Всё, о чём мечтала, или Я в Средиземье (отредактированная версия)

«Да вы просто издеваетесь! Даже умереть спокойно не дадут!» Странные мысли после потери сознания от удушья, не правда ли? А как ещё мне прикажете реагировать, если после провала в небытие вы видите перед собой не свет в конце тоннеля, не рай, не ад и даже не Чертоги Мандоса, а гигантскую пещеру и пропасть, на дне которой течёт река из лавы? К пропасти ведёт широкий грубый каменный мост, оканчивающийся небольшой полукруглой площадкой, на которой я не без удивления увидела две маленькие фигурки. Не может быть… - Сэм, Фродо! Ёлки зелёные, не думала встретить вас в своих предсмертных бреднях! Фродо вздрогнул и резко обернулся. Я непроизвольно ахнула. Эру Всемогущий, неужели это тот самый хоббит, которого я буквально несколько месяцев назад встретила в «Гарцующем Пони»? Грязный, осунувшийся, бледный, как поганка, весь в ссадинах и с каким-то диким, я бы даже сказала, безумным блеском в глазах… Неужели Кольцо за короткий срок до такой степени способно изуродовать тело и душу? - Я помню этот голос, - хрипло проговорил полурослик. – Я слышал его давно… Дара, это ты? - Господи, что с тобой стало… - прошептала я невпопад. – Ты ведь ещё не избавился от Единого? Так сделай это сейчас же! Уничтожь Его! Уничтожь раз и навсегда! Словно во сне, Хранитель вынул из-за пазухи цепочку с золотым кольцом и вытянул руку над пропастью. Я замерла в надежде, что сейчас Фродо разожмёт пальцы и этот кошмар закончится, но коварное украшение покачивалось точно перед его лицом, гипнотизируя и маня за собой. Не отрывая от Кольца мутного и одновременно сосредоточенного взгляда, Фродо медленно согнул руку и положил Единое на ладонь. Сэм, стоящий в нескольких метрах позади него, воскликнул: - Не теряйте времени, мистер Фродо! Чего же вы ждёте? Я не понимаю… – добавил он, с болью глядя на друга. Хранитель медленно повернулся спиной к огненной расселине: облик его не предвещал ничего хорошего. - Я отвергаю чужой замысел. Кольцо теперь моё! - Не смей! - заорала я, как резаная, едва осознав, что только что произнёс хоббит. - Фродо, остановись и послушай меня! Ты не знаешь, что сейчас твориться у Чёрных Врат. Твои друзья пришли, чтобы дать тебе время исполнить задуманное! Они жертвуют своими жизнями ради тебя! Они гибнут… Ты не должен брать Кольцо, иначе всех, кто тебе дорог, сейчас перебьют, а что касается лично меня, то я сгорю на костре и развеюсь пеплом на все четыре стороны! А после падёт всё Средиземье! Не смей надевать Его, Фродо… Но провозгласивший себя Властелином Хранитель, жутко усмехнувшись и игнорируя мои увещевания, сорвал с цепочки Кольцо, надел его и тут же исчез. Гора вздрогнула, и я почувствовала, как на нас устремился чей-то пристальный, полный ненависти и ужаса взгляд. Я похолодела, а в памяти моментально всплыл допрос в Барад-Дуре – вкрадчивый жуткий голос, чёрная мантия, алые, полыхающие зловещим огнём глаза с узкими вертикальными зрачками… Вне всякого сомнения, то был Саурон, только сейчас разгадавший, в чём состоял план его противников. Тёмный Властелин прекрасно понимал, что его судьба висит на волоске, и теперь все помыслы падшего майа были устремлены сюда, к Ородруину. - Не-е-е-ет! – протяжный вопль Сэма вдруг резко оборвался, и хоббит, как подкошенный, без чувств рухнул на землю. Я моментально очнулась от размышлений и чуть было не застонала от досады: Эру, как можно было забыть про этого чёртового Голлума? - Сними Кольцо, идиот! Сними немедленно! – кажется, у меня начиналась истерика. Да и как тут не истерить, когда к твоему невменяемому другу подкрадывается тварь, которая преследует лишь одну цель – убить и забрать то, что, как она считает, по праву принадлежит ей? Но от моих воплей было мало толку, физически я сделать тоже ничего не могла – ведь я, по сути, на данный