Всё, о чём мечтала, или Я в Средиземье (отредактированная версия)

Когда я успокоилась, мы с Гимли спустились с башни, вышли из дворца и помчались к мосту, где собрались все, кто командовал обороной Горнбурга, и предводители тех, кто так вовремя подоспел на помощь. - А вот и наши герои! – с широкой улыбкой на лице проговорил Теоден, завидев меня и гнома. – Честь вам и хвала! А вы, госпожа, достойны особой благодарности. Ваш план помог нам одержать победу, - обратился король лично ко мне. – Ну и напугали же вы нас своим адским грохотом! Что это было? - Секретное оружие моего народа, - быстро нашлась я. Говоря это, я поймала на себе пристальный взгляд Гэндальфа. Заметив, что я смотрю на него в упор, маг отвернулся, прошептав стоящему рядом Леголасу: «Я уже говорил, и повторю ещё: Дара не так проста, как кажется». - Главное, что ты жива и невредима! Выйти из такой битвы без единой царапины – настоящее чудо! – воскликнул Арагорн, подойдя ко мне и крепко обняв. – Почему ты ослушалась? Почему не осталась в пещерах? - Искала тебя, чтобы предупредить о взрыве. А потом всё как-то завертелось, закрутилось, ну и… Короче, так совпало, и я тут почти не при чём! Мои попытки оправдаться перед Странником прервал Эомер, с опаской косившийся на странный лес: - Гэндальф, поведай, что происходит? Впервые в жизни я вижу, чтобы деревья появлялись из ниоткуда! Неужели это твоё колдовство? - Нет. Просто пробудилась древняя сила, старинные обитатели Средиземья. Они жили здесь прежде, чем корабли эльфов пристали к этим берегам, прежде, чем люди увидели солнце, - рассмеялся Митрандир. - Загадка есть, а где искать на неё ответ? – недоумённо спросил Теоден. - В Изенгарде, - спокойным тоном произнёс маг. – Хочешь узнать разгадку – едем со мной. Народ опешил, получив такое предложение. Видимо, одна я была согласна с Митрандиром – ведь мне было известно о творившихся в той местности делах. Я проговорила: - С вашего дозволения, Гэндальф, я отправлюсь с вами. Интересно посмотреть на великую древнюю твердыню. Воинам стало стыдно: какая-то девчонка соглашается ехать, а мы трусим! Тут же быстро набрался небольшой отряд, человек двадцать-двадцать пять. Плюс к нам присоединились лориэнские эльфы, которые хотели как можно скорее вернуться в родные золотолиственные леса. Мы отправились в путь, несмотря на то, что люди не спали уже сутки с лишним. Кстати, к моему огромному удивлению, я тоже не чувствовала усталости, будто и не было страшной ночи с кровавым боем - уж не в эльфийском ли колечке тут дело? Доехав до опушки жутковатой на вид рощи, Гэндальф без колебаний направил своего коня по узенькой тропке, которая петляла меж стволами и в итоге растворялась в лесном полумраке. Скрепя сердце, отряд последовал за ним. Как и другим людям, углубляться в эту чащу мне совершенно не хотелось, но я верила магу. Довольны были, кажется, только эльфы – они с восторгом рассматривали деревья, буквально пожирая их взглядом. Полную противоположность являл собой Гимли – он крепко вцепился в лихолесского принца и что-то бормотал на кхуздуле; думаю, вряд ли это была молитва Махалу – скорее уж отборная смачная ругань. Спустя несколько часов мы покинули рощу и выехали на развилку. Дорога, сворачивавшая направо, вела в Эдорас, налево – в Изенгард. Здесь мы расстались с эльфами; Теоден и Халдир поклялись друг другу в вечной дружбе, и лучники, слаженным хором прокричав нам прощальные слова, дружно потопали по бездорожью в сторону Фангорна. Но перед этим лориэнский пограничник подошёл ко мне, Леголасу, Гимли и Арагорну и проговорил: - Вот мы и расходимся, уже во второй раз. И хотя обе наши встречи были не так уж длительны, я успел убедиться, что вы превосходная… - тут он замешкался, подбирая нужное слово. Я поспешила подсказать: - Команда? - Да, так и есть, - обрадовался эльф. – Вы – как одна большая семья. Берегите друг друга. Tenna' telwan (До встречи), - после этих слов Халдир поклонился и пошёл прочь, ни разу не обернувшись. Мы стояли, глядя вслед эльфийскому отряду, пока Гэндальф не крикнул: - У нас нет времени! Не стойте, надо ехать дальше! Митрандир был прав. Мы быстро вскочили на коней, и, не теряя больше ни минуты, отправились в дорогу. Прошло несколько часов. Солнце немилосердно припекало, ибо весна уже начала потихоньку вступать в свои права, и люди изнывали от жары. Благо, на нашем пути лежал брод через большую и бурную реку (если я правильно поняла, то это Изен), так что всадникам удалось напоить коней и напиться самим. И вот далеко впереди замаячила высокая чёрная башня Ортханк, где сидели разорённый, озлобленный на весь мир, униженный и опозоренный Саруман и его верный слуга Грима Гнилоуст. Я усмехнулась, представив себе следующее: отряд подъезжает к крепости, думая увидеть неприступную каменную стену и гигантские ворота, а вместо этого перед ними предстанет Великая Изенгардская Лужа, плюс два пирующих и курящих хоббита в придачу. Кстати, интересно узнать, как они отреагируют на моё появление? Наверняка эти чудики думают, что я давным-давно мертва. Постепенно тракт сменился отличной, мощёной каменными плитами дорогой - стало быть, Изенгард уже близко. Спустя какое-то время, выехав из-за очередного поворота, всадники остановились, в шоке глядя на открывшееся их глазам зрелище. Всё было точь-в-точь, как я и представляла: раскуроченная стена, створки ворот, вырванные с мясом, валялись посреди дороги. А возле проёма, где они когда-то располагались, на обломках вальяжно расположились два полурослика. Завидев подъезжающий