Лидия отмывает кровь со своих пальцев, старательно их намыливая. Получается у нее плохо. Конечно, было бы лучше делать все в перчатках — правильно, но, оказавшись в такой ситуации, перестаешь понимать, что есть правильно. И начинаешь действовать инстинктивно. Глупо звучит, потому что она не оборотень, хотя могла им стать. А её истинный инстинкт — чувствовать смерть. И ей немного становится легче от осознания, что приближение смерти Скотта она не чувствует.
— Он будет в порядке? — Стайлз поднимается наверх и заходит сначала к Лидии. Вполне мог бы сразу узнать все из первоисточника, но не стал.
— Интуиция подсказывает, что да, — она выключает кран и поворачивается к нему лицом.
— Ты предчувствие Банши так обзываешь? Послушай, это бессердечно, — он говорит это, наблюдая за тем, как она медленно приближается к нему.
— Ты можешь остаться, — она берет его за руку и переплетает их пальцы.
— Лидия, ты этого не хочешь, — он мотает головой, но позволяет ей продолжать держать себя за руку. — Не нужно делать что-то из чувства вины.
— С чего ты решил, что я чувствую себя виноватой? — она наклоняет голову вбок, но не отпускает его. — Думаешь, я виню себя в том, что у нас ничего не сложилось тогда? Ты это хочешь сказать?
— Я думаю, что ты не должна совершать какие-либо поступки, если ты не уверена в том, что ты чувствуешь.
— Я не чувствую себя виноватой. И я не жалею тебя или себя. Ты был прав. У нас и правда не было шанса, — тут Стайлз пытается вырвать свой пальцы из ее цепкой хватки, но она ему этого сделать не дает. — Зато у нас есть шанс сейчас.
Стилински смотрит на нее удивленно и облизывает губы. Её глаза блестят, и он слышит, как ломается её голос.
— Теперь я могу ответить тебе. Я могу сказать это. Потому что я больше не хочу думать, что ты можешь снова исчезнуть. Потому что я не могу позволить тебе снова исчезнуть.
Потому что я люблю тебя.
У нее стекают слезы по щекам и сильно потеют ладони. У нее глаза бегают от одной родинки к другой по его лицу. У нее подкашиваются ноги:
— Пожалуйста… Пожалуйста, скажи мне… Скажи мне, что ты все еще…
Она не может продолжать, потом что над ней берет верх истерика, и она падает в его объятия. Она хочет кричать, чтобы заглушить молотком отбивающее «запомни» в её сознании. «Запомни, запомни, запомни, я…»
—
Люблю тебя, — шепчет ей на ухо, после оставляя облегчающий поцелуй на её виске.
Эти два слова эхом звенят в её ушах, когда она резко садится на кровать. Она часто дышит, чтобы наполнить организм кислородом. Она чувствует, что ее подушка вся мокрая. И её мозг бьется в попытках запомнить каждое мгновенье своего сна.
***
— Я хочу, чтобы ты осталась, — Скотт произносит это, смотря прямо в стену, когда Малия ложится под одеяло. — Ты хотела знать, что я чувствую.
Хейл переворачивается набок и хочет что-то сказать, но не может придумать. В это время она замечает, что МакКолл еще не закончил. Ему есть еще что сказать.
— Я знаю, тебе кажется, что мне пора похоронить свое прошлое. Оставить все позади. Но я не хочу врать тебе, что могу это сделать.
— Скотт, я не…
— Я не смогу забыть как мой друг, одержимый злым духом, убил моих друзей, как твой отец пытался отнять у меня мою силу, как Тео предал нас, как Лиам меня чуть не убил, как Кира пожертвовала собой, чтобы нам помочь, как Джерард положил начало тотальной охоте на оборотней.
— И ты не сможешь забыть Эллисон, — заключает Малия.
— Как и ты не сможешь забыть Стайлза.
Хейл становится смешно от того, как это абсурдно звучит после того, как они правда все забыли его. Но она понимала, что он имеет в виду. Стайлз ведь тоже — её первая любовь. Но загвоздка в том, что Скотт ошибается.
— Тогда я остаюсь, — улыбаясь, произносит она.
— И я буду возить тебя на пикники на пляж, — Скотт целует её в макушку.
— Дереку ничего нельзя рассказывать, — она пытается сделать вид, что злится, но у нее плохо получается.
— Я знаю, что он тоже хочет остаться, — МакКолл смотрит на Хейл и видит, что она в замешательстве. — Мне лишь осталось выяснить почему.
***
Парень проходится пальцами по густым волосам, желая придать им уложенный вид. Ставит в стаканчик зубную щетку и опирается руками об умывальник. В отражении сверкают золотистого цвета глаза.
— Ты собрался? — доносится жёсткий голос Коры.
Эли вздрагивает и выскакивает из ванной в одном полотенце.
— Ты должно быть шутишь? — девушка скрещивает руки на груди и хмурится. — У нас самолет через 3 часа, а ты даже сумку не собрал. Ты чем вообще занимаешься столько времени в ванной?
Парень хотел что-то ответить, но Кора его вовремя остановила:
— Зря я спросила, — она быстро оглядывает комнату, прикидывая сколько у него уйдет времени, чтобы закинуть все в сумку, — и имей в виду, я тебе в няньки не набивалась.
— Я знаю, — отвечает он, стараясь сделать это учтиво.
— Спускайся завтракать, пока Питер не съел весь бекон. И соберись уже, нам скоро выдвигаться, — последнее она кричит по дороге на кухню.
Эли открывает пустую сумку и первым делом закидывает туда трискелион, подаренный ему когда-то
отцом. 