момент являлась лишь бесплотным духом. Так что мне оставалось только, кипя от ярости и негодования, наблюдать, как этот тощий жилистый хмырь, сжавшись, точно пружина, прыгает и повисает на Фродо. Странное зрелище: вопящее, крутящееся и подпрыгивающее в воздухе в нелепой позе создание. Внезапно раздался громкий крик, и Фродо материализовался. Хоббит упал на колени, прижимая к груди правую руку; грязная рубаха моментально пропиталась кровью. Голлум же тем временем, отбросив в сторону зверским образом откушенный палец, с восхищением и обожанием воздел над собой руку с зажатой в ней Кольцом Всевластья. - Прелесть! Пре-е-е-е-еле-е-е-ес-с-с-сть! – вопил он, прыгая и радуясь. После стольких лет разлуки Единое снова было у него. Если бы вы знали, сколько жалости и отвращения вызывало у меня в тот момент это существо… Откровенно говоря, я надеялась, что дальнейшее развитие событий пойдёт по книжному сценарию: Голлум споткнётся и благополучно свалится в огонь вместе с Кольцом. Но, увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Я поняла это, как только увидела, что Фродо, взглядом прожигая дыру в ненавистном противнике, поднимается на ноги и, шатаясь, бредёт к нему. - Стой! Остановись, кому говорят! Фродо! – с тем же успехом я могла обращаться к валяющемуся на дороге камню: хоббит ничего не видел и не слышал, сосредоточившись на блестящем золотом ободке в руке Голлума. Ладно, попробуем пойти другим путём – вдруг сработает? - Сэмми! Сэм! Сэмуайз Геймджи, чтоб тебя орки драли! Очнись! Сэмушка, миленький, пожалуйста, поднимайся, - умоляла я со слезами на глазах. Не знаю, может, полурослик действительно меня услышал, может, мои мольбы достигли ушей Эру, а, может статься, вообще сработала какая-то средиземская магия, но только отважный хоббит пришёл в себя. Сэм пошевелился, а затем приподнялся на локте, щурясь и пытаясь сфокусировать взгляд. Тем временем, пока я пыталась достучаться до лежащего без сознания обитателя Шира, я благополучно пропустила момент, когда Фродо, сцепившись с Голлумом, рухнул в бездонную пропасть. Поняла я это лишь по сдавленному возгласу Сэма, который не без труда поднялся на ноги и устремился к краю расселины. Я моментально всем своим существом потянулась к Хранителю, мечтая только об одном – хоть бы он не сверзился в лаву. А то, знаете ли, книга книгой, фильм фильмом, а эту реальность никто не отменял… К счастью, мои возможности при общении с Хранителем, видимо, были практически неограниченными, поэтому мне без труда удалось увидеть Фродо, висящего над пропастью. Из последних сил хоббит цеплялся за выступ в скале, но я видела, что он изнемогает и вот-вот разожмёт пальцы и отправится в полёт следом за Голлумом. - Чёрт! Только не вздумай отпускать руки, слышишь? Сэм сейчас вытащит тебя, всё будет хорошо, поверь мне! – испуганно затараторила я, видя, что полурослик уже на грани. - Стоит ли спасаться? – едва слышно прошептал Фродо. – Я чувствую, что сломлен. Оно зовёт меня за собой… Я не успела ничего ответить. Над обрывом показалась взлохмаченная голова Сэма. Чуть ли не со слезами радости на глазах я наблюдала, как хоббит протягивает Хранителю руку, шепча: «Не смейте отпускать. Тянитесь!» И тот внял мольбам. С большим трудом Фродо удалось ухватиться за запястье руки друга, и Сэм, поднатужившись, вытянул его на холодную каменную площадку. - Господи, неужели всё кончено? – торжествующе воскликнула я, возводя руки к небу. – Аллилуйя! И в этот самый миг Роковая Гора ощутимо содрогнулась. Каменный мост стал покрываться сетью трещин. С чувством нарастающего ужаса я поняла, что если сейчас хоббиты не возьмут ноги в руки и в темпе вальса не свалят подальше – быть им погребёнными под слоем бурлящей лавы. - Сэм, Фродо, не сидите там, как на именинах дедушки, уходите, живо! Начинается извержение, вы погибнете! Будто бы в