отряд, они оживились. Тот, что был повыше ростом (то бишь Мерри), поднялся на ноги и громко поприветствовал нас: - Добро пожаловать, господа, в Изенгард! - Ах вы пройдохи! Мы вас разыскивали, а вы сидите здесь, пируете и курите! – не выдержал и возмущённо завопил Гимли, потрясая кулаком. - Мы сидим на поле победы и вкушаем её заслуженные плоды, - назидательно ответил Пиппин, затянувшись и выпустив изо рта здоровенный клуб дыма. - Солонинка особенно хороша, - и он широким жестом показал гному на припасы, разложенные рядом на плаще. - Солонинка… – мечтательно произнёс Гимли, жадно облизнувшись. - Мы тут по приказу Древня. Он теперь здесь главный, - пнув товарища, сказал Мерри. – А вообще, если бы не этот болван, нас тут сидело бы трое, - добавил резко помрачневший хоббит. Пиппин, которому было адресовано нелестное прозвище, молчал; на обычно весёлом улыбающемся лице было ярко выражено чувство вины. «Нас тут сидело бы трое»… Что ж, сейчас будет вам третий. Я тронула поводья и выехала вперёд. - Ну привет, - откинув с головы капюшон, встряхнув волосами и постаравшись придать лицу презрительно-надменное выражение, произнесла я. Хоббиты вскочили на ноги; на их мордашках читалось огромное удивление, смешанное с радостью: - Дара! Ты жива! Мы думали, что тебя убили вместе с орками! – завопил Пиппин. - Не дождётесь, - грубо ответила я. - И вообще, я с вами не разговариваю. Бросили меня посреди поля битвы и свалили, друзья называется! - Примешь ли ты такое извинение? – произнёс Мерри, протянув мне нечто плоское, завёрнутое в бумагу. Ну-ка, посмотрим. Я развернула обёртку и чуть не грохнулась в обморок от изумления. Шоколад! Откуда он взялся в Изенгарде? Не иначе как поставки с юга; там-то какао-бобы наверняка растут. Отломив и попробовав маленький кусочек, я обомлела – такого вкусного шоколада я в своей жизни никогда не пробовала. - Ладно, противные, так уж и быть. Но в другой раз вам от меня сладостями не откупиться! - слопав половину плитки, проговорила я, вытирая рот и думая: сколько же ещё запасов этого дивного лакомства хранится в кладовых Сарумана-сладкоежки? Тут Гэндальфу надоело слушать наши препирания, и он грозно нахмурил брови: - Мерри, прекращай балаган! Где Древень? Король Рохана осторожно поинтересовался у Митрандира: - А кто такой этот Древень? - Неужели ты ещё не понял? Он энт, главный страж леса Фангорн; а те деревья у Хельмовой Пади, что вам всем так не приглянулись – его подопечные, - важно пояснил маг, поглаживая свою белую бороду. - Наверное, на той стороне долины, пьёт чистую воду. Ах да, он просил передать: если достопочтимый Гэндальф и повелитель Теоден со своей свитой захотят отдохнуть и перекусить, то у северной стены их ждёт изысканное угощение, найденное среди этих руин вашими покорными слугами, - шутливо поклонившись, произнёс хоббит. - Это уже лучше, - засмеялся Гэндальф. – Ну что, сын Тенгела, согласишься ли ты разделить со мной скромную трапезу? – обратился он к Теодену. Вместо ответа король тронул поводья и направил коня в указанном направлении. Отряд послушно последовал за ним. Я, Гимли, Леголас и Арагорн остались подле «парадного входа» и, поудобнее устроившись на камнях, завели разговор. - А теперь, - потребовал эльф, обращаясь к Мерри и Пиппину, - рассказывайте, какими судьбами вас сюда занесло. То, что было до попадания в Фангорн, мы уже выяснили, - остроухий указал на меня рукой. – И про вашу встречу с энтом Гэндальф рассказывал. Хотелось бы послушать продолжение. - Погоди, Леголас, - остановил лихолесского принца следопыт. – Нужно сперва вернуть им кое-что, - Арагорн извлёк из-под плаща два коротких меча и эльфийскую брошь в форме листа и протянул всё это богатство хоббитам. Я обалдела: как Странник умудрялся столько времени незаметно таскать с собой эти железки? - Вот это да, благодарим покорно, - восхищённо отозвался Пиппин, отдав другу оружие и прицепив брошь и меч на положенные им места. - Только позвольте сначала перед долгим повествованием вас накормить: вы, небось, уже дня два как ничего не ели, - хоббит проворно вскочил на ноги и исчез в какой-то щели. Спустя пару минут он вынырнул оттуда, нагруженный разнообразной снедью. Мы с жадностью накинулись на хлеб, сыр, помидоры, копчёный окорок, зелень и что-то ещё, уже не припомню. Когда оголодавшие путники окончили трапезу, все мужчины, кроме эльфа, закурили, а я с аппетитом захрустела сочными яблоками. Мерри повёл рассказ. - После встречи с Древнем, а чуть позже и с Гэндальфом, Пастырь перенёс нас в одно из своих убежищ под названием Родниковый Зал. Красивое местечко, скажу я вам! Там мы переночевали, а на следующий день отправились на Энтомолвище – совет по-ихнему. Ничего удивительнее в жизни не видывал, вон Пиппин подтвердить может. Энтов было – тьма-тьмущая, и все говорили на своём странном языке: протяжном, похожем на скрип деревьев под сильными порывами ветра. - Ontoron quentar nar ve hloci: yare, taine ar orir quenen lore (Рассказы энтов похожи на драконов: такие же древние, длинные и скучные), - зевнув, произнёс Арагорн. - Не перебивай! – возмутился хоббит и тут же продолжил: - Совет продолжался два дня, а на третий к вечеру они будто с цепи сорвались: отомстим, мол, захватчику и убийце деревьев! И стройными рядами во главе с Древнем отправились на штурм Изенгарда. Кстати, в поход пошли ещё хьорны. Кто они такие, Древень нам говорить отказался. Я лично думаю, что когда-то они были энтами, только одичали за долгие века. Так вот, хьорны эти отправились на юг, как оказалось – вам на подмогу, а