносил до моего слуха жалобные крики чаек, гнездившихся в окрестных скалах; подковы коня звонко цокали по вымощенной узорной плиткой мостовой центральной улицы эльфийского города, где каждый дом был изукрашен невиданной красоты резьбой и росписями, где почти во всех окнах вместо обычных стёкол были изумительные витражи, где всё буквально утопало в пышной растительности и диковинных цветах… Всё это великолепие я не торопясь как следует разглядела и осознала уже на обратном пути, а сейчас в голове пойманной птицей билась лишь одна мысль: только бы успеть, только бы не опоздать! Я не щадила своего скакуна, боясь добраться до причала и увидеть в лучах закатного солнца белеющий на горизонте парус уходящего вдаль корабля. Маленьким вихрем я пронеслась через Митлонд, не встретив на пути ни единой живой души, всем своим существом устремляясь туда, к берегу. Надо сказать, мои опасения едва не сбылись. Вылетев на набережную, я на несколько секунд ошалела, увидев необъятную, сверкающую в закатных лучах мерно вздымающуюся водную гладь. В груди зашевелилась странная, непонятная тоска. Казалось, тихо шелестящие волны притягивали меня к себе, призывали отбросить все заботы и печали и раствориться в безмятежной лазурной бесконечности. Море приглашало меня в свои объятья… Но сжавшее сердце необычное чувство бесследно растаяло, как дым, стоило мне повернуть голову чуть влево. Там, метрах в двухстах от меня, готовился к отплытию изящный, напоминавший лебедя корабль под жемчужно-белыми парусами. Возле него я заметила несколько силуэтов. Недолго думая, я развернула коня и поскакала туда. По мере приближения очертания фигурок становились всё более чёткими; я уже без труда могла различить среди них пятерых хоббитов, Митрандира в ослепительно белых одеяниях и четырёх эльфов. Вот седой как лунь Бильбо Бэггинс уже поднялся на борт, следом за ним взошли на корабль леди Галадриэль и её супруг Келеборн, вот Фродо обнимается с Мерри, Пиппином и Сэмом… - Стойте! Подождите! - завопила я как ненормальная, пришпоривая коня и выпрыгивая из седла. - Думали уплыть, не попрощавшись? Я бы вам этого никогда не простила! Если бы Арагорн мне ничего не сообщил, я бы и сейчас торчала в пыльном старом архиве, разбирая древние рукописи! От моей пламенной речи все на берегу впали в ступор. А спустя несколько мгновений Мерри и Пиппин с хохотом бросились ко мне обниматься; чуть помедлив, к ним присоединились Сэм и Фродо. Ну конечно, ведь я не видела ребят уже долгие два года, с тех самых пор, как они покинули Минас-Тирит после коронации и свадьбы Элессара. Гэндальф и Элронд, ещё стоящие на берегу, улыбались, глядя на нас. Рядом с ними я краем глаза увидела ещё одного эльфа, с окладистой белоснежной бородой и усами. «Эру Всеотец, сам Кирдан Корабел», - с благоговением пронеслось в голове. Ох, как много мне хотелось рассказать и как много хотелось спросить у всегда охочих до болтовни хоббитов! Но поручение, с которым меня прислал сюда король Воссоединённого Королевства, было важнее. Поэтому, освободившись от объятий цепкого, как репей, Пиппина, я приблизилась к владыке Ривенделла (или теперь будет правильнее «бывший владыка»?) и, поклонившись, заговорила: - Лорд Элронд, мой государь велел передать вам послание, но оно предназначено лишь для ваших ушей. Вы не против, если мы отойдём и поговорим наедине? В ответ на мою витиеватую фразу эльф величественно кивнул, и мы, тихо переговариваясь, неторопливо двинулись вдоль берега. Я не стану приводить здесь наши речи, поскольку они не имеют серьёзного значения для дальнейшего повествования, да и вряд ли вам будут интересны тонкости наставлений