подтверждение моих слов, Ородруин содрогнулся ещё раз. И без того горячий воздух стал нагреваться ещё больше, превращая пещеру в гигантскую баню (гм, какие-то странные у меня ассоциации…). Любопытства ради я решила заглянуть в расселину. Мать моя женщина, страх-то какой! Пузырящаяся лава поднималась вверх с такой скоростью, что становилось ясно, что через несколько секунд она затопит всё вокруг. К счастью, хоббиты не видели этого, а, вняв моему предупреждению, поднялись и, поддерживая друг друга, побежали к выходу. «Что ж, по сути, возложенная на меня леди Лориэна миссия помощи Хранителю выполнена, - усмехнувшись, подумала я, глядя им вслед. - Он исполнил поручение. Саурона больше нет, и Средиземье может спать спокойно». И в этот миг я услышала чей-то тихий, звучащий издалека голос, зовущий меня по имени. Слегка нахмурившись, я завертела головой, пытаясь понять, кто это и откуда идёт звук. А шёпот постепенно усиливался, и вскоре помимо своего имени я смогла различить ещё какие-то слова. Прислушавшись, я поняла, что тот, кто звал меня, говорит по-эльфийски. «Lasto beth nîn, tolo dan na ngalad», – повторялось из раза в раз одно и то же. Как ни странно, но я с лёгкостью понимала плавную переливающуюся речь. «Услышь мой голос, вернись к свету», - просил меня некто невидимый. - Вернись к свету, - осторожно повторила я окончание фразы, и вдруг очертания пещеры начали расплываться и отходить на задний план, уступая место другой панораме. Теперь я видела перед собой зелёные кроны деревьев, слышала тихий шелест листьев на ветру, чувствовала под ногами колючий ковёр мха… Боже мой, я даже не заметила, что стою босиком, одетая в белоснежное струящееся платье с золотой вышивкой! А, повернув голову, чтобы полюбоваться пролетающей мимо бабочкой, я ощутила, как по спине лёгкой волной прокатились длинные пряди волос. Полной грудью вдохнув чистый прохладный воздух, я рассмеялась и, чувствуя себя беззаботной маленькой девочкой, плюхнулась на спину, уставившись в бескрайнее голубое небо. Свет. Много-много света. Он был повсюду, им были пронизаны каждый листочек, цветок или травинка; мягкими тёплыми лучами он ложился на моё лицо, сверкал бликами в капельках росы, игривыми солнечными зайчиками плясал на грубой шершавой коре. Запахи и звуки казались мне смутно знакомыми. Возможно, когда-то давно я была здесь, а иначе откуда взяться этому чувству? - Дарина, - вновь неожиданно послышался тихий ласковый голос. Я приподнялась на локтях и, прищурившись, осмотрелась по сторонам. Взгляд мой зацепился за высокую фигуру, от которой исходило лёгкое сияние. По мере её приближения моё удивление возрастало. Голубые глаза, пшеничного цвета волосы, заплетённые в тонкие косички у висков, зелёный плащ с серебристой фибулой… - Леголас! – воскликнула я, поднимаясь на ноги и подбегая к эльфу. – Что ты здесь делаешь? И где это мы? Но принц ничего не ответил. Улыбаясь, он протянул мне руку, словно приглашал следовать за собой. Недоумевая, в чём дело, я несколько мгновений смотрела на его раскрытую ладонь, а потом, резко выдохнув через нос и зажмурившись, осторожно сжала длинные тонкие пальцы. - Держись крепче, - послышалось прямо у меня над ухом. Прохладный ветерок, до этого ласково играющий листвой в кронах, волосами и складками платья, внезапно усилился и начал немилосердно трепать меня, словно стараясь унести прочь. Мне оставалось лишь цепляться за Леголаса, как за спасительную соломинку, но ветер не желал отступать так просто. С яростью он продолжал кружить вокруг нас, пытаясь разлучить, отдалить друг от друга. Я не на шутку испугалась. Казалось, ещё немного, и рука эльфа выскользнет из моей, растает, подобно утреннему туману. - Не отпускай, - голос лихолесского принца придал мне уверенности. - Tolo dan na ngalad… Внезапно всё прекратилось. Послышался какой-то шум, остро