энты – сюда. К вечеру второго дня мы уже стояли у крепости, и что тут началось, сказать страшно! Ворота в два счёта оказались на земле, а от стен сами видите, что осталось, - усмехнувшись, Мерри для наглядности указал на царивший повсюду хаос. - А больше, собственно, и рассказывать-то нечего, - перехватил инициативу Пиппин. – Энты как покрошили всё на мелкие кусочки, орков истребили да затопили долину - а продолжалось сие довольно долго - сразу успокоились. Нас Древень привратниками оставил: говорит, должен приехать сюда отряд во главе с королём, вы его встретьте, как полагается. И откуда он про это узнал, непонятно. Может, ему Гэндальф чего ещё в Фангорне нашептал? Внезапно послышалось конское ржание. Белый Маг, Теоден и его свита возвращались назад, к воротам. Но они были не одни. Рядом с всадниками медленно вышагивал великан, похожий на старое кряжистое дерево. Так вот каков ты, Пастырь! Я с восторгом смотрела на удивительного обитателя этого чудесного мира, пытаясь угадать, сколько же лет он живёт в Средиземье и следит за своими ненаглядными лесами? - …я справлюсь. Но нужно разобраться с колдуном, запертым в башне, - донёсся издалека гулкий бас Древня. Видимо, энт продолжал начатую ранее беседу с Гэндальфом. Когда отряд приблизился к нам, Митрандир сказал: - Я хочу поговорить с Саруманом. Кто пожелает, может отправиться со мной. Но будьте предельно осторожны. Разумеется, наша дружная компания не могла пропустить такое событие, поэтому мы все, не сговариваясь, вскочили на коней, которые послушно поджидали своих безбашенных хозяев, стоя по колено в воде. Из-за плавающего вокруг разнокалиберного мусора и опасности, что конь может оступиться, угодив ногой в какую-нибудь трещину, ехать приходилось медленно, но всё же спустя минут двадцать мы были у подножия Ортханка. - Даже будучи побеждённым, Саруман остаётся очень опасен. Берегитесь его голоса, - предупредил нас Гэндальф, как только мы спешились и поднялись по широким каменным ступеням к дверям башни. - Отрубить ему голову, и делу конец, - пробурчал Гимли, но Митрандир покачал головой: - Нет. Он нужен живым. Надо кое о чём с ним потолковать. - Ты много воевал, убил многих воинов, король Теоден, а после заключал перемирие. Неужели мы не можем собрать совет, как в старые добрые времена, мой друг? Неужели мы не заключим мир, ты и я? Все замерли, раскрыв рты и задрав головы. На балконе, крепко вцепившись руками в перила, стоял Саруман – величественный, убелённый сединой старец в длинных светлых одеждах. Тихий печальный голос как бы мягко упрекал роханского правителя и ненавязчиво предлагал ему единственно возможный выход из создавшейся ситуации. Я изо всех сил старалась удержать в голове мысль, что Белый Колдун - предатель и лжец, и его слова не несут в себе ничего хорошего. Но всё-таки чарующий тембр покорил и меня. Я слушала и понимала, что маг прав. У меня не осталось и тени сомнения в том, что Теоден послушает столь мудрые речи и поступит так, как советует Саруман. Я уставилась на короля Рохана, всем своим видом говоря ему: «Чего ты медлишь? Соглашайся!» - Мы заключим мир, - глухо проговорил Теоден. Я возликовала. - Мы заключим мир, когда ты ответишь за то, что сжёг Вестфолд; за тех детей, что ты погубил! Мы заключим перемирие, когда отомстим за жизни воинов, чьи мёртвые тела были изрублены пред вратами Горнбурга; когда ты будешь повешен на потеху воронам - тогда и настанет мир между Изенгардом и Роханом! – яростно завершил свою речь сын Тенгела. Свита короля была в шоке. Голос Теодена после сладких речей мага казался хриплым карканьем, и многие недовольно заворчали, мол, что это он такое несёт? А Сарумана – того вообще перекосило от охватившей его злобы. Перегнувшись через перила, он зашипел, подобно змее: - На потеху воронам? Ненормальный старик! Что такое Рохан, как не соломенный хлев, где пьянствуют вонючие разбойники, а их отродье валяется на полу с собаками? Победа в Хельмовой Пади не твоя заслуга, Теоден-конюх. Ты всего лишь жалкий потомок твоих великих предков, - тут Белый Колдун пришёл в себя и уже гораздо спокойнее закончил: - Не знаю, зачем я говорю тебе это, откуда у меня столько терпения. Ведь ты всё равно ничего не услышишь. Ты предпочёл грубую брань переговорам. Да будет так! Выпрямившись, он перевёл взгляд на Гэндальфа, который молча смотрел на это безобразие. - А чего тебе надо, Гэндальф Серый? Дай угадаю: ключи от Ортханка? Или, может, ключи от самого Барад-Дура, вместе с коронами семи королей и жезлами пяти магов? - Твоё предательство стоило многих жизней, Саруман. Ты погряз в делах врага. Ты знаешь его планы, расскажи всё без утайки, - внимательно глядя на мага, произнёс Гэндальф. На это тот лишь расхохотался, как безумец: - Так вот для чего ты пришёл сюда: чтобы выведать… У меня есть, что сообщить. В Средиземье кое-что начинает гнить: то, чего ты не увидел. Но ОН видит всё. Скоро Саурон нападёт на вас. Вы все умрёте. Ты ведь знаешь это, Гэндальф, не так ли? – Белый Колдун указал жезлом на Арагорна. - Уж не думаешь ли ты, что бродяга сможет сесть на трон Гондора? Этот изгнанник, скрытый тенями, никогда не будет коронован! И тут внимание Сарумана неожиданно переключилось на меня. Я похолодела под пронзительным взглядом его чёрных глаз. Усмешка искривила лицо колдуна. - А это кто? Его новая подружка? Хороша парочка, что и говорить! - Я заметила, как Арагорн и Леголас сжали кулаки, еле сдерживая гнев, а гном поудобнее перехватил рукоять секиры. - Быстро же следопыт забыл свою ясноглазую эльфийку! И