Элронда для Арагорна, касаемые части его владений на Севере. Спустя четверть часа мы с владыкой вернулись обратно к кораблю, и настала пора окончательно прощаться с отплывающими на Запад. Я раскланялась с леди Галадриэль и лордом Келеборном, которые стояли на палубе, попрощалась с Элрондом, после чего он, приподняв полы своих длинных одежд, медленно начал подниматься по сходням на борт, и, наконец, повернулась к Фродо: - Знаешь, безумно жаль, что ты покидаешь нас. Но я догадываюсь о причинах, по которым ты не можешь остаться. Так что лёгкой тебе дороги, Фродо Бэггинс, - проговорила я и, подойдя к полурослику, стиснула его в объятьях. - Спасибо за добрые пожелания, Дарина, - улыбнулся мне в ответ героический хоббит. – Спасибо тебе за всё: за прекрасную компанию, за веру в меня, за ту призрачную поддержку… Я рад, что приобрёл такого друга, как ты, и, к слову, свои размышления по этому поводу и все твои подвиги я упомянул в Алой Книге, - Фродо с едва заметной гордостью кивнул в сторону заплаканного Сэма, который судорожно сжимал в руках большой тяжёлый том в кожаном тёмно-красном переплёте. Я так растрогалась от этих немудрёных слов, что смогла лишь выдавить из себя следующее: - Скажешь тоже, «подвиги»… Это большая честь для меня, правда. – Во мне внезапно взыграла рабочая жилка, и я спросила: - Кстати, Фродо, можно будет воспользоваться книгой при заполнении «Летописи», что находится в Минас-Тирите? Как-никак, Гондор и его государь приняли непосредственное участие в описанных у тебя событиях. - Разумеется, - утвердительно кивнул полурослик. - Вот только Сэм допишет последние страницы, а там Пиппин, Страж Цитадели, её вам и привезет, правда же, дружище? - Пиппин в ответ на это только моргнул, не в силах вымолвить ни единого слова. А Фродо в этот миг улыбнулся такой лёгкой солнечной улыбкой, какой я до этого ни разу не видела на его лице. Он словно бы хотел сказать этим: «Не печальтесь понапрасну, ведь этот мир теперь стал так прекрасен! Да, что-то безвозвратно потеряно, но ведь есть и то, что возродилось вновь. Королевства будут шириться и процветать, пастбища и бескрайние степи - цвести пышным цветом, могучие горы – щедро дарить богатства своих недр, реки – радовать рыбаков отменными уловами… Да, теперь здесь нет места для меня, но вы-то, друзья мои, остаётесь! Наслаждайтесь этим высоким чистым небом и ярким солнцем, шелестом листвы и барабанной дробью капель дождя по крыше; и, может статься, однажды, глядя на всё это, вы вдруг вспомните меня и улыбнётесь, вот как я сейчас. Поверьте, мне будет очень приятно знать, что вы не забываете обо мне, простом хоббите из Шира. А теперь дозвольте тепло с вами проститься. Прощайте!» И мои губы невольно растянулись в ответной улыбке. Фродо, на мгновение замерев, развернулся и решительно направился к сходням. Быстро взбежав по ним, он оглянулся, поднял руку в прощальном жесте и исчез из виду. Это был последний раз, когда мы видели отважного хоббита, Хранителя Кольца Всевластья, проделавшего нелёгкий путь от Шира до склонов Роковой Горы. Очертания крошечной фигурки на палубе эльфийского корабля на всю жизнь отпечатались в моей памяти… Неслышно ступая, к нам подошёл Гэндальф. Оперевшись на свой посох, он проговорил: - Что ж, теперь настало время мне говорить «прощайте», мои славные хоббиты, - затем, повернувшись ко мне, он добавил: - Прощай и ты, Дарина, дитя другого мира, - с этими словами волшебник медленно пошёл прочь. - Прощайте, Митрандир, - прошептала я, стирая с щёк солёные дорожки. И тут меня как молнией прошибло. Что он сказал? «Дитя другого мира»? Слёзы высохли моментально, и я поспешила вслед за