напомнивший мне лагерь в Дунхарроу – разговоры, ржание коней, бряцанье металла… Носом я уловила запах подгоревшей каши, конского пота и аромат каких-то трав. Что происходит? Я медленно разомкнула веки. Перед глазами всё плыло, и мне пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем сфокусировалось зрение. Надо мной была серо-зелёная холщовая ткань походной палатки – и никакой лесной поляны. Под головой я ощутила небольшую мягкую подушку. Постепенно чувствительность возвращалась и к остальным частям тела. Боги, кажется, по мне пробежало стадо мумаков. И не просто пробежало, а ещё вернулось и станцевало. Попытавшись шевельнуться, я поняла, что всё моё тело, кроме рук, обмотано повязками и бинтами. Лицо, наверное, было намазано толстым слоем какой-то мази, ибо щипалось и стягивало кожу неимоверно. Осторожно повернув голову, я вздрогнула и тяжело вздохнула, не веря своим слезящимся глазам. Рядом с походной лежанкой, на которой я валялась, сидел Леголас собственной персоной. Услышав с моей стороны лёгкий шорох, он замер, неверяще и в то же время с нарастающим удивлением и счастьем глядя на меня. На его ресницах я не без удивления увидела капельки слёз. - Эру Милосердный, получилось… Ты очнулась. Alasse nye quantea (Радость наполняет меня), – тихо прошептал лихолесский принц. - Леголас… - кое-как выдавила я из себя. Боже, неужели вот это сипение прохудившегося шланга и есть мой голос? - Тише, не разговаривай. Пить хочешь? – не дождавшись моего ответа, эльф метнулся куда-то и вскоре вернулся с глиняной кружкой. Только тут я осознала, что меня действительно мучает ужасная жажда. Осторожно приподняв мою голову, Леголас помог мне напиться. Чистая холодная вода показалась мне в тот момент сладчайшим нектаром, пищей богов. Сделав несколько глотков, я проговорила уже куда более уверенно: - Спасибо, что вытащил… - я замешкалась, подбирая наиболее подходящее слово, чтобы назвать то небытие, из которого эльфийскому принцу с таким трудом удалось меня вернуть. Не придумав ничего, я после паузы договорила: - …оттуда. Скажи, сколько я пробыла в плену и лежала без сознания? - Девять дней ты провела в темницах Барад-Дура и около шести дней я пытался привести тебя в чувство, пока мы добирались сюда, в Итилиэн. Ты не устаёшь поражать, Дара: столько времени пробыть в заточении с увечьями, без пищи, в темноте и холоде, при этом ещё умудряться передвигать ноги и разговаривать, а после продержаться в пламени почти шестую часть часа – это самый настоящий подвиг даже для закалённого воина, не говоря уж о хрупкой девушке. Видимо, силы Запада благоволят тебе, дитя Севера. - Да уж, наверное, так и есть. И кстати, всё-таки я не врала тогда, когда мы ехали от Изенгарда. Видишь, я действительно пленница из Мордора, – слабо улыбнулась я. - С маленькой поправкой – не побег, а спасение из огня в самый последний момент, спасибо Арагорну. Ещё несколько минут, и было бы слишком поздно. А теперь всё, хватит разговоров. Закрывай глаза и постарайся заснуть. Тебе нужен отдых, чтобы восстановить силы. Я буду рядом, если что-то понадобится, - голос Леголаса сейчас напоминал шёпот молодой листвы в кронах деревьев. Ох уж мне эти лесные эльфы с их магией… - Снова спать? – сказала я, зевая. – А как же… увидеться… с остальными… - едва слышно пробормотав последние слова, я провалилась в глубокий сон без сновидений. На следующий день я проснулась от возмущённых воплей: - Что значит «нельзя»? Мне можно! Клянусь бородой: если не пустишь - разнесу всё к балрогам, не будь я гном! - Угомонись, Гимли, сын Глоина, ты своим рыком перебудишь всех раненых! Сказано же тебе – господин эльф не велел её беспокоить, значит, без его дозволения не пущу, и точка! – этот голос был мне незнаком; видимо, один из роханских или гондорских воинов охранял мой покой по распоряжению Леголаса. - Я