главное, на кого он её променял? На нищую бродяжку-пророчицу! А вернее сказать, сочинительницу, - после этих слов мне стало дурно. Я медленно опустилась на ступени и закрыла лицо руками. - Какую историю она наплела вам? – с плохо скрываемой радостью издевательски продолжил маг, заметив мою реакцию. - Сбежала из Мордора? Спешу вас обрадовать: девчонки с именем Дарина там никогда не бывало. Но это дело поправимое, - он снова перевёл взгляд на Митрандира. - Ведь Гэндальф не поколеблется, чтобы пожертвовать теми, кто близок к нему, кто исповедует любовь. Скажи, какими словами ты напутствовал полурослика, перед тем как отправить его на гибель? Тропа, на которую он ступил, ведёт лишь к смерти! Полную пафоса речь грубейшим образом прервал Гимли: - Я достаточно наслушался! Убей его, вонзи ему стрелу в глотку! – гном начал теребить Леголаса. Эльф немедленно вытащил стрелу из колчана и прицелился, но Гэндальф остановил его: - Нет! Спустись, Саруман, и ты спасёшь себе жизнь, - обратился он к Белому Колдуну. - Оставь жалость и милость, мне они не нужны! – презрительно фыркнул тот, отвернулся и пошёл прочь. - Вернись! Мы не закончили, - ледяным тоном приказал Митрандир. Среди воинов послышались возгласы удивления: Саруман снова появился на балконе, словно неведомая сила вытащила его из башни. Он тяжело дышал и с нескрываемой ненавистью смотрел на мага, который тем временем продолжал говорить: - Слушай внимательно: я не тот Гэндальф Серый, которого ты предал когда-то. Я Гэндальф Белый. Отныне у тебя нет цвета. Я изгоняю тебя из Светлого Ордена и лишаю места на Совете Мудрых. Твой посох сломан! Раздался громкий треск, и чёрный жезл в руках мага разлетелся на несколько частей. Саруман обалдело уставился на обломки, лежащие у его ног. - Теперь ступай, - Гэндальф махнул рукой, и окончательно добитый Белый Колдун тут же скрылся с глаз. Довольный тем, что всё решилось именно таким образом, Древень протяжно изрёк: - Мерзость Сарумана всю смыло! Деревья вернутся и снова будут здесь жить. Молодые деревья, дикие деревья… Внезапно лихолесский принц резко поднял меня на ноги и оттолкнул. Оступившись, я со всего маху полетела со ступеней и плюхнулась с головой в вонючую мутную воду. Вынырнув, отдышавшись, оглядев себя и придя к выводу, что похожа на облезлую помойную кошку, я бешено заорала: - Леголас, какого чёрта? Ты что творишь? - Прости, не рассчитал силу. И перестань кричать. Ничего, что я тебе только что жизнь спас? - Ээээ… В каком это смысле? – осеклась я. - Да в таком, - принц спустился, протянул руку и помог мне подняться. Я стояла мокрая с головы до ног. Мда, напоминает мой первый день в Средиземье... до этого в столь плачевном состоянии меня только Арагорн видел. Тем временем Леголас показал мне наполовину скрытый водой довольно приличных размеров шар, сделанный из какого-то странного материала, похожего на тёмное матовое стекло. - Как ты думаешь, что бы произошло, если бы он свалился тебе на голову? - поинтересовался эльф. Твою мать! Какая сволочь палантирами швыряется? Я изумлённо смотрела на шар. Он будто притягивал меня к себе; в глубине палантира я заметила переливающиеся и мерцающие огненные искры, которые постепенно приближались и становились всё больше и больше… - Пиппин! – голос Арагорна заставил меня вздрогнуть и очнуться. Хоббит, неугомонный искатель приключений на пятую точку, подошёл к палантиру, поднял его и теперь внимательно разглядывал. - Тресни моя кора! – ошарашено прогудел Древень, сделав пару шагов назад. Гэндальф, заметив, что держит полурослик, мгновенно подошёл к нему, протянул руку и не допускающим возражений тоном проговорил: - Перегрин Тук! Дай мне это, дружок. Быстро! Пиппин неохотно вложил шар в руку мага, и тот шустро закутал его в полах своего белого плаща. Больше в Изенгарде нам делать было нечего. Мы вскочили на коней и отправились в Эдорас, где, как сообщил нам Теоден, состоится пир по случаю победы в Хельмовой Пади, и наше в нём участие даже не обсуждается. Ехали молча. Я уже успела немного обсохнуть, но верхом на коне в мокрых штанах чувствовала себя, мягко говоря, некомфортно. Вдобавок к этому настроение было испорчено словами Сарумана, чтоб его Моргот за ногу и в окно! Благо, никто из Братства с расспросами ко мне не приставал, а дунадан, знавший истинное положение вещей, был нем, как рыба, за что я его люблю и уважаю. - Дарина, может, объяснишь, что это там Саруман наплёл насчёт тебя? Он что, не солгал? - не люблю гномов за прямолинейность: что на уме, то и на языке. Чёрт, накаркала! Теперь волей-неволей придётся отдуваться и придумывать очередную ложь во спасение. Или, плюнув на всё, рассказать правду? Нет. Пусть лучше всё останется так, как было раньше… - Он прав. Я никогда не была в плену у Чёрного Властелина. Меня действительно изгнали из дома, и я скиталась по миру. У Гиблых Болот я очутилась совершенно случайно. В тот день я едва не утонула, а Странник, по воле судьбы оказавшийся неподалёку, спас меня. А сказка про Мордор… Чистое бахвальство. Фантазия разыгралась. Надеюсь, вы простите меня за это враньё, - вздохнув, медленно проговорила я, склонив голову. - Арагорн, ты всё знал! Почему же ты так долго молчал и ничего не говорил нам? – переключив своё внимание на следопыта, воскликнул неугомонный Гимли. - Разве эта история так сильно отличается от той, что вам только что поведали? Дара приукрасила её, ну и что? Важно, что суть осталась неизменной, - возразил гному наследник Исилдура. - И не стоит принижать себя, дочь Севера. Ты неоднократно