магом: - Стойте! Что это значит? Откуда вы знаете? Гэндальф остановился, обернулся и тихо рассмеялся. - Неужели ты думала, что такой факт укроется от моих глаз? Признаюсь, поначалу так оно и было. Ещё во дворце Трандуила, когда мы впервые встретились, я почувствовал в тебе что-то необычное, только не мог разобрать, что. И тот разговор про нифредил… Помнишь, я спросил у тебя, что ты вспоминаешь, вдыхая его аромат? – Словно зачарованная, я медленно кивнула. – Я думал, что, услышав ответ, мне всё станет ясно. Но я ошибся. Арагорн по моей просьбе согласился приглядывать за тобой, но я никак не ожидал, что ты последуешь за ним сначала на запад, а потом и в Ривенделл. Там, увидев тебя снова и услышав о твоём решении присоединиться к Братству, я очень изумился. Но паче того, владыка Элронд не только не запретил, но и согласился на твоё участие в походе, что ещё больше усилило моё изумление. Не стану скрывать, я несколько раз пытался вызвать его на откровенный разговор, но он всегда находил причины, чтобы ускользнуть от него. И тогда я закрылся от тебя, Дара. Ты была загадкой, которая оказалась мне не по силам, и я боялся. Боялся, что ты причинишь вред кому-либо из отряда, боялся того, что ты окажешься неприспособленной к походной жизни и станешь обузой… - А потом была Мория, - после небольшой паузы продолжил маг. – И битва с балрогом, после которой я чудом остался жив. Когда благородный Гваихир перенёс меня в Лориэн, леди Галадриэль посоветовала мне не бежать от тебя, а присмотреться получше. Тогда же она рассказала мне о твоём происхождении и тех способностях, которые ты, сама того не ведая, навлекла на себя своими рассказами. Поэтому в Фангорне я открылся тебе и попросил прощения, когда ты потянулась ко мне, но испугалась, помня ворчливого и недружелюбного старика, - на этих словах мы оба рассмеялись. – Думаю, не имеет нужды пояснять тебе, что я стал пристально наблюдать за тобой, - отсмеявшись, продолжил Митрандир, - особенно после случаев с рогом в Хельмовой Пади и палантиром в Эдорасе: я подмечал необычные слова в твоих речах, какие-то оговорки и запинки, а уж некоторые твои поступки и вовсе заставляли меня диву даваться; это надо же было додуматься – принести клятву верности принцессе Рохана, никого не предупредив, сорваться ночью из Дунхарроу в Минас-Тирит, чтобы говорить с Наместником, и напоследок облачиться в доспех и выйти на битву! В этот момент я прервала не на шутку разошедшегося мага и тихо задала мучавший меня последние несколько минут вопрос: - Скажите, Гэндальф, почему вы тогда ничего мне не рассказали? Почему я была как слепой котёнок, тыкающийся по углам? Эру Всемогущий, рядом со мной находился тот, кто мог бы открыть мне глаза на правду, но вместо этого он молчал и ничего не делал! – с каждым словом громкость моей речи набирала обороты, так что под конец я уже едва не выкрикивала обвинения Митрандиру в лицо. Подумать только, вокруг все всё знали, сговорились и ходили спокойно, сделав из меня подопытного кролика, за которым так любопытно было наблюдать! Изумительно! - Мне сказали присматриваться, а не вмешиваться, раскрывая твою тайну, - поджав губы, сухо произнёс маг, осуждающе глядя на меня. - Кто знает, как бы всё обернулось, если бы я поведал кому-нибудь, и в особенности тебе, всю правду? Решилась бы ты на те поступки, что совершила, или же бросалась бы в абсолютно безумные авантюры, ставя под угрозу все наши планы и подвергая жизни товарищей опасности? А может, узнай ты правду, твой дар исчез бы, и ты не предвидела бы ни приближающейся к Горнбургу армии Сарумана, не рассказала бы о флоте умбарских пиратов, что шли на