уже не сплю, мастер, пусть войдёт, - прокашлявшись, просипела я как можно более отчётливо и громко. За тонкой парусиновой стеной моментально воцарилась тишина. Затем послышался ворчливый голос охранника: - Что ж, раз госпожа дозволяет… Только тихо и недолго. «Тихо» не получилось. Гимли ворвался в палатку маленьким рыжим смерчем, широким шагом двинулся было ко мне… и резко остановился, словно перед ним в один миг выросло непреодолимое препятствие. Несколько раз осмотрев меня с ног до головы, гном покачал головой, как будто отказывался верить своим глазам, и произнёс: - Мой народ всегда проклинал и ненавидел Саурона, но после того, что он сотворил с тобой, не сыщется ему проклятья ни на одном из наречий этого мира. - Можно подумать, ты меня не видел, пока я без памяти валялась, - я попыталась было улыбнуться, но, судя по ощущениям, вышла улыбка какой-то однобокой и больше похожей на звериный оскал; левая щека онемела и мешала нормальной мимике, что меня, честно сказать, неимоверно раздражало. - В том-то и дело, что нет. Эльф никого, кроме Арагорна, к тебе и близко не подпускал. Теперь понимаю, что не зря. А я всё кипятился и недоумевал, чего это они вокруг тебя круги наворачивают, Леголас наговоры какие-то на своём языке шепчет, лицо тебе тканью закрывает, - гном, кряхтя, медленно опустился на низенький табурет, стоящий рядом с лежанкой. – Пиппина тоже приходилось постоянно отгонять – он пуще всех голосил, мол, я её первый у Чёрных Врат признал, так что имею право. Даже к помощи Гэндальфа однажды пришлось прибегнуть – тот на него так посмотрел, что наш хоббит сразу присмирел. - Кажется, Гимли, тебе бы тоже не помешало предстать пред очами Митрандира. Я же просил, друг мой, не беспокой её понапрасну. Гном резко обернулся, чуть не сверзившись с табурета. Слегка согнувшись, в палатку вошёл только что упомянутый эльф, держа в руках блестящий поднос, на котором стояла тарелка и маленький глиняный кувшин. - Она сама позволила мне войти! Так что попрошу без выпадов в мою сторону, - пробурчал Гимли, насупившись и скрестив руки на груди. Лихолесский принц же, никак не отреагировав на это высказывание, поставил поднос на низенький, наспех сооружённый столик в углу, подошёл к лежанке и со всей осторожностью помог мне сесть. Спину и грудь при прикосновении пронзила жгучая боль – мордорский костерок не прошёл мне даром. - Делайте всё, что хотите, только давайте без этих ваших препираний, а? – зашипев от неприятных ощущений и скроив страдальческое лицо, попросила я. – Кстати, Леголас, что это ты принёс? - Завтрак, разумеется. Надо же тебе приходить в норму, - невозмутимо проговорил остроухий, беря с подноса ложку и тарелку, в которой я с разочарованием увидела какую-то серую и совершенно несъедобную на вид жидкую кашу. Глянув на гнома, я поймала его короткий ответный взгляд, в котором прочитала отвращение пополам с сочувствием. – Давай, открывай рот. - Ты меня что, с ложечки кормить собрался? – возмутилась я. – Дай сюда, сама справлюсь, - с этими словами я потянулась к тарелке, намереваясь забрать её, при этом широкие рукава просторной белой рубахи, в которую я было одета, съехали к локтям, и моему взору предстали красные, покрытые ожоговыми волдырями руки. От этого зрелища я впала в ступор. В голове начали прокручиваться сказанные Гимли пару минут назад слова: «…лицо тебе тканью закрывает». «Что же тогда с ним творится?» - с ужасом подумала я. - Скажи, тут случайно ни у кого не найдётся зеркала? - Не думаю, что кто-то из воителей носит с собой такие вещи. К чему оно тебе? - Хочется собой полюбоваться. Раз зеркала нет, то умоляю, дай что-нибудь, в чём я смогу себя увидеть, хоть щит отполированный, хоть медный таз, мне без разницы! - Думаю, не стоит, - напряжённым голосом ответил эльф. - Мне. Нужно. Увидеть. Своё. Отражение, - отделяя слова друг