доказывала, что сила, храбрость и ум присущи не только умудрённым жизнью людям, но и такому хрупкому созданию, как ты, - с этими словами он ласково потрепал меня по волосам. Да восславится государь Элессар (и неважно, что он ещё не король)! Вот она, истинная мудрость и справедливость во плоти! Странник, век тебя добрым словом поминать буду! Обрадовавшись тому, что всё закончилось благополучно, я даже не заметила, как Гэндальф, глядя на меня, тихонько ухмыльнулся себе в бороду, но ничего не сказал… Оставшийся путь до столицы был преодолён за три дня и обошёлся без каких-либо происшествий. Приехав в Эдорас поздно вечером и оказавшись во дворце, я, кое-как переставляя ноги, добралась до отведённых мне покоев и, даже не раздеваясь - сил хватило только на то, чтобы стянуть с ног сапоги, - рухнула на кровать и моментально отключилась; настолько утомительным оказалось путешествие. На следующее утро меня разбудило чьё-то ласковое прикосновение. «А Элберет Ядрёна Вошь! Какого назгула меня осмеливаются поднимать в такую рань (хотя на самом деле уже перевалило за полдень)?» - пытаясь открыть глаза, думала я. Когда же мне это удалось, я поразилась. На краешке моей кровати сидела роханская принцесса. Увидев, что я проснулась, Эовин сказала: - Доброго пробуждения, Дарина. Понимаю, ты устала и хочешь подольше понежиться в мягкой постели, но, увы, я лишу тебя этого удовольствия. Сегодня вечером во дворце пир, так что нужно успеть привести тебя в подобающий вид. Поднимайся, будем делать из тебя красавицу, - улыбнулась Белая Дева Рохана. Красавицу, говорите? Я живо вскочила на ноги. Принцесса скептически оглядела меня сверху донизу и произнесла: - Да уж, негоже отправляться на праздник в таком состоянии. Идём со мной. Я послушно направилась следом за Эовин по запутанным коридорам Медусельда. В итоге дочь Эомунда остановилась перед массивной, сделанной из цельного куска дерева дверью. Интересно, куда она меня привела? Гардеробная? А то моя одежда местным представлениям о порядочной девушке не очень-то соответствует. Я взялась за ручку и потянула дверь на себя. Из небольшой щели на меня дохнуло горячим паром. Баня! Эру Всемогущий, это же самая настоящая баня! Последний раз такую роскошь, как мыло и кипяток, я видела в Лориэне. Мысленно прикинув, сколько времени я уже нормально не мылась, я пришла в ужас. По моим подсчётам выходило около двух с половиной недель, если не учитывать, что пару раз, пока мы сплавлялись по течению, я купалась в Андуине, и тщательное оттирание грязи с лица и рук тогда, когда это представлялось возможным. Рассыпаясь в благодарностях и низко поклонившись принцессе, которая со смехом подтолкнула меня к двери, я вошла внутрь храма чистоты. Сквозь слёзы радости я смотрела на чан с водой и низенькую скамеечку, на которой лежали большое полотенце, тёмное платье с шёлковыми рукавами, мочалка, кусок мыла и стояла деревянная чашка с налитой в неё пахнущей пряностями жидкостью янтарного цвета, которая при ближайшем рассмотрении оказалась чем-то вроде шампуня. На полу рядом со скамейкой я разглядела легкие туфли. Да будет процветать род Эорла ещё многие столетия, и пусть не меркнет слава королей Рохана! В бане я проторчала никак не меньше трёх часов. Для того лишь, чтобы отмыть от накопившейся грязи волосы, я истратила всё содержимое чашки. Слава Богу, что Владычица Лориэна подарила мне заколку, а то даже не представляю, что было бы, если бы я ходила с распущенными патлами… уж лучше сразу налысо подстричься. Про остальные части тела я вообще молчу. Отмечу только, что после купания вода в чане стала почти чёрной. Обувшись и надев приготовленное для меня платье, я, оставив грязные вещи на скамье, - авось добрые люди постирают! - выбралась в коридор и попыталась отыскать дорогу в большой зал в надежде найти там кого-то из прислуги и выяснить, где можно перекусить. Попытка увенчалась успехом. Ну и суета творилась кругом! Человек двадцать расставляли столы и лавки, чётверо воинов выкатывали бочки с выпивкой… Слегка офигевшая от увиденного, я стояла, не зная, к кому обратиться. - Дарина! Надо же, с первого взгляда и не признаешь. Осталось тебя только приодеть, и ты станешь похожа на истинную королеву! – эти слова принадлежали вынырнувшей невесть откуда принцессе. Эовин взяла меня за руку и повела за собой. Как оказалось, в свои покои. Там Белая Дева помогла мне нарядиться в соответствии с традициями и обычаями Рохана. Я молча терпела все издевательства над собой. Ладно, тёмно-синее, украшенное золотой вышивкой платье с жёстким воротником-стойкой я ещё могу перенести; туфли с несгибаемой подошвой – тоже не смертельно; но как только Эовин принялась сооружать на моих коротких, едва достающих до плеч, волосах, причёску… Тут мой боевой дух был сломлен. Я люблю аккуратность, когда всё убрано и ничего не лезет в глаза, но сейчас, когда пряди были немилосердным образом скручены и уложены в какую-то особой формы «корзинку», мне невольно вспомнился анекдот: «Почему у эльфов в фильме глаза раскосые? А им косички слишком туго заплели»… Наконец принцесса решила, что я вполне готова к тому, чтобы показаться на глаза людям. Мы направились в большой зал. Кстати, сама она оделась гораздо проще, чем я, а волосы и вовсе распустила! Нечестно! Войдя туда, я, как и давно в Лихолесье, была поражена количеством собравшегося народа; но вместо ожидаемого шума царила тишина: люди чинно сидели на лавках и говорили вполголоса. Что, чёрт возьми, здесь происходит? Эовин остановила меня и тихо прошептала: - У нас есть