подмогу легионам Мордора, не помогла бы Фродо избавиться от Кольца и дождаться помощи Сэма, который вытащил его из огненной пропасти? Я прикусила язык, не найдя, что ответить. А он, пожалуй, в чём-то прав – неизвестно ведь, что произошло бы в таком случае. Может даже статься, Саруман на пару с Сауроном смогли бы вычислить всю истину обо мне и воспользоваться этим в своих целях… - Простите. Я и вправду не подумала об этом. Да и закончилось всё несколько лет назад, так что теперь уже бессмысленно кричать и возмущаться, - я виновато потупилась и покраснела. Гэндальф усмехнулся: - Я рад, что ты поняла это. Но, к моему стыду, должен признаться тебе, Дара, что мне было крайне любопытно узнать, как же завершится твоя история. Она ведь весьма необычна. Ты заставляла меня восхищаться и беспокоиться, а иногда даже задумываться; какие-то твои слова могли натолкнуть на размышления или подвести к верному решению. А уж твои деяния говорят сами за себя. Я всегда буду считать тебя одним из самых необычных людей, что я встречал на своём пути, Дарина Гватель. Но я слишком заболтался с вами, друзья, - неожиданно спохватился Митрандир, хотя, по сути, говорил он только со мной, а хоббиты молча стояли рядом. – Теперь мне точно пора. Я не скажу вам «не плачьте», потому что плакать - не всегда плохо, - сказав так, Гэндальф отвернулся и направился к кораблю, взошёл на борт и пропал из виду. За нашими спинами неожиданно уныло и протяжно запел рог. Белоснежные паруса наполнились ветром, и судно плавно отчалило. Не в силах более сдерживаться, мы четверо, оставшиеся на берегу, разрыдались, как маленькие дети. К чёрту фильм, к чёрту книгу! То, что происходило со мной сейчас, было во сто крат хуже, нежели при просмотре или чтении. Сердце буквально разрывалось на части, эмоции зашкаливали, а слёзы катились градом, пока мы стояли и смотрели вслед уходящему на запад кораблю. - Маленький воин с большим сердцем принесёт покой этому миру, но должен будет уйти, оставив всё позади и устремившись вдаль, к благословенному свету, – неожиданно негромко произнёсла я, не сводя слезящихся глаз с горизонта. Не знаю, почему вдруг в голове всплыли эти слова более чем трёхлетней давности, но сейчас они были как нельзя кстати. - Я помню… Ты говорила это в лесах, когда назгулы ранили Фродо, и мы сидели в страхе, не зная, что будет дальше, - не поворачивая головы в мою сторону, тихим срывающимся голосом произнёс Мерри. – Так ты и правду тогда предвидела этот исход, Дарина, - в ответ я молча кивнула, а затем скрестила на груди руки, закрыв глаза, подставила лицо прохладному ветру и отключила разум, вслушиваясь в шелест волн, жалобные крики чаек и полной грудью вдыхая ароматы моря. Сколько времени я стояла так, полностью отдавшись во власть ощущений, я не знаю. Очнулась я только тогда, когда чья-то рука осторожно тронула меня за плечо. Вздрогнув, я обернулась. Передо мной стоял Кирдан Корабел. - Твои друзья покинули Гавани три четверти часа назад, не посмев потревожить тебя. А что же ты, Гватель? - Простите, что заставила вас беспокоиться, владыка, - я поклонилась эльфу, - с вашего позволения, я побуду здесь ещё немного. Я так давно не видела моря… - тихо прошептала я, но Корабел услышал мои слова и сказал: - Посмотри направо. Видишь там скалу, похожую на деву с распущенными волосами? Я сделала так, как мне сказали, и утвердительно кивнула. Скала возвышалась неподалёку, минутах в двадцати ходьбы, и действительно очень напоминала сидящую на коленях девушку с пышной копной волос. Владыка Серых Гаваней тем временем продолжил: - За ней есть небольшой, но чудесный залив. Если желаешь, можешь дойти