от друга, повторила я ещё раз. Вздохнув, Леголас сдался. Подойдя к столику, он поставил тарелку, взял поднос, аккуратно снял с него кувшин и медленно развернул жестяной прямоугольник так, чтобы я могла рассмотреть себя. - Твою мать! - глянув на отражение, я не смогла сдержать отчаянного возгласа. Большая часть волос сгорела, и теперь на башке у меня творилось чёрт знает что; в дополнение к превосходному фиолетовому фингалу под правым глазом на левой стороне лица прибавился ожог, и это пугало меня больше всего. По счастью, он не затрагивал область вокруг глаза, начинаясь чуть ниже скулы, захватывал всю щёку, касался уголка губ и, постепенно сходя на нет, исчезал за воротом рубахи. Я неверяще коснулась пальцем уродливого красного пятна, по-прежнему надеясь, что это всего лишь дурной сон, но моментально вспыхнувшая боль отобрала эту надежду. - Да что же это… Как же так… - заново осмотрев руки и вновь переводя взгляд на лицо, жалобно забормотала было я, но замолчала, не в силах говорить из-за стоящего в горле кома. Оторвавшись, в конце концов, от отражения, я повернула голову и посмотрела поочерёдно на эльфа и гнома. Те лишь скорбно молчали, не говоря ни слова. И, кажется, это молчание добило меня вконец. Слёзы водопадом хлынули из моих глаз, солёными ручейками стекая по щекам и капая на одеяло. И именно в этот момент, ни раньше ни позже, в палатке появился Арагорн. Думаю, он ожидал увидеть всё, что угодно, но только не рыдающую взахлёб меня, в перерывах между всхлипываниями сиплым голосом выдающую непонятные отрывочные фразы. Странник недоумённо нахмурился, но, переглянувшись с друзьями, кивнул и, подойдя к лежанке, осторожно присел на край. - Кому я теперь такая нужна буду? – хрипло выла и причитала я. – Ладно ещё на теле, там хоть прикрыть можно, но мордаху-то за чтоо-о-о-о! - Дара, не стоит убиваться, - мягко произнёс дунадан. – Лекари в Палатах Врачевания умеют исцелять и не такие раны. Ожог заживёт, шрам уберут, и твой лик останется таким, каким был прежде. Не лей слёзы понапрасну – тебе это сейчас ни к чему, - с этими словами он осторожно оттёр пальцем мокрые дорожки с моего лица. - Раз уж мне это обещает сам государь Элессар, как я могу усомниться в его словах? – короткая речь Арагорна не до конца, но всё же успокоила меня; всхлипнув последний раз, я даже попыталась улыбнуться, что снова вызвало дискомфорт в изуродованной щеке. - Ну, пока ещё не государь, так что прибереги этот титул до дня коронации, - следопыт улыбнулся и погладил меня по голове. – Идёмте, друзья, - обратился он к Гимли и Леголасу, - дадим ей отдохнуть. Поправляйся, Дарина, и не забивай себе голову дурными мыслями. С этими словами эльф, человек и гном оставили меня. Правда, перед уходом принц молча сунул мне в руки тарелку с кашей, выразительно подняв брови, как бы говоря: «Если не съешь, запихаю насильно». Делать нечего, пришлось давиться этой жуткой гадостью. Остаток дня я провела в гордом одиночестве, если не считать пожилого тощего лекаря, пару раз заходившего справиться о моём самочувствии и сменить повязки. Поздним вечером, когда во всём лагере уже разожгли костры, а я, умирая со скуки и мучая себя мыслями об изуродованной внешности, самым внимательнейшим образом изучала тканевую стену палатки, со стороны входа послышалось тихое шуршание. Я повернула голову. Неловко переминаясь с ноги на ногу и широко улыбаясь, в палатке стояли Перегрин Тук и Мериадок Брендибэк. Не сдерживая рвущихся наружу эмоций, я аккуратно и медленно приподнялась и радостно завопила: - Кого я вижу, Эру Всемогущий! Мерри, ты когда успел в Итилиэн прискакать? А впрочем, неважно. Сто лет тебя не видела, дружище! Пиппин, чудо моё, хоть ты мне на глаза и чаще попадался, но я тебе также безумно рада! Ну, чего вы топчетесь там, словно неродные, проходите! Никак пришли скрасить чудищу