традиция - перед пиром поминать погибших в бою. Ну а после уже и начинается веселье. Прости, я должна тебя покинуть. Будь здесь, и, пожалуйста, ни звука, - и Белая Дева Рохана мгновенно растворилась в толпе. Я приготовилась к долгому и утомительному ожиданию, но внезапно люди зашевелились и поднялись на ноги. Вытянув шею, я пыталась разглядеть, что же будет происходить. В зал вошёл король. Он медленно прошествовал к трону, остановился и повернулся к народу. Следом за ним в том же темпе шла Эовин, держа в руках золотой, искусно украшенный кубок. Преклонив колени, она подала его повелителю. Тот принял его, одарив племянницу лёгкой улыбкой, но спустя мгновение на лице сына Тенгела не отражалось ничего, кроме скорби. - Слава павшим воинам! – громко и торжественно произнес Теоден, подняв кубок. - Слава! – хором отозвались все, кто был в зале, а затем люди осушили свои кружки, поминая умерших. Я стояла, подпирая стену, и восторженно смотрела на величественную, излучающую силу фигуру правителя Рохана. Сцена воздаяния почестей погибшим в битве настолько растрогала меня, что я даже не заметила, как кто-то из воинов начал напевать. Постепенно невнятное мурлыканье приобрело чёткие очертания – пожилой солдат пел балладу на роханском языке. Его голос становился всё громче; несколько человек подхватили простой мотив и начали подпевать… И вот уже многоголосый хор звенит под невысокими сводами пиршественного зала… Прозвучали последние слова песни; её тихие отголоски ещё витали в воздухе, когда, как и говорила Эовин, началось веселье. Ну, как веселье: небольшой самодельный оркестр, состоящий из пары скрипок, бубнов и губных гармошек, громкий хохот, разговоры да немереное количество еды и выпивки. В общем, вечеринка в стиле Средних веков. - Дарина, в этот вечер ты сияешь подобно звезде! – это был лихолесский принц собственной персоной. Ещё и в парадной серебристой тунике… Он её что, от самого Лориэна с собой за пазухой тащил, или Теоден расщедрился? - Благодарю вас, ваше высочество, - с поклоном чопорно ответила я и тут же рассмеялась, представив себе это со стороны. Эльф улыбнулся. Весь оставшийся вечер Леголас старался не отходить от меня ни на шаг, за что я была ему искренне благодарна, потому что некоторые успевшие напиться воины весьма недвусмысленно поглядывали на меня. Уж лучше пусть рядом будет знакомый эльфийский принц, чем дышащий перегаром роханец… Потихоньку пиршество набирало обороты. Всё чаще то там, то здесь слышались пьяные выкрики и обрывки песен и тостов. Среди этого бедлама я увидела, как улыбающаяся Эовин со словами «За победу!» поднесла чашу Страннику. Он принял её, но, как мне показалось, только из вежливости. Принцесса же цвела и благоухала, как розовый куст. Полюбовавшись на столь милую картинку, я заметила лихо отплясывающих на столе и горланящих какую-то несуразную песенку Мерри и Пиппина. Тем временем Гимли умудрился утащить Леголаса к здоровенной пивной бочке, увлечённо рассказывая об игре «Кто больше выпьет». Я же подошла ближе, чтобы послушать ту околесицу, которую несли двое полуросликов. О, Гэндальф тут. Кстати, надо его кое о чём предупредить, потому что больше я не желаю допускать ошибок, подобных ошибке в Хельмовой Пади. Дело касается любопытного хоббита, который ночью совершит деяние, которое едва не загубит его… - Добрый вечер, Митрандир, - дружелюбно начала я, приблизившись к Белому Магу. – У меня есть к вам небольшая просьба: пожалуйста, после пира спрячьте палантир от греха подальше. - Что может случиться? Все знают, что в его сторону даже смотреть нельзя, не то что брать! – удивился маг. - Я настаиваю. Видели лицо Пиппина в Изенгарде, когда он держал видящий камень в руках? Уверена, хоббит до сих пор одержим любопытством и при первом же удобном случае утащит его, чтобы «только взглянуть». - Перегрин Тук не такой уж безмозглый дуралей. Оставь свои беспочвенные сомнения, Дара. Ты молода и полна сил, этот праздник – для тебя. Веселись! Беспечность Гэндальфа меня поражала и малость напрягала. «Сегодня главное – не спать; главное – не спать!» - повторила я себе несколько раз, отойдя к столу и обгладывая найденную на блюде куриную ножку с ароматной хрустящей корочкой. Перевалило за полночь. Люди начали расходиться, и постепенно пиршество сошло на нет. Не стану описывать вам вид, который приобрёл зал – думаю, вы и сами можете представить, во что превращается помещение, когда там погульбанит человек эдак двести-триста. Сонно поглядывая на слуг, принявшихся за уборку, я побрела к себе, на ходу расплетая волосы и нещадно теребя воротник, который за вечер наверняка натёр мне на шее огромную мозоль. Ещё раз напомнив себе, что спать нельзя, я, переодевшись в свободную рубаху и холщовые штаны, принялась мерить шагами комнату, приготовившись к бессонной ночи. Но, как известно, после обильного обеда (или ужина) очень хочется закрыть глаза и отправиться в мир грёз. То же самое произошло и со мной. К тому же я имела неосторожность присесть на краешек кровати. Как бы я не таращила глаза в темноту, как не уговаривала себя потерпеть, природа взяла своё, и я не заметила, как задремала. Разбудил меня жуткий нечеловеческий вопль. Спросонок я подумала, что над городом реет назгул на своей крылатой твари. Поняв же, в чём дело, я немедленно вскочила на ноги и помчалась в спальню, где располагалась сильная половина Братства, благо, бежать было недалеко. Когда я влетела в комнату, моим глазам предстало ужасное зрелище: Пиппин, корчащийся на полу в жестоких муках и крепко