we didn’t stand a chance

К тому моменту, когда Лидия и Стайлз подошли туда, где на земле сидел МакКолл, Малия уже успела изрядно разнервничаться. — У него кровь, — она говорит им это так, словно никогда раньше такого не видела. — Я в порядке, — Скотт сжимает бедро пальцами, стараясь не подавать вида, насколько ему хреново. — Что произошло? — Лидия не понимала, как за пять минут их отсутствия со Скоттом могло что-то случится. — У него в ногу попала аконитовая пуля, что ту непонятного? — Стилински тер лоб и чувствовал нарастающее раздражение. Такое чувствуешь, когда приходится объяснять опоздавшим одноклассникам, какое задание пять минут назад дал учитель. — Почему ты мне не сказал? И как я могла этого не заметить? — Малия больше не нервничает. Она злится, причем сильно. Злость смешивается с непониманием, и она будто снова оказывается у доски на уроке математики. — Видимо, твои способности угасают пропорционально силам Скотта, — делает свой вывод, скрестивший на груди руки, сохраняющий полное хладнокровие Дерек. — Ты банально не учуяла запах крови, а это уже нехорошо. Все были в полном конфузе. Все, кроме Стайлза, которого так и распирало рассказать о том, что случилось. — Так бывает, Мал. Вот, от чего тебя хотел огородить Скотт, отправив в ссылку к Хейлам. Она рычит и оборачивается на него, но Стайлзу давно не шестнадцать, чтобы шарахаться от обнаженных клыков. — На прошлой неделе я вышел на группу охотников, которые работают в Сиэтле. У них база на заброшенной фабрике по изготовлению собачьего корма, как бы иронично это не звучало. Они либо какие-то далекие родственники Арджентов, либо еще какая-то хрень, но у них тоже фетиш на подвешивание и выпускание кишок омегам. — У Криса была наводка, что у них как минимум трое оборотней на базе. Живым оттуда я вытащить смог только одного. Выбравшись я понял, что меня успели ранить. Арджент быстро смог опознать вид аконита и найти такой же в своем арсенале, — Скотту казалось, что он сейчас успокоит всех, но Стайлз не дал ему этого сделать. — Но рана не заживает. Никакой черной крови, она только гноится и никак не заживает. — Скотт, тебе нужно к врачу, — Мартин мыслит трезво, хотя дается ей это тяжело. Она порядком подзабыла какого это, когда твоего друга-оборотня подстреливают пулей с аконитом. — Мне нужно время, — он не хочет признавать, что так долго пулевые ранения у таких как он заживать не должны. — Тебе нужна помощь, — Малия наконец-то опускается на землю рядом с ним и хватает его руку, чтобы забрать боль.

***

Конечно, им пришлось вернуться домой, если его можно так называть. Логово — подойдет лучше. Лидия помогла промыть рану и перевязать ее. А также найти рецепт на список лекарств, которые точно должны помочь МакКоллу. Не спрашивайте как. Она все-таки почти год работает с лучшими иммунологами страны. — Ты мог написать мне сразу же, когда понял, что рана не заживает. Я бы помогла тебе с этим разобраться. Почему ты этого не сделал? — Лидия аккуратно перебинтовывала бедро Скотта, надеясь на лучшее. — Ты наконец-то занимаешься тем, к чему готовилась всю жизнь. Чем-то великим и по-настоящему полезным. — Хочешь сказать, что раньше от меня пользы было мало? Тут я с тобой спорить не буду. Профессиональной Банши я стать так и не смогла. — Я затащил тебя во все это, как мне кажется, навязав свою идеологию, будто ты обязана помогать мне. Но я же знаю, что ты никогда не хотела этого. Этой «силы», если можно так выразиться. А мы — трое камикадзе — затащили тебя в воронку, из которой даже не знали, выберемся ли когда-то. Лидия понимала, о чем он говорит. Она помнит тот момент, когда приняла решение, что должна начать что-то делать. Что ей надоело стоять в стороне и наблюдать, как люди умирают. И помнит, как МакКолл сжал ее ладонь, обещая, что сделает все, что будет от него зависеть. Они тогда заключили негласный договор. Она стала частью его стаи. Она не оборотень, но она это почувствовала. А Скотт почувствовал, как стал сильнее. — Ты не обязана находиться каждую секунду своей жизни в опасности, чтобы помогать людям. Ты слишком умна для этого. Ты нашла свой путь, и я не хотел затаскивать тебя обратно в воронку. Потому что тогда у меня была надежда, что все как-нибудь сложится. А сейчас — передо мной лишь темный коридор и я иду на ощупь.

***

Было уже темно и поздно. Малия не хотела сидеть в доме и слушать приглушенное рычание Скотт, пока Мартин обрабатывала рану. Ей и так достаточно больно. И больно, как ни странно, делал ей именно Скотт. Она не глупая, она знала, что он делает. Что он пытается огородить ее от себя, что он хочет спасти ее любой ценой. Что ему страшно так, как никогда прежде. Но она устала бояться. Она не хочет убегать больше. Она думает сейчас, что совершила ошибку, уехав, оставив его. Она думает, что если бы его подстрелили, порезали, распотрошили, убили без шансов на откат. Без шанса на то, что кто-нибудь прибежит и найдет ему нужный аконит, что кто-нибудь обработает ему рану, что кто-то заведет его сердце. Снова. Что если в ее отсутствие он бы умер? Что тогда? Что тогда случилось бы с ней? Наши жизни и правда нам не принадлежат, думала она. И кто мы такие, чтобы ими рисковать. — Будешь думать слишком много, голова заболит, — Дерек появился тихо. Так Хейл показалось. Но похоже, это просто она больше не слышит так хорошо. — Что со мной происходит? Почему я начала терять способности койота? — Думаю, так сказывается расстояние между койотом и альфой. Это дистанция — и физическая, и психологическая — не идет тебе на пользу. — Но я ведь и раньше была одна. Койоты вообще легко обходятся без стаи. Почему тогда это все происходит? — Малия не хотела признавать, но ее это все и правда волновало. Ей нравилось быть оборотнем, что тут скрывать. И сама мысль о том, что у нее это возможно забрать, вызывало у нее зуд в подкорке. — Ты воспринимаешь все слишком буквально. Ты не животное, которое просто научилось превращаться в человека, а в точности наоборот. Койоты ведь тоже трикстеры. С Кирой ты, конечно, не сравнишься, но внутри тебя тоже дух. Можно сказать, мы все тут прокляты. — Не нужно мне выдавать отрывки из статей про мифологию. Говори, как есть. — Мы — сверхъестественные существа. И у нас сверхъестественные потребности. Оборотню физически необходимо быть в стае. Вот тебе факты. — Я даже не могу больше полностью обращаться, — пробубнила Малия. — Нам нужно заставить Скотта принять нас в свою стаю. Не делай вид, что ты не чувствуешь, что тебя в ней больше нет, — Дерек присаживается на скамью и ему тоже почему-то хочется закурить, пусть он и знает, что это на него никак не подействует. — Ты еще не говорил с ним о мальчишке? — Малия не садится, знает, что Дерек заведет сейчас диалог в тупик, и собирается уходить. — Нет. Я просто не знаю, с чего начать. — Начни с простого: «Скотт, ни за что не поверишь, но у меня есть сын».