одиночество? – м-да, даже в такой момент я не могла отринуть мысли об этом чёртовом ожоге… Хоббиты разом отбросили всё своё стеснение и с хохотом ринулись к моей постели. Мы с осторожностью обнялись – как-никак, травмы не позволяли мне особо резвиться, - и два полурослика, придвинув поближе к лежанке пару табуретов, плюхнулись на них. Мерри завёл разговор: - Ты даже не представляешь, как мы рады, что ты жива. И по этому случаю у нас для тебя есть подарок… - Мы принесли кое-что, - прервал друга Пиппин. - Думаю, это должно поднять тебе настроение, - с этими словами маленький Страж Цитадели протянул мне увесистый и позвякивающий свёрток, на который до этого момента я почему-то не обращала внимания. Неужели… Дрожащими руками я забрала свёрток из рук полурослика. Развернув его, я несколько минут молча смотрела на его содержимое, а после медленно подняла голову и с благодарностью тихо проговорила: - Не знаю, каким чудом вы их достали, но знайте – отныне я ваша должница. Спасибо, парни, огромное спасибо. В свёртке лежали мои кольчуга с жилетом, меч, украшения и тот самый кинжал, что я оставила Мерри перед тем, как благополучно свалила из Дунхарроу в столицу Гондора. Решил вернуть, чудо низкорослое… Для полного комплекта не хватало лишь лориэнского плаща, сорванного с меня тюремщиком в Барад-Дуре, и смартфона, навсегда сгинувшего в складках одежды одного харадрима, и это было единственное, о чём я пожалела в этот миг. - Так и знал, что ты обрадуешься, - довольно проговорил Пиппин, глядя на то, с какой любовью я провожу ладонью по ножнам своего меча и почти невесомо касаюсь украшенной изумрудом и эмблемой рукояти. – А ты ещё спорил, мол, на кой ляд ей сейчас доспехи с оружием, - хоббит ткнул приятеля в плечо. - Правильно ты знал, Перегрин, - отозвалась я. - И всё же, не могу не задать вопрос: как они к вам попали? - Их нашли на эшафоте, рядом с тобой. Видать, после твоей гибели эти изверги ещё и поглумиться над нами хотели, да не вышло, - подал голос Мерри. Затем, немного помолчав, он добавил: - Да, кстати, чуть из головы не вылетело - завтра намечается пиршество, будут чествовать Фродо и Сэма. Ты придёшь? - Ага, прискачу аж… - криво усмехнулась я, в который раз за день глянув на перебинтованные руки и указав полуросликам на покалеченную щеку. - Куда мне, с моими-то ожогами? Так что, увы, праздник жизни обойдётся без моего присутствия. Веселитесь, ребята, отдыхайте и радуйтесь. Только вкусненького чего-нибудь для меня стяните? – жалобно протянула я. - А то, чувствую, Леголас меня собрался в ближайшее время одной только кашей кормить, а меня эта перспектива совершенно не радует. Возмутившись и посетовав на нерадивого эльфа – как так, оставлять человека без вкусной еды, непорядок! – парни с жаром клятвенно заверили меня, что без блюд с праздничного стола я не останусь, а затем, пожелав мне спокойной ночи и скорейшего выздоровления, бесшумно удалились. Спустя полчаса я уже крепко спала, сжав в руке рукоять прислоненного к кровати меча. Следующий день я провела в постели, слушая доносившиеся до меня издалека звуки праздника – смех, выкрики, музыка, звон посуды… Конечно, навестить меня забежали и хоббиты, и Леголас с Гимли, и даже Арагорн, которого я сначала не узнала – настолько преобразился северный следопыт, приведя себя в порядок и переодевшись в богатые одежды. Я была безумно благодарна друзьям, осознавая, что у них сейчас немереное количество дел, и что среди всей этой суеты они нашли для меня время. Я лежала и читала непонятно откуда взявшийся в лагере сборник неизвестного мне гондорского поэта, который утром принёс мне Мерри, чтобы я не скучала, как вдруг полог, закрывающий вход в палатку, откинулся, и передо мной предстал ни кто иной, как Гэндальф, улыбающийся во все тридцать два зуба. А за его спиной я разглядела две невысокие