туда и искупаться. Вода ещё позволяет, да и опасных животных здесь не водится, - тут Корабел неожиданно подмигнул мне и не спеша удалился прочь. Несколько мгновений я, разглядывая скалу-деву, обдумывала предложение седовласого эльфа и, в конце концов, решила – почему бы и нет? Когда ещё мне выпадет такой шанс? К тому времени, как я добралась до нужного места, солнечный диск на горизонте уже едва не касался своим краем воды. По щиколотку утопая в мелком белом песке, я поспешила обогнуть скалу, и вот моему взору предстал залив, о котором говорил Корабел. Я едва не задохнулась от восторга: чистый песчаный пляж, тихие, ласково шелестящие волны и бесконечный купол неба над головой… Я помчалась к кромке прибоя, на ходу скидывая сапоги и стягивая одежду. Кругом никого не было, так что я решительно отбросила стеснение прочь, нагишом врываясь в воду и мощными гребками стремительно удаляясь от берега. Скажу без лишней скромности, плаваю я превосходно, да вот только давненько не выпадало случая продемонстрировать этот навык. Перевернувшись на спину, я, раскинув руки и ноги, расслабилась и, блаженно улыбаясь, отдалась на волю волн. Спустя несколько мгновений, поддавшись внезапному порыву, я, набрав в лёгкие побольше воздуха, зажмурилась и ушла под воду. Проплыв метров десять, я вынырнула, отфыркиваясь и откидывая назад налипшие на лицо волосы. Кто знает, сколько времени я проторчала бы в воде, если бы не внезапное осознание того, что солнце уже скрылось за горизонтом. Осмотревшись по сторонам, я вняла голосу разума и выбралась на берег, стуча зубами – вечерний прохладный воздух после купания показался мне чуть ли не лютой зимней стужей. Не желая натягивать вещи на мокрое тело, я, чтобы обсохнуть, села на песок, бездумно зарываясь в него руками, пропуская сыпучие струи сквозь пальцы. Даже не знаю, какие подобрать слова, чтобы описать моё состояние в тот миг. Пожалуй, самое точное определение – безграничное счастье и покой… Высохнув, я не спеша оделась и медленно побрела прочь, то и дело оглядываясь. Отойдя от пляжа примерно метров на сто, я сложила руки рупором и крикнула что было сил, распугивая окрестную живность: - Да благословится вала Ульмо! Спасибо за дивный вечер, Владыка Вод! Готова поклясться, что после моих слов вдалеке над волнами на одно короткое мгновение показалась гигантская призрачная фигура, отдалённо напоминавшая пожилого воина-викинга; хотя может, это было просто облако или сгусток тумана, наделённый человеческими чертами с помощью моего богатого воображения? Переночевав в одном из стоящих на побережье домиков, в котором кто-то из местных эльфов любезно разжёг очаг и приготовил мне постель, я на рассвете, попрощавшись с владыкой Серых Гаваней, отправилась в обратный путь, который, как я уже упоминала, из-за любования местными красотами стал для меня несколько длиннее. Поскольку причин особо торопиться у меня не было, до Бри я добралась примерно к середине октября, за что получила нагоняй от Тарнадила. Как оказалось, на днях ему пришло послание от Элессара, в котором он просил нас по возможности скорее вернуться в Минас-Тирит – государь без командира своей личной гвардии был как без рук, несмотря на то, что муж оставил вместо себя одного из лучших воинов, а в Архивах без меня творился полный хаос, поскольку Гальдор, хоть и вертелся как белка в колесе, часть бумаг разбирать не успевал. - Видишь, какие мы с тобой незаменимые, - потрясая письмом перед моим лицом, проникновенно говорил Тарн, на что я отмахивалась и, посмеиваясь, отвечала: - Да государь просто-напросто соскучился, вот и просит приехать быстрее. Так что завтра выдвигаемся