сжимающий в своих руках пылающий багровым светом палантир. Чёрт, говорила же себе не спать! Пока я, стоя на пороге, лихорадочно соображала, как помочь несчастному полурослику, в спальню вбежали Арагорн и Леголас. Дунадан, увидев происходящее, думать не стал: Странник просто-напросто выхватил огненный шар из рук хоббита и тут же сам согнулся пополам от невыносимой боли, выронив палантир из ослабевших рук. Он покатился к моим ногам. С ужасом я услышала тихий шипящий голос: «Дарина… Странница с Севера…» Я испуганно отшатнулась, молясь, чтобы этот нуменорский аналог видеочата не натворил чего-нибудь ужасного. К счастью всех присутствующих, вмешался Гэндальф. Вскочив с постели, маг схватил одеяло и, ни секунды не мешкая, набросил его на горящий огнём палантир. Затем, резко развернувшись, он сердито проговорил: - Болван Тук! И тут же осёкся. Хоббит лежал на полу, глядя в потолок остекленевшими глазами и не подавая признаков жизни. Митрандир подбежал к Пиппину, опустился рядом с ним на колени и, положив руки ему на лоб, пробормотал какое-то заклинание. Спустя пару секунд полурослик вздрогнул и ошалело уставился на мага. Тот тихо произнёс: - Успокойся. - Гэндальф… прости… - еле слышно прошептал Пиппин, тяжело дыша и всё еще не в силах прийти в себя после пережитого потрясения. - Скажи, что ты видел? - спросил Митрандир, тревожно глядя на хоббита. «Болван Тук» сглотнул и, прикрыв глаза, сбивчиво заговорил: - Дерево… погибшее белое дерево в каменной крепости… Всё в огне… А ещё я… я видел ЕГО. Я слышал ЕГО голос… - на этих словах в глазах Гэндальфа отразился ничем не прикрытый страх. - Что ты сказал ЕМУ? Говори! – грозно потребовал Митрандир, крепко вцепившись в плечи Пиппина. - ОН спрашивал моё имя. Я не сказал, и тогда ОН начал мучить меня, - протараторил хоббит, испуганно таращась на разгневанного и напуганного одновременно мага. - Что ты сказал ЕМУ про Фродо и Кольцо? – я подумала, что Гэндальфа сейчас хватит удар – так сильно он побледнел. Видимо, эльф и следопыт пришли к тому же выводу, потому что Арагорн сделал несколько шагов по направлению к Митрандиру, но тот жестом остановил его, продолжая буравить взглядом несчастного Пиппина. В конце концов хоббит отрицательно помотал головой, не в силах вымолвить ни слова. Маг слегка улыбнулся: - Я вижу, ты говоришь правду. А теперь, кода ты удовлетворил своё любопытство, ляг и постарайся уснуть, - Пиппин поднялся на ноги и побрёл к своей кровати. - На рассвете мы должны собрать совет, - обратился Гэндальф к Страннику. – Дело куда серьёзнее, чем я мог предположить. Удостоверившись, что всё закончилось благополучно, я развернулась и собралась было уйти, но голос Митрандира остановил меня: - Дарина! – Я обернулась. – Прости, что не послушал тебя. На этот раз ты показала мне, что даже мудрым свойственно ошибаться. Я вытаращила глаза. Гэндальф Белый, величайший маг Средиземья, просит прощения у меня, невесть как угодившей в этот мир малолетней псевдопрорицательницы? Промычав в ответ что-то вроде «Не стоит благодарности», я поспешно покинула мужскую опочивальню и поспешила в свои покои. Едва солнечные лучи окрасили небосклон в розовый цвет, Гимли и Арагорн самым жестоким образом выдрали меня из объятий Морфея, велели живо собраться и явиться на совет, а затем исчезли. Я со вздохом поднялась с кровати и потянулась. И на кой ляд, спрашивается, им нужно моё присутствие? Переодевшись в платье, я, засыпая на ходу, поплелась в тронный зал. Маг, увидев, что все в сборе, кратко изложил суть ночного происшествия, а потом добавил: - Глаза Пиппина не лгали; он дуралей, но дуралей честный. Он не сказал Саурону ни слова про Фродо и Кольцо. Нам повезло: Пиппин увидел мельком в палантире планы врага. Саурон готовится нанести удар по Минас-Тириту. Он узнал, что в битву вступил наследник Исилдура (а нечего было Страннику за видящие камни руками хвататься!). Род людей не так слаб, как он думал. Саурон боится этого. Он сравняет Минас-Тирит с землёй, но не допустит возвращения короля людей на трон. - Надо предупредить их! – воскликнул Арагорн, слегка покраснев (видимо, понял свою ошибку с палантиром). - Предупредят, - остудил Гэндальф его пыл. - Я отправлюсь в Минас-Тирит, и отправлюсь не один. Перегрин Тук, ты едешь со мной, - Пиппин уставился на мага. - Собирайся, да поживее, я не намерен ждать тебя целую вечность! Хоббит, чьи пожитки состояли, в сущности, только из находившихся при нём лориэнского плаща и короткого меча, медленно подошёл к Митрандиру. Тот, не говоря ни единого слова, развернулся и направился к выходу. Пиппин, шустро перебирая ногами, поспешил следом. Спустя пару секунд Мерри, безотрывно глядевший на друга, соскочил с лавки и присоединился к маленькой процессии. Уже стоя на пороге, Гэндальф обернулся и проговорил: - Если зажгутся сигнальные огни Гондора, Рохан должен готовиться к войне. И запомните: у нас теперь нет права на ошибку, - с этими словами маг покинул Медусельд. Хоббиты, чуть помедлив, вышли следом. Не знаю, что сподвигло меня на этот поступок, но только я помчалась следом за Митрандиром и полуросликами. Спустившись по лестнице, я услышала обрывок разговора: - Я же извинился! Что ещё надо? – возмущённо вопрошал Пиппин. - Как ты не понимаешь! Враг думает, что Кольцо у тебя. Он будет искать тебя, Пиппин. Им нужно увезти тебя отсюда! – поражаясь бестолковости приятеля, проговорил Мерри, затем резко отвернулся и пошёл прочь. До Пиппина, видимо, только сейчас дошло, что он натворил. Остановившись, хоббит жалобно и тихо спросил: - А ты… ты