фигурки. Маг сделал шаг в сторону, и… Мать честная, глазам своим не верю! - Вот так встреча, - откладывая книгу, изумлённо протянула я. – Митрандир, признайтесь, где вы их прятали? Фродо, Сэм, это правда вы? - Правда, Дара, самая что ни на есть настоящая правда, - немного устало улыбнувшись, отозвался Фродо, а Сэм энергично кивнул в подтверждение его слов, и этот голос и жест позволили мне убедиться, что это действительно живые хоббиты, а не снящиеся мне фантомы. Маг усмехнулся в бороду и тихо ушёл. - Что же вы там стоите? Даже не обнимете? - спросила я слегка обиженным тоном. – Могла бы, так уже давно бы вас затискала! Повторного приглашения не понадобилось. По очереди крепко, насколько позволяли травмы, обняв каждого полурослика, я неожиданно припомнила сцену нашего прощания на берегу Андуина и произнесла: - Я же обещала: «Свидимся, когда падёт всеобщий Враг». А я из тех людей, которые стараются держать слово. - Если бы не твоя поддержка, мы вряд ли бы сейчас говорили друг с другом, - негромко сказал Фродо. – Знаешь, я отчётливо помню все те разы, что ты являлась мне в видениях. Бесплотный голос, далёкий, но такой знакомый… Спасибо за всё, Дара. Ты пыталась помочь, а я… Ты дважды предупреждала меня о Голлуме, и дважды я пропускал твои слова мимо ушей. Ты просила, чтобы я рассказал всё Сэму, но я промолчал, и чуть не погиб, попав в ловушку в пещере Шелоб. Да чего уж там говорить, у Роковой Расселины я и вовсе сдался, в то время как ты умоляла, ругалась, уговаривала не брать Кольцо. Когда я висел над пропастью, готовясь отпустить руки, именно ты не дала мне этого сделать. И я просто не нахожу слов благодарности. - Превозносить до небес тебе следует не меня, а Сэма, - довольно резко я перебила Хранителя, а вышеупомянутый мистер Геймджи густо покраснел. – Он был с тобой рядом, он поддерживал тебя и не давал падать духом. Он, а не я, отдавал тебе последний кусок хлеба, укрывал плащом, вытаскивал из орочьего плена, тащил на себе по склонам Ородруина, в конце концов! И не спрашивай, откуда я это знаю! - Ну же, перестаньте. Ни к чему двум героям спорить, - осторожно коснувшись моей перебинтованной руки и посмотрев на Фродо, остановил начавшуюся было перепалку Сэм. – Тем более что тебе, Дара, вообще ругаться вредно – вон как вражины над тобой поизмывались, страх один. Гэндальф нам всё рассказал, так что… - …так что давайте перестанем затрагивать эту тему, пожалуйста, - при упоминании издевательств меня всю передёрнуло, а перед глазами моментально возникли жуткие казематы Барад-Дура. Наш разговор прервал появившийся в палатке Арагорн. Его внешний вид, как и утром, вызвал у меня лёгкий шок. Чёрт, до сих пор не могу поверить, что теперь он – государь Гондора и Арнора, а не нищий бродяга с Севера. - Не помешаю? – улыбнулся дунадан. Получив от всех троих утвердительный ответ, он обратился ко мне: - Хотел поинтересоваться, как ты себя чувствуешь. Завтра мы отправляемся в Минас-Тирит, и я должен быть уверен, что ты выдержишь долгую дорогу. Леголас говорит, что ты достаточно крепка, но всё же мне неспокойно… - Не переживай, не в таком уж я ужасном состоянии, чтобы помереть за пару дней в пути, - поспешила успокоить я Странника. И тут же в моей голове созрела шальная мысль, которую я поспешила озвучить: - А твоя коронация состоится сразу по прибытии в город? - Нет, - Арагорн покачал головой. - Нужно уладить кое-какие дела, да и столицу следует к торжеству привести в надлежащий вид. А теперь, думаю, тебе не помешало бы лечь спать – мы выезжаем на рассвете. Идёмте, - следопыт поманил хоббитов, и они, распрощавшись со мной, покинули палатку. Спать пока не хотелось, поэтому, вздохнув, я вытащила из-под подушки завёрнутый в полотенце здоровенный кусок сладкого пирога и принялась задумчиво его жевать – Мерри сдержал обещание, принеся не только книгу.