в путь – кто мы такие, чтобы не исполнять волю нашего короля? В Гондор мы вернулись аккурат в канун Нового года, и после праздника жизнь закрутила нас в своём водовороте – я пропадала в Архивах, а Тарнадил чуть ли не круглые сутки проводил на службе. Моим обществом несколько месяцев подряд вместо мужа и друзей (не беря в расчёт Гальдора) были бумаги, какие-то приказы, доклады, списки, старинные свитки из самых отдалённых уголков необъятной библиотеки – словом, безудержное веселье. Иногда под вечер сил хватало лишь на то, чтобы кое-как добраться до постели и рухнуть спать. Тарн приходил такой же, выжатый, как лимон – какая уж тут нормальная супружеская жизнь, если мы за целый день могли перекинуться всего лишь парой фраз, а вечером и вовсе отключиться, не дождавшись свою половинку? Бывали, разумеется, и выходные, когда мы сполна наслаждались обществом друг друга, но всё же этого было безумно мало. А вскоре случилось событие, благодаря которому нам пришлось разлучиться на долгий срок… Это был ничем не примечательный апрельский вечер, конец рабочего дня. Мы с Гальдором по просьбе одного из чиновников разыскивали старинные, хранящиеся в Архиве ещё со времён Второй Эпохи записи о податях и налогообложении земель Ближнего Харада - непонятно, правда, зачем они понадобились этому напыщенному индюку, - когда к нам прибежал мальчишка-посыльный и, запыхавшись, выпалил, что государь немедленно желает видеть меня в тронном зале. Изрядно удивившись, я отложила стопку свитков и рукописей и направилась по указанному адресу. Когда я, со скрипом открыв тяжеленную дверь, вошла в тронный зал, я не обнаружила там ни единой живой души. «Денелион, мелкий засранец, неужели тебе приспичило так пошутить?» - подумала я, с негодованием озираясь по сторонам и придумывая жестокую кару на голову мальчишки. Постояв несколько секунд, я уже собралась было уйти, как вдруг из-за колонны показался Арагорн. Без короны, в простой домотканой рубахе и штанах, заправленных в сапоги. Государь в столь неприглядном виде, да ещё и не на, скажем так, своём рабочем месте? Что тут вообще происходит? Тем не менее, я поклонилась и вопросительно уставилась на Элессара. - Здравствуй, Дара, - прогнусавил король Воссоединённого Королевства и шмыгнул носом. Простуженный владыка самого мощного государства на западе Средиземья… Эпичное зрелище, надо вам сказать. - Зачем ты позвал меня? – я решила обойтись без церемоний, как делала это довольно часто без посторонних глаз и ушей, но моя попытка посвоевольничать была пресечена на корню. - Вчера днём ко мне прибыл посол из Эрин Ласгалена. Владыка Трандуил приглашает меня посетить его королевство с дружеским визитом, а также для обсуждения договоров и установления новых пошлин за вывоз некоторых товаров. Я, как ты видишь, занемог, поэтому не рискую отправиться в путь. На переговоры вместо меня отправится советник Берегил. Дарина, ты едешь с ним. Обязанности твои остаются прежними – сопровождать советника и описывать всё происходящее. Отряд отправляется на рассвете, так что у тебя есть время, чтобы собраться. Ступай. И да, - уже гораздо мягче добавил король, подойдя ближе и положив мне руку на плечо, - передай мужу мои извинения. Я знаю, вы редко видитесь последнее время… Я бы отпустил его с тобой, если была бы возможность, но, увы, её нет. Прости меня за это, Дара. Мне, слегка шокированной известием, не оставалось ничего другого, кроме как ответить: - Да, государь. Разумеется, передам. Нам не привыкать, чего уж… - я горько улыбнулась и, поклонившись, вышла из тронного зала. Кто бы мог подумать, что эта наша встреча с Арагорном станет последней…