с… со мной едешь? Мерри? - Идём, - не оборачиваясь, коротко бросил парень. Но Пиппин застыл, как вкопанный. Я подошла и осторожно положила руку ему на плечо: - Твой друг прав. Нужно идти. Ну и кашу же ты заварил, - улыбнулась я, ласково погладив его по голове. Хоббит поглядел на меня, как нашкодивший щенок, которого наказал рассерженный хозяин. Я приобняла его за плечи, и мы вместе вошли в конюшню, где царили мягкий полумрак, стойкий запах сена и конского пота. Гэндальф уже вывел из стойла Светозара и теперь с нетерпением ждал полурослика. - Далеко до Минас-Тирита? – тревожно поинтересовался Пиппин, когда Митрандир водрузил его на коня. - Три дня пути, если напрямик, как летают назгулы. Надеюсь, не попадёмся им на глаза, - съязвил маг, легким движением вскочив на спину белого жеребца. И в который раз я поразилась физической форме ворчливого, вечно говорящего загадками белобородого волшебника. - Мы ещё увидимся? – спросил Пиппин, глядя на стоящего рядом со мной нахохлившегося товарища, но тот молчал. - Увидимся? – Мериадок покосился на Гэндальфа и тихо ответил: - Не знаю. Я не знаю, что нас ждёт… Митрандир явно понимал, что сейчас творилось в душах приятелей-неразлучников, поэтому, чтобы не затягивать душещипательный момент прощания, он громко произнёс: - Скачи, Светозар, покажи, что такое скорость! - Мерри! – только и успел выкрикнуть несчастный Пиппин, перед тем как конь, тряхнув гривой, ринулся галопом, высекая копытами искры из каменного, украшенного мозаикой пола. И тут Брендибэк не выдержал. Он пулей вылетел из конюшни и понёсся в сторону ближайшей смотровой башни, откуда открывался замечательный вид на окрестности. Я с максимально допустимой в платье скоростью побежала за ним. Кое-как вскарабкавшись по крутой деревянной лестнице, я подошла к хоббиту. Тот стоял на краю площадки и с тоской смотрел на скачущего по равнине Светозара, который уносил прочь его лучшего друга… - Не беспокойся. Всё будет хорошо, вы ещё встретитесь, - фраза прозвучала как-то коряво и натянуто. - Пиппин всегда был со мной. Ещё с детства я втягивал его в неприятности, но всегда был рядом, чтобы спасти. А теперь его нет... – проговорил Мерри, глядя на меня глазами, полными слёз. - Как нет Фродо и Сэма… - тихонько добавил он и поспешно отвернулся. Слова Мерри заставили меня задуматься о Хранителе и его друге. «Бедняги, как-то они там?» - подумала я, провожая взглядом стремительно уменьшающуюся серебристую искорку до тех пор, пока она не скрылась из глаз. *** В это время в Итилиэне… *** Мирно дремавший Сэм пробудился от того, что над его ухом раздался мерзкий шипящий голос: - Просыпайтесссссь! Вставайте! Поднимайтесь, ссссони, нам пора в путь. Да, нужно сейчас же идти! Хоббит недовольно покосился на Голлума, а затем перевёл взгляд на своего обожаемого хозяина. Выглядел он, прямо скажем, неважно: сильно исхудавший, весь в синяках и ссадинах, под глазами залегли тёмные тени. Сэм сразу же смекнул, что Фродо не отдыхал, а всё время привала просидел, размышляя о чём-то своём. - Вы совсем не спали, мистер Фродо? – тот отрицательно покачал головой. Вынырнувший откуда-то из кустов Голлум снова зашипел: - Идёмте! В путь! Нет времени! Но Сэм заупрямился. Он видел, как измотан его товарищ, как ему тяжко нести бремя, которое он взвалил на свои плечи. Отважный хоббит, хоть и не до конца понимал, в чём состоит опасность долгого ношения Кольца, всё же старался по мере возможностей облегчить участь Хранителя. Вот и теперь он твёрдо заявил: - Не пойдём, пока мистер Фродо не поест. - Нам нельзззззя медлить, глупец! – схватившись за голову, провизжал Вонючка. Да, мнение Сэма по отношению к Голлуму оставалось неизменным. Не обращая внимания на вопли тощей твари, Сэм развязал дорожный мешок и, немного покопавшись в нём, протянул Фродо лембас, флягу с водой и горсть сушёных фруктов из запасов, что дал им на дорогу Фарамир: - Вот, возьмите. Пока хоббиты ели, Голлум нетерпеливо ёрзал и что-то бормотал, поглядывая на едва видневшееся из-за туч солнце. Увидев, что Фродо и Сэм готовы идти дальше, он проговорил: - Идёмте, хоббитсссы. Уже очень близко, мы совсем рядом с Мордором. Здессь повсюду опасность. И тише! Спустя несколько часов путники наткнулись на старую, вымощенную плитами дорогу, которую не пощадило время. Голлум, не колеблясь, повёл хоббитов вдоль неё, то и дело подгоняя их и заставляя ускорить шаг. Очень скоро дорога привела наших героев к группе деревьев, кроны которых, переплетаясь, образовывали что-то вроде купола. В центре этого зелёного «зала» пересекались четыре дороги, и на месте пересечения высилась огромная сидящая фигура, отдалённо напоминающая Аргонат и каменные изваяния древних королей. Но как же она была изуродована! Вместо головы на плечах статуи находился валун с грубо намалеванным Оком, колени и постамент были изрисованы мерзкими мордорскими рунами. Фродо и Сэм печально смотрели на изувеченный памятник прошлых дней, когда Итилиэн принадлежал Гондору, цвело Белое Древо, а на троне восседал Король. Хоббиты уже собирались идти дальше, как вдруг Сэм удивлённо воскликнул и схватил Фродо за руку: - Смотрите, государь снова обрёл корону! Солнечный луч, пробившись сквозь плотную завесу мглы, осветил голову статуи, валявшуюся на обочине. Часть резной бороды раскрошилась, каменные волосы оплели побеги какого-то вьющегося растения, но на высоком суровом челе по-прежнему блистал серебряный с золотым венец. - Не вечно править тьме, - произнёс Фродо, вспомнив слова Дары: «Свидимся, когда падёт Всеобщий Враг».